C МИРУ ПО НИТКЕ

В то время как мировые лидеры сражаются за первые места на рынке электронных книг, все больше небольших компаний выпускают устройства, предназначенные для определенных ниш покупателей.
Таким образом, в последнее время появилось множество девайсов для журналистов, студентов и даже поваров. В 2011 году появилось 5 новых электронных книг и программа для чтения книг на телефон. Новинки заслуживают особого внимания: это Jetbook K-12, Demy, Pocket eDGe, Story HD и новая версия PocketBook.

Если верить Ectaco Inc, Jetbook K-12 — первопроходец среди электронных книг, разработанных специально для обучения. Уже в 2011 году эта книга, как планируют разработчики, будет продаваться в учебных заведениях наряду с оксфордскими учебниками и прочей методической литературой. Книга оснащена 5-ти дюймовым отражающим TFT-экраном, а также встроенным сканером, который позволяет сканировать документы непосредственно во внутреннюю память.

Новая разработка от Key Ingredient Corp Demy — электронная книга для поваров и просто любителей готовить. Она включает в себя 2500 рецептов, а текущая версия станет доступна покупателю всего за 200 долларов. Осенью 2011 года планируется выход обновленной версии, оснащенной термометром для продуктов питания, а также Wi-Fi модулем, посредством которого можно будет делиться своими любимыми рецептами через аккаунт на keyingredient.com. Также сейчас дорабатывается цифровая фоторамка, которая будет обновляться автоматически.

Одной из самых популярных в прошлом году на CES стала книга с двойным экраном. В этом году свет увидит ее «младший брат» Pocket eDGe. С правой стороны книга оснащена 7-ми дюймовым цветным сенсорным экраном, а с левой 6-ти дюймовым E-Ink экраном. Этот экран обладает высоким разрешением и распознает рукописный ввод, данные автоматически синхронизируются с touchsreen и доступны для электронной почты. Стоить это удовольствие будет около 400 долларов.

Story HD стал хитом на CES от Iriver. Первая версия книги, выпущенная в прошлом году, была не самой удачной, но новое поколение HD достойно отдельного внимания. Отличительной чертой этой модели является 6-ти дюймовый экран с самым высоким разрешением в мире. В качестве дисплея используется электронная бумага, что позволило на 63% увеличить количество пикселей. Выход книги запланирован на второй квартал 2011 года, устройство будет поддерживать файлы с расширением EPUB и PDF, а также будет оснащается высокоемкостной батареей.

Mirasol E-Reader от PocketBook также увидит свет в этом году. Гаджет оснащен E-Ink экраном с неотражающей технологией, что без проблем позволит пользоваться книгой на улице в дневное время суток. Стоит отметить, что диагональ экрана 7 дюймов, а работает данный девайс, что особенно приятно, на Android OS2.0 и поддерживает W-lan сети. Продаваться будет в 20 магазинах США, цены пока держатся в секрете.

Страница новости

Как неоднократно повторял незабвенный Козьма Прутков: «Нельзя объять необъятное». Взгляд, конечно, очень варварский, но верный. Поэтому сразу оговорюсь: принимаясь за этот список, я поставил перед собой несколько жестких, но необходимых ограничений — иначе материал писался бы по сей день.

Во-первых, временные рамки: в Топ-50 вошли только те книги, которые были впервые изданы в России за последнее десятилетие, с 2000 по 2010 год — так что ни Герберта Уэллса, ни Алексея Толстого вы тут не встретите. Возможно, когда-нибудь мы еще вернемся к классике жанра, но, извините, не сегодня.

Во-вторых, пришлось ограничить количество жанров, о которых идет речь, в результате чего за бортом остались, к примеру, многие блестящие повести. Жаль до слез, конечно — но см. первый абзац.

Наконец, не забывайте, что список абсолютно субъективен и продиктован исключительно личными предпочтениями составителя. Не стоит переживать, если вы не найдете здесь какие-то произведения, которые, с вашей точки зрения, стали знаковыми для фантастики «нулевых»: в конце концов, на вкус и цвет все фломастеры разные...

10 лучших романов

Дмитрий Быков. ЖД
Самоотверженная попытка объяснить весь тот бардак, который творится в российской истории последнюю тысячу лет с лишним, отыскать порядок в сердце хаоса. Публицистический задор Быкова, помноженный на точность и поэтичность метафор, делает его доводы (даже сомнительные с рациональной точки зрения) неотразимыми — поневоле начинаешь соглашаться...

