C МИРУ ПО НИТКЕ

Скажу откровенно, с каждым годом на книжных выставках прибывает гаджетов. И Варшавский книжная ярмарка, которая 4 дня продолжался во Дворце культуры и науки, не исключение.
Как только я зашел на эту выставку, сразу же заметил пластмассовые, синего цвета пульты. Co to jest? - Подумалось.
Кшиштоф Андрейко из Кооператива Новая Труд слепых (NPN) сказал слово ЧИТАК и объяснил ...
Кшиштоф Андрейко: Мы представляем специализированный прибор для воспроизведения аудио-книг Читак. Он пригодится незрячим, людям со слабым зрением и старшим людям.
Имеем 4 модели Читака. Он воспроизводит книги в специальном, кодированном формате и их можно слушать и через динамики и с помощью трубок. Каждый, кто купит такой Читак, имеет неограниченный доступ к 5 тысяч книг. Записи осуществлены настоящими актерами, ведь наша фирма имеет собственную студию звукозаписи.
Несколько лет назад Читак придумали сотрудники нашего кооператива. Это, как видите, пластмассовый прибор с большими кнопками, чтобы незрячий человек мог нащупать и отличить каждый клавиш. Дисплея здесь нет, но есть большой динамик и выход для наушников. Это легкий, удобный предмет, который можно брать с собой в поезд или автобус.

Произведения записываются на обычной карте?
Кшиштоф Андрейко: Да, книги мы записываем на картах памяти, они разных размеров от 1 до 8 гигабайт, в зависимости от потребностей.
Наших клиентов часто интересуют литературные новинки, научные издания, рассказы о путешествиях.
Вообще Читак на рынке уже существует почти 5-ть лет, это была альтернатива для книг, которые записывались на кассетах. Теперь кассеты используют не часто, - сегодня это уже архаизм.


Каким образом можно получить доступ к Вашей литературы?
Кшиштоф Андрейко: На интернетной странице нашей фирмы есть раздел Библиотека, из которой можно выбирать книги. К нам высылается карта на которую мы запишем заказанный материал и отошлем ее адресату. Предоставление книг - бесплатное, но необходимо купить Читак, который стоит от 600 до 1500 злотых (200-500 $). Все зависит от марки Читака, потому новое, мультифункциональный Читак + - это самый маленький гаджет, благодаря синтезатору речи IVONA он может даже читать книги отсканированные на сканере.
То есть, человек может отсканировать чорнодруковану книгу, перезаписать на карту памяти и воспроизводить ее на Читаку.
Этот Читак может служить в качестве диктофона, он также подает даты и часа, ну и конечно же, воспроизводит пликы мр3.


На Варшавской книжной ярмарке можно было встретить также Матеуша Тобичик из фирмы Woblink, которая занимается продажей электронных книг:
Woblink, - это платформа, которая была создана в декабре прошлого года и сейчас имеет аппликации, которые доступны в системах iOS и Android, позволяющие покупать и читать книги с помощью переносных приборов.

То есть, если гаджетоман придет на Международную книжную ярмарку, то может смело направляться к Вам?
Матеуш Тобичик: Да, он прежде всего, найдет то, что ему может предложить книга 21-го века, то есть мультимедийная книга. Woblink сделал ставку на мультимедиа и хочет, чтобы книги были чем-то большим, чем доныне. Мы убеждены, что поперова книга - это совершенная книга, но мы хотим ее исполнить. Наши аппликации позволяют в таких книгах открывать материалы видео, аудио, имеем гиперссылки, имеем фотографии и карты, которые можем увеличивать, - этого не дает нам традиционная книга, из бумаги.
Словом, гаджетоманы-читатели будут довольны.


То есть Ваши книги можно читать не только в планшетах: а в телефонах?
Матеуш Тобичик: Наши книги можно читать и в таблет и в телефонах. Ведь, на сегодня аппликация доступна на приборах Macа: iPhone, iPad, iPod touch и на целом ряде анроидних аппаратов, типа Samsung Galaxy Tab и других производных, а также на телефонах таких марок как Sony Ericsson, HTC, Samsung и др.

Вы вероятно сотрудничаете с авторами или с издательствами?
Матеуш Тобичик: Мы сотрудничаем с издательствами, сегодня предложение Woblink составляет 20 издательств, наша оферта постоянно расширяется. Есть у нас каталог бестелерив, такие Крыжко появляются довольно часто, издатели все активнее публикуют издания в электронной форме. У нас уже бывает так, что книга появляется сначала у нас, а уже потом ее премьера происходит в традиционной магазине.
Есть книги платные, есть и бесплатные.

Матеуш Тобичик с краковской фирмы Woblink говорит, что летом его фирма откроет специальный портал для читателей-гаджетоманив.

В.П.

Оригинал статьи, подкаст, и фотографии здесь

В США состоялись предварительные слушания в процессе над Джоэлем Розенбергом, довольно известным автором фэнтезийных романов (они переводились и у нас).



