C МИРУ ПО НИТКЕ

Gorillaz, Klaxons, Yeasayer, jj, Сэм Спарро (Sam Sparro) и Канье Уэст (Kanye West) сделали своим поклонникам подарки к Рождеству и Новому году, выложив в интернет для прослушивания новые записи. Кроме того, почти всю музыку можно бесплатно скачать.



Виртуальная группа Gorillaz выложила альбом-путевой дневник «The Fall», записанный во время гастрольного тура Дэймоном Албарном (Damon Albarn) исключительно при помощи iPad.

Британские альт-рокеры Klaxons предлагают послушать и скачать свой новый альбом «Landmarks of Lunacy».

Группа Yeasayer из Нью-Йорка, играющая экспериментальный рок, предлагает бесплатно скачать концертник, записанный 28 октября в зале Ancienne Belgique в Брюсселе.

Также бесплатно раздает свой диск «Pink Cloud» австралийский певец и композитор Сэм Спарро. Кроме того, на его сайте можно посмотреть клип «Pink Cloud».

Рэпер Канье Уэст выложил для скачивания песню про Рождество в Гарлеме, а модная шведская группа jj запустила в сеть свой микстейп «Kills».

P.S. Radiohead дали согласие на свободное распространение DVD с записью своего январского концерта в Лос-Анджелесе в помощь пострадавшим от землетрясения на Гаити. Скачать диск можно бесплатно или пожертвовав «сколько не жалко» на восстановление Гаити.

Источник

За свою жизнь лауреат Нобелевской премии Исаак Башевис Зингер (1904–1991) написал десятки романов и множество рассказов для взрослых и детей. Сборник «Страсти» объединяет рассказы о евреях, разбросанных судьбой по всему миру, переживших Холокост и сумевших сохранить веру в добро, в человеческое благородство.



Герои Зингера любят и ненавидят, изучают Талмуд и грешат, философствуют и подсмеиваются над собой. Это третье издание сборника, литературные достоинства которого были высоко оценены самыми строгими российскими читателями.

Издательство «Текст»

Страница новости

В 2011 году в издательстве «Розовый жираф» выйдет книга «КОРОЛЕВСКАЯ СЧИТАЛКА. Английская поэзия для детей». Народные песенки из-под крыла Матушки Гусыни, Р.Л. Стивенсон и А.А. Милн (по преимуществу — из семейного альбома Кристофера Робина&Винни-Пуха), стихи совсем не известных нам Элеоноры Фарджен и Джеймса Ривза переведены на русский поэтом Мариной Бородицкой. Художник книги — Михаил Федоров.



Многое публикуется в России впервые. Другие переводы входили в блаженной памяти детгизовскую книжку «В один прекрасный день…» (1986), сборник переводов Бородицкой и Григория Кружкова. Но ее размашистый советский тираж давно растворился в семейных библиотеках. С Винни-Пухом — ценителем Байрона, докторами Кристофер-Робина, с принцем по имени Сильвестр, семейством Недуглас из деревни Уныллоу, Одиннадцатью Одинокими Кошками и Тетушкой Фло, знающей средство от житейской скверны (пускать мыльные пузыри), росли дети предыдущего поколения.

С 1986-го у нас изменилось всё. Но не заряд детской радости и взрослой маэстрии, вложенный в английские стихи и в их виртуозный русский перевод.

Ждем книгу. Представляем ее читателям «Новой».

Отдел культуры

вырезано

Страница новости

Давным-давно, 25 декабря 1925 года, в далёком-далёком Перу родился маленький мальчик Карлос Аранья Кастанеда. Так гласит сказка. Как было на самом деле, сейчас уже, наверное, не знает никто — маленький мальчик Карлос вырос и стал для миллионов людей по всему миру не менее значимым, чем другой мальчик, тоже родившийся 25 декабря, которого звали Иисус.



И я уйду. Один, без никого.
Без вечеров и утренней капели.
И белого колодца моего.
А птицы будут петь и петь, как пели.
Хуан Рамон Хименес

Барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт.
Модель для сборки

В знаменитой сказке Льюиса Кэрролла от Чеширского Кота осталась только улыбка. От Карлоса Кастанеды осталась только сказка, имя которой — Карлос Кастанеда. Помню, когда я в детстве слушал пластинку «Алиса в Стране чудес» (постановка на стихи В. Высоцкого), меня шокировал вопрос: «Что остаётся от сказки потом, после того, как её рассказали?»

Ответы на подобные дзенские вопросы приходят только в том случае, если искателю удаётся достичь повышенного состояния осознания (здесь и далее курсивом выделены термины Карлоса Кастанеды. — А.С.), ставящего его на один уровень с задавшим вопрос Мастером. И приходит этот ответ в бессловесной, не двойственной, сверхлогичной форме, которую потом можно облечь в любую словесную чепуху. Что такое Будда? Палочка для подтирки. Что такое путь воина знания? Карлос Кастанеда, 11 книг и магические пассы тёнсегрити? Мультимиллионнодолларовая корпорация Clear Green и рак печени? Чтобы действительно получить ответ, добросовестному исследователю предстояло бы ещё заслужить его — ценой целой безупречной жизни (и смерти!) воина знания. А в конце пути искателя, безусловно, уже не волновали бы все эти наслоения того, что индусы называют «майя», Кастанеда называл просто глупостью, а исследователи его творчества именуют его биографией.

Формальная биография Кастанеды заурядна, даже скучна, а местами и неприглядна. Но и в этой пустой оболочке, в этой разбитой скорлупе остался ключ — ещё одно доказательство безупречности или, как сказал бы непосвящённый, таланта Кастанеды.

