C МИРУ ПО НИТКЕ

КАК ВЕРНУТЬ ЧИТАТЕЛЯ?



Не се­к­рет, что у лю­бо­го пи­са­те­ля, на­чи­на­ю­ще­го или уже ма­с­ти­то­го, ок­ры­лён­но­го ря­дом ли­те­ра­тур­ных пре­мий и на­град, есть впол­не ра­зум­ная цель: со­здать до­стой­ное ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние, быть ус­лы­шан­ным, за­деть за жи­вое стру­ны че­ло­ве­че­с­кой ду­ши. Оно и по­нят­но. Ина­че за­чем ору­до­вать сло­вом, ес­ли в ко­неч­ном ито­ге ру­ко­пись по­па­дёт в стол или за­бы­тую все­ми пап­ку на ниж­ней пол­ке шка­фа. Здесь и воз­ни­ка­ет дру­гая, не ме­нее важ­ная, за­да­ча – до­бить­ся пуб­ли­ка­ции, на­пе­ча­тать­ся.


При­ня­то счи­тать, что пер­вым ме­с­том для пуб­ли­ка­ции «све­же­го» тек­с­та, вы­шед­ше­го из-под «пе­ра» или «кла­ви­а­ту­ры» ма­с­те­ра, яв­ля­ет­ся тол­стый ли­те­ра­тур­ный жур­нал. Его ещё на­зы­ва­ют «тол­стя­ком» из-за при­лич­но­го на­бо­ра стра­ниц, мас­сив­но­го со­дер­жа­ния и глу­би­ны вхо­дя­щих в не­го тек­с­тов. В Рос­сии пер­вые ли­те­ра­тур­ные жур­на­лы по­яви­лись ещё в кон­це XVIII ве­ка, ког­да из­да­ва­лись «Еже­ме­сяч­ные со­чи­не­ния, к поль­зе и уве­се­ле­нию слу­жа­щие», а так­же из­да­ние «Тру­до­лю­би­вая пче­ла». Спу­с­тя не­ко­то­рое вре­мя, уже в ве­ке XIX-м, «тол­стя­ки» ста­но­вят­ся ос­нов­ным зве­ном жиз­ни ин­тел­ли­ген­ции, её не­отъ­ем­ле­мой ча­с­тью. Прав­да, ти­раж их тог­да был весь­ма не­ве­лик, за­тра­ты на из­да­ние пре­вос­хо­ди­ли все ожи­да­е­мые сум­мы, да и «же­лез­ный» на­тиск цен­зу­ры имел ме­с­то быть.

Лишь по­сле Ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции 1917 го­да ли­те­ра­тур­ные жур­на­лы за­жи­ли по-но­во­му: воз­ро­ди­лись, пре­под­нес­ли се­бя чи­та­ю­щей мас­се в пол­ной кра­се и ува­же­нии. Здесь воз­ни­ка­ет и глав­ный, из­ве­ст­ный всем «Но­вый мир», и «Ок­тябрь» со «Звез­дой», «Друж­ба на­ро­дов» и «Зна­мя», «Вол­га» и «Си­бир­ские ог­ни», и ещё мас­са дру­гих из­да­ний, еже­ме­сяч­но вы­хо­дя­щих из ти­по­гра­фий, стро­го по пла­ну, в уго­ду чи­та­тель­ской ау­ди­то­рии, ожи­да­ющей но­вых про­из­ве­де­ний Ма­ка­ни­на или Со­лже­ни­цы­на, Рас­пу­ти­на и Шук­ши­на.

Осо­бой по­пу­ляр­но­с­тью «тол­стые» жур­на­лы поль­зо­ва­лись в эпо­ху пе­ре­ст­рой­ки, в 1985 – на­ча­ле 1990-х, ког­да они об­суж­да­ли об­ще­ст­вен­ные про­бле­мы, пе­ча­та­ли за­пре­щён­ные ра­нее про­из­ве­де­ния. Не­ви­дан­ный ажи­о­таж вы­зва­ла так на­зы­ва­е­мая «воз­вра­щён­ная ли­те­ра­ту­ра»: рус­ские пи­са­те­ли-эми­г­ран­ты пер­вой, вто­рой и тре­ть­ей вол­ны. Но по­сте­пен­но вни­ма­ние пуб­ли­ки ста­ло в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни от­вле­кать­ся на со­вре­мен­ные по­ли­ти­че­с­кие но­во­сти и со­бы­тия. Сме­на вла­с­ти, про­воз­гла­ше­ние де­мо­кра­ти­че­с­кой ре­с­пуб­ли­ки, но­вый этап в раз­ви­тии го­су­дар­ст­ва. На­ча­ло де­вя­но­с­тых, как из­ве­ст­но, за­тро­ну­ло пре­об­ра­зо­ва­ни­я­ми все сто­ро­ны жиз­ни. Не ос­та­лась без вни­ма­ния и ли­те­ра­ту­ра, тол­стые жур­на­лы, лю­би­мые преж­де «тол­стя­ки» за­мет­но по­ху­де­ли, не в пря­мом, ко­неч­но, смыс­ле. Ста­ли ис­че­зать чи­та­те­ли, ре­ту­шью по­кры­лось са­мо же­ла­ние чи­тать, ос­ку­де­ли ти­ра­жи.

На­до ска­зать, по­доб­ная си­ту­а­ция про­сле­жи­ва­ет­ся и на се­го­дняш­ний день. Ма­ло то­го, ли­те­ра­тур­ная об­ще­ст­вен­ность за­го­во­ри­ла о вы­ми­ра­нии «тол­сто­го жур­на­ла», о не­ми­ну­е­мой ги­бе­ли «тол­стя­ков». Это не мо­жет не вы­звать оп­ре­де­лён­но­го бес­по­кой­ст­ва. Сна­ча­ла ум­рут жур­на­лы, по­сле рас­тво­рит­ся ин­тел­ли­ген­ция, а даль­ше… что бу­дет даль­ше, сто­ит лишь пред­по­ла­гать, при­чём с опа­с­кой и за­мет­ным вол­не­ни­ем.

Но что­бы страш­ных по­след­ст­вий не на­сту­пи­ло, по­про­бу­ем ра­зо­брать­ся, в чём же всё-та­ки де­ло. Ка­ко­вы при­чи­ны вы­ми­ра­ния тол­стых жур­на­лов, ка­кие ме­то­ды борь­бы сле­ду­ет пред­при­нять, что­бы сно­ва воз­ро­дить по­ня­тие «тол­стя­ка», вер­нуть его преж­ний об­лик, а мо­жет, при­дать ему со­вер­шен­но иной вид, от­ли­ча­ю­щий­ся от пред­ше­ст­ву­ю­ще­го.

На са­мом де­ле, при­чи­ны здесь до­ста­точ­но про­зрач­ны, они ле­жат на по­верх­но­с­ти и ви­ди­мы, что на­зы­ва­ет­ся, не­во­ору­жён­ным гла­зом.