Андрей Валентинов. Капитан Филибер
Образцовый, филигранно выверенный роман про «попаданцев» / «внедренцев» — пожалуй, единственное в современной русскоязычной литературе произведение этого поджанра, которое обязан прочитать всякий уважающий себя поклонник фантастики. Остальными, в принципе, можно пренебречь.

Мария Галина. Малая Глуша
Литературная фантастика высокого класса, наш ответ Нилу Гейману — и ответ достойный. Фольклорные мотивы, сочно прописанные бытовые детали, широкий простор для литературоведческих, политологических, философских интерпретаций текста — сильные стороны прозы Марии Галиной, нашедшие отражение в полном варианте «Малой Глуши».

Марина и Сергей Дяченко. Vita Nostra
Любители фантастики осыпали этот роман многочисленными жанровыми премиями. Одних читателей впечатлила история вынужденного преодоления себя, других растрогала история молодой девушки, сумевшей сохранить человечность под давлением обстоятельств непреодолимой силы. Если бы Стругацкие рискнули в подробностях описать процесс превращения человека в людена, возможно, текст выглядел бы именно так.

Алексей Иванов. Сердце Пармы
Пермский прозаик Алексей Иванов, ворвавшийся в литературу после десятилетнего перерыва, открыл читателям важную страницу отечественной истории, которая раньше мало кого интересовала. Роман об освоении русскими Приуралья стал его визитной карточкой и билетом в большую литературу. Кроме того, книга отлично написана — остается только пожалеть, что Иванов годами работает над каждым романом, а имитаторам, даже самым расчудесным, с его стилем просто не справиться.

Святослав Логинов. Свет в окошке
Глубокомысленная и оригинальная трактовка мифа о жизни после жизни. Один из ведущих фантастов «четвертой волны», записной атеист и скептик, предлагает свою версию описания потустороннего мира — с точки зрения современного рационально мыслящего горожанина. Отличное чтение для тех, кто еще не отвык шевелить мозговой извилиной.

Генри Лайон Олди. Роман-трилогия «Ойкумена»
Поднаторевшие в фэнтези и городской мистике харьковчане Д. Громов и О. Ладыженский решили резко сменить жанр, оставив в неприкосновенности пышный, барочный, избыточный стиль. Результат неоднозначный, но крайне любопытный: динамичная космическая опера с оригинальным, детально проработанным миром, написанная в манере, более уместной для какой-нибудь ориентальной фэнтези.

Мариам Петросян. Дом, в котором...
Главное литературное открытие 2009 года. Сложное, многослойное произведение о замкнутом социуме, сильно отличающемся от всех знакомых нам человеческих сообществ. И снова автор ведет речь о смешении человеческого и сверхчеловеческого — только в отличие от персонажей Дяченко герои Петросян не пляшут под дудку Гомеостатического Мироздания, а строят «дивный новый мир» собственными руками. Это подкупает.

Ольга Славникова. 2017
Знаковое произведение уральского магического реализма. Синтез прозы Бажова, Набокова и Маркеса — книга для неспешного вдумчивого чтения, в которой каждая фраза, каждый абзац переливается, словно связка отборных уральских самоцветов.

Михаил Успенский. Райская машина
На излете десятилетия Михаил Успенский, признанный мастер ироничной филологической фэнтези, попробовал себя в новом, непривычном жанре, и в итоге «закрыл» нулевые мощным, мрачным и мизантропическим романом о Конце Света.

10 лучших переводных романов

Вернор Виндж. Конец радуг
Нечастый гость в современной литературе: утопия «ближнего прицела», показывающая, сколько возможностей дает любому человеку современная цивилизация, поощряющая разнообразие субкультур и мировоззренческих концепций. Антиглобалистам — плакать горючими слезами.

Нил Гейман. Американские боги
Незабываемый портрет Северной Америки, полиэтнической и многоконфессиональной, где боги разных религий борются за души людей с богами интернета, телевидения, биржи... Причем ни одолеть друг друга в честной схватке, ни смириться с неприятным соседством они не в состоянии — такими уж придумали их мы, люди.

Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг. Машина различий
Культовый роман стимпанка или «паропанковска». Викторианский антураж и современные технологии — сочетание эклектичное, но чарующее. По большому счету, жанр, который придумали Гибсон и Стерлинг, подарил миру новое эстетическое направление, давно вышедшее за пределы литературы.

Стивен Кинг. Дьюма-Ки
Первый после трагической автокатастрофы полноценный роман Кинга. Всемирно признанный мастер психологического хоррора потихоньку восстанавливает былые навыки — хотя фантастический элемент с годами явно привлекает его все меньше.