Ключ к биографии КК состоит в его пустотности как человеческой личности, той самой пустоте, о которой толкуют буддисты. У Кастанеды нет личности, лишь «личина». КК — беспрецедентная и по-своему безупречная медиаакция, палец, указывающий на Луну. Карлос — не человек, а поучительная, грустная и одновременно смешная вечная притча, последняя рассказанная им «сказка о Силе». Книги КК, как сам автор заявил в одном из интервью, — это не литература, а шаманизм. Известная нам биография КК — не меньший шаманизм, чем его книги.

Только ознакомившись с одиннадцатью томами произведений Карлоса Кастанеды (а по возможности и внимательно их изучив), можно действительно понять смысл того, что происходило с ним на протяжении 72 лет, начиная с католического Рождества 1925 года, и что остаётся одной из величайших литературных, научных и философских загадок ХХ века — жизнь Карлоса Кастанеды.

Стирание личной истории

Образ действий индейского шамана — воина знания, или навигатора бесконечности, — подразумевает тотальное и безжалостное стирание личной истории — в частности, любых доступных биографических данных о себе. По понятиям воинов знания, оправданны любые эффективные методы: начиная с запрета на фотографирование самого шамана, отказа от магнитофонных записей его голоса, заканчивая созданием множественных фальшивых персоналий с целью запутать интересующихся. Сам дон Хуан, духовный учитель Кастанеды, не стесняясь применял эти методы уже при работе с самим Кастанедой и, безусловно, тщательно обучил его этому искусству. «Чем больше окружающие знают, что вы собой представляете и что от вас следует ожидать, тем сильнее это ограничивает вашу свободу», — объяснял Кастанеда.

Для любого, кто знаком с книгами КК, в отличие от многих «серьёзных» исследователей, явно не давших себе такого труда, не остаётся никаких сомнений в том, что мы буквально ничего достоверно не знаем ни о доне Хуане, ни о Кастанеде, ни о других членах их магической группы. Мы не знаем даже имён! Имя Хуан Матус — вымышленное, о чём в одной из книг прямо говорит сам КК. К тому же это имя чрезвычайно распространено в Мексике — примерно как Джон Смит в США или Вася Иванов в России. Карлос Кастанеда — тоже вымышленное имя; молодой нагваль взял его, переехав в США. Флоринда Доннер, Тайша Абеляр, Кэрол Тиггис и т.д. — всё это имена либо вымышленные, либо переданные «по наследству» от воинов знания предыдущего поколения.

Мы никогда не узнаем, каким Карлос был в детстве, как не узнаем и того, какие отношения связывали его с папой-мамой. О Кастанеде можно сказать с уверенностью только одно: он, по сути, НЕ вошёл в историю. Он выбрал что-то другое. Настоящий, невыдуманный Карлос Кастанеда — безымянный, неизвестный, непонятый и космически одинокий Джаббервоки-Джисус, messed up Messiah нашего столетия.

Поэтому даже те редкие крупицы знания, которые мы можем почерпнуть из интервью с самим Кастанедой, из воспоминаний его жены и друзей, подлинных или фальшивых официальных документов, связанных с жизнью КК, а также многочисленных публикаций в средствах массовой информации и книг о нём, лучше всего встречать с улыбкой (желательно с улыбкой Чеширского Кота).

«Мы все умрём в Голливуде»

Одна из немногих (условно!) достоверных дат биографии Кастанеды — дата его смерти: 27 апреля 1998 года. Место: Лос-Анджелес, США.

В минуту душевной невзгоды Кастанеда любил повторять слова своего лучшего друга: «Мы все умрём в Голливуде». В остальное время он верил, что сгорит в огне изнутри, как дон Хуан и тысячи магов их линии до него. По научно неподтверждённым данным, дон Хуан отправился в своё окончательное путешествие в 1973 году, совершив традиционный прыжок в пропасть и растворившись вместе с группой товарищей в горячем воздухе Сонорской пустыни.

Что произошло с ними на самом деле, не знает никто.

Для мира, который едва знаком с его философией, для мира СМИ, Кастанеда сенсационно-разоблачительно умер от рака печени, «умер в Голливуде». А для любого, кто знаком с книгами Кастанеды, очевидно, что он ушёл задолго до своей смерти, вспомнив каждое событие своей настоящей жизни, начиная с последнего (вспоминание — одна из магических практик, переданных ему Хуаном Матусом), последовательно отказавшись от каждого из них (забрав из них потраченную эмоциональную энергию и вернув чужие энергии, задействованные в них, всем участникам). Эта была красивая смерть, кульминацией которой стал прыжок в пропасть со скалы в Мексике, и переход в иное измерение сознания-энергии.

Карлос улетел, но что-то заставило его вернуться. В Лос-Анджелесе магическим образом появился уже другой человек: Кастанеда версии 2.0. Он продолжал жить ещё какое-то время, работая над книгами и создавая руководство по «Тёнсегрити для чайников», и затем умер после долгой болезни, как многие другие до него, например как Шри Рамана Махарши или Будда.

«Так как я — идиот, я уверен, что умру. Я бы хотел обрести целостность, чтобы покинуть этот мир таким же способом, которым это сделал он (дон Хуан), но нет никакой гарантии», — говорил Кастанеда в интервью вскоре после выхода первой книги. Впрочем (это ясно только прочитавшим его книги), превращение Карлоса в воина знания тогда ещё только начиналось.

Как бы то ни было и что бы ни писали СМИ, Кастанеда имел все возможности и несгибаемое намерение окружить свою смерть — самое важное событие в жизни воина знания — густой пеленой майи. На самом деле не в этом суть. Неважно, был ли Иисус в Индии. Неважно, как Кастанеда умер: важно, как он жил.