Глав­ная бе­да ли­те­ра­тур­ных тол­стя­ков в них са­мих. Чи­та­те­ли не це­ле­на­прав­лен­но по­те­ря­ли ин­те­рес к жур­на­лам – са­ми жур­на­лы по­ш­ли враз­рез со вре­ме­нем, в ко­то­ром чи­та­те­ли эти жи­вут. За­ро­див­ши­е­ся ещё в со­вет­ское вре­мя, ког­да су­ще­ст­во­ва­ла со­вер­шен­но иная, не­по­хо­жая на ны­неш­нюю, иде­о­ло­гия, жур­на­лы про­дол­жа­ют раз­ви­вать­ся по ста­ро­му пу­ти, ид­ти про­то­рён­ной до­рож­кой, от­че­го и встре­ча­ют на этом пу­ти оче­вид­ные пре­гра­ды.

Ны­неш­ний век, ко­нец про­шло­го сто­ле­тия, оз­на­ме­но­вал­ся ве­ком ин­но­ва­ци­он­ных тех­но­ло­гий, раз­ви­ти­ем масс-ме­диа и PR, по­яв­ле­ни­ем Ин­тер­не­та и мас­сой но­вых спо­со­бов свя­зи с ок­ру­жа­ю­щим ми­ром. Дру­ги­ми сло­ва­ми, со­вре­мен­ный чи­та­тель – дей­ст­ви­тель­но со­вре­ме­нен. Он не тот, ко­то­рым был рань­ше – вдум­чи­вым и раз­ме­рен­ным, вни­ма­тель­ным к ме­ло­чам. На­сто­я­щий чи­та­тель жи­вёт и раз­ви­ва­ет­ся в веч­но из­мен­чи­вом ми­ре, где каж­дый день про­ис­хо­дят но­ва­ции, и ге­ро­до­тов­ское «всё те­чёт, всё ме­ня­ет­ся» не про­сто на­шло сей­час от­ра­же­ние, а про­яви­лось в пол­ной ме­ре: ос­т­ро, хват­ко, с огонь­ком. И да­же «тол­стяк» «Наш со­вре­мен­ник», ис­хо­дя из на­зва­ния ко­то­ро­го сто­и­ло бы пред­по­ло­жить, что рас­счи­тан он дей­ст­ви­тель­но на «со­вре­мен­ное по­ко­ле­ние», на­ря­ду с ос­таль­ны­ми «тол­сты­ми со­бра­ть­я­ми» ос­та­ёт­ся в сто­ро­не.

При­чи­на то­му и в са­мой ли­те­ра­ту­ре, точ­нее, в ли­те­ра­тур­ных вку­сах ны­неш­них чи­та­те­лей. Со­вре­мен­но­го чи­та­те­ля боль­ше при­вле­ка­ет ли­те­ра­ту­ра мас­со­вая, по­пу­ляр­ная, а не эли­тар­ная или «вы­со­ко­ло­бая», ко­то­рую и пе­ча­та­ют как раз-та­ки «тол­стя­ки». А здесь да­же мо­ло­дой пи­са­тель Ев­ге­ний Алё­хин, рас­ска­зы­вая как-то о про­цес­се сво­е­го твор­че­ст­ва, ска­зал: «Мне за­хо­те­лось на­пи­сать что-то та­кое уны­лое и скуч­ное, что бы не­пре­мен­но по­нра­ви­лось «тол­сто­му» жур­на­лу».

Про­цесс пуб­ли­ка­ции в тол­стом жур­на­ле из­ряд­но дли­те­лен. «Но­вый мир» с «Ок­тя­б­рём» мо­гут рас­сма­т­ри­вать текст око­ло го­да, а по­том, в слу­чае по­ло­жи­тель­но­го ре­ше­ния, столь­ко же его и пе­ча­тать. В ре­дак­цию еже­днев­но при­хо­дит по­ряд­ка двух ты­сяч тек­с­тов. Ото­брать, про­смо­т­реть, с вни­ма­ни­ем от­не­с­тись к каж­до­му ав­то­ру и его тек­с­ту – глав­ная за­да­ча ре­дак­то­ров. А тек­с­ты шлют и шлют.

В свя­зи с этим воз­ни­ка­ет про­ти­во­ре­чи­вая си­ту­а­ция. С од­ной сто­ро­ны, со сто­ро­ны чи­та­тель­ской, ин­те­рес к «тол­стя­кам» па­да­ет. Со сто­ро­ны же ав­то­ров он не про­сто ос­та­ёт­ся преж­ним, ин­те­рес за­мет­но воз­ра­с­та­ет. Хо­ро­шо это или пло­хо, ска­зать оп­ре­де­лён­но до­ста­точ­но труд­но. Во­прос воз­ни­ка­ет в дру­гом. Ес­ли ав­тор­ская ау­ди­то­рия у жур­на­ла при­сут­ст­ву­ет, что ему ос­та­ёт­ся де­лать, что­бы со­хра­нить до­стой­ную по­зи­цию? Не ид­ти же ему в уго­ду чи­та­тель­ско­му вы­бо­ру, у ко­то­ро­го пре­ва­ли­ру­ет страсть к буль­вар­но­му ро­ма­ну, ес­ли в ре­дак­цию при­но­сят ро­ман – на­сто­я­щий, глу­бин­ный, с фи­ло­соф­ской со­став­ля­ю­щий, спо­соб­ный за­нять ме­с­то в ис­то­рии ли­те­ра­ту­ры.

Как вер­нуть чи­та­те­ля? На дан­ном эта­пе мы счи­та­ем, что нуж­но ру­ко­вод­ст­во­вать­ся те­ми же со­вре­мен­ны­ми ме­то­да­ми и прин­ци­па­ми, к ко­то­рым уже ус­пе­ли при­вык­нуть чи­та­те­ли-ге­рои «на­ше­го вре­ме­ни». Не­об­хо­ди­ма про­па­ган­да «тол­сто­го» жур­на­ла, его рек­ла­ма в СМИ, на стра­ни­цах га­зет и те­ле­ви­де­нии, в се­ти Ин­тер­нет, в эфи­рах по ра­дио. Воз­мож­но, сна­ча­ла это по­ка­жет­ся стран­ным. Про­пи­тав­ший­ся ду­хом «До­ма-2» зри­тель за­явит: ку­да по­де­ва­лась ин­фор­ма­ция о но­вом вы­пу­с­ке то­го или ино­го «жёл­то­го» жур­на­ла? Что на его ме­с­те де­ла­ет не­из­ве­ст­ный «Ок­тябрь» или «Друж­ба на­ро­дов», рек­ла­ми­ру­ю­щая све­жую по­весть Иго­ря Са­ве­ль­е­ва или сти­хи Кон­стан­ти­на Ко­ма­ро­ва? Ко­му они нуж­ны во­об­ще?

По­доб­ная ре­ак­ция, не­со­мнен­но, бу­дет. Но все лю­ди – как де­ти: сто­ит по­про­бо­вать раз, по­нра­вит­ся, за­хо­чет­ся сно­ва. А за­кон ме­недж­мен­та рек­ла­мы гла­сит, что лю­бой зри­тель за­про­с­то мо­жет по­пасть на удоч­ку рек­лам­но­го про­дук­та, ус­лы­шав о нём око­ло трёх раз. Ско­рее все­го, это­го до­ста­точ­но. СМИ долж­ны со­труд­ни­чать с «тол­стя­ка­ми». В лю­бом слу­чае, по­про­бо­вать сто­ит.