Алан Мур, Дэйв Гиббонс. Хранители
Графический роман, который в середине восьмидесятых раз и навсегда перевернул представления западных читателей о комиксах, а через двадцать лет добрался и до России. Настоящая литература, без скидок на жанр, хотя и достаточно нетрадиционная по форме.

Чайна Мьевиль. Вокзал потерянных снов
Пример того, что получается, когда фэнтези вылезает из детских подгузников и перестает кормить читателя слащавыми байками о баронах и драконах. Эскапистам и ценителям красивостей чтение строго противопоказано.

Питер Уоттс. Ложная слепота
Современная научная фантастика, какой она должна быть в идеале: под завязку напичканная новыми идеями и концепциями, научными теориями и терминами — но при этом с тщательно проработанными характерами, острой интригой и четкими индивидуальными речевыми характеристиками каждого героя. С такими авторами, как Уоттс, англоязычной НФ кризис точно не грозит...

Нил Стивенсон. Ртуть
Первый том «Барочного цикла». Немного криптоистории, немного альтернативки, немного авантюрной прозы — и чертова уйма ума и таланта. Дополнительный плюс — замечательный перевод Е. Доброхотовой-Майковой.

Люциус Шепард. Жизнь во время войны
Психоделическая фантазия о ближайшем будущем с отчетливым латиноамериканским колоритом. Магический реализм, бережно пересаженный на североамериканскую почву, дает причудливые и пышные всходы. К сожалению, в России этот роман мало кто оценил по достоинству.

Умберто Эко. Баудолино
Итальянский классик снова возвращается к своей излюбленной теме: кто сильнее влияет на текст произведения — автор или читатель, свободно интерпретирующий каждое слово, зачастую домысливающий или полностью переосмысливающий сюжет? Или, если уж на то пошло, кто на самом деле делает историю Европы: короли, папы и военачальники, или историк-враль Баудолино?

10 лучших авторских сборников

Мария Галина. Красные волки, красные гуси
Идеальная книга для тех, кого хлебом не корми, дай только пересечь какую-нибудь границу — между литературными жанрами, между эпохами, между мирами. Лучшего проводника, чем Мария Галина, в таких странствиях вам, пожалуй, не найти: для нее всех этих границ попросту не существует...

Олег Дивов. К-10
В этом сборнике Олег Дивов проявил все качества, за которые его так любит фэндом: недобрую иронию на грани с цинизмом, сентиментальность, скрытую за показной грубостью, склонность к интеллектуальным провокациям, четкость и выверенность стиля. Ну и, разумеется, без фирменных сентиментальных мачо, которые так раздражают одних читателей и привлекают других, здесь тоже не обошлось...

Евгений Лукин. С нами бот
Главный тезис Лукина: «реальность фантастичнее самой изощренной фантазии». Этот сборник — лучшее подтверждение правоты волгоградского писателя: вроде бы все детали узнаваемы, но результат сборки абсолютно непредсказуем. Вывод: если взглянуть на наш мир под неожиданным углом, он ошарашивает не меньше, чем унылая фэнтезийная вселенная с неизбежными магами и эльфами...

Святослав Логинов. Закат на планете Земля
Первый том двухтомника, в который должны были войти почти все повести и рассказы Логинова, написанные чуть ли не за сорок лет. Увы, полностью этот капитальный проект в ближайшие годы реализован скорее всего не будет. Тем не менее, за попытку — спасибо.

Джордж Мартин. Ретроспектива
Нынешний читатель ценит Джорджа Мартина прежде всего за бесконечную (то есть, пардон, неоконченную) фэнтезийную эпопею «Песнь Льда и Огня». Между тем, его рассказы куда изящнее, поэтичнее и глубже, в чем может лично убедиться всякий читатель этого двухтомника.

Генри Лайон Олди. Фанты для фэна
Сборник критико-публицистических статей и эссе двухголового харьковского мэтра, слегка разбавленных прозой. Написано субъективно, эмоционально, но чрезвычайно живо и увлекательно. Начинающим писателям-фантастам — конспектировать и зубрить наизусть.

Антон Первушин. «Гроза» в зените
Три версии нашего альтернативного прошлого (и настоящего) от главного российского популяризатора пилотируемой космонавтики. Отличный повод поспорить, способны ли передовые космические технологии изменить историю России и всего мира или «баловство все это».

