C МИРУ ПО НИТКЕ

Мишель Уэльбек, Платформа, 2001


Измученный жизнью, бессмысленной работой, отсутствием любви и секса француз средних лет встречает свою копию женского пола. Переспав, они понимают, что западному человеку не хватает только тепла, и начинают разрабатывать концепцию спасения европейцев путем удовлетворения их сексуально-душевных потребностей через связи с жителями развивающихся стран. Уэльбек — анфан террибль политкорректного Запада, в открытую высказывающий в своих книгах мысли, которые нормальные европейцы в себе тщательно подавляют.

Стиг Ларссон, Миллениум, 2005


Жил да был на свете шведский журналист Стиг Ларссон. Он писал детективные романы про героического журналиста Микаэля Блумквиста и хакершу-лесбиянку Лисбет Саландер. Написав три книги, которые и стали позже проектом «Миллениум», Ларссон отнес их в издательство — и умер. Прошло два года. Книги Ларссона стали главным бестселлером в Швеции, а еще через год мир оказался охвачен безумной ларссономанией. Ларссон пленяет категоричностью, его персонажи стали героями нулевых: его добро абсолютно и всегда с кулаками.

Стивен Левитт и Стивен Дабнер, Фрикономика, 2005


Однажды два Стивена — известный экономист Левитт и известный журналист Дабнер — задумались о парадоксах и причудах современной экономики. Парадоксов хватило на веселую и умную книгу, которая тут же стала бестселлером. За первой «Фрикономикой» последовала «Суперфрикономика», а этой осенью книга Левитта и Дабнера была экранизирована. Успех «Фрикономики» понятен: с одной стороны, авторы исследуют несуразности современной экономики, а с другой — доступно и на нестандартных примерах объясняют теорию. Наконец, это просто очень хорошее чтение.

Мариам Петросян, Дом, в котором…, 2009


Ереванская художница Мариам Петросян писала свой роман почти 20 лет, и в итоге у нее получился один из лучших русскоязычных текстов нулевых. Ее книга одновременно и фантазийна, и реалистична, она погружает читателя в странный мир дома для детей-инвалидов со сложной иерархией, своими легендами и законами, в мир, где можно путешествовать в параллельное пространство. Сила этого текста такова, что внимательный читатель чувствует боль героев, слышит те же звуки и ощущает те же запахи, что и они.

Владимир Сорокин, День опричника, 2006


Россия, 2020-е годы. В стране восстановлена монархия, торжествует лубочное православие, за порядком следит суперспецслужба — опричники, которым позволено казнить без суда и следствия, а также брать взятки. Сорокин описывает нынешнюю реальность, лишь слегка ее приукрасив, а при этом созданный им мир по сути своей — розовая мечта современных державников и охранителей. Трудно найти более точное и в то же время злое описание путинской России второй половины нулевых.

Джонатан Франзен, Поправки, 2001


Обычная американская семья пытается собраться вместе на рождественские праздники, а автор тем временем рассказывает историю каждого из них. «Поправки» считаются самым главным романом о кризисе американского общества, ценностей и семьи. Фактически это энциклопедия жизни рубежа тысячелетий. Франзен написал всего два романа: «Поправки» открыли нулевые, а «Свобода», пока что не переведенная на русский, их закрыла. Не случайно за контрафактным — за день до официального выхода книги — чтением «Свободы» был пойман Барак Обама.

Джоан Роулинг, Гарри Поттер, 1997–2007


Согласно общепринятой легенде, поначалу рукопись книги «Гарри Поттер и философский камень» не пришлась ко двору в издательстве, и ее выкинули в мусорную корзину. Но потом вынули оттуда и все-таки пустили в печать. С тех пор прошло почти 15 лет, на семитомной саге о мальчике-волшебнике выросло не одно поколение детей, а Джоан Роулинг, некогда скромную учительницу из Шотландии, а ныне одну из самых богатых женщин мира, славят за то, что она вернула людям вкус к чтению.

Дэн Браун, Код да Винчи, 2003


Американец Дэн Браун очень хотел написать супербестселлер и выбрал для этого грамотный путь: он искал темы, которые волнуют людей и провоцируют массовое безумие. После нескольких относительно неудачных попыток он таки наткнулся на золотую жилу: написал триллер про личную жизнь Иисуса Христа, гений Леонардо да Винчи и шифры, после которого весь мир проникся теорией заговоров. Критики вполне резонно называют книгу Брауна «пятипроцентным раствором “Имени Розы” Умберто Эко».

Алексей Иванов, Сердце Пармы, 2003


Алексей Иванов взял за основу реальные исторические события — короткую, но довольно бурную жизнь Великопермского княжества. Оно успело пережить несколько вторжений вогулов, несколько десятков лет удачно лавировало между Москвой и Казанью, но в итоге все-таки было завоевано Иваном III. Из этого локального и вполне заурядного сюжета Иванов создал красивую и страшную сказку с саспенсом, любовной интригой, мистикой, волшебством и уральским колоритом — фактически целый пласт мифологической истории России за пределами ее столиц.

Нил Гейман, Американские боги, 2001


Один, Локи, Ананси, Тот, Гор и Бастет выбрали местом дислокации самую сильную страну современного мира — США. Там им предстоит битва с новыми американскими богами вроде интернета или массмедиа. В «Американских богах» переехавший в США англичанин Нил Гейман сделал прекрасный разбор масскульта — не в ущерб отличному сюжету и колоритным героям. Книга стала одним из краеугольных камней новой мифологии, а писателю принесла премии Хьюго и «Небьюла», а также статус главного фантаста нулевых.

Михаил Гаспаров, Записи и выписки, 2001


Выдающийся филолог и переводчик Михаил Леонович Гаспаров (1935–2005) много лет вел записные книжки, куда заносил все подряд: интересные факты, необычные стихи, цитаты, сны, застольные беседы и еще много чего. Это своего рода Википедия, составленная одним из самых блестящих ученых нашего времени, который отобрал из всего богатства мировой культуры самые интересные, на его просвещенный взгляд, истории. «Записи и выписки» публиковались в журнале «НЛО», а потом вышли отдельным изданием.

Лилианна Лунгина, Олег Дорман, Подстрочник, 2009


У известной переводчицы Лилианны Лунгиной (1920–1998) была интересная жизнь.Режиссер Олег Дорман смонтировал из видеозаписи ее воспоминаний многосерийный фильм, который почти десять лет пролежал на полке. Год назад фильм все-таки показали по «России» и по «Культуре», а попутно Олег Дорман выпустил книжную версию. Текст читается на одном дыхании, хотя нельзя сказать, что Лилианна Лунгина рассказывает веселые вещи. Это честная история ХХ века, которая раскрывается через судьбу одного человека, и главная мемуарная книга нулевых.

Страница новости

Маленькие уютные книжные лавочки — новый тренд и новая надежда рынка бумажных изданий.

«Вам сегодня как всегда?» — эта фраза из уст официанта в кафе сразу настраивает посетителя на домашний лад, позволяя расслабиться и почувствовать себя желанным гостем. Однако в книжных магазинах услышать что-либо подобное практически невозможно. Безликие и однотипные сетевые супермаркеты, занимающие сегодня девять десятых (если не девяносто девять сотых) книжного рынка, позволяют выбрать и приобрести книгу, но уж никак не располагают к неторопливым размышлениям и приятному общению в комфортной атмосфере. Для этого требуются магазины совсем другого толка.

С видом на будущее

Люди, жившие в Москве в 90-е годы, наверняка помнят тогдашний бум маленьких книжных магазинов, торговавших неформатной литературой и служивших любимым местом встреч вузовских преподавателей, студентов и прочих «профессиональных интеллектуалов». Позже большая часть этих магазинов закрылась — за нерентабельностью.

Однако сейчас процесс до некоторой степени обернулся вспять — причем не только в столицах, но и в регионах: в Москве, Питере, Перми, Нижнем Новгороде одна за другой открываются небольшие и уютные книжные лавочки. И по большей части они весьма далеки от убыточности. Одно из старейших заведений такого рода в Москве — «Фаланстер» рядом с Тверской — полностью окупает себя: «Наш магазин кормит себя и всех людей, которые в нем работают», — говорит его директор Борис Куприянов. Сравнительно молодые «Додо» и «Джаббервоки» еще не приносят прибыли, но, по словам их совладельца Александра Гаврилова, практически сразу вышли на операционную окупаемость. Владельцы пермского «Пиотровского» — крупнейшего в провинции магазина интеллектуальной книги — меньше чем за год сумели расплатиться с долгами и вышли в ноль.

Есть и другие приметы начинающегося подъема. В начале 2010-го культовый в 90-е годы магазин интеллектуальной литературы «Гилея», последнее время ютившийся на окраине, вновь триумфально переехал в центр Москвы — на Тверской бульвар. Ориентированная на увлеченных родителей «Лавочка детских книг» открыла филиал в Санкт-Петербурге, а месяца через два заработает ее отделение в Нижнем Новгороде. Все это свидетельствует о том, что покупателю подобные магазины необходимы и он готов доказывать это, как говорили в советское время, рублем.

Сегодня, когда растет спрос на любую «штучную» продукцию — будь то творог из фермерских хозяйств или сшитая по индивидуальным лекалам одежда, — у маленьких, ориентированных на конкретного покупателя книжных появляется неплохой шанс. «Люди устали от бездушных и стандартизированных книжных супермаркетов, — считает Борис Куприянов. — У нас в магазине человек чувствует, что к нему и его вкусам относятся с уважением и интересом, что здесь ждут именно его, а не какого-то абстрактного покупателя. И это дает нам и нашим коллегам надежду немного потеснить крупных конкурентов».

С Куприяновым согласен и Александр Гаврилов — хотя и в силу других, едва ли не перпендикулярных причин. «В наш век тотальной компьютеризации и технологизации чтение как таковое довольно быстро превращается в занятие нишевое и отчасти даже маргинальное. А это значит, что маленькие и маргинальные книжные магазины, изначально заточенные именно под породу читателей-чудаков, имеют куда больше шансов на выживание, чем неповоротливые гиганты, ориентированные на массмаркет».

Место, чтобы подумать

«Наш «Фаланстер» существует для тех, кто по-настоящему любит книги и покупает более одной книги в месяц. Причем это могут быть люди любого возраста, любого социального статуса и с любым уровнем образования, — рассказывает Борис Куприянов. — Им просто должно быть не все равно, что читать, — никаких других специфических характеристик у нашего покупателя нет». В самом деле, публика, посещающая небольшие книжные магазины, весьма разнообразна: и студенты, и пенсионеры, и успешные представители среднего класса. Так, в «Лавочку детских книг» на Солянке в основном приходят вдумчивые родители, желающие выбрать для своих чад лучшие книги из числа тех, что не найдешь в массовых книжных. А среди посетителей магазина «Джаббервоки», где наряду с книгами продаются необычные сувениры и изысканные вещицы, попадаются гламурные девушки и модные фрики. Единственное, что роднит всех этих людей, — готовность проводить в магазине долгое время: средний покупатель тратит здесь на выбор книг более часа (против 15—20 минут, которые требуются на покупку посетителю книжного супермаркета).