Прав­да, здесь воз­ни­ка­ет ещё од­на про­бле­ма. Из­веч­ный фи­нан­со­вый во­прос. От­ку­да мо­жет взять ре­дак­ция день­ги, что­бы по­пасть в эфир на те­ле­ви­де­ние, стра­ни­цы «чи­та­е­мых» жур­на­лов. Вы­ход, как ока­за­лось, на­шёл­ся. «Ни­че­го не на­до вы­ду­мы­вать, про­сто дать день­ги» – так ре­шил по­мочь тол­стым жур­на­лам пред­се­да­тель пра­ви­тель­ст­ва Вла­ди­мир Пу­тин. Эту фра­зу он про­из­нёс на встре­че с глав­ны­ми ре­дак­то­ра­ми в ок­тя­б­ре 2009 го­да. День­ги всё-та­ки вы­де­ли­лись, но жур­на­лам в ито­ге фи­нан­си­ро­ва­ние ни­как не по­мог­ло. Про­цесс на­чал­ся, но пре­кра­тил­ся где-то на се­ре­ди­не. «Жур­на­лы всё рав­но про­дол­жа­ют жить той жиз­нью, ко­то­рой они жи­ли, то есть очень труд­ной, – го­во­рит за­ме­с­ти­тель глав­но­го ре­дак­то­ра «Зна­ме­ни» На­та­лья Ива­но­ва. – Биб­ли­о­те­ки бом­бар­ди­ру­ют нас пись­ма­ми по по­во­ду то­го, что вро­де бы ста­ли по­сту­пать день­ги в ре­ги­о­ны, но они по­ня­тия не име­ют – ре­ги­о­наль­ные ми­ни­с­тер­ст­ва куль­ту­ры – как под­пи­сы­вать­ся, ка­ким об­ра­зом. Соб­ст­вен­но, нуж­но со­здать та­кой центр, ко­то­рый вы­ку­пал бы оп­ре­де­лён­ное ко­ли­че­ст­во жур­на­лов, ти­ра­жа, для биб­ли­о­тек и рас­про­ст­ра­нял бы это по биб­ли­о­те­кам».

Про­ще го­во­ря, за­дум­ка пра­ви­тель­ст­ва ока­за­лась не­ре­зуль­та­тив­ной. А за­ме­с­ти­тель на­чаль­ни­ка Уп­рав­ле­ния пе­ри­о­ди­че­с­кой пе­ча­ти, кни­го­из­да­ния и по­ли­гра­фии Фе­де­раль­но­го агент­ст­ва по пе­ча­ти и мас­со­вым ком­му­ни­ка­ци­ям Г.Н. Ку­дий на­по­ми­на­ет: «Я хо­тел бы под­черк­нуть, что ли­те­ра­тур­ные жур­на­лы жи­вут в ры­ноч­ное вре­мя, а не в со­вет­ское, ког­да им на все 100% всё это оп­ла­чи­ва­лось и вы­де­ля­лось». То есть го­су­дар­ст­во са­мо при­зна­ёт, что фи­нан­си­ро­ва­ние есть, но гра­мот­ная ме­то­ди­ка ис­поль­зо­ва­ния его от­сут­ст­ву­ет. Ис­кать ме­то­ди­ку – де­ло, ко­неч­но, са­мих жур­на­лов. Но и тут не всё глад­ко. Го­су­дар­ст­во, слов­но из­де­ва­ясь, изъ­яв­ля­ет на­ме­ре­ние о про­да­же зда­ния ре­дак­ции «Но­во­го ми­ра» с це­лью рас­по­ло­же­ния в нём биз­нес-цен­т­ра, бес­хи­т­ро­ст­но, слов­но шу­тя, са­мо за­го­ня­ет ли­те­ра­тур­ный жур­нал в ту­пик.

Так и при­хо­дит­ся ли­те­ра­тур­ным жур­на­лам про­би­вать­ся и вы­жи­вать, ис­кать ин­те­рес у чи­та­те­лей. Хо­ро­шим по­ка­за­те­лем здесь мож­но счи­тать ак­тив­ную ра­бо­ту сай­та «Рус­ско­го Жур­на­ла», где про­ис­хо­дит еже­ме­сяч­ное об­нов­ле­ние ос­нов­ных «тол­стя­ков». Не обя­за­тель­но от­да­вать «круг­лень­кую» сум­му на по­куп­ку или оформ­ле­ние го­до­вой под­пи­с­ки, мож­но ска­чать эле­к­трон­ную вер­сию и рас­пе­ча­тать же­ла­е­мый текст са­мо­му.

Дру­гим не­пло­хим ре­зуль­та­том про­па­ган­ды тол­сто­го жур­на­ла яв­ля­ет­ся от­кры­тие 1 сен­тя­б­ря 2010 го­да сай­та эле­к­трон­ной га­зе­ты «Жи­вая Ли­те­ра­ту­ра», где про­ис­хо­дит ак­тив­ное об­ще­ние по во­про­сам ли­те­ра­ту­ры, вы­хо­дя­щих в «тол­стя­ках» тек­с­тов. Здесь же на­ли­цо и вы­пуск эле­к­трон­ных вер­сий из­да­ний «Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия», «Ли­те­ра­тур­ная га­зе­та», «Ли­те­ра­тур­ная учё­ба» и др.

Ин­те­рес­ный спо­соб при­ду­ма­ли ре­дак­то­ры, за­ве­дя бло­ги сво­их «тол­стя­ков» в «Жи­вом Жур­на­ле», так на­зы­ва­е­мой «ЖЖшке». Ра­бо­та идёт, же­ла­ние есть, на­деж­да ос­та­ёт­ся. Прав­да, по боль­шому счёту от­клик на рек­ла­му и про­па­ган­ду на­хо­дят всё те же за­ин­те­ре­со­ван­ные ли­ца: са­ми пи­са­те­ли или чи­та­те­ли, у ко­то­рых ещё не умер­ло по­ня­тие о на­сто­я­щей ли­те­ра­ту­ре.

При дан­ном об­зо­ре есть и выс­шая план­ка. Пре­крас­ным до­ка­за­тель­ст­вом слу­жит су­ще­ст­во­ва­ние жур­на­лов «Со­ба­ка» и «Сноб», из­да­ний «НГ – Ex Libris» или по­яв­ле­ние ори­ги­наль­но­го те­ле­ка­на­ла «Дождь», транс­ли­ру­е­мо­го в боль­шин­ст­ве сво­ём че­рез Ин­тер­нет. Вни­ма­ние к со­вре­мен­но­му со­сто­я­нию ли­те­ра­ту­ры в ука­зан­ных из­да­ни­ях, в СМИ до­ста­точ­но ве­ли­ко. «Ex Libris» вре­мя от вре­ме­ни пе­ча­та­ет от­рыв­ки из но­вых ро­ма­нов, ка­нал «Дождь» транс­ли­ру­ет жи­вое чте­ние рас­ска­зов от са­мих ав­то­ров: Шар­гу­но­ва и Са­ду­ла­е­ва, на­при­мер. А по­пу­ляр­ные, из­ве­ст­ные, гла­мур­ные от­ча­с­ти «Сноб» с «Со­ба­кой» так­же уде­ля­ют вни­ма­ние ка­че­ст­вен­ным ли­те­ра­тур­ным тек­с­там. По­пасть на их стра­ни­цы тя­же­ло, но это уже дру­гой во­прос. Глав­ное то, что по­сте­пен­но, по­этап­но, с ос­то­рож­но­с­тью, с ак­ку­рат­но­с­тью, фе­но­мен тол­сто­го ли­те­ра­тур­но­го жур­на­ла воз­рож­да­ет­ся. Мо­жет, уже в дру­гом об­ли­чии, в со­вер­шен­но иной фор­ме, но пе­ре­рож­де­ние на­ли­цо.