Брюс Стерлинг. Старомодное будущее
Пожалуй, самая удачная подборка рассказов главного идеолога киберпанка, выполненных в самых разных жанрах: от утопии до высокотехнологичного шпионского триллера. Сегодня мы понимаем, что многими своими прогнозами Стерлинг откровенно попал пальцем в небо, но у него все же есть чему поучиться: например, уважению к современной науке и пониманию, насколько мы зависим от нее уже сегодня — и насколько будем зависеть в ближайшем будущем.

Карина Шаинян, Дмитрий Колодан. Жизнь чудовищ
Оба автора этой книги сходятся на том, что единственные персонажи в этом мире, о которых действительно стоит писать — чудаки, маргиналы, люди не от мира сего. Но если Колодан романтизирует, приподнимает этот образ, то Шаинян охотно вводит в повествование пугающих, безумных, озлобленных на весь мир аутсайдеров.

Александр Щеголев. Отрава
Образцовое издание, в идеале так должен выглядеть каждый авторский сборник. Шокирующая, но красочная обложка, многочисленные иллюстрации, предисловие, послесловие... Ну и сами тексты, конечно: в книгу вошли лучшие фантастические повести и рассказы Щеголева, написанные за четверть века. Для полного счастья не хватает только авторских комментариев к каждой новелле.

Тед Чан. Купец и волшебные врата
Она таки существует, философская научная фантастика — литература, в которой научные концепции используются для подтверждения или опровержения философских теорий — и занимает в иерархии жанров не последнее место! Чтобы доказать это, хватило бы одного сборника Теда Чана, куда вошли практически все произведения американского писателя.

10 лучших антологий

Время учеников – 3
Завершающая часть первой трилогии «Время учеников». Составитель Андрей Чертков и авторы антологии подводят своеобразный промежуточный итог творчества так называемой «четвертой волны» — последнего поколения отечественных фантастов, выросших на творчестве А. и Б. Стругацких.

Герои. Другая реальность
Составители этого сборника, Наталья Резанова и Виктор Точинов, попытались ввести в широкий обиход понятие «альтернативная классика». В результате идея сборников, составленных из свободных продолжений текстов Чехова и Толстого, Набокова и Чуковского, действительно пошла в народ: несколько крупных московских издательств уже объявили, что готовят подобные проекты.

Космическая опера / Новая космическая опера
Своеобразная хрестоматия по истории жанра. Составители, Дэвид Хартуэлл и Кэтрин Крамер, показывают, сколь долгий путь прошла за восемьдесят лет космоопера и как эволюционировала от типичного трэша в серьезную литературу, которой не брезгуют ни Самуэль Дилени, ни Дэн Симмонс, ни Иен Бэнкс.

Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези
Антология Эллен Дэтлоу и Терри Виндлинг — один из образцовых западных ежегодников, на страницах которого традиционно подводятся итоги и публикуются лучшие фэнтезийные и мистические новеллы года. Хотя на самом деле произведения, которые отбирает Дэтлоу, ближе по духу к так называемой литературной фантастике, чем к развесистой фэнтезюхе.

Лучшее за год: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Проект Гарднера Дозуа, аналогичный антологии Дэтлоу и Ко, посвящен научной фантастике. Ежегодник, участие в котором для многих известных писателей-фантастов значит не меньше, чем получение престижной литературной премии.

Научная фантастика. Возрождение / Научная фантастика. Ренессанс
О гибели классической НФ трубят не только в России, но и на Западе. Но там — совершенно безосновательно, что убедительно доказывают составители этого двухтомника. Пока научную фантастику сочиняют Тед Чан, Майкл Суэнвик, Нэнси Кресс, Ким Стенли Робинсон, Грег Иган и десятки других писателей того же класса, мнимый труп живее всех живых.

Предчувствие «шестой волны»
Попытка осмыслить, что же сейчас происходит с младой порослью нашей фантастики, предпринятая Андреем Лазарчуком, симптоматична. Вроде бы и многообещающие авторы есть, и тексты толковые пишутся, а «волна» все никак не докатится до берега — так, рябь какая-то...

Убить чужого / Спасти чужого
Интересен прежде всего принцип, по которому сформирована эта двухтомная антология: известные писатели-фантасты (Дивов, Лукьяненко, Громов, Лукин, Лазарчук и другие) ведут своего рода диалог. Каждый рассказ представляет собой ответ на произведение какого-то другого автора, опубликованное в одной из двух этих книг. Занятная литературная игра: в России такого еще не делали.

Ужасы
Ежегодная антология британца Стивена Джонса, заслужившего репутацию самого авторитетного редактора-составителя в области литературы ужасов. Отличный путеводитель по миру хоррора для всех, кто внимательно следит за развитием жанра.