«В сетевых книжных магазинах неуместно, даже не принято думать, — считает Александр Гаврилов. — Между тем просто медленно пролистывать книжки, размышляя при этом о чем-то своем, рыться в книжных развалах, перекидываться фразами с продавцами или другими покупателями — это именно процесс думанья. Иногда это занятие почему-то называют словом «тупить», но на самом деле именно в такие минуты думается лучше всего».

Впрочем, книжные магазины подобного рода — это еще и своеобразные клубы по интересам. В «Додо» проводятся литературные вечера, где каждый желающий может в камерной, почти домашней атмосфере пообщаться с любимым писателем. В магазинах «О.Г.И.» и «Билингва» есть свои кафе, и покупателю здесь охотно нальют кофе или чаю. В питерском «Порядке слов» можно посмотреть свежие фильмы, не идущие широким экраном, а после обсудить их друг с другом или с приглашенными гостями — киноведами и кинокритиками.

Проблема выбора

Возможность клубного общения и общая дружелюбная обстановка не единственные плюсы маленьких книжных. «Мы можем себе позволить комплектовать ассортимент буквально вручную, — говорит Борис Куприянов. — Если книжка нам не нравится, мы не будем ее продавать, даже если это сулит быструю прибыль. И наоборот — ради хорошей книги мы готовы приложить немалые усилия: договориться с издателем, выложить на видном месте, прорекламировать у себя в блоге».

Подобная гибкость — бесспорное преимущество маленьких книжных лавок. Сетевые супермаркеты не имеют возможности работать с издателями — им приходится прибегать к услугам крупных оптовиков и дистрибьюторов, которые, в свою очередь, работают по большей части с крупными издательствами, а значит, предлагают клиентам донельзя стандартный, усредненный ассортимент. Маленькие магазины успешно обходят это ограничение, и как результат у них зачастую не только шире выбор качественной литературы (выходящей нередко именно в малых и средних издательствах), но и ниже цены — этого удается добиться, работая напрямую с поставщиками.

Еще один важный аспект книжной торговли — критерий новизны. «В больших магазинах считается, что, если книга старая — то есть вышла больше года назад, — ее в любом случае надо снимать с продаж, — рассказывает Борис Куприянов. — Мы же можем держать книгу на прилавке столько, сколько она нужна читателю — хоть два года, хоть три».

Ну и наконец, третий конек маленького магазина — это удобство навигации. Едва ли не каждому посетителю крупного супермаркета знакомо чувство потерянности, неизменно возникающее при виде бесконечных рядов полок. В маленьком книжном этой проблемы нет: книг здесь сравнительно немного, среди них не попадается откровенного мусора, а если вдруг возникает вопрос, то обсудить его с продавцом — как правило, энтузиастом и знатоком своего дела — не только несложно, но даже приятно.

Словом, если вам необходим новый роман Донцовой или Рубиной, можете смело отправляться в ближайший «Лас-Книгас» или «Букву». Но если вы ищете что-то более нетривиальное либо просто хотите посмотреть новинки философской или исторической прозы — не тратьте время понапрасну, а лучше сразу доберитесь до ближайшей книжной лавочки.

Тем более что делать это, скорее всего, будет все проще. Небольшие «штучные» книжные магазины уже сейчас успешно выживают и даже понемногу теснят крупные сетевые гипермаркеты в сегменте качественного чтива, и это свидетельствует о том, что книжный рынок начал меняться. И может статься, именно уютные, камерные и старомодные лавочки в скором времени станут альтернативой привычной и неэффективной системе книжной торговли, а также главным прибежищем людей, не утративших вкуса к неторопливому, обстоятельному и осмысленному чтению.

Галина Юзефович


вырезано

Страница статьи

«Непоседа» – давно обещанное Сергеем Лукьяненко продолжение романа «Недотепа», который был опубликован в конце весны 2009 года. Новый роман полностью вписывается в концептуальную рамку, заданную предыдущим: это подростковое фэнтези, насыщенное «взрослыми» подтекстами.



Пока любители недетских историй о свете и тьме ждут запланированного на будущий год «Нового дозора», многосторонний автор развлекает читателей хитроумными сказками. «Непоседу» в силу некоторых сюжетных деталей можно смело объявлять не просто сказкой, но сказкой новогодней – недаром книжка вышла в декабре.

В «Непоседе» появляются те же ключевые персонажи, что и в «Недотепе»: сообразительный юноша Трикс Солье, сын герцога, цветочная фея-помощница Аннет, волшебник Радион Щавель, злой рыцарь-маг Гавар Вилорой, а также сирота Иен, бродячие актеры и прочие знакомые лица. Мир, в котором они обитают, – все тот же: вымышленная дотехнологическая ойкумена, разукрашенная перлами узаконенной магии и характерными книжными образами в духе европейского Средневековья.

Как и следовало ожидать, два романа прочно связаны между собой не только общими героями, но и сюжетом: некоторые ружья, извлеченные на свет в «Недотепе», выстреливают в «Непоседе». Характеры демонстрируют свою скрытую доселе изнанку, законы обнаруживают диалектическую природу, а упомянутые в первом романе религиозно-политические проблемы одного южного государства развертываются в полновесную интригу.

Для некоторых предметов придумана отдельная извилистая судьба: перстень с изумрудом, подаренный Триксу Солье королем Маркелем Веселым, достается ушлому работорговцу, но затем, само собой, все же возвращается к законному владельцу-протагонисту.

вырезано

История выстроена довольно остроумно и не лишена настоящих неожиданностей. Впрочем, матерые читатели фэнтези и в особенности давние поклонники Лукьяненко уже успели высказать массу претензий к сюжету. Но к сюжету и вообще ко всему действию здесь, собственно, вполне можно отнестись как к своего рода новогоднему «Огоньку», взвешенно срежиссированному в расчете на все возрастные категории, – в этом случае многие придирки отпадут сами собой. В программе – эффектно обставленные перемещения во времени, не слишком злые репризы на национально-политические темы, театральное срывание злодейских масок и даже драконий брейн-ринг, слегка отдающий схоластикой.

В «Непоседе» нет трагизма и неразрешимых конфликтов, а подразумеваемые смертельные опасности оказываются в некоторой степени иллюзорными. Любителям «взрослого» Лукьяненко при таком раскладе будет недоставать напряжения, серьезности, глобальности и, как бы это сказать, «жести». Но создатель «Дозоров» просто действует по законам жанра, ведь «Непоседа» и «Недотепа», вообще-то говоря, проходят по ведомству литературы для детей и юношества.

В качестве компенсации тотальной «детскости» по тексту рассыпано несчетное количество явных и скрытых аллюзий, цитат и пародий (а также идущих специальным бонусом ехидных подколок, в том числе и весьма прямолинейных, вроде упоминания о магических словах «перестройка» и «политкорректность», которые производят исключительно негативный эффект). Сходство Трикса с Гарри Поттером очевидно, параллели такого рода неизбежны и банальны; веселее обнаруживать реминисценции из Толстого, Эдуарда Успенского и Гоголя. Последнему посвящается смешная переделка хрестоматийного пассажа о птице-тройке: «Караван верблюжий, кто тебя выдумал?».

Очевидно, что Лукьяненко пишет цикл; за «Непоседой», скорее всего, последует еще одна книга. Какой смысл имеет вся эта затея? Предварительный ответ может быть таким: что ни говори, а это все-таки русское фэнтези с человеческим лицом, к тому же основанное не только на перекличке с западными бестселлерами, но и на советской традиции авторских сказок и подростковой фантастики (Владислав Крапивин – далеко не единственное из имен, которые можно упомянуть в этой связи). Это уже неплохо, хотя потенциал гипотетического цикла, похоже, гораздо больше.

Страница новости

Джек Лондон (урожд. Джон Гриффит Чейни) — американский писатель, наиболее известный как автор приключенческих рассказов и романов.



Джек (уменьшительная форма имени Джон) родился 12 января 1876 года в Сан-Франциско. Мальчик рано начал самостоятельную трудовую жизнь, полную лишений. Школьником продавал утренние и вечерние газеты. По окончании начальной школы в возрасте четырнадцати лет поступил на консервную фабрику рабочим. Был «устричным пиратом», нелегально ловил устриц в бухте Сан-Франциско (описал в «Рассказах рыбацкого патруля»). В 1893 году нанялся матросом на промысловую шхуну, отправляющуюся на ловлю котиков к берегам Японии и в Берингово море. Первое плавание дало Лондону много ярких впечатлений, которые легли затем в основу многих его морских рассказов и романов («Морской волк» и др.). Впоследствии также работал гладильщиком в прачечной и кочегаром (описал в «Мартине Идене»).

Первый очерк Лондона «Тайфун у берегов Японии», послуживший началом его литературной карьеры и принесший ему первую премию одной из газет Сан-Франциско, был опубликован в 1893 году (Лондону было 17 лет). В 1894 Джек принимал участие в походе безработных на Вашингтон (очерк «Держись!»), после чего месяц просидел в тюрьме за бродяжничество («Смирительная рубашка»).

Самостоятельно подготовившись и успешно сдав вступительные экзамены, Джек Лондон поступил в Калифорнийский университет, но вскоре из-за отсутствия средств на учебу, вынужден был уйти. Весной 1897 года Джек Лондон поддался «золотой лихорадке» и уехал на Аляску. В Сан-Франциско вернулся в 1898, испытав на себе все прелести северной зимы. Вместо золота судьба одарила Джека Лондона встречами с будущими героями его произведений.

Более серьезно заниматься литературой стал в 23 года, после возвращения с Аляски: первые северные рассказы были опубликованы в 1899, а уже в 1900 была издана его первая книга — сборник рассказов «Сын волка». Затем последовали следующие сборники рассказов: «Бог его отцов», «Дети мороза», «Вера в человека», «Лунный лик», «Потерянный лик», а также романы «Дочь снегов», «Морской волк», «Мартин Иден», создавшие Джеку Лондону широчайшую популярность. Работал писатель очень много, по 15-17 часов в день. И успел написать около 40 великолепных книг за всю свою не очень-то длинную писательскую карьеру.

В 1902 Лондон побывал в Англии, собственно, в Лондоне, что дало ему материал для написания книги «Люди бездны», которая, к удивлению многих, имела успех в США в отличие от Англии. По возвращении в Америку он читает в разных городах лекции, преимущественно социалистического характера, и организует отделы «Общестуденческого общества». В 1904-05 гг. Лондон работает военным корреспондентом на Русско-японской войне. В 1907 писатель предпринимает кругосветное путешествие. К этому времени, благодаря высоким гонорарам, Лондон становится состоятельным человеком.

Джек Лондон был весьма популярен в СССР и в России, не в последнюю очередь благодаря своим симпатиям идеям социализма, членству в Социалистической рабочей партии, а также как писатель, воспевающий несгибаемость духа и жизненные ценности нематериального характера (дружбу, честность, трудолюбие, справедливость), что пропагандировалось в социалистическом государстве и было естественным для менталитета русского народа, формировавшегося внутри русской общины. Внимание советских читателей не акцентировалось на том, что он был самым высокооплачиваемым писателем Америки. Его гонорар доходил до 50 тысяч долларов за книгу, что было по тем временам фантастической суммой. Впрочем, сам писатель нигде и никому не дал повода обвинить себя в том, что писал ради денег. Их ему не хватало — так будет вернее выразиться. А в романе «Мартин Иден», самом автобиографичном из всех своих произведений, Джек Лондон показал гибель души молодого писателя и его любимой под воздействием жажды денег. Жажда жизни была идеей его произведений, но не жажда золота.