В свя­зи с этим сто­ит толь­ко пред­по­ла­гать, про­дол­жит ли своё су­ще­ст­во­ва­ние тол­стый ли­те­ра­тур­ный жур­нал в та­ком ви­де, в ка­ком мы зна­ем его сей­час? Че­ст­но ска­зать, осо­бой уве­рен­но­с­ти нет. Воз­мож­но, пол­но­го вы­ми­ра­ния и не слу­чит­ся. Ти­раж ста­нет ещё мень­шим, пе­ча­тать «тол­стя­ки» про­дол­жат ис­клю­чи­тель­но для уз­ких кру­гов. Но, как ни кру­ти, на сме­ну при­дут аль­тер­на­тив­ные ва­ри­ан­ты. И это пра­виль­но. Но­вые «тол­стя­ки», ско­рее все­го, уже не бу­дут на­зы­вать­ся «тол­стя­ка­ми». Но важ­но од­но: они про­дол­жат пуб­ли­ко­вать по­ис­ти­не до­стой­ную ли­те­ра­ту­ру, не по­гряз­нут в че­ре­де мас­со­вой куль­ту­ры, околь­ны­ми пу­тя­ми зай­мут до­стой­ное ме­с­то на пол­ках каж­до­го чи­та­ю­ще­го в на­шей стра­не.


Источник

В минском метро на станции «Октябрьская» произошел взрыв, очевидцы сообщают о пострадаших

В минском метро произошел взрыв, сообщил РИА «Новости» представитель городского управления МЧС. Он произошел на станции «Октябрьская», в центре белорусской столицы.
Причины пока неизвестны, на место происшествия направлены спасатели», – сказал представитель минского МЧС.
Корреспондент сайта Naviny.by в данный момент находится на Октябрьской площади. Люди выходят из подземного перехода, ведущего в метро, окровавленные — в крови руки и лица. Из переходов идет дым.
Людей эвакуируют из метро. На самой станции сильное задымление. У входов на станцию много пострадавших.
К месту происшествия приехали машины пожарных, скорой помощи и милиции.

«Газета.Ru»

LIFENEWS

p.s. буду благодарен всем воздержавшимся от благодарностей в этой теме...

В США собираются запретить выращивание, использование, распределение, покупку или продажу пищи, выращенной в домашних условиях

В последние годы в США получило распространение движение так называемых изоляционистов. Люди семьями и небольшими общинами уходят из общества и селятся в труднодоступных лесных и горных местах, обеспечивая себя сельским хозяйством, рыбалкой и охотой. Но, похоже, что с этим пытаются покончить.

В Сенат США подан законопроект S510, который сделает незаконными выращивание, использование, распределение, покупку или продажу пищи, выращенной в домашних условиях (!). Все это, разумеется, делается под предлогом защиты здоровья граждан. Уверяется, что выращенные частным порядком продукты чаще всего не соответствуют санитарным нормам и потому угрожают здоровью потребителей.

По мнению экспертов – S510, Законопроект о Пересмотре Безопасности Пищевых Продуктов 2010 года – может оказаться самым опасным законом в истории Соединенных Штатов.

“Будучи принят, S510 нарушил бы право граждан на выращивание, владение, торговлю, транспортировку продуктов питания и употребление природной пищи. Он станет самой отвратительной деятельностью против возделывания, торговли и потребления пищи и сельскохозяйственной продукции по выбору каждого человека. Законопроект будет антиконституционным, и будет противоречить закону природы или, если хотите, воле Бога”, - считает канадский доктор Шив Чопра, признанный авторитет в области продовольственной безопасности.

С подобной проблемой столкнулась Индия, когда во времена Британского владычества правительство Великобритании наложило налог на соль. Однако S510 расширяет контроль над всей пищей в США, нарушая основное право людей на питание.

Стоит напомнить, что еще в 1990-х годах Билл Клинтон ввел Положения Анализа Контроля над Опасностью (HACCP), якобы для борьбы с инфекциями в мясной промышленности. Это положение откровенно лоббировало интересы корпоративных производителей мяса в рамках Всемирной Торговой Организации, "контролирующих" с его помощью самих себя, и получивших возможность устранить с рынка конкурентов – тысячи мелких производителей мяса.

В 2008 году уже Хиллари Клинтон в ходе своей предвыборной кампании на пост президента настаивала на создании мощного централизованного агентства по безопасности продуктов питания. Хотя Клинтон и не стала президентом, но ее идеи получили развитие в S510.

Итак, этот законопроект нарушает моральные, социальные, экономические, политические, конституционные и человеческие основы выживания – утверждают американские правозащитники и представители общественности. Они обращают внимание на следующие аспекты: этот законопроект, в случае его принятия, устанавливает тотальную власть Министерства Безопасности над всеми пищевыми продуктами и всеми фермами США, что помимо всего прочего создает благоприятную базу для коррупции и лоббирования.

В реальности закон покончит с суверенитетом США, отдавая государственные пищевые запасы под власть ВТО, тем самым, угрожая национальной безопасности. Это в свою очередь фактически отменяет Акт 1994 года – соглашение, подписанное в Уругвае, которое помещает суверенитет США и закон США под совершенную защиту. Вместо этого S510 провозглашает приоритет международных норм над национальными, поскольку гласит, что ничто в этом Акте (или поправке, сделанной этим Актом) не должно истолковываться в манере, не соответствующей соглашению, установленному ВТО, любым другим договором или международным соглашением, поддержанном Соединенными Штатами.

Кроме того, законопроект позволяет правительству, в соответствии с законом военного времени, рассматривать торговлю любыми продуктами питания (даже выращенными в США) и даже обмен ими как “контрабанду” в Соединенные Штаты, поскольку согласно этому закону США являются не территориальным образованием, а "корпоративной сущностью". Следовательно “ввоз пищи в США” включает пищу, произведенную где-то на территории страны и “ввоз” посредством производства.

Законопроект позволяет ООН, ВОЗ, Организации Питания и Сельского Хозяйства ООН и ВТО брать на себя контроль над всеми продуктами питания на Земле и препятствовать допуску к обычной натуральной пище. Его причудливая история и ожидаемое влияние при ограниченном допуске к натуральному питанию (при одобрении генетически измененной пищи, генетически измененных животных, пестицидов, гормонов, облучении пищи и так далее) несет огромную угрозу здоровью людей, и исключает нормальное питание.

S510 лишает американских сельхозпроизводителей права на очистку, хранение и владение семенами в США, отдавая контроль над семенами в руки Транснациональных корпораций.