Удивительно мягкая бумага

«Вспоминаем» дальше — вперёд в прошлое. Незадолго до смерти Кастанеды, в 1998 году, вышли две последние его книги — «Колесо времени», подводящее итоги и суммирующее знания, переданные автору доном Хуаном, и «Магические пассы». Всего Кастанеда издал 11 книг плюс практическое руководство по практике магических пассов тёнсегрити. Первая книга, «Учение дона Хуана: Путь знания индейцев яки», вышла в 1968 году и была встречена чрезвычайно тепло. Практически именно она сделала Кастанеду миллионером и своеобразным духовным лидером поколения, которое плавно дрейфовало от кислотной революции к нью-эйджу. Сам дон Хуан на публикацию книги отреагировал скептически: когда взволнованный Кастанеда вручил ему экземпляр «Учения», старый индеец внимательно рассмотрел книгу и попросил Карлоса отнести её в отхожее место и в дальнейшем использовать в гигиенических целях. Та самая улыбка, с которой следует воспринимать всё связанное с Кастанедой!

После прочтения книг Кастанеды остаётся мощное послевкусие, которое и есть true: соль и жир земли и неба. Это и есть путь. Однако трезвый и прагматичный исследователь вспомнит слова дона Хуана, вынесенные в тезисы учения в книге «Колесо времени»: никто, вставший на путь знания по собственной воле, не достигнет успеха. Дон Хуан был убеждён, что такие искатели — сплошь «разбитые горшки»: бесполезные, изначально энергетически импотентные люди, не годные для магии. Учитель Кастанеды называл человека такого типа борт-факом (bored fuck), что в переводе издательства «София» стало «результатом скучного совокупления». Впрочем, сам Кастанеда, по оценке дона Хуана и его собственному признанию, также был борт-факом. Но он был привлечён на путь знания хитростью, он был завлечён в ловушку учения доном Хуаном. Можно ли считать книги нагваля Кастанеды, распространённые миллионными тиражами, такой же ловушкой? Вопрос, на который опять же можно получить только бессловесный, сверхлогичный ответ.

Ученик колдуна

Из сказки, рассказанной Кастанедой, нам известен год начала его ученичества — лето 1960 года. Планируя провести полевое исследование с целью сбора антропологических данных об употреблении психоделических растений, на автобусной остановке в Ногалесе, штат Аризона, Карлос встретил своего будущего учителя — старого индейца Хуана Матуса. Под предлогом обмена научными данными о психоделических растениях дон Хуан постепенно завлёк Кастанеду на путь ученичества. В начале обучения Карлос, по его собственному признанию, был совершенно несносным человеком — самовлюблённым, самоуверенным и поверхностно самодостаточным, этаким «мужчиной в самом расцвете сил», Карлсоном, который забыл, где у него кнопка, запускающая пропеллер. Никакой магией в его жизни и не пахло.

Но постепенно, ценой десятилетий напряжённой работы над собой, Карлос, как барон Мюнхгаузен, вытащил себя за волосы из болота, совершив тот самый сверхлогичный магический переход. Переход из биографического времени и пространства во время-пространство запредельное; из фиктивного прошлого и воображаемого будущего, в которых только и способно функционировать сознание среднестатистического землянина, куда-то туда, где нас нет, но где все мы когда-нибудь будем.

При этом нужно отметить ещё один парадокс: дон Хуан завлёк Кастанеду на путь знания только потому, что увидел в нём нагваля — человека, в силу особой энергетической структуры тонкого тела способного возглавить группу магов и увести их за собой в космическое путешествие «назад во Вселенную» в соответствии с многотысячелетней традицией. Но, как выяснилось потом, энергетическая структура Кастанеды не позволяла ему в полной мере выполнить этот долг нагваля. Вместо четырёх «долек» в энергетическом теле Кастанеды оказалось только три. Традиция прервалась. Так что всю «предполётную» подготовку КК можно считать контролируемой глупостью Вселенной.

Если Карлос и достиг своей цели, то он воистину верблюд с тремя горбами, проскользнувший в игольное ушко — если пользоваться терминологией другого мальчика, тоже родившегося 25 декабря.

Золотые узы брака, или Женитьба борт-фака

Брак Кастанеды с Маргарет Раньян был, мягко говоря, неоднозначен. После знакомства в 1955 году они на протяжении пяти лет, насколько известно, жили душа в душу. Но, поженившись в январе 1960 года, они расстались уже через полгода — в июне, как раз когда Кастанеда встретил дона Хуана! Официально развод был оформлен лишь 17 декабря 1973 года, что дало Маргарет повод написать целую книгу про свою якобы долгую (счастливую) совместную жизнь с Карлосом. Книга начинается так: «Карлос посмотрел на меня своими большими карими миндалевидными глазами».


У Кастанеды даже есть самозваный сын (не единственный!), который после того, как тот «умер в Голливуде», даже пытался, совместно с Маргарет, оспорить в суде завещание КК, по которому они не получали ни цента. Нешуточное состояние КК — более 20 млн долларов — отошло в заранее учреждённый им Фонд Орла и лично членам его магической когорты.

Ни брак с Маргарет, ни многочисленных «сыновей» Кастанеды невозможно воспринимать всерьёз. Карлос неоднократно говорил о своей личной жизни, что она фактически отсутствует. Дон Хуан безжалостно определял Кастанеду как борт-фак, или «результат скучного совокупления»: количество его личной силы изначально (при зачатии) было невелико. Поэтому старый нагваль запретил Карлосу заниматься сексом, чтобы хоть как-то скомпенсировать этот «дефект». Зачатие же и воспитание детей является для воина знания событием крайне нежелательным, ибо создаёт сильнейшую привязанность, которая приводит к колоссальным потерям энергии и может даже совсем блокировать продвижение по пути знания.


Who wants to live forever?

Чем больше мы пытаемся понять логику формальной биографии Кастанеды, тем нелогичнее и запутаннее, всё чудесатее и чудесатее она становится: Карлос — космический кубик Рубика, неразгаданный фокус Духа, и никто не знает его секрет. Даже дон Хуан Матус, по-видимому, не знал — иначе сразу послал бы Кастанеду куда подальше на той судьбоносной автобусной остановке.