Многогранный талант Лондона принес ему успех и в области сочинения утопических и научно-фантастических рассказов. «Голиаф», «Враг всего мира», «Алая чума», «Когда мир был юн», и другие, несмотря на определённую схематичность и незавершённость, привлекают оригинальностью, богатством воображения и неожиданными ходами. Развитая интуиция и личный опыт жизни в стране «жёлтого дьявола» позволили Лондону предвидеть и ярко изобразить наступление эпохи диктаторов и социальных потрясений («Железная пята» — становление олигархической диктатуры в США), мировых войн и чудовищных изобретений, угрожающих существованию человечества.

В последние годы Лондон переживал творческий кризис и даже был вынужден пойти на покупку сюжета для нового романа. Такой сюжет был продан Лондону начинающим американским писателем Синклером Льюисом. Лондон успел дать будущему роману название, — «Бюро убийств», — однако написать успел совсем немного, так как вскоре скончался.

Лондон умер 22 ноября 1916 года в городке Глен-Эллен, Калифорния. Последние годы он страдал от почечного заболевания и умер от отравления прописанным ему морфием.

Страница статьи

Вадим Сергеевич Шефнер — русский советский поэт, прозаик, фантаст. Многие критики отмечали, что невозможно провести границу между его фантастическим творчеством и творчеством, где фантастический компонент явно не выражен, а также называли его «фантастом в поэзии».



Вадим Шефнер — внук Алексея Карловича Шефнера, капитан-лейтенанта, основателя порта Владивосток. Родился в семье пехотного офицера. Почти всё детство и юность провёл в Петрограде — Ленинграде. После школы окончил ФЗУ, в 1930-е годы был рабочим на различных ленинградских заводах. В первые месяцы Великой Отечественной войны был рядовым в батальоне аэродромного обслуживания под Ленинградом, с 1942 года — фронтовым корреспондентом газеты Ленинградского фронта «Знамя победы». Закончил войну в звании старшего лейтенанта, был награждён тремя орденами.

Писать стихи Вадим Шефнер начал в еще детстве. В 1933 году опубликовал в журнале «Резец» первое стихотворение – «Балладу о кочегаре». С 1938 года занимался в поэтическом семинаре-студии «Молодёжное объединение» при Союзе Писателей, где близко сошёлся с поэтами В. Лифшицем и А. Чивилихиным. В 1940 году издал первую книгу стихов («Светлый берег»). Вторая книга стихов («Защита») вышла в 1943 году в блокадном Ленинграде. В 1943—1945 годах создаёт своё наиболее крупное поэтическое произведение — поэму «Встреча в пригороде», в которой отражены события героической обороны Ленинграда (при жизни Шефнера поэма печаталась только в отрывках). В послевоенные годы наряду с поэтическим творчеством также занимался стихотворным переводом — с китайского языка, с санскрита и пракритов и с языков союзных республик СССР (грузинского, белорусского, латышского и др.). В 1985 году за сборник стихов «Годы и миги» был удостоен Государственной премии России имени Горького. Прозу публиковал в журналах («Литературный современник», «Звезда» и др.) с 1940 года. Первый сборник прозы «Облака над дорогой» был издан в 1957 году. Наиболее значительным своим прозаическим произведение считал повесть «Сестра печали».

С 1960-х годов работал также в жанре фантастики, определяя свои фантастические произведения как «полувероятные истории» и «сказки для умных». В 1973—1975 годах создал повесть «Имя для птицы, или Чаепитие на жёлтой веранде» (с подзаголовком «Летопись впечатлений»), в которой положил начало ещё одному пласту своего творчества — мемуарной прозе.

Страница статьи

Харуки Мураками — популярный современный японский писатель и переводчик.



Харуки Мураками родился в 1949 году в Киото, древней столице Японии, в семье преподавателя классической филологии. Дед Харуки Мураками, буддийский священник, содержал небольшой храм. Отец преподавал в школе японский язык и литературу, а в свободное время также занимался буддийским просветительством. Сам Харуки учился по специальности «классическая драма» на отделении театральных искусств университета Васэда.

В апреле 1978 года во время бейсбольного матча понял, что мог бы написать книгу. Мураками до сих пор сам не может объяснить этого прозрения: «Я просто понял это — и всё». Мураками всё чаще оставался после закрытия бара на ночь и писал тексты — чернильной ручкой на простых листах бумаги.

В 1979 году опубликована повесть «Слушай песню ветра» — первую часть «Трилогии Крысы», получил за неё литературную премию «Гундзо синдзин-сё» — престижную награду, ежегодно присуждаемую журналом «Гундзо» начинающим японским писателям. А чуть позже — премию «Нома» от ведущего литературоведческого журнала «Бунгэй» за ту же повесть. Уже к концу года книга-призер была распродана неслыханным для дебюта тиражом — свыше 150 тысяч экземпляров в твёрдой обложке.

В 1980 году опубликована повесть «Пинбол 1973» — вторая часть «Трилогии Крысы». В 1982 году он закончил свой первый роман «Охота на овец» — третью часть «Трилогии Крысы», и в том же году получил за него очередную премию «Нома». В 1985 году Мураками опубликовал роман «Страна Чудес без тормозов и Конец Света», за который в том же году получил премию «Танидзаки». Да года спустя вышел роман «Норвежский лес». Одновременно Мураками заканчивает работу над романом «Дэнс, Дэнс, Дэнс» — продолжением «Трилогии Крысы».

В 1991 году Харуки Мураками переехал в США и занял должность стажёра-исследователя в университете города Принстон, штат Нью-Джерси. В Японии вышло 8-томное собрание сочинений, в которое вошло всё, что было написано в период с 1979 г. по 1989 г. В 1992 году получил степень адъюнкт-профессора Принстонского университета. Закончил и опубликовал в Японии роман «К югу от границы, на запад от солнца».

Уехав из Японии на Запад, он, прекрасно владевший английским языком, впервые в истории японской литературы начал смотреть на свою родину глазами европейца: « …Я уехал в Штаты почти на пять лет, и вдруг, живя там, совершенно неожиданно захотел писать о Японии и о японцах. Иногда о прошлом, иногда о том, как там всё сейчас. Легче писать о своей стране, когда ты далеко. На расстоянии можно увидеть свою страну такой, какая она есть. До того я как-то не очень хотел писать о Японии. Я просто хотел писать о себе и своём мире»— вспоминал писатель в одном из своих интервью.

В 1994-95 годах в Токио вышли 3 тома романа «Хроники Заводной Птицы». После землетрясения в Кобэ и зариновой атаки секты «Аум Синрикё», Мураками начал работу над документальной книгой «Подземка».

В сентябре 2002 опубликовал свой десятый художественный роман, двухтомник «Кафка на пляже». В феврале 2003 года выпустил новый перевод на японский романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи», который побил все рекорды продаж переводной литературы в Японии начала нового века.

В 2008 году в интервью информационному агентству Киодо Мураками сообщил, что работает над новым очень крупным романом. «Каждый день сейчас я сижу за столом по пять-шесть часов, — сказал Мураками. — Я работаю над новым романом уже год и два месяца». Писатель уверяет, что его вдохновляет Достоевский. «Он стал продуктивнее с годами и написал «Братьев Карамазовых», когда уже постарел. Мне бы хотелось сделать то же самое». По словам Мураками, он намерен создать «гигантский роман, который бы поглотил хаос всего мира и ясно показал направление его развития».

28 мая 2009 года в продажу в Японии поступил новый роман писателя «1Q84». Весь стартовый тираж книги был раскуплен ещё до конца дня.

Мураками перевёл с английского на японский ряд произведений Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, Трумана Капоте, Джона Ирвинга, Джерома Сэлинджера и других американских прозаиков конца XX века, а также сказки Ван Альсбурга и Урсулы ле Гуин.

Страница статьи

Писатель, сценарист и драматург Аркадий Александрович Вайнер родился 13 января 1931 г. в Москве. Мать была учительницей, отец - шофером и механиком. Окончил школу с золотой медалью. После окончания школы поступил в Московский Авиационный институт (МАИ), но после первого курса перевелся в Московский юридический институт, который и окончил в 1953 г.

Аркадий Вайнер работал следователем в 21-м отделении московской милиции, затем - начальником следственного отдела Московского Уголовного Розыска (МУР). За отличную службу получил около 40 наград. В конце 1960-х гг. Аркадий Вайнер ушел из милиции в звании капитана.

Известность ему принесли детективные романы, написанные в соавторстве с братом Георгием Вайнером.
В 1965 г. сразу два журнала - "Наш современник" и "Советская милиция" - опубликовали повесть "Часы для мистера Келли".

В 1970-1990 гг. было опубликовано более 10 романов братьев Вайнеров: "Ощупью в полдень", "Лекарство против страха", "Гонки по вертикали", "Визит к Минотавру", "Эра милосердия", "Петля и камень в зеленой траве", "Евангелие от палача" и др. Кроме того, Аркадий Вайнер писал театральные пьесы, сценарии для кино и телевидения. В качестве сценаристов братья Вайнеры работали над фильмами "Город принял", "Ночной визит", «Я, следователь", "Потерпевшие претензий не имеют", "Свидетельство о бедности", "Вход в лабиринт", "Нелюдь, или В раю запрещена охота". В последнем фильме Аркадий Вайнер участвовал и как актер.

В 1979 г. роман "Эра милосердия" был экранизирован режиссером Станиславом Говорухиным под названием "Место встречи изменить нельзя". Именно эта работа - книга, а затем экранизация - принесла братьям Вайнерам всесоюзную известность.
В 1988 г. тираж романов братьев Вайнеров превысил 1 млн экземпляров.

С 1971 г. Аркадий Вайнер являлся членом Союза писателей СССР. Лауреат премии Союза писателей и МВД СССР (1976, 1978 и 1981 гг.).

В 1983 г. Аркадий Вайнер стал лауреатом премии Союза писателей РСФСР и Уралмашзавода им. Героя Советского Союза Н.Кузнецова.

В соответствии с указом президента РФ от 9 марта 1996 г. Аркадий Вайнер стал кавалером Ордена Дружбы.

С июня 1999 г. Аркадий Вайнер занимал должность генерального продюсера на канале "Дарьял-ТВ" ("ДТВ"), который он основал в 1998 г. вместе с дочерью Натальей Дарьяловой.

Он также был членом Российской академии кинематографических искусств "Ника" и президентом Международного фестиваля детективного кино "Detectivefest".

Входил в состав Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ.

24 апреля 2005 г. Аркадий Вайнер скончался от сердечной недостаточности и был похоронен на Востряковском кладбище в Москве.

Аркадий Вайнер был женат на Софье Львовне Дарьяловой (1937 г.р., с 1976 г. - доктор медицинских наук, с 1990 г. - профессор Московского научно-исследовательского онкологического института им. П.А.Герцена).

Дочь - Наталья Дарьялова (1965 г.р., журналист, продюсер).