Еще один момент: законопроект включает NAIS – программу отслеживания животных, якобы угрожающих мелким фермерам и владельцам животноводческих ранчо. Представители ВОЗ, ВТО, Всемирной Организации Здоровья Животных ООН, а также обслуживающие их интересы американские "пищевые" спецслужбы получат право на массовое истребление даже племенных животных даже без точного установления их "болезни". Только лишь по первому подозрению или в целях профилактики. Биологическое разнообразие животных на фермах заменится генетически модифицированными животными, патентами, на разведение которых владеют корпорации. Будут объявляться мнимые болезни. S510 предусматривает существование Центров по Контролю над Заболеваниями, несмотря на их коррумпированное вовлечение в скандал с вирусом H1N1 (свиной грипп), который, как сейчас говорят, был состряпан корпорациями.

В итоге, законопроект разрушает все, что осталось от американской экономики. Он забирает сельское хозяйство и питание, которые являются краеугольными камнями всех экономик, из рук граждан и отдает их под контроль многонациональных корпораций, включая ООН, ВОЗ, ВТО и других, действующих как агенты Министерства Внутренней Безопасности. Устраняется возможность перестройки экономики, основанной на фермерстве, садоводстве, производстве продуктов питания и натуральных продуктов. Наряду с этим исчезают все сельскохозяйственные работы, орудия труда и смежные занятия.

Также документ позволит правительству одобрять антибиотики, гормоны, пестициды и генетически модифицированные продукты. Он поставит на промышленную основу каждую ферму в США, что сделает пищу еще более вредной. Но с особым цинизмом новый закон вводит понятие "пищевые преступления" и позволяет воспользоваться ими, как поводом к созданию полицейского государства и введению тотального контроля. Он прекращает действие всех существующих правил, определение наказуемых преступлений и наказаний. Он подрывает фундаментальные права всех граждан страны, делая их предметом рассмотрения корпоративных трибуналов с неограниченной властью и возможностью внесудебных наказаний. Он означает конец законности в США.

Казалось бы, это чисто американское событие, не имеющее к нам никакого отношения. Однако, логика развития событий, их глобальный размах, а также печальный опыт двух последних десятилетий, как и настойчивое стремление нашего руководства в ВТО, подсказывают, что вскоре похожий законопроект может быть внесен на обсуждение в Госдуму. Тихонько так, без лишнего шума. Вслед за внедрением электронных идентификаторов.

(С)

В России низкий жанр по-прежнему не пускают в книжные магазины. В музеи - пожалуйста

С 7 по 10 апреля в Московском музее современного искусства проходит благотворительный аукцион-выставка «Супергерои едут в Москву!». В выставочном зале ММСИ на Петровке комиксы российских художников Андрея Бильжо, Георгия Литичевского, Леонида Тишкова, Сергея Пахомова соседствуют с оригинальными экземплярами мировой классики — Симпсонами, Бэтменом, Спайдерменом, Пифом. В том, почему мы видим отечественные комиксы в основном в выставочных залах, разбиралась обозреватель «МН».

Не так давно в Берлине одна знакомая, редактор авторитетного журнала о кино, с гордостью продемонстрировала мне коллекцию комиксов своего десятилетнего сына: «Здесь шестьсот экземпляров. По преимуществу французские, он их больше любит, потому что они много издают о путешественниках и полярниках. А вот здесь, в углу, потрепанные — это еще мои, про волка и зайца. Между прочим, ваши художники рисовали, мы в ГДР были их фанатами. У тебя такие сохранились?» Немного помычав, я гордо заявила: «Волка и зайца я видела в кино на большом экране. И вообще мы в России смотрим комиксы в музеях современного искусства, у нас специальный фестиваль проходит». — «Это потому что у вас рисуют такие эстетские комиксы?» Я попыталась пошутить: «Тебе разве в ГДР не объяснили? Россия — самая читающая страна в мире. Комикс у нас считают низким жанром». Решив, что шучу я неостроумно, подруга деликатно сменила тему.

По приезде в Москву я немедленно устроила ревизию столичных книжных магазинов. Искала секции «комиксы» и вникала, что же там продают. С тех времен, когда Вячеслав Котеночкин и Светозар Русаков продавали в ГДР комиксы про волка и зайца, кое-что изменилось. Правда, немногое. Во-первых, постепенно у нас издали всю мировую классику («Хранителей», «Песочного человека», «Черную дыру» — весь хрестоматийный арсенал компании Marvel). Во-вторых, у нас появилась аудитория, готовая платить за эти книги по тысяче рублей и больше. В-третьих, отношение переводных изданий к отечественным примерно 30:1 — при самом оптимистичном подсчете. И это без учета всех самопальных принтов японских манга и космических тиражей книжек-раскрасок. Самое неутешительное: в России практически нет образовательных комиксов, тех самых, из которых наполовину состоит библиотека любого первоклашки в Европе, Америке и Японии. Наконец, последнее: отделов «комиксы» в российских книжных магазинах не существует. В лучшем случае есть полка «графические романы», куда допускаются дорогие издания для взрослых.

Чтобы адекватно оценить российскую ситуацию, обратимся к истории. Бурный рост комикс-индустрии в Западной Европе и Японии начался после второй мировой войны и совпал с послевоенной модернизацией. При этом, как показали маркетинговые исследования, основной аудиторией комиксов остаются подростки.

А что у нас? В России сейчас тоже вроде модернизация и экономический подъем. Недавно, выступая в Сколкове, президент Медведев признался, что сам любит комиксы и призывает использовать их в образовательных целях, поскольку «дети хотят получить полезную информацию, а сталкиваются с довольно занудным способом подачи». Казалось бы, самое время завалить детей рисованными историями из серии «Александр Невский — защитник русской земли» или «Откуда берется нефть». Но не тут-то было — золотой век российского комикса явно наступит не скоро.

Особенность российской комикс-индустрии в том, что массовый спрос никак не влияет на ее рост. В Америке комиксы пришли в книги со страниц общенациональных газет, в Японии чтение манги — часть вековой традиции. У нас издание комиксов до последнего времени держалось лишь на энтузиазме фанатов жанра — художников, продюсеров, издателей.

Но энтузиазм, как известно, имеет свойство выдыхаться. Художники-комиксисты уходят в киноиндустрию, поближе к деньгам и славе. Издатели боятся рисковать, понимая, что традиционная детская книжка — вещь беспроигрышная. И неважно, что книги для маленьких читателей устроены по принципу комикса. Главное, что называются и выглядят иначе.

Удивительно, но настоящие российские комиксы все же существуют. И их не так уж мало. В Америке в прошлом году даже вышло исследование профессора университета Миссисипи Хосе Аланиза Komiks: Comic Art in Russia. Но кто знает о большом социальном проекте «Выпускники. Непридуманные истории», первые книги которого презентовал прошлогодний фестиваль «КомМиссия»? Покупают ли родители детям книжки про российских героев-неудачников Скунса и Оцелота (издательство «Истари комикс»)?Директор издательства «Панглосс» Эммануэль Дюран, пропагандирующий русский комикс в России и Европе, уверен, что комиксов в нашей стране выходит достаточно. «Не так много, как в Европе, но рынок давно пришел в движение», — утверждает он. Только в книжные магазины эти издания не попадают. Производители стараются отправить их сразу в библиотеки или в школы. «Потому что в книжных магазинах, — убежден господин Дюран, — существует стереотип: комиксы — низкий жанр. Это не к нам».