Цветной день
Сборник, составленный критиком и редактором Аркадием Рухом, достоин остаться в истории отечественной фантастики «нулевых» как памятник писательскому поколению, пришедшему в литературу в середине десятилетия. Правда, для некоторых это памятник, метафорически выражаясь, надгробный. Не успев толком самореализоваться, многие авторы сборника с головой ушли в издательские проекты и фэнтезийные «опупеи», поставив тем самым большой жирный крест на себе как на самостоятельных творческих единицах.

10 лучших критико-публицистических книг

Роман Арбитман. Поединок крысы с мечтой
Подборка книжных рецензий, написанных за полтора десятилетия — едких, остроумных, порой излишне хлестких. Любопытно, что многие книги, о которых писал Арбитман, давным-давно забыты, а вот рецензии все еще читаются, как динамичный триллер.

Кир Булычев. Как стать фантастом. Записки семидесятника
Книга Игоря Можейко, более известного под псевдонимом Кир Булычев — своеобразная автобиография на фоне эпохи. История не столько о творческих исканиях, сколько о том, как те или иные события в политической жизни СССР повлияли на судьбу известного писателя-фантаста и историка-востоковеда.

Михаил Назаренко. Реальность чуда
Очерк творчества Марины и Сергея Дяченко, выполненный профессиональным литературоведом, писателем и большим поклонником киевского дуэта. Много неожиданных параллелей и выводов даже для тех, кто знает книжки Дяченко как свои пять пальцев.

Вячеслав Рыбаков. Напрямую
Сборник статей и эссе ведущего фантаста «четвертой волны», автора «Очага на башне», «Гравилета «Цесаревич» и «Звезды Полынь». Резко, искренне, откровенно — хотя иногда политические взгляды писателя вызывают оторопь. Не менее увлекательное чтение, чем художественная проза того же Рыбакова.

Ант Скаландис. Братья Стругацкие
Сколько бы претензий ни предъявляли к этой книге, одного у работы Скаландиса не отнять: перед нами первая и единственная биография братьев Стругацких, изданная на русском языке. Может быть, со временем появятся и другие, более тщательные и подробные — но пока приходится довольствоваться тем, что имеем.

Дэвид Дж. Скал. Книга ужаса
Глубокое, хотя и несколько одностороннее (с упором на фрейдизм) исследование феномена ужаса — в литературе, театре, изобразительном искусстве и в первую очередь кинематографе XX века. Настоятельно рекомендую всем поклонникам ужастиков.

Лайон Спрэг де Камп. Лавкрафт
Де Камп, младший современник Говарда Филипса Лавкрафта, дотошно и обстоятельно изучил биографию классика, исследовал его черновики и письма — и, разумеется, проанализировал творчество. В результате получился выпуклый портрет большого писателя и сложной, неоднозначной личности.

Борис Стругацкий. Комментарии к пройденному
На протяжении почти тридцати лет братья Стругацкие оставались фантастами №1 в Советском Союзе. О том, каково это было, как приходили и обкатывались новые идеи, как писались легендарные тексты АБС, с каким трудом они пробивались в печать, рассказывает один из братьев, Борис Натанович Стругацкий.

Геннадий Прашкевич. Красный сфинкс. История русской фантастики от В.Ф. Одоевского до Бориса Штерна
Несмотря на неизбежные ошибки и неточности, это, пожалуй, самая примечательная авторская энциклопедия российской фантастики за последнее десятилетие. Некоторая субъективность, эмоциональная окрашенность текста придает дополнительный шарм статьям о писателях, многих из которых (от Ивана Ефремова до Бориса Штерна) Прашкевич знал лично.

Константин Фрумкин. Философия и психология фантастики
Среди серьезных исследователей фантастики нередко можно встретить литературоведов, но культурологи и философы обращаются к «жанровой» литературе очень редко. Работа Фрумкина — приятное исключение: автор не только владеет научным инструментарием, но и неплохо разбирается в фантастике, внимательно следит за тенденциями и трендами, так что неловкости за него не испытываешь — чего нельзя сказать о большинстве представителей академической науки, случайно забредших в Страну Фантазии.

Василий Владимирский

Страница статьи

Известный британский писатель Иэн Макьюэн стал лауреатом Иерусалимской премии по литературе 2011 года. Об этом сообщает пресс-служба Иерусалимской книжной ярмарки, которая состоится в феврале в Израиле. Жюри премии назвало Макьюэна «одним из наиболее значительных писателей нашего времени».