Страница статьи

В гостях: Сергей Анурьев, гендиректор компании "ЛитРес"; Марина Каменева, гендиректор книжного дома "Москва".

cкачать (36.7 Мб)



УСКОВА: Добрый вечер, дорогие друзья, я очень рада вас сегодня видеть. Сегодня вторник, мой любимый день. И мой любимый соведущий – Андрей Черногоров. Андрей, привет!

ЧЕРНОГОРОВ: Здравствуйте, добрый вечер.

УСКОВА: Да, добрый вечер. Вы знаете, вот сегодня у нас в гостях, и мы будем говорить про, наверное, тот бизнес, которым, если бы на свете не было информационных технологий, я бы занялась бы обязательно. И это, в общем-то, и бизнес моей мечты, и женщина, которая вызывает у меня очень глубокое уважение. У нас в гостях Марина Каменева, генеральный директор книжного дома "Москва". Марина, добрый вечер.

КАМЕНЕВА: Добрый вечер.

УСКОВА: Марина, ну вот мы как обычно... Вы знаете, что мы работаем плотно с ФСБ, а до этого работали с КГБ, и собираем всегда огромное досье на наших гостей. И, вы знаете, мы начнём с вашего досье, потому что оно меня поразило.

ЧЕРНОГОРОВ: Довольно кратко его можно зачитать, но при этом в нём заложен достаточно большой смысл. В 73-м году Марина пришла младшим продавцом в магазин номер 200, в "Московский дом книги". С 81-го года – заведующая отделом, с 89-го по 91-й – начальник отдела, и с 91-го года по настоящее время – директор книжного магазина "Москва".

УСКОВА: Марина, это потрясающе. Вот я готова объяснить для тех, кто не понимает нас сейчас, что у нас в стране практически нет, во-первых, последовательной карьеры. У нас люди, которые готовились на математиков, становятся продавцами автомобилей, люди, которые занимались физикой, становятся владельцами ресторанов и так далее. У нас нет стройной карьеры, я никогда не видела такого цельного человека. Марина, как вам удалось не свернуть с пути?

КАМЕНЕВА: Ну, всё случайно. Дело в том, что я пошла в книжную торговлю, потому что была эпоха дефицита, а мне очень нужны были собрание сочинений Хемингуэя, Джека Лондона...

УСКОВА: Лично нужно было?

КАМЕНЕВА: Лично, очень нужно. А где это можно было взять? И я решила, что я пойду, поработаю, сумею это приобрести, ну а потом уже займусь чем-то другим.

УСКОВА: А вы фарцевали, Марин?

КАМЕНЕВА: Нет.

УСКОВА: То есть не было дополнительного заработка? А почему, боялись закона?

КАМЕНЕВА: Да нет, не было особой возможности. Тогда было очень строго, особенно в "Доме книги". Если мы продавали дефицитные книги, то сотрудникам вообще не разрешали их приобретать. И мы иногда, когда очень хотелось, просили постоянных покупателей, которые по пять раз в очередь вставали, мы их просили, чтобы они нам купили книгу. Поэтому...

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, в итоге вам удалось реализовать вашу идею?

КАМЕНЕВА: Да, конечно.

УСКОВА: Андрей, ты представляешь время, когда нельзя было достать книжку? Представляешь?

КАМЕНЕВА: Букинистический отдел мне помог...

УСКОВА: Парню-то 25, он даже не понимает, что такое бывает! Я просто помню, как... Причём какие-то книжки дурацкие. Я помню, что в какой-то момент давились за... Чего-то там в белых... Ну, какие-то... Дюма, я помню, был диким дефицитом.

КАМЕНЕВА: Дело в том, что когда были объявлены подписки на собрание сочинений классиков, у нас конная милиция во дворе была, потому что люди там писались, я не знаю, ужас, ночами стояли.

УСКОВА: Вот, значит, от конной милиции мы перешли... Значит, попалось маленькое такое окошко приватизации, когда рабочий коллектив, у нас был такой момент истинной демократии в стране, Андрей тоже этого не помнит...

ЧЕРНОГОРОВ: К сожалению, не застал.

УСКОВА: Не застал, да. Когда это действительно было так. Потому что я знаю, что некоторые парикмахерские, магазины и так далее, они могли взять в любом месте, хоть в Кремле, могли оформить на себя в собственность то здание, в котором они трудились в советский период. Правильно?

КАМЕНЕВА: Ну да, был приоритет у тех коллективов, кто давно находится в данных помещениях.

ЧЕРНОГОРОВ: И вы это право реализовали?

КАМЕНЕВА: И мы это право успели реализовать.

УСКОВА: Страшно было?

КАМЕНЕВА: Ну, когда мы это сделали, я пришла, села в кабинете и думаю: боже мой, а что я сделала?

УСКОВА: Да, для тех, кто слушает нас в регионах. Значит, книжный магазин "Москва" находится напротив мэрии!

ЧЕРНОГОРОВ: Прямо напротив мэрии, занимает достаточно большое помещение. Сколько квадратных метров?

КАМЕНЕВА: Ну, торговая площадь – 750, а общая с подвалами – 1,5 тысячи.

УСКОВА: То есть Марина-то у нас миллиардер, она потенциальный миллиардер, но она не хочет этим пользоваться! Так вот, значит, и после того, как эти творческие коллективы смогли приватизировать свою собственность, дальше началась на них дикая охота. Это я тоже... И убийства, которые...

Ну, просто мы живём в центре, мы знаем, как менялась структура центра в смысле вот этих вот магазинчиков, и мы знаем, что где-то просто под пистолетом за бесценок, где-то реально убивали людей. И на Покровке у нас эта печальная история – Ходорковский, Лебедев, очень им приглянулась парикмахерская... До сих пор, кстати, стоит пустое здание, потому что...

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, в общем, с криминалом было связано некоторое количество объектов недвижимости.

УСКОВА: Марина, как вы решали вопрос с безопасностью?

КАМЕНЕВА: Так же как и все.

УСКОВА: Понятно.

ЧЕРНОГОРОВ: Волею случая?

КАМЕНЕВА: Почему? У нас "крыша" была, как положено! Без "крыши" плохо.

ЧЕРНОГОРОВ: А культурная "крыша"?

КАМЕНЕВА: Конечно, конечно.

УСКОВА: Он был читатель, покупал книжки? То есть, вы расплачивались 10% книг, правильно?

КАМЕНЕВА: Нет, это было дешевле.

УСКОВА: Меньше 10%?

КАМЕНЕВА: Да.

ЧЕРНОГОРОВ: Когда появился рынок, когда появился спрос-предложение, перестал быть дефицитным товар, как удавалось окупать затраты?

КАМЕНЕВА: Знаете, мы всегда исходили из того, поскольку был какой-то опыт за плечами, мы выстраивали работу своего предприятия, исходя из запросов наших покупателей. 95-й год... В общем, в 92-м мы приватизировались, года два, наверное, я размышляла, что там можно сделать. Когда увидели, что можно поломать какие-то перегородки, то начали ломать, делать реконструкцию, чтобы зал расширить...

ЧЕРНОГОРОВ: То есть, вы первый магазин, который перешёл на самообслуживание?

КАМЕНЕВА: Да.

УСКОВА: Вообще первый, то есть это ваша идея была?

КАМЕНЕВА: Ну, в таком новом формате – да. То есть, были прилавки, вроде была свободная выкладка на прилавках, но в таком новом формате мы были первыми, да.

УСКОВА: А почему люди боялись перейти? Я просто помню эти разговоры в те годы...

КАМЕНЕВА: Ну, во-первых, сохранность. Потому что унесут – это первое. А мы сразу поставили систему защиты. Во-вторых, вы будете смеяться, но в первый день мне продавцы сказали, когда я спрашивала о том, какое у них ощущение... Потому что реализация сразу выросла в три раза, когда открыли свободный доступ. Продавцы мои говорили: "Они нам все ноги оттоптали!" То есть, привыкли закрываться, а здесь открыты.

УСКОВА: А чего больше? Воруют или... Как лучше всё-таки, как вы считаете?

КАМЕНЕВА: Ну, конечно так лучше, потому что покупатель должен иметь право выбора. Я хочу сказать, что если всё правильно организовано, то покупатели больше, чем ты запланируешь, не унесут никогда. При том, что мы считаем, что в России очень процветает воровство, я вам хочу сказать, что на Западе потери у хозяев книжных магазинов гораздо выше, чем у нас.

ЧЕРНОГОРОВ: Какой процент закладывается на потери?

КАМЕНЕВА: У нас или там?

ЧЕРНОГОРОВ: Ну и у нас, и там.

КАМЕНЕВА: Я знаю, что в Голландии до 8%...

УСКОВА: Ой, в Голландии, да, это я тоже знаю!

КАМЕНЕВА: А у нас уже на протяжении многих лет где-то 0,03-0,04 от товарооборота.

УСКОВА: В Голландии были по служебным делам и попали в Маастрихт. И там вот книжный магазин, а рядом кофешопчик, вот прямо вот, вот... И очень хорошо, там народ с книжкой туда-сюда. Дунет, потом книжку. Знаете, у них хороший поток такой. Но они, правда, на месте прямо сидят и читают, по-моему, они их не покупают. Почему вы не сделали вот этот формат кафе? Вы считаете его неэффективным?

КАМЕНЕВА: Нет, когда будет ещё больше спад интереса, тогда можно будет. Сейчас реально не хватает помещения. Если вы посмотрите, то на Западе 4-5-этажные книжные магазины везде и там не проблема сделать одно, два, три кафе. И, кстати, в Медведково единственный магазин второй наш, который приспособлен для посещения инвалидами, там как раз есть кафе, там позволяет площадь.

УСКОВА: То есть вы даже пандусы сделали, человек на коляске может к вам заехать?

КАМЕНЕВА: Да, да.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, к нам сейчас присоединился Сергей Анурьев, генеральный директор компании "ЛитРес", и он должен в нашу программу внести некую свежую струю, связанную с...

УСКОВА: Ну, у нас свежая программа! Ты кончай!

ЧЕРНОГОРОВ: ...Электронными книгами.

УСКОВА: А, электронную струю. Понятно.

ЧЕРНОГОРОВ: Значит, книжный рынок некоторым образом меняется под влиянием технических средств, которые позволяют сейчас читать книги в электронном формате, портативные дешёвые ридеры появляются. И, собственно, компания "ЛитРес" является ведущим дистрибутором электронного контента, электронных книг. Поэтому мы пригласили Сергея, чтобы как раз проговорить о том, насколько меняется рельеф, ландшафт рынка книжной продукции.

АНУРЬЕВ: Ответить достаточно сложно, потому что мы со своей стороны видим потребление электронной книги. Тут сравнивать её с потреблением бумажной книги очень сложно, потому что сейчас электронный рынок занимает 0,1% от рынка бумажного. Поэтому влияние ландшафта, я не знаю...

УСКОВА: Серёжа, а на что вы будете рассчитывать, что вы хотите получить? Чтобы он занимал 50% рынка или 100?

АНУРЬЕВ: Да, 50 нам хватит пока.

УСКОВА: С 0,1 до 50 хотите подняться?