При этом если комикс маскируется под книгу художника, livre dartiste, ему охотно отводят место на прилавках. К примеру, книгой месяца в январе в детском отделе магазина «Москва» стала «Джек и Джим» Китти Краутер (издательство «Мир детства»), по существу комикс на тему толерантности. Только картинки в нем заключены не в квадратики, а в кружочки. А вот великолепно изданный «Дом» Дельфины Дюран (издательство «КомпасГид») и вовсе типичный авторский комикс на европейский манер, внешне никак себя не разоблачающий. Равно как и только что изданный «Хранитель времени» Брайана Селзника (АСТ), который как только не называют — и «романом в картинках», и «рисованным фильмом», лишь бы не употреблять ужасное слово «комикс».

Потому что для российской книжной торговли комикс — это диагноз. Взрослый «графический роман» куда ни шло. Но детский комикс — бесспорно макулатура. Если только он не нарисован классиками уровня Туве Янссон.

В эту терминологическую ловушку попадают у нас все без исключения комиксмейкеры. Распространителям нет дела до того, что у комикса в России своя история. Что в прежние времена людей на Руси учили и развлекали при помощи лубочных картинок. А первыми нашими комиксами можно считать житийные иконы, на которых лик святого обрамлялся многочисленными клеймами, изображавшими наиболее важные эпизоды его жития. Уговаривать бесполезно — магазины хотят получать гарантированную прибыль.

Но и издатели не торопятся выпускать отечественных художников-комиксистов. Ведь каждый лист комикса — это рукотворный продукт, результат многодневного труда художника. Стоить дешево он не может. А шанс, что издание окупится, невелик. Гораздо выгоднее издавать уже окупившуюся продукцию Marvel, в раскрутку которой вложились другие люди. Достаются они нашим издателям по демпинговым ценам и к тому же в пакете с бесплатной рекламой — голливудскими экранизациями, которые гарантируют стопроцентную окупаемость. Вот и выходит, что русские комиксы мы смотрим в музеях. Потому что они у нас низкий жанр.

Страница статьи

Вдове писателя Василия Аксенова, который умер в июле 2009 года, пришла повестка о вызове на допрос в качестве свидетеля, сообщает в воскресенье, 4 апреля радиостанция "Эхо Москвы".

Повестку инспекция ФНС №17 по Москве отправила 10 февраля 2011 года, а допрос Аксенова был намечен на 21 февраля 2011 года. Предпринимали ли налоговики какие-то меры в связи с неявкой писателя, не сообщается, однако в повестке указано, что "неявка либо уклонение от явки без уважительных причин лица, вызываемого по делу о налоговом правонарушении в качестве свидетеля," влечет ответственность по статье 128 Налогового кодекса РФ.

О повестке радиостанции стало известно из обращения Виктора Есипова, который ведет литературные дела Аксенова. По словам Есипова, он был потрясен стилистикой этого текста. Допуская, что налоговики "в силу своего культурного уровня" никогда не слышали имя Аксенова, Есипов недоумевает, почему их письмо написано в таком хамском тоне.

Неуважительный тон повестки возмутил и блогеров, которым стало известно об этом случае, отмечает "Эхо Москвы". Они намерены 11 апреля провести флешмоб, рассказал радиостанции активист Александр Латман. С утра блогеры будут звонить в инспекцию №17 и московское управление ФНС, чтобы выразить свое возмущение. После 10:00 они станут задавать вопросы, почему отправившие повестку до сих пор не подали в отставку, а после 12:00 будут интересоваться, не уволили ли допустивших ошибку сотрудников.

Как следует из текста повестки, Аксенова планировалось допросить в связи с работой издательства "Астрель". Документ подписан заместителем начальника ИФНС №17 по Москве, советником государственной гражданской службы 2 класса Должиковым С.Ф. На допрос умершего писателя ждала государственный налоговый инспектор отдела выездных проверок №1 Матвеева Ирина Валерьевна.

Источник


У меня жена работает главбухом в фирме, которая состоит на учете в этой инспекции (ИМНС № 17). По ее мнению, это самая бардачная инспекция Москвы....

10 апреля 1710 года в Англии вступил в силу «Статут королевы Анны» – первый в истории закон об авторском праве.

Согласно этому документу сочинитель получал возможность продать право пользования своей рукописью на 14 лет. По истечении этого срока это право возвращалось к автору, и он мог продать его еще на такой же срок.

Закон привел к бурному росту книгоиздательства. Но еще более благотворное влияние он оказал на периодику.

Закон установил ряд фундаментальных принципов охраны исключительного права на произведения, которые были впоследствии восприняты законодательством других буржуазных стран.

Во Франции соответствующий закон был принят гораздо позже – лишь в 1777 году. А еще позднее, в 1828 году, авторское право пришло в Россию. Здесь превращению книги в товар препятствовала низкая грамотность населения.

Источник

10 апреля 1927 года родился Виль Владимирович Липатов, русский советский писатель.



Родился в городе Чите в семье журналиста и учительницы литературы. В 1942 году он стал студентом института инженеров транспорта в городе Новосибирске, но в 1948 году перевёлся в Томский педагогический институт, который окончил в 1952 году экстерном.

Учась в институте, стал работать в газете «Красное знамя». В 1956 году были опубликованы его первые рассказы «Двое в тельняшке» и «Самолётный кочегар» в журнале «Юность».

В 1958 году свет увидела его первая книга «Шестеро», в этом же году переехал жить в Читу, где была написана повесть о технократе и карьеристе «Сказание о директоре Прончатове». С 1965 по 1967 годы жил в городе Брянск, а с 1967 года – в Москве. В 1967 году Липатов пишет свою известную повесть «Деревенский детектив». В 1971 году вышла в свет его книга «Ещё до войны», которая считается его лучшей повестью. В 1970 году широкий резонанс у читателей вызывают его произведения «И это всё о нём» и «Игорь Саввович».

В 1978 году за сценарий к кинофильму «И это всё о нём» стал лауреатом премии Ленинского комсомола. Последней книгой Липатова стал роман «Лев на лужайке», в котором рассказано об удачной карьере обычного газетчика.

1 мая 1979 года Виль Липатов умер.

Страница статьи

9 апреля 1828 года родился Шарль Бодлер, французский поэт, создатель сенсационной книги «Цветы зла».



Родился в Париже. Отец, Франсуа Бодлер, был художником, и с раннего детства прививал сыну любовь к искусству, водил его по музеям и галереям, знакомил со своими друзьями-художниками

Когда Шарлю исполнилось 11 лет, семья перебралась в Лион, и мальчика отдали в пансион. В 1836 году Бодлеры вернулись в Париж, и Шарль поступил в коллеж Людовика Святого, откуда был изгнан всего за год до окончания. В мае 1841 года Бодлера отправили в путешествие, чтобы он «избавился от дурного влияния».