Иерусалимская премия по литературе учреждена в 1963 году и присуждается раз в два года писателям, в чьих работах затрагиваются темы личной свободы человека в обществе. Первым лауреатом премии стал Бертран Рассел, позже этой награды удостаивались такие крупные литературные фигуры, как Симона де Бовуар, Борхес, Грэм Грин, Эжен Ионеско, Дж.М. Кутзее, Марио Варгас Льоса. Однако, помимо литературной значимости, Иерусалимская премия часто становится и поводом для политических протестов. Так, в 2009-м году лауреат премии Харуки Мураками получил ряд требований от пропалестинских группировок с призывом бойкотировать церемонию.

Иэн Макьюэн уже сообщил, что примет премию и отправится за ней на Иерусалимскую книжную ярмарку, за что не избежал обвинений в поддержке израильских политических лидеров. В интервью британской The Guardian Макьюэн сказал, что «всегда следует делать различие между гражданским обществом и его правительством» и подчеркнул, что премию учреждает Иерусалимская книжная ярмарка, а не министерство иностранных дел Израиля, и что событие имеет отношение исключительно к литературе.

Свой выбор в этом году жюри премии объяснило тем, что герои романов Макьюэна («Искупление», «Амстердам», «Суббота», «Солнечный») «борются за свое право лично выражать свои идеи и жить в соответствии этим идеям в условиях политической и социальной нестабильности». «Его очевидная привязанность к своим персонажам и убедительность, с которой он описывает их борьбу, делает Макьюэна одним из наиболее значительных писателей нашего времени».

Лауреатам премии присуждается награда в размере 10 000 долларов. Вручение премии состоится на Иерусалимской книжной ярмарке в феврале. Иерусалимская премия присоединится к внушительному списку литературных наград Макьюэна, в котором уже есть Букеровская премия, премии Уитбреда, Сомерсета Моэма, премия «Нью-Йорк Таймс» и многие другие.

Страница новости

Туве Янссон, скандинавская писательница и художницам, известная в основном благодаря своим сказкам о Муми-Тролле, писала не только детские книги, но и прозу для взрослых. За свою жизнь Туве Янссон опубликовала шесть сборников малой прозы, в данное издание вошли три из них: «Умеющая слушать» (1971), «Игрушечный дом» (1978) и «Путешествие налегке» (1987).



Проза Туве Янссон отличается психологической глубиной и редкой поэтичностью. Янссон не рассказывает историй с началом и концом, ее новеллы скорее напоминают череду фотокарточек, на которых запечатлены случайно выхваченные моменты жизни обыкновенных людей. Просто, без излишней экспрессии, но проникновенно Янссон показывает людей в минуты одиночества, на грани безумия, в ожидании смерти или любви. Персонажи новелл Туве Янссон – чаще всего они безымянны, это просто «он» или «она» – порой напоминают саму Янссон: они так же восприимчивы ко всему, живут наедине с природой, предметами, со всем окружающим их миром, поддерживая хрупкую связь между реальностью и миром фантазий и грёз. Янссон видит их в самые интимные минуты жизни, в минуты страха, экзистенциального отчаяния, когда «стоят они в своих комнатах ночью и не смеют подойти близко к окнам, они не смеют пойти и лечь спать. Они вдруг понимают, что это не просто вопрос жизни или выдержки, а нечто совсем другое, и они не знают, что это».

Философия Туве Янссон – это созерцательная философия; писательница не пытается ничего объяснить, вывести мораль и дать ответы на вопросы. В ее рассказах главными героями выступают тихая печаль и радость от каждого мгновения бытия; они гармонично сосуществуют, не деля мир на черное и белое, а лишь одушевляя его.

Кроме удивительного понимания внутреннего мира человека, умения проникнуть в сокровенное, Янссон проявляет себя и как замечательный стилист. Ее проза немногословна, но живописна, как скандинавская природа, она учит находить в бесхитростном повествовании настоящие сокровища. Уметь слушать – пожалуй, главный посыл прозы Янссон: именно из умения писательницы слушать и наблюдать родились эти легкие, но мудрые этюды, в которых звучит тихая музыка человеческой души.

Страница новости

Книжка от психолога, пережившего тяжелейших взрыв и чудом оставшегося в живых. Книга о психологии, боли, любви, преданности и интересных аспектах человеческой личности, которые не принято показывать всем.