АНУРЬЕВ: Предпосылки все есть к этому. Просто сейчас говорить про влияние 0,1%... Это всё равно как дождь на равнину влияет – горы от этого не образуются. Действительно, есть предпосылки, чтобы было 50. Я думаю, что в ближайшее время там будет 5-10. В принципе, этого достаточно для того, чтобы оценивать уже какие-то перспективы.

УСКОВА: Ну, 5-10, это рост должен быть на порядок. За счёт чего?

ЧЕРНОГОРОВ: Какие факторы роста?

АНУРЬЕВ: Именно так, да. Даже на два порядка. Во-первых... Ну, здесь я не хотел бы критиковать бумажную книгу. В своё время книга распространялась в свитках, распространялась только через писцов. Революция с печатным станком, она была просто грандиозной с точки зрения распространения книги. Принципы появления самой электронной книги и устройств, которые позволяют её читать, я думаю, в общем-то, это сродни той же революции, потому что пользователю в отпуск можно взять 100 книг с собой и не загружать при этом чемодан.



Сергей Анурьев
УСКОВА: Серёжа, а не получается как бы сублимации? Всё-таки отношения между книгой и человеком, они близки к сексу, наверное. Это всё равно, что вот с живой женщиной и как бы на компьютере. У вас нет такой ассоциации?
АНУРЬЕВ: Нет, такой ассоциации нет. Потому что, мне кажется, что сублимация происходит не между человеком и бумагой, а между человеком и той идеей, которая заложена в книгу. То есть, вы переживаете так же прекрасно фильм, смотря его по экрану, либо смартфону. Вы можете испытывать одинаковые эмоции, если это хорошее произведение.

Конечно, есть книги – фотоальбомы или детские книги, которые будет очень сложно перевести в цифровой вид, хотя тоже возможно. Придётся просто вкладывать определённые усилия уже со стороны издателей.

УСКОВА: Марина, вы согласны?

КАМЕНЕВА: Я согласна. Но я никогда не вижу противоречий между традиционной книгой и цифровой. Вообще я хочу сказать, как ни странно будет это слышать из моих уст, но чем больше будет оцифровано хороших книг для России, тем раньше люди смогут в отдалённых уголках нашей страны получить их одновременно с Москвой и Питером, прочитать этот текст. Потому что сейчас идёт ущербность городов-миллионников перед глубинкой.

УСКОВА: А почему, Марина? Расскажите, что у нас в отдалённых уголках.

КАМЕНЕВА: Потому что нарушена система доставки очень сложная. И в дальние регионы, если брать Таймыр, Чукотку, Хабаровск, Дальний Восток, туда попадает даже не половина, а хорошо, если треть всего того, что издаётся сейчас нашими издателями. Поэтому у людей нет возможности, даже если бы они хотели, приобрести эту книгу. Если книга посылается почтой, идёт доставка, то, во-первых, это долго, во-вторых, не факт, что они получат.

В-третьих, это удорожает. Потому что на Чукотку, например, только самолётом можно долететь, понимаете. Или как в советское время – навигация, которая летом на год туда завозит книги. То есть, для России print on demand и электронные тексты, на мой взгляд, это здорово.

ЧЕРНОГОРОВ: Неужели такие гиганты как "Озон", у которого в целом, наверное, цена на книги ниже, чем в традиционных магазинах, не возит, не доставляет по России?

КАМЕНЕВА: Они, наверное, доставляют. Но вы же знаете, какой процент в Российской Федерации занимают сёла, деревни, где вообще нет почтовых отделений.

ЧЕРНОГОРОВ: Вопрос же ещё Интернета, чтобы они заказали эту книгу, да.

КАМЕНЕВА: Конечно, конечно.

ЧЕРНОГОРОВ: У меня вопрос к Сергею. Сергей, расскажите, собственно, какие вехи прошёл уже вот этот вот короткий рынок электронных книг. То есть, я так понимаю, что основным драйвером развития было появление амазоновского ридера "Kindle", по крайней мере, на Западе. И вот сейчас новая волна спроса спровоцирована появлением и распространением iPad. Так?

АНУРЬЕВ: Я бы разделил на две части развитие рынка электронной книги. До появления "Kindleа" он развивался, и присутствовали свои лидеры, которых сейчас, правда, никто не помнит. Правда, они при этом существуют и достаточно хорошо работают. Компания Ebooks.com, например, она была лидером рынка на момент выхода "Kindleа".

ЧЕРНОГОРОВ: То есть люди читали книги до этого через компьютеры?

АНУРЬЕВ: Через компьютер, на мобильных устройствах, которые были распространены там, на том рынке.

ЧЕРНОГОРОВ: В чём минус этих носителей? То есть, я так понимаю, основной минус в том, что читать с компьютера неудобно, портятся глаза и устаёт зрение.

АНУРЬЕВ: Это вообще забавный момент. До того, как электронная книга вышла на рынок, все говорили: "Не читай книжки, от них глаза..."

УСКОВА: Да, да, портят глаза. Я помню, у меня мама отнимала книги и говорила, что будет в очках ходить.

АНУРЬЕВ: А тут, когда появилась электронная, говорят: "Слушай, бумажная была полезная на самом деле, она вообще лечила, а электронная портит".



Марина Каменева
УСКОВА: Но ведь это правда, устаёт за компьютером...
АНУРЬЕВ: Ну да, напряжение. Даже когда вы по телевизору фильм смотрите какой-то или читаете лист бумаги, у вас тоже устают глаза. Просто, наверное, от качества экрана зависит. Казуальность всё-таки присутствует определённая. Человек читает с компьютера...

УСКОВА: Казуальность – это чего такое?

АНУРЬЕВ: Ну, то есть человек сидит сейчас за компьютером, ему сейчас хочется книжку читать, ему не хочется тащиться за каким-то устройством, куда-то чего-то закачивать – он открыл и читает. Он едет в метро, у него нет возможности достать монитор, открыть ноутбук, ну, как-то стесняется или скромничает человек или просто боится за себя. Он открывает телефон и там читает книжку. То есть, эта книга всегда с собой. Вроде как предпосылки к тому, что развитие чтения не на ридерах будет доминировать.

В том числе тот же самый "Apple", тот же самый "Kindle", тот же самый "Google", они делают веб-приложения, они делают приложение для всех мобильных устройств. Кажется, для "Kindleа" это вообще смертоубийство с точки зрения бизнес модели – выпустить десятки, сотни тысяч устройств и потом сделать веб-приложение для своих сервисов.

ЧЕРНОГОРОВ: Сергей, я прерву вас на короткую паузу. Мы сейчас вернёмся в студию буквально через минуту после рекламы.

Реклама.

ЧЕРНОГОРОВ: Итак, мы снова в эфире. У нас в гостях: Марина Каменева, генеральный директор книжного дома "Москва", и Сергей Анурьев, генеральный директор компании "ЛитРес".

УСКОВА: Марин, а вот вы будете расширять свою продукцию электронными изданиями?

КАМЕНЕВА: Мы, опять-таки, были первыми, кто в розничной торговле стал продавать электронный контент. И вот мы благодарим наших партнёров "ЛитРес" фирму...

УСКОВА: А, то есть вы партнёры?

КАМЕНЕВА: Да.

УСКОВА: Какой ужас!

ЧЕРНОГОРОВ: Мы надеялись тут на драку в эфире.

УСКОВА: А у них всё вместе оказалось!

КАМЕНЕВА: Да, поверили нам. Дело в том, что мы проводим два раза в год социологические опросы среди своих покупателей. И в 2008 году зимой был первый звоночек – мы включили в опросник для покупателей вопрос: "Читаете ли вы электронные книги и планируете ли в будущем читать?" И вот за эти два года – 2008 и 2010... Значит, 2008 – 31% сказали уже нам, что они пользуются электронными текстами. Мы не уточняли, художественная это литература или деловые книги. И в 2010 на 5% всего вырос этот показатель, то есть 36%.

Но вопрос "Будете ли вы, предполагаете ли вы в будущем пользоваться этим?" в общей сложности составил 52 и 54%, соответственно, в 2008 и 2010.

УСКОВА: Дорогие коллеги, но есть большая разница между читать и покупать. Я же айтишник, и мы это прошли как бы. А книжка-то, она вон валяется. Вон даже наша с вами программа, вот вы увидите, они перекачиваются в сеть и потом продаются как учебные курсы по бизнесу. Серьёзно. При этом ни мы, ни радиостанция ничего с этого не имеем. Как вы этот вопрос-то собираетесь решать, Серёж?

АНУРЬЕВ: Такого жёсткого решения ещё никто не придумал, чтобы было понятно, что надо решать вот так, вот так и вот так. Во-первых, само по себе потребление уже большой знак. То есть 31%, 36%...

УСКОВА: То есть вы благотворители, по большому счёту?

АНУРЬЕВ: Нет, подождите...

ЧЕРНОГОРОВ: Вопрос про пиратство на самом деле.

АНУРЬЕВ: Я понимаю, да. Само по себе потребление уже хороший знак. Есть рынок – есть на чём зарабатывать. Дальше остаётся предложить только модели того, как заработать. Модель "плата за каждую скачку через веб" требует борьбы с пиратством. Модель, которую предложил "Kindle" – "купи удобное устройство, которое всегда с собой", она не требует борьбы с пиратством вроде как. Потому что, условно говоря, у тебя всё на устройстве есть, выход в веб есть, тебе вроде для того, чтобы закачать пиратскую книгу, нужно сделать больше усилий, чем закачать туда лицензионную.

В этом ключевое противоречие между лицензионным и пиратским рынком. Как только потребление лицензионного становится удобнее, то пиратский не нужен вроде как. Через веб пиратское... Платить вроде не надо, скачать можно вроде бы в нужных форматах. Мы здесь предлагаем все варианты оплаты, плюс все возможные форматы. Допустим, человек, пользуясь пиратскими ресурсами, вряд ли сможет скачать формат для своего "Kindleа", пират просто не даст ему такой возможности.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть, ваш магазин продаёт, в том числе, и под амазоновский "Kindle"?

АНУРЬЕВ: Мы продаём 17 форматов книг, они подходят под разные устройства абсолютно.

УСКОВА: Сами устройства тоже продаёте?

АНУРЬЕВ: Мы устройства пока не продаём...

УСКОВА: А вы, Марина?

КАМЕНЕВА: Мы продаём те, которые есть ридеры, мы продаём. Ну, "Сони" нам не даёт на российский рынок свои ридеры...

УСКОВА: А почему это?

АНУРЬЕВ: Это вообще уникальная ситуация. Мы тут проводили на самом деле...

УСКОВА: У менеджеров "Сони" заскок?

АНУРЬЕВ: Видимо заскок. Мы проводили... У нас же есть премия "Электронная буква", и у нас есть номинация "Лучшее устройство". Мы обзвонили продавцов устройств через Интернет, говорим: "Что лучше всего?" У нас была гипотеза, что "Покетбук", наверное, всех порвёт. Оказалось – нет, они говорят: "Самая востребованная модель – это "Сони" вот такая-то, такая-то". При этом я лично два раза встречался с представителями "Сони" и спрашивал их: "А когда же вы всё-таки зайдёте на рынок официально, наладите каналы с обслуживанием, с поставкой контента?" У них же есть там магазин в том числе. Они говорят: "Ну, пока мы считаем, что Россия – не приоритетный рынок". При этом они одни из лидеров рынка. Это нонсенс вообще.