Год спустя он вступил в право наследования, однако быстро начал проматывать отцовские деньги, и в 1844 году постановлением суда управление наследством было передано его матери, а сам Шарль отныне должен был получать ежемесячно лишь скромную сумму «на карманные расходы».

С 1844 по 1848 годы Бодлер посещал «Клуб ассасинов», основанный Жаком-Жозефом Моро и употреблял давамеск (алжирскую разновидность гашиша). Впоследствии он пристрастился к опиуму, но к началу 1850-х годов преодолел пристрастие и написал три больших статьи о своем психоделическом опыте, которые составили сборник «Искусственный рай» (1860).

В 1857 году вышел поэтический сборник «Цветы зла», шокировавший публику настолько, что цензоры оштрафовали Бодлера и вынудили убрать из сборника шесть наиболее «непристойных» стихотворений. Тогда Бодлер обратился к критике и на этой ниве быстро добился успеха и признания. А в 1860 году он вернулся к поэзии и опубликовал сборник «Парижский сплин», состоявший из стихотворений в прозе.

В 1864 году Бодлер уехал в Бельгию, где провёл два с половиной года, несмотря на отвращение к скучной бельгийской жизни и на стремительно ухудшающееся здоровье. Будучи в церкви Сен-Лу в Намюре, Бодлер потерял сознание и упал прямо на каменные ступени. Его привезли в Париж и поместили в клинику. Употребление наркотиков не прошло даром. Перед смертью врачи обнаружили у него первые признаки правостороннего паралича и тяжелейшей афазии, перешедшей позднее в полную потерю речи.

Шарль Бодлер умер 31 августа 1867 года. Похоронен на кладбище Монпарнас.

Страница статьи

Алена Солнцева

"МН" попереписывались с Григорием Чхартишвили по поводу ЖЖ, баланса правды и вымысла в литературе и дефиците настоящих героев



Писатель Борис Акунин (он же Григорий Чхартишвили) охотно пробует технические новинки. Написал роман «Квест» в формате «унибук», что значит универсальная книга, где с удовольствием использовал возможности компьютера: в электронном варианте текста есть мини-игры, сноски, тематические экскурсии и прочие элементы интерактивности. А недавно выразил желание когда-нибудь «запустить для iPad книжки с полноценными иллюстрациями и приложениями». В этом году (странно, что не раньше) он завел свой блог в Livejournal, чтобы впоследствии издать новую книгу. Сейчас Акунин находится вдалеке от родины, но ведь для того и создана глобальная сеть, чтобы расстояние не было помехой для общения. Я обратилась к нему с просьбой об интервью по электронной почте и по той же почте получила ответ. Так мы и переписывались.

— В 2000 году открылся Ваш сайт, сейчас он уже не работает (нет никаких обновлений после 2003 года). Почему?

— Это вопрос к Теме Лебедеву. Он был инициатором, он там все (или почти все) придумал и устроил. А потом ему, наверное, надоело, да и у меня на это никогда не было времени. Может быть, заведу собственный сайт, где все будет абсолютно прекрасно. В смысле, будет отвечать моим собственным представлениям о прекрасном. Пока вот завел блог в качестве первого этапа.

— Да, Вы довольно активно туда пишете, а зачем Вы его завели?

— Это новый для меня тип текстов — коротких, иллюстрированных, сюжетно завершенных. Это мой собственный орган печати. Это эксперимент по строительству города-сада посреди диких российских блогоджунглей. Это новый для меня способ постепенного написания книги, которая по ходу дела может менять очертания. Это возможность обратной связи. В общем, много что.

— Собственный орган печати Вам для чего понадобился?

— А пускай будет. У меня редко появляется потребность высказаться по какому-то постороннему поводу. Но если возникнет ситуация «не могу молчать» — вот он, рупор. Многие услышат.

— Вы собираетесь издать книгой тексты своего блога, как это делают так называемые сетевые писатели, или у Вас иной замысел?

— Книга будет называться «Любовь к истории». Состоять из исторических миниатюр с картинками. Дней старинных анекдоты. Но каждый из них рассказан не ради самого происшествия, а пропущен через мое восприятие. Это всегда толчок для какого-то рассуждения или иллюстрация к нему. Можно, пожалуй, отнести эту книгу и к почтенному жанру «Из записных книжек».

— Недавно Евгений Гришковец, чей успех у читателей объясняют интонацией доверительности и интимности, закрыл свой ЖЖ, объяснив, что устал от агрессивных комментариев... А Вы пишете: «Подумать только — в членах почти тысяча триста человек, а за полтора месяца существования блога забанен всего 1 (один) паршивый овец...» Может быть, Ваши френды ведут себя прилично именно потому, что в «личном дневнике» Вы максимально дистанцируетесь от личного?

— Не поэтому. Просто в каждом доме свои правила поведения. Дресс-код, если угодно. У меня в блоге не принято ходить с голым пузом и в шлепанцах. Смокинг не нужен, но пиджак желателен. Допустимы любые мнения, даже лично мне глубоко несимпатичные, но хамство, оскорбления и грубость запрещены. Это не только обеспечивает соблюдение правил вежливости, но и задает уровень дискуссий. Зарегистрированных членов сегодня две тысячи двести с чем-то. Мне бывает интересно следить за ходом их споров, хоть сам я вмешиваюсь редко — хозяину ведь невежливо вставать на чью-то сторону. Но некоторые особенно яркие комменты обязательно включу в свою книжку.

— А каким способом Вы этого добились? Вы не баните, капчу даже не ввели, а люди к Вам приходят очень симпатичные и образованные?

— Есть психологическое правило, действующее почти без исключений. По-хамски люди себя ведут, когда чувствуют себя деперсонифицированными. Например, известно, что в автомобиле (то есть за железным панцирем и стеклом, особенно тонированным) средний человек ведет себя гораздо агрессивнее и грубее, нежели в качестве пешехода. То же в еще большей степени происходит в блогосфере. Многие из тех, кто в повседневной жизни вполне пристоен, спрятавшись за ник и аватарку, поддаются искушению сыграть в мистера Хайда. А у меня в блоге человек называет мне (в частном письме) свое настоящее имя и что-то о себе сообщает, то есть мы вступаем в некий личный и отчасти даже доверительный контакт. Вот и вся хитрость. Ну и потом, поскольку я не скрываю своих взглядов и вкусов, люди, которым мои предпочтения противны, просто ко мне не ходят. Зачем им?

— Кто автор вашего ЖЖ? Я вообще с кем разговариваю сейчас, с Акуниным или Чхартишвили?

— Я ведь не беллетристически вам отвечаю. Стало быть... Правильно, Чхартишвили.

— Вы пишете по поводу общения в ЖЖ: «Меня интересуют живые люди, а не ники с анонимами. Как же это оказалось интересно, читать письма людей...» Такой интерес к подлинности есть у многих — Вы не собираетесь его как-то использовать в своих сочинениях?

— Не напрямую. Не факты, которые мне сообщают, а общее ощущение, которое остается после прочтения особенно интересного письма. Например, пишет мне человек простую фразу, над которой я потом долго думаю: «Моя жизнь заурядна и ничем не примечательна, но, знаете, я чувствую себя совершенно счастливой». И я начинаю придумывать такую героиню. Женщину, которая считает свою счастливую жизнь заурядной. Это сильно позитивный образ. И для России новый.