Свой судьбой Дэн Ариели повторяет судьбу Яны Франк — пережив тяжелейшую травму, которая едва не лишила его жизни, он серьезно задумался о том, как же теперь быть. Для двадцатилетнего инвалида перестали существовать привычные законы общественной жизни, и для того, чтобы адаптироваться и найти свое счастье, Дэн начал пытаться понять саму сущность человеческих взаимоотношений — так он стал знаменитым психологом-исследователем. Именно из его исследований и родилась на свет эта книжка — своего рода популярная энциклопедия современных человеческих взаимоотношений и законов, по которым работает общество.

Книга издана в «новом» формате «Манн, Иванов и Фербер», ее приятно держать в руках, нюхать, листать, лизать и совершать с ней прочие действия. Разумеется, в книжке присутствует отличная полиграфия, белые, словно снег, странички и прекрасная верстка.

О чем

Свой структурой «Позитивная иррациональность» повторяет «Суперфрикономику» — это набор рассказов об исследованиях в различных отраслях человеческого общества. Рассказы не связаны друг с другом, и лишь иногда в них появляется вплетенная сюжетная линия истории жизни самого Дэна Ариели — как он восстанавливался после страшной травмы и учился исследовать боль. Боль, любовь и счастье — вот три основных смысла и сути книги.

Ариели понятно и подробно рассказывает о структуре счастья и связи удовольствия с покупками (и с пережитыми ощущениями). Помимо этого он повествует о психологических аспектах боли, говоря о том, как ее легче пережить. Ну и завершается все это занятным размышлением о том, почему в мире романтических отношений логика не действует. Кроме этого в «Позитивной иррациональности» можно найти несколько других классных историй.

Кому

Всем любителям популярной психологии. Книжку, вообще говоря, можно смело рекомендовать всем — большое количество вопросов, которые в ней поднимаются, и стиль изложения делают ее приятным чтивом для всех.

Страница новости

Опубликованная статистика свидетельствует о том, что второе полугодие для книгопроизводства оказалось более продуктивным, чем первое, однако общий спад за год все равно оказался значительным.

Согласно свежим данным Российской книжной палаты, на которые ссылается Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, по итогам 2010 года в России были изданы 121 тысяча 738 книг и брошюр, что на 5858 наименований меньше, нежели в 2009 году. Общий тираж выпущенной литературы, по данным РКП, составил 653 миллиона 843,7 тысячи экземпляров (по сравнению с 716,55 миллиона в 2009 году). Средний тираж книги, изданной в минувшем году, составил 5 тысяч 400 экземпляров.

Тем самым, в 2010 году число наименований опубликованных книг и брошюр оказалось на 4,6% меньше, чем в 2009-м, общий тираж снизился на 9,6%, средний – на 3,7%. Стоит отметить, что в разгар экономического кризиса в 2009 году снижения числа наименований не наблюдалось (+3,5%), хотя тиражи и упали на 5,8%. Специалисты Книжной палаты также уточнили, что в настоящее время на российском книжном рынке работает 5 тысяч 695 издательств. Их число уменьшилось по сравнению с предыдущим годом на 3,5%.

Тенденцию к существенному снижению числа наименований и тиражей книг обнаружило еще первое полугодие, спад продолжился и в третьем квартале. Четвёртый квартал, судя по всему, несколько смягчил ситуацию. Как выяснилось, во втором полугодии было издано на 2,7 тысячи наименований книг больше, чем в первом, хотя общие тиражи выросли более существенно – примерно на 40 миллионов. Эти результаты слегка расходятся с прогнозом развития отрасли в четвертом квартале, который предложил осенью Александр Воропаев, начальник отдел книжных выставок и пропаганды чтения Роспечати. Так или иначе, во втором полугодии совершенно точно не наблюдалось уверенного роста рынка, на который возлагали надежды некоторые специалисты отрасли.

Страница новости

РИА Новости представляет гид для тех, кто читает: самые интересные книги месяца, которые нельзя пропустить.



1. Сборник стихов Сергея Тимофеева "Синие маленькие гоночные автомашины" понравится и любителям поэзии, и всем остальным. Практически универсальное сочинение от лидера латвийской группы "Орбита" сочетает в себе сленговую речь, годную для читок со сцены, романтику поколения 1990-ых с его психоделией и истеричным позитивом и по-настоящему удивительные речевые сочетания. Тимофеев редко радует читателей бумажными вариантами своих стихов, "Орбита" стала известной именно как коллектив, который одним из первых в постсоветском пространстве стал делать из читки стихов художественные проекты, где есть видео, приглашенные артисты, анимация и так далее. Свои стихи они выпускали на дисках, которые выглядели как произведения искусства, а книги не почитали. Так что любое печатное издание уже подарок.