УСКОВА: Удивительные люди!

ЧЕРНОГОРОВ: Может быть, это особенность русского рынка, что он вопреки, что любят всё дефицитное, того, что нет?

УСКОВА: Марина, а вы создаёте дефицит у себя? Чтобы конная милиция стояла там. Это же прикольно, когда конная милиция стоит и очередь регулирует!

КАМЕНЕВА: Вы знаете, как надо создавать? Чтобы первое лицо государство сказало, что вот я это читаю. И тогда срочно выстроится очередь, как было с Ключевским, когда ещё было, помните...

УСКОВА: Я не помню.

КАМЕНЕВА: Владимир Владимирович был президентом, его спросили: "Что вы читаете?" Он говорит: "Да мне некогда, я в машине слушаю аудиокнигу". Кстати, аудиокнига занимает среди электронных продаж 11%. Мы даже не думали об этом. Так вот, он сказал, что "я слушаю Ключевского". У нас просто эти диски улетели, мы не успевали пополнять! Так что...

УСКОВА: А вы послушали, интересно?

ЧЕРНОГОРОВ: Там много слушать.

УСКОВА: Много слушать?

КАМЕНЕВА: Это нужно быть президентом, много летать и ездить, чтобы послушать!

ЧЕРНОГОРОВ: А как меняется структура потребления, расскажите. Вот за 20 лет, собственно, рыночного функционирования магазина как изменилась структура потребления литературы?

КАМЕНЕВА: Вы имеете в виду жанры?

ЧЕРНОГОРОВ: Да. Что покупают раньше, что сейчас? Больше техническую литературу, больше деловую, больше художественную, современную?

КАМЕНЕВА: Когда рынок открыли и... Ну, для вас это тоже непонятно. Знаете, мы в советское время читали только то, что нам разрешали, и только то, что...

УСКОВА: Нет, наоборот. Мы читали всё, что нам запрещали.

КАМЕНЕВА: Нет, я имею в виду продавалось...

УСКОВА: Да, а читали мы совсем другое.

КАМЕНЕВА: И когда рынок открыли, то большой спрос был на детективы, как ни странно, на зарубежную литературу, потому что был голод. Всегда это был запретный плод. Затем рынок постепенно успокаивался, стали появляться отечественные авторы. И сейчас, я хочу сказать, что российская проза даже опережает зарубежных авторов. И выходят уже...

Ну, детективы, например, у нас на 11-12-й позиции находятся в рейтинге по тематикам. Конечно же, в первую очередь российская проза, детская литература, экономика. Сейчас, кстати, когда кризис нас коснулся в 2008 году, люди решили, что книги по экономике читать бесполезно! И как-то был резкий спад процентов на 35, причём не только у нас – мы перезванивались с коллегами, у всех так вот.

ЧЕРНОГОРОВ: Видимо, выход из кризиса обусловлен как раз тем, что перестают читать...

УСКОВА: Тем, что перестали читать экономику, да!

КАМЕНЕВА: И поэтому сейчас книги по психологии, по истории. Сейчас как-то такой вот тренд к такой достаточно серьёзной, качественной литературе. По крайней мере, у наших читателей, покупателей.

ЧЕРНОГОРОВ: А вот вы наверняка обменивались опытом с вашими коллегами на Западе. Как различается структура потребления на Запада и у нас?

КАМЕНЕВА: Вы знаете, у них вообще очень интересный момент такой. Ведь у них... Разница в том, что нас всегда воспитывали, что книга – это нечто большее, чем книга. Почитал и выкинул. То есть это библиотека, это передаётся по наследству, это качественно изданная книга. Запад же давно живёт так: прочитал – выкинул, прочитал – выкинул. У них нет такого преклонения перед книгой, как у нас, и собиранием библиотек. Но цены выше. Дело в том, что "покеты", например, у них дороже в три-четыре раза, чем у нас.

УСКОВА: То есть маленькие, карманные книжечки.

КАМЕНЕВА: Да, это обложка когда мягкая. 100-150 рублей – у нас, где-то порядка 300-400 – у них. И интересно по электронным книгам тоже. Дело в том, что мы сотрудничаем с крупной оптовой структурой в Лондоне, Великобритании, и предлагаем своим покупателям электронные тексты английских книг на языке оригинала. И вот там цена гораздо выше, чем у наших книг, получается – в 10 раз. То есть, если у нас средняя цена книги 40-50, то у них – порядка 400-500. Вот так вот.

И, вы знаете, мне кажется, что и то, и то неправильно на самом деле, моё такое мнение. Мне кажется, что у нас слишком занижены цены, а у них – слишком завышены, то есть, должно быть нечто среднее. И я хочу сказать, что... Вот вы про пиратство спрашивали. С ним надо бороться не только собственными силами тех, кто занимается продажей электронного контента, а здесь должно подключаться государство.

Потому что на Западе есть опыт медийных фирм, которые занимаются продажей музыки. Я просто была на одном из семинаров, и они рассказывали, что они очень большое количество денег вкладывают в воспитание и образование, начиная со школы. Когда говорят в школах о том, что если ты бесплатно что-то скачиваешь, то ты обворовываешь, называют это воровством. И воспитывают детей, и тратят на это очень много денег. И сейчас они уже пришли к тому, что оценивают свой рынок пиратский и продажи – 50 на 50. То есть, я считаю, что они достигли больших успехов.

УСКОВА: Я помню эту серию "Южного парка", где детей буквально через 5 минут после того, как они скачали из Интернета, приехало там ФБР, забрали их в тюрьму.

КАМЕНЕВА: А как у нас в семье? "Сыночек, скачай-ка мне фильм" или "сыночек..."

УСКОВА: А чего сыночек? Сами скачивайте.

КАМЕНЕВА: Нет, ну просто, если не могут даже. То есть, заранее психологически заставляют ребёнка воровать. Только мы об этом не говорим, как-то всё это пытаемся вот...

УСКОВА: Ну, это правда воровство, потому что это труд людей, который не возвращается им...

КАМЕНЕВА: Если мы не будем открыто везде об этом говорить, называть вещи своими именами, с этим никак по-другому не поборешься. Это только сознание.

УСКОВА: Серёж, а вот про контент я хотела несколько слов сказать. Вы знаете, я тут параллель хочу провести между Интернетом и телевидением. Парфёнов... Помните, было награждение недавно, и он вдруг вот так встал и сказал: "Вы знаете, у нас нет сейчас телевидения, у нас нет просветительских программ, у нас нет образовательных программ на телевидение, у нас сплошной финансовый трэш и телевидение как искусство, как контент на текущий момент фактически кончилось. Есть политический заказ и есть просто коммерческий трэш".

Вот ситуация с книгами. Вы же тоже, в общем-то, находитесь... Что вы поставите на полку, что вы выложите в Интернет, то и читают. То есть, вы в некотором смысле формируете спрос, вы не только идёте на поводу у спроса. Вот у вас есть это понимание, есть какие-то планы и так далее?

ЧЕРНОГОРОВ: Или вы ставите на полку всё, что выходит?

АНУРЬЕВ: Ну, по большому счёту, мы ставим на полку всё, что выходит, потому что у нас полка, во-первых, безграничная...

КАМЕНЕВА: Всё, что дают издатели вам поставить, скажем так.

АНУРЬЕВ: Да, всё, что дают издатели поставить. Мы бы с удовольствием ставили всё, что возможно, но не можем, потому что не на все книги у издателя есть права, рынок пока только формируется. А работа с потребителем, определение вот этой линии, на наш взгляд это не совсем даже наше дело, это, скорее, издательская роль. Мы, конечно, со своей стороны поддерживаем всяческие проекты издателей, если они считают, что...

УСКОВА: Но вы же заказываете, издатель-то от вас зависит. Возьмёте вы у него на распространение или нет.

АНУРЬЕВ: Нет, нет. Во-первых, мы зависим от издателя – даст он нам на распространение или нет. А с книжной розницей немножко по-другому, но всё равно, если книга продаётся, никуда не денется розница.

КАМЕНЕВА: Нет, издатели редко спрашивают, куда идёт наклон, где какую нишу можно занять. Потому что сейчас практически все ниши уже оккупированы, скажем так. И они, конечно, издают и имеют право на ошибки тоже. Но тут вопрос другой, тут вопрос боязни издательств, особенно небольших, да и крупных тоже, оцифровывать книги. Они говорят, что будет пиратство. Но дело в том, что этим они пиратство не останавливают.

И я знаю людей, даже у меня есть сотрудники, которые читают книги только в электронном виде, и они мне говорят: "Я готова купить, но книга одновременно не выходит в электронной версии". Поэтому скачивают пиратский вариант, вот и всё. Поэтому мы пытаемся издателям сейчас объяснить...

УСКОВА: То, что издатель задерживает, это ему плюсом не...

КАМЕНЕВА: Конечно, конечно. То есть, тот, кто хочет, тот всё равно... То есть, люди готовы на самом деле платить.

ЧЕРНОГОРОВ: Расскажите, а какие бизнес-модели сейчас существуют с точки зрения авторов. То есть, сколько авторы получают от продаж? И второй вопрос сразу: были ли случаи, когда авторы сознательно шли чисто на электронные продажи? Просто по аналогии с музыкальным рынком. Уже есть такой пример, когда группа "Radiohead" один из своих альбомов выложила в Интернете в бесплатном доступе, минуя каких-то дистрибуторов. Они сколько-то заработали с этого, говорят, что 3 миллиона долларов заработали. Ну, вот был такой прецедент. Что с книжным рынком в этом плане, как авторы работают?

АНУРЬЕВ: С книжным рынком тоже есть свои прецеденты. То есть это тоже такие пиар-ходы, как правило, у известных авторов. Если они выкладывают книгу через нас или через свои какие-то ресурсы, то это пиар в основном.

ЧЕРНОГОРОВ: Правильно ли я помню, Борис Акунин что-то выкладывал?

КАМЕНЕВА: Ну, он уже выкладывал, когда был автором. А вот Минаев, между прочим, Сергей, он наоборот – сначала печатался в Интернете, а затем они издали классическую книгу. Вот и всё. И сейчас много авторов, кстати, блогеров, которые...

УСКОВА: А Пелевин как себя ведёт?

АНУРЬЕВ: Пелевин себя ведёт хорошо – он продаёт книгу свою. Ну, то есть, так скажем, ситуация достаточно сильно изменилась за последние три года. Если три года назад Виктор, как я понимаю, я напрямую не общаюсь, а только через издателей, он достаточно свободно подходил к распространению, и первый раз подписать с ним контракт было очень сложно. А сейчас последнюю книгу, например, мы выложили через 5 дней после начала продаж бумажной копии.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть рынок потихонечку выравнивается в том плане...

АНУРЬЕВ: Всё зависит от автора. Если это автор, как правило, известный, то он стремится продавать книгу, потому что на этом можно заработать. Хотя есть свои решения у них, когда они считают, что это будет часть пиара и продвижения, а зарабатывать я буду только на бумаге. Есть и такие авторы тоже. А с молодыми... Ну, вы посмотрите на какой-нибудь lib.ru или proza.ru – там десятки тысяч людей пишут, занимаются графоманством или просто творчеством...