— Почему Вам кажется, что это позитивно?

— В России состояние счастья всегда было чем-то исключительным. У нас все ужасно любят ныть и плакаться. Ну и внешние обстоятельства, конечно, давали для этого основания. Когда люди чувствуют себя счастливыми и это воспринимается как что-то нормальное, это означает, что, несмотря на мерзости политической действительности, мы все же движемся вверх, а не вниз.

— Что такое сегодня «документальная правда»? Вы сочиняете романы, где в исторические реалии вплетаете выдуманные события. Нет ли ощущения, что фантазии производят впечатление большей подлинности, чем реальность?

— Естественно. Вообще-то вся художественная литература про это. Наташа Ростова и Болконский для нас в тысячу раз реальнее любых людей, живших в ту эпоху.

— Тут мне хотелось бы возразить: сейчас в моде документальность. Многие умные читатели заявляют, что предпочитают нон-фикшн и что дневники и письма привлекают их больше, чем художественная литература. В игровом кино, даже в массовом, воспроизводят стилистику кино документального — ручная камера, непрофессиональные актеры. Как Вы относитесь к этой тенденции?

— Я и сам читаю только нон-фикшн. Правда, это следствие профессии — я ввел эмбарго на чтение художественной литературы. Что же касается тенденции к «якобыдокументальности», она не кажется мне перспективной. У художественного вымысла иные задачи, в его распоряжении есть средства, какими не обладает факт. Роман — если это настоящая литература — через придуманных героев и недокументальные ситуации дает читателю уникальную возможность побывать в коже другого человека, прожить другую жизнь. Никакой нон-фикшн такого эффекта не создаст.

— В своем блоге Вы недавно написали: «Как-то раз я поэкспериментировал с биографией корнета Савина, но во имя правдоподобности пришлось сильно выхолостить и проредить подлинные похождения гениального прохиндея. Было безумно жалко. Триллеры, сочиненные историей, хороши не для беллетристики, а для нон-фикшн. Их приукрашивать — только портить». Не могли бы Вы рассказать, в чем эксперимент, и объяснить разницу между триллерами для нон-фикшн и триллерами для беллетристики?

— Фрагменты подлинных приключений афериста Савина я использовал в повести «Пиковый валет». У меня есть копия собственноручно составленной автобиографии этого господина (даже двух, с вариациями). Если бы я придал им вид романа, получилось бы нечто совершенно неправдоподобное. А вот жизнеописание, подтвержденное документами и перекрестными свидетельствами, выглядело бы убедительно. И афера, чуть было не разорившая итальянское военное министерство, и попытка занять болгарский престол, и бегство из сибирской ссылки, и планы по завоеванию Кореи — все это не выдумки. Однажды я получил письмо от родной внучки корнета Савина, которая поблагодарила меня за то, что я с симпатией описал ее непутевого дедушку, и для нон-фикшн это было бы сильно, поскольку сокращает дистанцию во времени и усугубляет достоверность. В романе же такой эпилог выглядел бы клюквой.

— То есть искусство делает реальность правдоподобнее? Или, что одно и то же, приспосабливает ее к нашему восприятию?

— Да нет, я не про это. Художественное произведение и произведение документальное существуют в разных системах координат, используют разные законы и добиваются разных целей. Извините за банальность: у искусства своя правда, которая иногда очень далека от фактической правды, однако от этого не менее (а часто и более) истинна.

— Недавно по телеканалу «Культура» прошел выпуск «Очевидного — невероятного», где обсуждали тему героя. Вы отстаивали тезис о том, что герой возникает в экстремальной ситуации, когда что-то не в порядке, а если все идет правильно, то герои не нужны. Программа закончилась вопросом Капицы: «Раз сейчас у нас нет героев, значит ли это, что все у нас в порядке?» Ответить на это там у Вас не было возможности. А в самом деле, может быть, сейчас у нас все лучше, чем нам кажется? Вот Ходорковский, как Вы считаете, герой или мученик, жертва?

— Я в передаче как раз поминал Ходорковского. Не знаю, может быть, этот кусок не вошел в окончательный монтаж. Этот человек, с моей точки зрения, безусловно, ведет себя героическим образом. С одной стороны, это красивый образец мужественного и достойного поведения. С другой — несомненный признак, что наша система не в порядке, раз судебная махина пытается всеми правдами и неправдами сломать человека, но не может. Другой пример героя-одиночки — Алексей Навальный. Разве это нормально, когда блогер атакует чудище обло под названием «коррупция», а президент и прочие большие начальники про это лишь болтают? Или когда хорошенькая молодая мамаша бесстрашно воюет за лес, который кому-то понадобилось вырубить, — это что? К сожалению, в нашей жизни есть место подвигу.

— Вам удалось создать образ положительного героя — Эраста Фандорина, рыцаря без страха и упрека. И это едва ли не единственный идеальный герой современной литературы. Сейчас государство дает деньги на кино в надежде на появление положительных героев, но все эти попытки неудачны. Как вы думаете, почему?

— От ограниченности мышления, я полагаю. Они думают, что патриотическое кино — это когда наши хорошие, не наши плохие, и мы побеждаем. Патриот у нас тот, кто прицепил на тачку оранжевую ленточку и скандирует: «Россия, вперед!» А лучший патриотический фильм, который я в своей жизни видел, —это «Порох» режиссера Аристова, где немцы наших лупят в хвост и гриву. Или «Три тополя на Плющихе», где о любви к родине вообще ни слова. Абсолютно то же с положительным героем. Если он ходульный, никому он на фиг не сдался.

— Обещают, что к концу года выйдет фильм по Вашей книге «Шпионский роман». Вы его видели? Получился ли Егор Дорин героем? Или в фильме, который, как писали, снят в стиле дизель-панка, ирония и стеб стали главными приемами?

— Я пока видел только рабочую склейку. И она мне понравилась. Алексей Андрианов, молодой режиссер-дебютант, кажется, сумел выполнить невероятно трудную задачу: снять реалистичный фильм о совершенно нереалистичной ситуации. Никакого стеба там нет, все всерьез — как и у меня в романе. Но в фильме использован чертовски остроумный прием. На уровне земли там хорошо узнаваемая предвоенная Москва, но когда камера дает общий план города, видно, что это Москва фантазийная, с генплана 1935 года — с высотками, гигантским Дворцом советов и т.п. Жанр сразу становится понятен, все вопросы к сюжету снимаются. Отличное визуальное решение. Вот бы в литературе такое было возможно!

Страница статьи

Зал Славы Научной Фантастики (Science Fiction Hall of Fame), физически находящийся в американском городе Сиэтл, пополнили четыре имени.



Официальное посвящение пройдет 24-26 июня, но кандидаты на долгую память объявены уже сейчас. Это Харлан Эллисон, Гарднер Дозуа, Мёбиус и Винсент Ди Фэйт. Если первая троица хорошо известна и у нас, то Ди Фэйтв знают лишь специалисты. Это американский художник-иллюстратор, лауреат «Хьюго» 1979 года.

Страница новости