2. Книгу нон-фикшн "Секс для науки. Наука для секса"калифорнийской писательницы Мэри Роуч называют второй по популярности после "Камасутры" в своей теме. Автор пишет о своих сексуальных опытах и обо всем, что ей удалось узнать о сексе из разной специальной литературы. При этом она иронично и тонко глумится над сексологами - исследователями вечной и щепетильной темы. Эксперименты Роуч - забавные, порой шокирующие - имеют основательную научную базу, поэтому к этой книге можно относиться как к шутке, имеющей долю шутки. Например, отдельная глава книги посвящена первому ученому - исследователю сексуального возбуждения Джону Уотсону. В лабораторных экспериментах он задействовал свою любовницу Розали Рейнер. Свои физические реакции любовники описывали в лабораторном дневнике. Эти записи попали в руки жены Уотсона, что послужило причиной развода и увольнения известного ученого из университета. Когда Уотсону предложили выбирать между карьерой и своей напарницей в области секс-экспериментов, ученый-практик романтично предпочел девушку.



3. Новый роман Людмилы Улицкой "Зеленый шатер" - о диссидентах, о покалеченных тоталитарным режимом судьбах трех друзей детства, о том, как цепочка мелких событий может перевернуть жизнь каждого человека. Автор описывает детство Михаила, Ильи и Сани, которые появились на свет в середине 1940-х годов. В школьные годы на мальчиков огромное влияние оказал преподаватель литературы, привив им свободомыслие, которое впоследствии привело друзей в ряды диссидентов. Постепенно раскрывается глубокий психологический пласт романа – вырисовываются характеры героев, без прикрас описывается противоречивый мир диссидентов, где каждый второй ломается и становится стукачем, а потом мучается от сознания собственной вины. В книге есть и реальные исторические персонажи – Сахаров, Даниэль и Синявский, Бродский. На них равняются герои романа, стараются им помочь. Хотя книга повествует о недавнем прошлом, но, читая ее, уже ставишь себя на место героев и невольно думаешь, какой бы выбор сделал сам, как бы поступил, что бы чувствовал.



4. В российских книжных магазинах появилась новая книга известного французского писателя, лауреата Гонкуровской премии Дидье ван Ковеларта. Это автобиографический роман "Мой настоящий отец" (Le Père adopté), написанный в 2007 году. Повествование начинается с того, как семилетний Дидье подслушал разговор родителей, из которого узнал о тяжелой болезни отца и о его намерении покончить жизнь самоубийством. Это произвело на мальчика огромное впечатление. Пока отец боролся с болезнью, сын оплакивал его, готовясь к потере. А потом случилось чудо – врачи нашли способ помочь ему. И таких чудесных, резких поворотов судьбы, когда горе неожиданно сменяется счастьем, в жизни писателя было много. В автобиографии Ковеларт рассказывает о них и о первых литературных опытах с неподражаемым юмором и вниманием к обычным житейским мелочам.

Страница статьи

вырезано
источник

Церемония вручения премии Международного фонда единства православных народов за 2010 год прошла в пятницу вечером в храме Христа Спасителя в Москве.

Лауреатами премии стали президент Украины Виктор Янукович, архиепископ Кипрский Хризостом II, писатель Валентин Распутин, Православный богословский факультет Прешовского университета (Словакия).

Как отметил на церемонии глава попечительского совета фонда патриарх Московский и всея Руси Кирилл, премия вручается не только предстоятелям и представителям Православных церквей, но и политическим деятелям, национальным, международным лидерам, работникам науки, культуры, образования, отдельным учебным заведениям.

"Эта премия не имеет аналогов, она прочно заняла свое место в жизни сообщества православных народов и с годами стала заметным фактором в деле упрочения единства, созидания общего духовного пространства", - сказал он.



Отдельно патриарх сказал о В.Распутине, "живом классике русской литературы". По его словам, писатель смог не только приумножить свой талант, но и "обильно этим талантом послужить людям", особое внимание уделяет "вопросам становления национальной культуры и утверждения христианских ценностей в жизни общества, посвящая свои силы делу нравственного и духовного возрождения нации".

Получая премию из рук патриарха, В.Распутин подчеркнул, что Русская церковь "предотвратила гражданскую войну в России в начале последнего десятилетия минувшего века, сумела успокоить огромную массу отчаявшегося народа и найти... надежду и утешение, спасла осиротевших детей, брошенных на произвол судьбы, помогла им приютом и делом".

Страница новости