Кто-то увидел в Кастанеде птицу счастья завтрашнего дня и серьёзно принялся за дело — дело стирания личной истории, становления в качестве воина знания, поиск и следование пути. Как говорится, флаг в руки. Для многих других (например, писателя Пелевина) книги Кастанеды — не более чем экзистенциальная поэзия, этакие Прощальные Песни Песчаной Пустыни. И Карлос-кактус, Карлос-Карлсон без кнопки в конечном итоге смешон, как Ленин-гриб. Один мой хороший знакомый, христианин по вероисповеданию, тоже на полном серьёзе считает книги КК художественной литературой. Что ж, каждый решает головоломку Кастанеды по-своему.

Но всё-таки: «Что остаётся от сказки потом, после того, как её рассказали?» Для бесформенного воина, каким старался быть Кастанеда и каким, по-видимому, был дон Хуан Матус, это вообще не вопрос. Если Карлос был безупречен в своём поиске Силы, в том, как он следовал духу, пути воина знания, значит его жизнь — магический факт, последняя битва на Земле, ни больше ни меньше. Без эпитетов и пафоса, без научных степеней и воспоминаний жены, без миллионов на счету Фонда Орла и миллионов последователей, каждый день встающих на зарядку тёнсегрити. Без рака печени и поспешных похорон. Без биографии. Просто ещё одна сказка про настоящего человека, рассказанная бесконечности на сон грядущий. Нам остаётся только с благодарностью принять эту сказку.

Алексей Соколовский

Страница статьи

Издательство АСТ выпускает в свет новую серию, которую ждали миллионы читателей, – «Обитаемый Остров». В серии будут описаны события, происходившие до, после и параллельно с приключениями Максима Краммерера.

Герои легендарного романа предстанут в новом свете; читатели увидят мир Саракша со всех ракурсов – объёмным и полным. Раскроется подоплека уже известных событий, предыстории любимых персонажей, а также новые приключения, новые герои, новые места действия: Островная Империя, Хонти и Пандея. Борис Стругацкий лично одобряет сюжет каждой книги и привлекает к проекту известных фантастов современности: Владимира Свержина, Андрея Лазарчука, Михаила Успенского и других.


Открывает серию книга «Война ротмистра Тоота» Владимира Свержина. Книга появится на прилавках магазинов уже в декабре.

Аннотация: У ротмистра Атра Тоота было все: овеянное славой прошлое, стабильное настоящее и вполне радужное, по меркам Саракша, будущее. Даже свой собственный, ручной упырь. Не было только отпуска и девушки. Давно. Впрочем, для офицера Боевого Легиона и кавалера Пламенеющего Креста это – пустяки и дело поправимое. Вот только в родной для Тоота Харрак одновременно с ним прибывает ни кто-нибудь, а сам шеф контрразведки Метрополии, таинственный Странник. Да и то сказать: совершено нападение неизвестных на стратегический объект, похищена секретная документация, а хонтийские и пандейские диверсанты, говорят, растут прямо на деревьях. Так что, не успев оглянуться, ротмистр оказывается втянут в странную войну, в которой враги неизвестны, союзники так и норовят ударить в спину, а доверять нельзя никому. Массаракш! Что ж, на войне – как на войне…

Страница новости

Роман «Протокол», полный взрывной силы и тонкого лиризма, принес двадцатитрехлетнему автору мгновенное признание, престижную литературную премию Ренодо и репутацию большого писателя.



Герою книги автор не случайно дал имя Адам Полло. Адам – первый и одновременно последний человек. Герой-одиночка, то ли дезертир, то ли беглец из психушки – это не столь важно. Он безумен, живет в забвении, его неудержимо тянет к крайностям, он сам по себе, и окружающий мир не может ему сопротивляться, обращаясь то в феерию, то в кошмар.

Этот роман об одиночестве человека в современном мире является ключевым для всего дальнейшего творчества Леклезио, за которое четыре с лишним десятилетия спустя он был удостоен высшей литературной награды.

Ж. М. Г. Леклезио:

«Протокол» — история человека, который и сам не знает, откуда сбежал — из армии или из психиатрической лечебницы. Меня мало заботил реализм повествования (я все больше убеждаюсь в том, что реальность вообще не существует); мне хотелось, чтобы моя книга воспринималась как абсолютный вымысел, имеющий единственную цель — вызвать отклик (пусть даже ничтожный) в умах читателей. Поклонники детективного жанра наверняка хорошо понимают, о чем я говорю. Такой роман можно назвать Романом-Игрой или Романом-Мозаикой, но суть в том, что это помогает придать легкость стилю и живость диалогам, избежать замшелых описаний»

Жан-Мари Гюстав Леклезио – французский писатель, лауреат премии Ренодо (1963) и Нобелевской премии по литературе 2008 года. В 1963 году опубликовал роман «Протокол» (фр. Procès-Verbal), за который получил премию Ренодо и был кандидатом на Гонкуровскую премию.

Автор более 30 книг: рассказов, романов, эссе, сказок и двух переводов книг по американской мифологии. Творчество писателя делится на два периода.

С 1963 по 1975 год его романы и эссе являются новаторскими, исследуют возможности языка, формальные и типографические в русле, заданном его современниками, такими, как Анри Мишо, Жорж Перек, Мишель Бютор.

С конца 1970-х годов в его творчестве на первый план выходят темы детства, одиночества, путешествий. В 1980 году Леклезио получает премию Поля Морана за роман «Пустыня».

Страница новости

Алексей Самойлов − писатель, журналист, главный редактор арт-журнала «УХ», ведущий тренингов для начинающих писателей, лидер клуба «Антилир», автор множества смешных рецензий на книги, которые он даже не читал.



• Леша, прочитала твою ЯКНИГУ, и она мне понравилась светом, какой-то почти откровенной театральностью, необычной идеей − представить книгу живой. В какой момент жизни у тебя появилась мысль, что книга вот такая, что она может радоваться, горевать, чего-то хотеть?