УСКОВА: То есть, вы графоманство и творчество в одно...

АНУРЬЕВ: А там разные, разные...

ЧЕРНОГОРОВ: На короткую рекламу прервёмся и продолжим через несколько минут.

Реклама.

ЧЕРНОГОРОВ: Итак, мы снова в эфире. У нас сегодня тема: "Книжный бизнес". В гостях: Марина Каменева, генеральный директор книжного дома "Москва", и Сергей Анурьев, генеральный директор компании "ЛитРес".

УСКОВА: Остановились на творчестве и графоманстве. А у меня, кстати, вопрос. Я люблю в "Москву", кстати, ходить, это мой любимый магазин. Ну, там такое количество женщин-авторов! Вы знаете, я сама женщина, но у меня это вызывает резкое отторжение. Причём про одно и то же!

АНУРЬЕВ: Как женщина может написать книгу?

УСКОВА: Нет, зачем в таком количестве одно и то же? Покупают?

КАМЕНЕВА: Ну, нас всегда так учили, что у каждой книги есть свой покупатель.

УСКОВА: У Лениной есть свой покупатель?

КАМЕНЕВА: Вы знаете, да. В букинистическом отделе, между прочим, есть...

УСКОВА: Нет, не у Ленина, а у Лениной.

КАМЕНЕВА: А, у Лениной... Я думала, Владимира Ильича вспомнили всуе! Тут же ещё и Карла Маркса вспоминали...

УСКОВА: Так Маркс, между прочим, очень дорого сейчас идёт. Я хочу сказать, что еле купила за огромные деньги.

АНУРЬЕВ: Он хорошо продаётся последние полтора года.

УСКОВА: Роскошная книга просто. Всем, кто не читал – рекомендую.

КАМЕНЕВА: Ленина тоже продаётся, и она была с презентацией своей книги. У всех есть свои почитатели. Иногда даже удивляешься.

УСКОВА: Какой процент вот таких вот пролётных, когда выпустила книжку и умерла, выпустила книжку и умерла?

АНУРЬЕВ: Это не к нам, наверное.

КАМЕНЕВА: Сейчас очень много ситуационных бестселлеров, я их так называю, очень много таких. Но это зависит от многого – либо человек раскручен в блоге, либо он медийный, либо что-то ещё. Но на самом деле одна книга может пролететь, но читатель очень образованный, его трудно обмануть. Да, он может поддаться, но потом это...

ЧЕРНОГОРОВ: А вот этот имидж, что Россия – самая читающая нация, статистические данные не подтверждают, говорят, что мы только на пятом месте после Индии, Таиланда, Китая, Филиппин и Египта. Как вы прокомментируете таки данные?

УСКОВА: Египта?! Где это ты взял такую статистику?

АНУРЬЕВ: Видимо, наши читают в основном в Египте.

УСКОВА: Находят книжки на пляже! Отличный комментарий.

КАМЕНЕВА: Что-то это данные непонятные.

УСКОВА: Данные ужасные, да.

ЧЕРНОГОРОВ: По поводу действительно процента читающего населения. У нас он максимальный по миру или нет?

КАМЕНЕВА: Нет, к сожалению, у нас падает интерес к чтению, как ни прискорбно это отмечать. И вообще активное население... Вот были социологические опросы по России, может быть, год назад. То есть, активно читает процентов 30 населения. Вот активно.

ЧЕРНОГОРОВ: Это много или мало?

КАМЕНЕВА: Хотелось бы больше.

ЧЕРНОГОРОВ: А в Советском Союзе было больше?

УСКОВА: Да!

КАМЕНЕВА: Было больше.

АНУРЬЕВ: Тут надо понимать, что в Советском Союзе не было Интернета, телевидение было ограничено, радио было зажато в тиски. Тогда выбора у человека не было. А у нас сейчас, во-первых, свобода предложения, во-вторых, у нас практически нет союзов или каких-то организаций, которые поддерживали бы чтение, учили матерей учить читать детей, учили детей читать дополнительно к школе. Мы, например, 4 года назад были в Великобритании, обменивались как раз по линии РКС опытом поддержки чтения...

УСКОВА: Поддержки чтения?

КАМЕНЕВА: Там государственные программы везде, и в Штатах, и в Великобритании.

АНУРЬЕВ: Пять или шесть встреч у нас было с разными фондами, которые на деньги разных организаций – благотворительных, коммерческих, государственных, поддерживают чтение. Одна учит матерей-эмигранток читать на английском и ещё учит, чтобы они учили своих детей читать. То есть, там методики, ещё что-то.

УСКОВА: Между прочим, очень важный момент. Тут недавно совсем в рамках комиссии по модернизации был диалог с президентом на тему, так скажем, подготовки молодёжи к жизни. Сейчас она вся идёт в таком трэшевом направлении, реально пацаны как бы... Толстушка, ну и так далее. Бандиты и с низким образованием являются основным как бы героем, это прикольно.

Когда человек начинает говорить сленгом, и уж точно книги у него в руках нет, то это как бы герой телевидения. Я уже не говорю про "Дом-2" и так далее. Но это продаётся, потому что таких людей в стране больше. Почему это так хорошо продаётся, почему так хорошо продаются не интеллектуалы?

КАМЕНЕВА: Вы знаете, я на такой вопрос всегда говорю, что это надо начинать с 17-го года...

УСКОВА: Да ну его, 17-й год. А сейчас чего делать?

КАМЕНЕВА: Для того, чтобы понять, почему сейчас вот это является...

УСКОВА: Нет, я понимаю, генетику-то мы подвырезали. Марина, а сейчас что делать? Госпрограмма должна быть?

КАМЕНЕВА: Обязательно должна быть госпрограмма, и она...

УСКОВА: А какая? Давайте сейчас прямо сразу её и сформулируем, может быть и президенту надо показать.

КАМЕНЕВА: Дело в том, что РКС и я, ещё будучи президентом Ассоциации книгораспространителей, мы же готовили эту программу поддержки чтения. Она была принята в правительстве. Но как всегда мы принимаем очень много законов, программ и прочего, а дальше что? А дальше – не хватает денег...

УСКОВА: Денег у них не хватает?

ЧЕРНОГОРОВ: У кого?

УСКОВА: У правительства не хватает денег.

АНУРЬЕВ: Там в итоге, по-моему, заменили Год чтения на Год русского языка и этим всё кончилось.

КАМЕНЕВА: Понимаете, ситуация такая. Кто-то просит разработать такую программу. Вот я предложила сертификат, который можно дарить детям, и они смогут, положив какую-то определённую сумму, чиповые карты, которые мы используем уже давно. Я разработала всю эту методику, но она неинтересна, потому что там не откатишь, понимаете. Там на чипе видно, куда пошло, можно проследить, куда пошли эти деньги. Поэтому не нравятся такие программы.

УСКОВА: Марина, давайте мы поддержим, потому что это вопрос очень серьёзный. Во-первых, мы плотно работаем с фондом русского языка, я знаю попечителей и это самое... Мы можем в рамках этого фонда, если вы напишете конкретную от себя программу, например, по поддержке чтения, хотя бы в рамках образовательных этих самых направлений, то мы готовы вас поддержать. Я думаю, что вместе с "Финамом" мы готовы отдельно сделать встречу с представителями фонда русского языка и поговорить на эту тему.

АНУРЬЕВ: У нас, по-моему, в РКС наработана вот такая кипа материалов. Чего делать?

ЧЕРНОГОРОВ: А какой орган государственный отвечает за вот эту политику?

УСКОВА: Да, кому вы это отправляете, кстати?

КАМЕНЕВА: Мы-то напрямую сразу президенту эту направляем.

ЧЕРНОГОРОВ: В министерство культуры, я так понимаю?

АНУРЬЕВ: Министерство культуры, министерство образования, министерство печати, да.

КАМЕНЕВА: Федеральное агентство печати сейчас. Сейчас вообще нас отнесли к министерству связи. Вы знаете, у нас сейчас министерство связи.

УСКОВА: Так это ж легче! Игорь Анатольевич очень любит читать, мы его обязательно сюда привлечём.

КАМЕНЕВА: И он к нам приходит, замечательно, мы очень благодарны, но...

УСКОВА: Вы же напротив сидите.

КАМЕНЕВА: Но мы для них такие непонятные.

АНУРЬЕВ: Книжка – это какая связь? Напечатал, и она поехала с курьером?

УСКОВА: Ну, Игорь Анатольевич постоянно сидит с iPad, всё время его листает, чего-то там читает.

КАМЕНЕВА: Я всегда его приглашаю в гости, ему, видимо, очень некогда. Потому что сейчас такие технологии в книжном магазине, что ему было бы интересно.

АНУРЬЕВ: Тоже интересный вопрос насчёт чтения, ведь сейчас чтение от книжки частично переместилось в Интернет. Нельзя сказать, что люди меньше читают, просто книгу они меньше читают, единый продукт. Стали кусочничать какими-то статьями...

КАМЕНЕВА: Появились дополнительные возможности по получению информации той или иной. На самом деле, мне кажется, всё равно в каком формате люди будут получать информацию, пусть только читают. Хотят аудиокниги – пусть слушают, хотят читать в электронных текстах – пожалуйста. То есть любой каприз, только читайте.

УСКОВА: Вы знаете, вот мне тут муж... Ну, я уж приношу извинения за упоминание в эфире. Муж мне тут объяснял, что изменилась скорость жизни и книга – это более медленная подача информации, и очень мало авторов успевает за тем, что в жизни происходит. Поэтому в этом смысле книга постепенно движется к такому вот музейному состоянию. Вы согласны с этим?

КАМЕНЕВА: То, что завтрашний день книги это некий другой продукт, уже более элитарный продукт как подарочное издание – это безусловно. Собственно говоря, вы знаете, мы сейчас под Новый год открыли новый отдел "Подарки, которые способны творить чудеса". Такой новый формат в магазине. Я вас приглашаю. Потому что когда мы выставили красиво собрание сочинений в разделе "Кабинет", я думаю: боже мой... И вот сейчас столько народа хотят подарить на Новый год книги, я думаю: а как же электронную книгу дарить, её же так красиво не поставишь в интерьере.

АНУРЬЕВ: Если есть деньги, конечно, это доступный и хороший вариант – подарить читалку...

ЧЕРНОГОРОВ: Можно подарить iPad...

АНУРЬЕВ: Это отличные подарки, я считаю, что именно так и надо делать.

КАМЕНЕВА: Да, мы тоже их предлагаем, кстати.

АНУРЬЕВ: Ну, мы, например, тоже думали о том, как человек может дарить электронную книгу. Мы запустили раздел "Подарочные карты", там человек может выбрать номинал карты, написать сообщение поздравительное и отправить другу, сделать подарок.

УСКОВА: А ленточкой перевязать?

АНУРЬЕВ: Ленточкой упаковывается письмо, которое приходит к другу, но оно всё равно приходит только в электронном виде. Можем сделать на бумаге, но пока дарить книжку в электронном виде не очень просто.

ЧЕРНОГОРОВ: Я хотел бы подключить к нашему разговору радиослушателей, потому что, в принципе, мы много говорим, и надо дать возможность сказать нашим слушателям в эфире. Телефон: 65-10-996. Добрый вечер, вы в эфире. Представьтесь, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Светлана. У меня такой вопрос: хотела бы узнать, из чего складывается стоимость книги и сколько с этого получает автор произведения?