Я просто шёл по книжному магазину – есть такие магазины, где все книги стоят по одной вперемешку. Смотрел на книги, на их корешки. Смотрел внутрь себя – на тот момент опыт создания книг был более 10 лет. И вдруг эти два взгляда пересеклись. Родилась идея: а что видят книги, находясь на полках? И я уже знал, что в мире нет ничего мёртвого, а жизнь вечна. Вот так и дал о себе знать Мир Книг, а затем Миры Пеналов, Дисков, Открыток и Людей. Мне оставалось только подставить руки и поймать Мир в ладошки.

• Как ты писал свою книгу, какие трудности пришлось преодолеть?

Главная трудность заключалась в форме: у меня был большой перерыв в написании крупных произведений. Криминальные драмы я завершил в 2002 году, и думал, что вряд ли вернусь к форме романа или повести. Однако идея ЯКНИГИ была слишком крутой, чтобы так просто от неё отказаться, и всё же я надеялся сделать её большой новеллой страниц на 30-40. И когда понял, что это не получается – остановился и забросил гештальт.

• Это как? Расскажи подробней.

Просто перестал писать, бросил книгу после первых нескольких глав.
Прошло полгода или год: за это время я посмотрел гениальный фильм «Страсти Христовы» Мела Гибсона, прочитал гениальную книгу Ошо «Горчичное зерно» (в ней комментарии Ошо к Евангелию от Фомы), окончательно полюбил Иисуса и осознал, что без раскрытия его темы – не обойтись. Поясню для тех, кто пока не читал: главную героиню ЯКНИГИ зовут «Безусловная любовь» – это реально существующая книга, написанная от имени мастера по имени Иисус.
И вот я вернулся к произведению. Остальное было делом техники: ведь главное в писательстве – это «захват» твоих рук силами великого соблазна , против которого невозможно устоять. По-научному это можно назвать гипермотивацией – только при её наличии завершаются такие непростые гештальты, как создание романа.



• Что тебя поддерживало в работе?

Любовь к главной героине книги, моя эмпатия. Я проживал с книгой всё это, я стоял на полке, лежал на руках людей-читателей, горел на костре. И до сих пор это делаю.

• Зачем ты сейчас горишь на костре?

Нет другого способа жить по-настоящему.

• Кто был первый читатель ЯКНИГИ? Какой ты получил от этого человека отзыв?

У меня в Живом Журнале antilir есть рубрика «Ласточки» – так я называю написанные отклики на ЯКНИГУ. Не помню, был ли первый читатель тем, кто написал первую ласточку – ведь до издания книги её текст уже был вывешен в сеть и читался. Возможно, одним из первых читателей текста ЯКНИГИ была нижегородская художница Ирина Тень – и она отозвалась иллюстрациями к тексту, вошедшими в издание.

• Как здорово!
Что самое интересное для тебя происходило на презентациях ЯКНИГИ?

Все презентации были очень разными. В основном – тёплые, радостные, открытые. Самое интересное в них – это переход человека от непонимания и непринятия к принятию и желанию прикоснуться к книге. Далеко не каждый, кто приходит на презентации, покупает презентуемую книгу. Резонанс с читателем случается ещё до того, как он прочитал первые строчки.

• У меня тоже не сразу получилось проникнуться идеями книги. Прочитала несколько страниц и только тогда почувствовала особую атмосферу ЯКИГИ, поняла, что каждая фраза в ней − концентрация добра и света. Вот здесь я писала об этом http://www.proza.ru/2010/07/08/404

Расскажи теперь о своем журнале «УХ». Какая у него концепция, кто пишет статьи, как часто выходят номера?

Не прошло и 6 лет издания журнала «УХ», как родилась его концепция: журнал для тех, кто любит жить. По форме – это «обычный» журнал: каждый номер посвящён определённой теме, которая раскрывается через интервью, статьи, репортажи, опросы, иллюстрации. Помимо этого, мы, конечно, публикуем прозу и стихи. А вот по содержанию – это атмосферный журнал, который после прочтения оставляет ощущение необычной и очень уютной компании. А всё потому, что любовь к жизни – это самый крепкий мост, и держится он на свете.
Статьи пишут все желающие: есть авторы, которые какое-то время пишут для «УХА» чаще других. Есть авторы, которые пишут однажды – раскрывают любимую тему.
Сейчас «УХ» выходит 3-4 раза в год.







• Интересно, как строится работа с типографией по выпуску журнала «УХ»?

Типография, в которой мы его печатаем, называется «Маска», и пока мы собираемся с ней сотрудничать и дальше. Мы передаём свёрстанные файлы, они готовят их к печати и делают тираж. Мы оплачиваем тираж и забираем его.

• Сам часто готовишь материалы для «УХА»?

Сейчас для каждого номера делаю пародийный критический разбор стихотворения того автора, который не боится тотального распехтеривания своего творчества. Было время, писал много всего в журнал под разными псевдонимами. Потом – вообще не писал ничего. Сейчас остановился на пародийной критике – жанре, которым, по-моему, вообще никто у нас не занимается.

• Может, и моё стихотворение покритикуешь? (улыбаюсь)

Почему бы и нет? Только сперва обязательно почитай мои статьи.

• Хорошо, почитаю!
Из веселых рецензий на «Книги, которые ты не читал», какая для тебя самая дорогая?

Ой, я уже все не помню. Это так, развлечение. И ещё у меня специфическое чувство
юмора – иногда кроме меня, никто над этими рецензиями не смеётся.

• А я смеюсь, кстати! :-)

Это меня безумно радует!

• Вот эти рассуждения о Белом Шанхае мне запомнились, привожу дословно:

«Первая аллюзия намекает читателю на то, что суть романа – это появление в Тибете Снежного Человека, открытого как раз в декабре 1922 года – с этого, собственно, и начинается роман, вот послушайте:

«Отец Серафим имел рост медвежий, кулаки-гири и бороду богатую, серьезную…»

Это самое фантастическое существо упорно мимикрировало под русского и жило в Шанхае много лет, не ввязываясь в политические дебри.

Вторая аллюзия рассказывает нам о глубоком философско-демографическом подтексте книги – ибо не зря мы начали нашу рецензию с упоминания о «китайском казусе»: пока китайцы не осознают собственную невинность и не начнут беречь её – восточный ксерокс будет продолжаться. Кстати, «Восточный ксерокс» как альтернативное «Белому Шанхаю» название очень подходит для любимого всеми утопического жанра сказки для маленьких китайчат.

А вот третья аллюзия говорит нам о нелюбимом всеми антиутопическом жанре – ведь если китайцы исчезнут, то есть перезанимаются сексом с финнами и побелеют – произойдёт тот самый пресловутый конец света, несмотря на схожесть между терминами «белый» и «свет». Вернее, именно в этой парадоксальной игре и заложена трагическая суть смысла текста: Китай станет белым, и белому свету от этого настанет тимьян. И анекдот про финско-китайскую границу, не вынесенный Эльвирой Барякиной в эпиграф, приобретёт поистине апокалипсическую актуальность».

Как известно, в любой шутке правды намного больше, чем в самой правде.
Вот читал недавно со сцены рецензию на книгу «Гарри Поттер и вставная челюсть Кришны». Ни один человек не смеялся – а я ржал над этой чушью целый час, когда писал и перечитывал.

• Хочется почитать, пришли мне на емейл, хорошо?
Да.

• А я помню, что на «Белый Шанхай» рецензия была очень длинная и смешная.
Ты не боишься, что кто-то из авторов тебя подстережет где-нибудь в темной аллее после такого «отрыва» и побьёт?

На «Шанхай» было две рецензии – одна смешная и короткая – когда я ещё не читал книгу, и вторая длинная и серьёзная – после прочтения. А что касается авторов, которые могут обижаться на критику или даже просто на высказанное мнение – то я бы на их месте делал себе мегапиар на основе негативных отзывов читателей.

• Да, это было бы смело и эффективно!
Что именно символизируют для тебя заячьи ушки, которые часто мелькают на страничках твоего журнала?

Раньше они символизировали умение слушать мир, теперь они ничего не символизируют. Умение слушать мир для меня больше не нуждается в специальной символике.

• Растёшь!
Какие рубрики у тебя в журнале, есть ли планы создавать новые?

Рубрики создаются спонтанно. Есть «28 кадр» – рецензии на фильмы, «Полный абзац» – рецензии на книги, «Представьте себе» – интервью, «Доля шутки» – правда, «Оксюмороны» – без комментариев, «Междустрочие» – стихи. И множество других.

• Кто придумывает дизайн обложки?

Начиная с 34-го номера, им занимается профессиональный дизайнер Лидия Гордеева. По совместительству Лида – куратор фестивально-концертного направления нашего клуба «Антилир».

• Чем занимаетесь в клубе?

Проводим тренинги, мастер-классы, семинары, концерты, тематические дискуссии, тревел-встречи. Темы занятий у нас самые невероятные – от НЛП до массажа, от арттерапии до росписи по стеклу, от актёрского мастерства до изготовления обережных кукол. Дискуссии в основном на темы саомразвития и психологии отношений между людьми. А фестивали… в 2010 году мы провели их уже четыре: УЧУДИЛ – фестиваль уникального креатива, «ПроЯвление» - фестиваль Миров, «Я – книга» - литературный и «Твой Дар» – благотворительный.


• Что позволяет тебе не унывать, сохранять оптимизм?

Доверие жизни и людям, а также твёрдая уверенность в своём Пути.

• В чем же состоит твой Путь?

Реализация призвания моей души: строить мосты между людьми.

• Леша, я однажды так смеялась, что чуть не задохнулась − не могла остановиться. Правда, это в детстве было. Ты такое переживал когда-нибудь?

Это случается со мной периодически, чаще всего, как я уже сказал, хохочу над собственными шутками или текстами – то есть над собой как «автором». Недавно был на концерте Леонида Каганова – с удовольствием хохотал над его социальной сатирой. В «Школе Дурака» – есть такое эзотерическое направление самопознания – есть три уровня смеха – и все они без повода. И это самое смешное в нашей жизни: сначала радуешься, а потом обнаруживаешь, что для этого был подходящий момент примерно такой, как сейчас. Анекдот вспомнил после нашего разговора.
Режиссер - драматургу:
- Пьесу прочитал, но ставить ее не буду. Я, знаете ли, противник мата в театре.
- Но в тексте нет мата.
- В тексте нет. Будет в зале.

С наступающим Новым годом, дорогие коллеги, читатели, желаю вам книги, спектакли и фильмы с улыбками и обязательно «без матов»!

• А от меня всем открытка вот такая симпатичная. С наступающим!



Вопросы задавала Ольга Таир
21.12.2010

«Афиша» выбрала 25 фрагментов из книг, которые лучше всего описывают происходившее в России в последние 10 лет.

Выбор: Лев Данилкин

1. «— Кто этот маленький человек, похожий на шахматного офицера? — повторил вопрос Белосельцев. — Это Избранник».

Александр Проханов «Господин Гексоген» (2002)


2. «Ты спрашиваешь, как здесь дела. Если коротко, надежда на то, что обступившее со всех сторон коричневое море состоит из шоколада, тает даже у самых закаленных оптимистов. Причем, как остроумно замечает реклама, тает не в руках, а во рту».

Виктор Пелевин «Священная книга оборотня» (2004)


3. «Еще недавно будущее представляли, читая Герберта Уэллса. Теперь – читая Ирвина Уэлша».

nobody01@inbox.ru «Мертвые могут танцевать» (2005)


4. «— Владимир Владимирович, я хотел сообщить по наработочке по Роснефти.