УСКОВА: Спасибо, Света. По-моему, автор вообще ни фига не получает, насколько я понимаю?

АНУРЬЕВ: Конечно! Они все...

ЧЕРНОГОРОВ: Альтруисты.

УСКОВА: Нет, ну серьёзно. Как строится стоимость книги?

АНУРЬЕВ: Это надо к издателям обращаться.

УСКОВА: Ну, вы-то расскажите, наверняка знаете. Чего вы так, это самое, потупились?

АНУРЬЕВ: Строится по-разному.

КАМЕНЕВА: Это предмет договора, конечно. То есть иногда фиксированные суммы выплачиваются от стоимости тиража, иногда это...

УСКОВА: Проценты, да.

КАМЕНЕВА: То есть, это предмет договора. И каждый автор получает, поверьте, в зависимости от тех тиражей книг, которые они выпускают и так далее.

ЧЕРНОГОРОВ: Тогда более близкий вам вопрос: сколько берёт магазин за дистрибуцию?

КАМЕНЕВА: Ну, вот смотрите. Наша цена формируется от отпускной цены поставщика. То есть когда говорят, что в рознице растут цены, на самом деле издатель может с каждой поставкой давать другую цену отпускную, повышать её. И у нас существует формула, заложенная в программный продукт, где мы в этой формуле учитываем все коммунальные издержки, зарплаты и прочее, и какой-то ещё процент на прибыль. Таким образом формула автоматически... Когда книга оприходуется, поступает в магазин, в зависимости от её отпускной цены формируется её наценка.

Поэтому она может быть разная, она может варьироваться от 40 до 60-80%. Ну, в целом по Москве если мониторить рынки, мы постоянно делаем это по ценообразованию – мониторим четыре крупных магазина. Где-то от 60 до 100%.

ЧЕРНОГОРОВ: Наценки на опускную цену.

КАМЕНЕВА: Да, да.

ЧЕРНОГОРОВ: А какая средняя рентабельность получается бизнеса?

КАМЕНЕВА: Вы знаете, книжный бизнес никогда не был очень рентабельным. Рентабельность, допустим, в советское время была где-то в районе, наверное, 4-6%. Сейчас...

УСКОВА: Ну, там же миллионные тиражи были!

КАМЕНЕВА: Сейчас, мне кажется, до 8%, не выше.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, это неплохо.

УСКОВА: Для дистрибуции это неплохо, я хочу сказать. Обычно в компьютерной технике 3-4%.

ЧЕРНОГОРОВ: А в электронном?

КАМЕНЕВА: Ну, в целом, так вот оно и есть.

АНУРЬЕВ: В электронном пока сложно сказать, у нас нет такого опыта, чтобы сравнить с Советским Союзом, во-вторых, чтобы отделить инвестиционные расходы от операционных.

ЧЕРНОГОРОВ: Вы уже окупились или ещё нет?

АНУРЬЕВ: Нет.

ЧЕРНОГОРОВ: А когда планируете?

АНУРЬЕВ: Годика через 2-3.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть, получается, у вас проект на 5 лет был изначально?

АНУРЬЕВ: Во-первых, мы стараемся развиваться всё-таки за счёт собственных средств, либо каких-то авансов, либо ещё чего-то. То есть нет, кредитов, нам никто не даст, у нас фондов-то нет. Под что нам давать? Недвижимости нет, товарных запасов нет.

УСКОВА: А интеллектуальная собственность? Под договора с этим самым...

АНУРЬЕВ: Попробуйте оцените это.

УСКОВА: Ну, в IT это сплошь и рядом.

ЧЕРНОГОРОВ: А венчурный капитал не привлекали никакой?

АНУРЬЕВ: Нет, не привлекали.

УСКОВА: Не хотите делиться или не думали ещё на эту тему?

АНУРЬЕВ: Надо сказать так, что этап быстрого развития компании, он проводился, то есть старт компании проводился другим руководителем. И там, в принципе, были инвесторы, можно назвать их венчурами, можно назвать их ангелами. Но в целом там не было больших инвестиций, таких, что прямо надо было срочно окупаться, и чтобы инвестор был очень терпеливый.

Мы стремимся одни доходы инвестировать в развитие другого направления своего, например, электронной торговли. Когда нужны деньги – привлекаем.

ЧЕРНОГОРОВ: А к чему вы хотите придти? Вы хотите продаться задорого какому-то издательству?

АНУРЬЕВ: Почему издательству?

УСКОВА: Кому-нибудь продаться. То есть, вы формируете продукт некоторый, вы не хотите быть дедушкой электронного рынка?

АНУРЬЕВ: Почему нет? Во-первых, продать инвестору можно только полноценный продукт с будущим, в котором можно стать дедушкой электронного рынка. Мы не дуем пузырь. Очевидно, есть потребление. Вот я сказал, что потребление – это очень важный сигнал. Если оно очевидно есть, если 31 или 36% людей потребляет продукт, значит, он кому-то нужен.

УСКОВА: Количество скачиваний можно же посмотреть, правильно?

АНУРЬЕВ: Можно посмотреть. Смотря где.

КАМЕНЕВА: Вот я хочу сказать, что у нас ежемесячно по электронным текстам где-то на 5% увеличивается приток новых покупателей на электронные книги.

УСКОВА: Именно покупателей, а не читателей?

КАМЕНЕВА: Покупателей, покупателей именно электронного контента, потому что мы активно этим занимаемся. Я не знаю, кто ещё это делает из розничных магазинов...

АНУРЬЕВ: Делают, пытаются.

ЧЕРНОГОРОВ: Марина, вот смотрите, несколько лет назад, когда был пик популярности Интернет-магазинов, говорили о том, что у книжных магазинов будущего никакого нет. Вот сейчас схлынула эта волна, что можно сказать? Осталась ниша, она уменьшилась, но...

КАМЕНЕВА: Дело в том, что два года назад мы открыли у себя доставку по Москве, интернет-доставку. То есть не Интернет-магазин, а просто как услугу. И такое впечатление, что все сидели и ждали, потому что как только мы запустили, сразу же пошли заказы! И мы это активно пользуем, именно доставку по Москве через Интернет-заказы. Но, вы знаете, можно сказать, что где-то на тысячу человек за два года, начиная с 2008-го, меньше стало приходить людей в магазин.

УСКОВА: Я, как ни приду, у вас там не пропихнёшься. Я не знаю, а что такое больше тогда?

КАМЕНЕВА: Я вам хочу сказать, что у нас же стоят счётчики подсчёта покупателей, и мы всегда знаем, сколько к нам реально приходит. И если раньше, допустим, было 7-8 тысяч в день, то сейчас 6-7.

УСКОВА: Ребята, вот последний вопрос. Эта продажа книг движется в направлении клуба? Это клубность? Вот эти покупатели приходят, потому что они вокруг видят таких же? Что заставляет человека выйти из дома, а не сидеть за компьютером?

КАМЕНЕВА: На мой взгляд, это атмосфера, возможность выбирать, возможность посмотреть. Потому что очень многие люди и в других товарах не могут по каталогам выбирать. Понимаете, ведь нужно посмотреть...

ЧЕРНОГОРОВ: Каталоги не убили магазинов вещей.

КАМЕНЕВА: ...Иллюстрации. То есть, это своего рода времяпрепровождение ещё.

АНУРЬЕВ: Может быть, даже моральный такой отдых, отвлечься от работы.

КАМЕНЕВА: Для знакомств хорошее место, потому что знаешь, что ты с интеллектуальным человеком познакомишься.

УСКОВА: А там симпатичных мужиков что-то не очень много, я хочу сказать.

КАМЕНЕВА: Молодёжь, кстати, приходит и знакомится.

ЧЕРНОГОРОВ: Надо только не у стендов с Марининой...

КАМЕНЕВА: Вы знаете, у нас был случай недавно. Приехала пара молодожёнов, они познакомились у нас в магазине, как мы потом узнали, они попросили у нас снять ролик. Они приехали в свадебном платье, снимали ролик. Я говорю: "А почему в магазине?" "А мы у вас познакомились". Так что вот.

УСКОВА: Круто, круто.

ЧЕРНОГОРОВ: Позитивно, когда такой есть опыт у бизнеса.

УСКОВА: Ну, мы надеемся ещё вас увидеть. Ну, Сергея мы точно надеемся увидеть где-то через полгодика, проверим, как у него дела.

ЧЕРНОГОРОВ: Окупилось или не окупилось.

УСКОВА: Да. Марина, я ваш постоянный посетитель и буду рада видеть вас на программе. Спасибо вам большое, всего хорошего. До свидания.

КАМЕНЕВА: Спасибо, спасибо.

АНУРЬЕВ: До свидания.

Джером Дэвид Сэлинджер

Наследники Джерома Дэвида Сэлинджера дали разрешение на публикацию продолжения его знаменитого романа "Над пропастью во ржи" во всех странах мира, кроме США и Канады, пишет 13 января The Guardian. В США и Канаде роман запретили к публикации до истечения срока охраны авторских прав.

Продолжение под названием "60 лет спустя: пробираясь сквозь рожь" (60 Years Later: Coming Through the Rye) было написано шведским автором Фредриком Колтингом (под псевдонимом Джон Дэвид Калифорния). По сюжету постаревший Холден Колфилд сбегает из дома престарелых и отправляется в Нью-Йорк. Одним из персонажей романа выступает сам Сэлинджер.

О существовании этой книги стало известно в мае 2009 года. Вскоре после этого она была опубликована в Великобритании и в Швеции, однако уже в июне 2009 года Сэлинджер подал в суд с намерением запретить публикацию сиквела, который он назвал "банальным и поверхностным плагиатом". Суд приостановил публикацию книги, но после смерти писателя в январе 2010 года шведы продолжили переговоры с его наследниками.

В итоге им удалось достичь соглашения, подробности которого не разглашаются. Известно лишь, что шведскому издателю запретили упоминать в книге Холдена Колфилда, роман "Над пропастью во ржи", а также посвящать книгу Сэлинджеру. По словам Колтинга, публикацией его романа уже заинтересовались издатели в шести странах.

Как отмечает The Guardian, британские критики в своих рецензиях на роман сошлись во мнении, что эта книга представляет собой "фан-фикшн" и "безобидную чепуху".

Источник

В Великобритании в продаже появилась кулинарная книга, которая сразу же стала бестселлером “The Takeaway Secret”. Данная книга пользуется особым спросом у покупателей. По результатам продаж кулинарных книг стало известно, что жители Великобритании покупают книги, в которых содержатся рецепты приготовления популярных блюд.



В кулинарной книге собраны рецепты о приготовлении популярных блюд фаст-фуда: куриные наггеты, кебаб, пончики и прочие вредные вкусности. Любопытно, что книга не рекламируется по телевидению, в ней нет фотографий.

Автором книги является шотландец Кенни МакГаверн. Он далеко не известная личность, редко выходит из дома и готовит свои блюда самостоятельно. По популярности книга Кении МакГаверна уступает только новому бестселлеру известного Джейми Оливера.

Страница новости