— Игорь, ты не понял. На хер Роснефть, что там, нефть закончилась? Не закончилась? Не о чем и говорить, занимайся, вечером доложишь. Я твоя Роснефть, Игорь, мной занимайся. И каждый день докладывай».

Сергей Доренко «2008» (2005)


5. «То, что филолог, а сегодня каждый интеллигентный человек филолог (в противном случае он м***к), знает о языке, заставляет его молчать».

Александр Дугин «Поп-культура и знаки времени» (2005)


6. «Она и есть та стена, в честь которой поименована кривая и узкая нью-йоркская улочка. Легендарная Уолл-стрит. В действительности мы имеем взамен миллионов и звезд с неба только деловитое, жестяное распоряжение: «лицом к стене». Лицом к стене — вот русский Уолл-стрит».

Андрей Рубанов «Сажайте, и вырастет» (2005)


7. «Представляется очевидным, что повсеместное выступление сыпи из квадратиков, загогулин и закорючек на теле мира, повсеместное вытесенение христианского сознания сознанием языческим, явилось первым симптомом изменений, происходивших со старым миром — эти изменения обозначили конец старого порядка и ввергли общество в европейскую гражданскую войну».

Максим Кантор «Учебник рисования» (2006)


8. «Причина, — догадывается Крылов, — ровно та же, что у Великой Октябрьской социалистической революции… Верхи не могут, низы не хотят. Только у нас, в нашем времени, нет оформленных сил, которые могли бы выразить собой эту ситуацию. Поэтому будут использоваться формы столетней давности — как самые адекватные. Пусть они даже ненастоящие, фальшивые. Но у истории на них рефлекс существует. Конфликт сам опознает ряженых как участников конфликта. Конфликт все время существует, еще с девяностых. Но пока нет этих тряпок — революционных шинелей, галифе, кожанов, конфликту не в чем выйти в люди. Он спит».

Ольга Славникова «2017» (2006)


9. «Бальдр еще говорил, что культурой анонимной диктатуры является гламур. — Не культурой, — поправил Калдавашкин, подняв пальчик, — а идеологией. Культурой анонимной диктатуры является развитой постмодернизм».

Виктор Пелевин «Empire V» (2006)


10. «Долой хозяев! Пусть к власти придут гости — гости из будущего, например. Гости из параллельных миров. Гости из перпендикулярных миров. Россией должен управлять величественный старец, а не молодые энергичные управленцы! В п***у эту суетливую юркость, эту готовность обосc***ся от восторга от одного лишь слова «бабло», эту склонность разрушать все древнее и прекрасное, облагороженное течением времен, и заменять это виповым новостроечным г***м…»

Павел Пепперштейн «Военные рассказы» (2006)


11. «И самое главное, я очень хочу, чтобы здесь все изменилось: чтобы лицом русской моды был Том Форд, а не Зайцев, чтобы нашу музыку ассоциировали не с Пугачевой, а с «И-2», чтобы все угорали не над шутками Галкина или Коклюшкина, а над юмором Монти Пайтона. И все от этого будет только лучше, поверь мне».

Сергей Минаев «Духless. Повесть о ненастоящем человеке» (2006)


12. «Что с Россией будет? Молчит, смотрит внимательно. Жду с трепетом. — Будет ничего».

Владимир Сорокин «День опричника» (2006)


13. «В голове, странно единые, жили два ощущения: все скоро, вот-вот прекратится, и — ничего не кончится, так и будет дальше, только так».

Захар Прилепин «Санькя» (2006)


14. «Сам же я сидел в кожаном кресле: слева — огромный монитор, справа — огромный хумидор; по центру — клавиатура, пепельница и батарея телефонов. Мне, двадцатисемилетнему, капитал виделся пятой и основной стихией, связующей и оплодотворяющей четыре прочих: землю, воду, огонь и воздух. Определенная категория моих знакомых — в основном, криминалитет — прямо именовала деньги «воздухом». И то, и другое рассматривалось как первейшее условие жизни. Впрочем, я так толком и не продышался. Последовал арест. Монитор изъяли. Хумидор сп***или».

Андрей Рубанов «Великая мечта» (2007)


15. «Эту ситуацию Моржов называл несколько милитаристски — KB: Кризис Вербальности. Суть его была в том, что слово потеряло способность становиться Делом. Формулируя наукообразно, язык перестал быть транслятором ценностей. Остался просто средством коммуникации. Теперь в каждой фразе приходилось искать подтекст, а для объяснения разговора требовался литературовед. Слово обесценилось. На что оно нужно, если оно может обозначать все, что угодно? Если в качестве фигового листка оно прикрывает откровенный срам?»

Алексей Иванов «Блуда и МУДО» (2007)


16. «При совершенной безопасности, при полном отсутствии внешней угрозы, при окончательной невозможности конца света, которым питалось старшее поколение и который сейчас обернулся пшиком, повсюду тем не менее был разлит страх. Ежедневный страх вокруг стыл студнем, дрожа зыбкой, густой безвоздушной массой. Люди уже нечувствительные к обнищанию, к ежедневному мороку тщеты боялись неизвестно чего, но боялись остро, беспокойно. Действовал закон сохранения страха. Боялись не отдаленных инстанций, не абстракций властного мира, а конкретного быта, конкретных гаишников, конкретного хамства, конкретного надругательства, вторжения. Причем это была не просто боязнь. Через эти заземленные страхи проходил мощный поток непостижимого ужаса. Пустота впереди, пустота под ногами, память о будущем у общества и тем более власти: меры ноль. Страна никому, кроме Бога, не нужна. Все попытки обратиться к Нему окунают в пустоту суеверия».

Александр Иличевский «Матисс» (2007)


17. «Никто не возьмет паузу. Нельзя. Надо бежать, действовать, функционировать, строить дома, рожать сыновей, сажать деревья, преобразовывать мир. А кроме того — деньги делать».

Андрей Рубанов «Готовься к войне» (2008)

18. «Денег в какой-то момент стало больше, чем нужно на выживание, но меньше, чем нужно, чтобы заставить их работать, вложить в квартиры или в дело, и очевидной сделалась невозможность перепрыгнуть в другой имущественный ряд: стало понятно, что все останутся там, где их застигло стабильностью. С тоски непрерывно закупались и жрали».

Дмитрий Быков «Списанные» (2008)

19. «ГАИ — единственная нескомпрометированная общенациональная сила, которая соборно воплощает дух нашего тороватого и своеобычного народа, не похожего на другие народы Европы. Каждый, кто видел дачу или дом сотрудника ГАИ, знает — мы умеем жить. Обещаю, что так же будет жить вся страна. Каждой русской семье — по знаку «скорость сорок километров», хе-хе, это, конечно, была шутка, дорогие друзья».

Виктор Пелевин «П5» (2008)


20. «— Самое слабое место во всей этой истории, — со знанием дела покачала она головой, — это кокаин. Понимаешь? Кокаин — это не то. Это даже не девяностые, это абсолютные восьмидесятые. Кому сейчас нужен этот кокаин, кроме пенсионеров рок-н-ролла, мелких клерков и новых недоразвитых стран третьего мира? Лучше бы он у вас тонну… тонну меркурохрома, что ли, оставил. Или полония-210».

Сергей Болмат «Близкие люди» (2008)


21. «Власть отвратительна, как пейсы Соловьева».

Виктор Пелевин «t» (2009)


22. «Героями десятилетия стали не съехавшие рейверы, которые просыпаются с закатом и способны на глаз отличить качественные амфетамины от некачествнных, а просто улыбчивые и дорого одетые люди. Модные мужчины и девушки с чисто вымытыми уложенными волосами. Культурой в клубах больше не пахло, но новый запах нравился посетителям гораздо больше. Всем хотелось забыть о том, что мечта 1990-х оказалась такой же подставой, как и все прочие мечты. Так что жизнь нужно прожить просто приятно».

Илья Стогоff «2010 A.D.» (2009)


23. «Катилась жизнь под откос стремительно и неостановимо. И лишь огрубение души, какой-то, пусть слабенький, но панцирь на ней не давал отчаяться, свалиться и умереть. Да, может и хорошо бы вот так умереть, как древние греки или былинные русские богатыри, но не получалось. Приходилось мучиться дальше и дальше, и неизвестно зачем».

Роман Сенчин «Елтышевы» (2009)


24. «Монархия, Семен, оставила нам собор Василия Блаженного. А нынешний уклад оставит в лучшем случае бложок Василия Заборного. И то не факт, потому что сервер, на котором он рассупонился, могут в любой момент увезти в прокуратуру на простом мотоицкле с коляской».

Виктор Пелевин «Ананасная вода для прекрасной дамы» (2010)


25. «В вагонах бюсты, в вагонах — люстры,

В вагонах раки жуют министров,

В вагонах быстрых летают ящеры,

А мне не страшно, я — некурящий».

Юрий Мамлеев «Другой» (2006)

Страница статьи

Чеховское общество из Германии выступило издателем первого выпуска Международного альманаха юмористической поэзии и прозы «Жизнь прекрасна!». Выпуск альманаха посвящён 150-летнему юбилею Антона Чехова, сообщает пресс-служба общества.

Когда-то молодой Антон Чехов написал юмористический рассказ с таким названием. В организации решили, что эти слова как нельзя лучше выражают суть альманаха и одноимённого конкурса юмористической поэзии и прозы, ежегодно проводимого обществом.

Для участия в создании альманаха общество пригласили юмористов из 7 разных государств. Все они когда-то жили в СССР.

По словам председателя Чеховского общества Николая Рогачёва, этот новый проект Чеховского общества отражает главные задачи – развитие международных культурных связей и всесторонняя помощь литераторам, пишущим на русском языке.

«Мы надеемся, что наш юмористический альманах найдёт своих читателей и почитателей, а его авторы никогда не расстанутся с шутками, несмотря на все сложности жизни», – отметил он.

Страница новости

Знаменитый американский писатель Стивен Кинг (Stephen King) специально для журнала Entertainment Weekly назвал десять лучших книг, которые он прочел в 2010 году. Самой интересной книгой Кинг признал роман Дэвида Фостера Уоллеса (David Foster Wallace) «Бесконечная шутка» (Infinite Jest, 1996).



Кинг назвал книгу Фостера Уоллеса одним из лучших романов последних 50 лет. 15 апреля 2011 года будет опубликована последняя работа писателя, «Бледный король» (The Pale King). Книга осталась незаконченной: в сентябре 2008 года Фостер Уоллес покончил с собой в возрасте 46 лет.

Вторым в списке Кинга идет роман «Я всегда знаю, где ты» (I’d Know You Anywhere) Лауры Липман (Laura Lippman), повествующий о серийном убийце, который спустя много лет вновь находит когда-то похищенную им жертву — теперь уже взрослую и обзаведшуюся семьей.

На третьем месте — «Свобода» Джонатана Франзена (Jonathan Franzen), запутанная история взлетов и падений любовной пары, в которой, как отмечает Кинг, видно колоссальное мастерство рассказчика. Недавно роман Франзена признала книгой года британская газета The Guardian.

Все десять книг, выбранных писателем для своего личного топа, можно увидеть на сайте Entertainment Weekly.

В конце ноября Кинг составил для издания аналогичный список, посвященный лучшим, по его мнению, кинокартинам, вышедшим в 2010 году. Самым привлекательным фильмом для мастера хоррора оказался вампирский фильм про подростков «Впусти меня. Сага» (Let Me In).

Страница новости