8 декабря прошлого года Розенберга задержали при попытке пройти в здание мэрии города Миннеаполис. При себе у писателя имелся револьвер, право хранения которого в машине он хотел зарегистрировать в местном полицейском отделении. Однако в мэрии также находится зал окружного суда – а по американским законам оружие в судебное помещение проносить запрещено. Когда полицейский предложил Розенбергу оставить револьвер при входе в здание, писатель отказался, заявив, что ношение оружие является его конституционным правом как американского гражданина. Завязалась перепалка, во время которой полицейскому показалась, что Розенберг пытается вытащить револьвер – в общем, писателя скрутили, одели наручники и отправили в тюрьму. Позже он был освобожден под залог, но сейчас начался суд если Розенберга признают виновным в целом ворохе обвинений, ему грозит лет 10 тюрьмы строгого режима.

На предварительном слушании адвокаты Розенберга доказывали, что мэрия не является зданием суда, там просто имеется одна комната, которая время от времени используется для гражданских исковых разбирательств. Полноценный процесс над Розенбергом начнется 8 августа.

Источник

В Интернете появилась новая православная библиотека. В электронной библиотеке портала "Православие и мир" находится более тысячи изданий. Здесь есть и творения святых отцов, и книги Священного Писания, и акафисты, и жития святых, и книги современных священников, и православная художественная литература.

Библиотеку создали на базе сайта Андрея Лебедева pagez.ru, где находилась святоотеческая литература. Несколько лет назад владелец перестал поддерживать этот сайт. Тогда портал "Православие и мир" сохранил фонд и расширил его. Представители портала договорились с несколькими православными издательствами о том, что они будут передавать в электронную библиотеку книги современных авторов.

Среди художественных книг, размещенных на сайте – произведения Ивана Шмелева "Богомолье", "Старый Валаам" и "Лето Господне". В разделе художественной литературы есть также книга митрополита Вениамина Федченкова "Божии люди". Кроме того, на сайте разместили несколько сказок Ганса Христиана Андерсена. Представлены в библиотеке и стихи, например, стихи Олеси Николаевой – жены протоиерея Владимира Вигилянского.

Источник

Инновационная мембрана защитит от дискомфорта при использовании вставных наушников

У тех, кто часто пользуется «вкладышами» для прослушивания музыки, могут возникать болезненные ощущения, вызванные утомлением органов слуха. Надувные «затычки», разработанные американскими инженерами, значительно снижают негативные эффекты.



Основатель компании Asius Technologies Стивен Эмброуз, который уже 35 лет создаёт внутриканальные наушники, говорит, что проблемы, связанные с устройствами, вставляемыми в ушную раковину, имеют не технический, а физиологический характер.

Используя компьютерные расчёты и лабораторные исследования, г-н Эмброуз и его коллеги при поддержке Национального научного фонда выяснили, что закупоривание ушного канала приводит к избыточному давлению на барабанную перепонку. Результатом становится акустический рефлекс — защитный механизм, который заглушает звук (иногда на 50 дБ), что заставляет человека в наушниках увеличивать громкость воспроизведения. Понятное дело, ушам от этого становится ещё тяжелее.

Для решения проблемы необходима дополнительная мембрана, которая будет частично выполнять работу барабанной перепонки, поглощая избыточное давление и предотвращая акустический рефлекс.

Разработчики предложили два подхода. Более простой предполагает применение насадки на существующие вставные наушники. В ней имеются крошечные отверстия, помогающие избежать закупорки. Для того чтобы качество звука не снижалось из-за «визжания» при прохождении воздуха через отверстия, они прикрыты тонкой полимерной плёнкой.

Второй способ воплощён в устройстве Ambrose Diaphonic Ear Lens (ADEL), представляющем собой подобие надувного шарика, который накачивается мини-насосом. Это позволяет прибору плотно прилегать к ушному каналу, а гибкая вибрирующая мембрана пропускает звук без потери качества, устраняя при этом избыточную звуковую энергию.

Результаты работы будут представлены 14 мая на звукоинженерной конференции AES 2011, которая проходит в Лондоне (Великобритания).

Подготовлено по материалам Medical Xpress.

Источник

Колонка автора: Фёдор Сваровский

ВСТРЕЧИ С НЕПОДГОТОВЛЕННЫМИ ЧИТАТЕЛЯМИ: СЛОВА-МАРКЁРЫ



Любой более-менее востребованный поэт периодически где-то выступает. И в этом опыте публичной деятельности автора всегда большое место занимают его впечатления от общения с неподготовленными читателями. Это, конечно, самое интересное, но и самое угрожающее. Ключевое понятие здесь – слова-маркёры. Именно они определяют отношение неподготовленного читателя к неизвестному автору.

Обычно это случается в рамках провинциальных литературных мероприятий. На практике это может выглядеть так: по решению оргкомитета литературного фестиваля города N три московских поэта неожиданно для себя выступают перед ударницами библиотечного труда небольшого города-спутника. Конечно, библиотекарши стихи читали. Но остановились где-то на Пастернаке, а до Бродского дело вообще не дошло. Может, немного перелистывали Евтушенко, но он не понравился.

Понятное дело, любознательные пожилые женщины не готовы не только к текущим формам современной поэзии, но и к её содержанию. Ведь раньше все стихи, как им кажется, писались о соловьях, розах, любви и античных богах. А теперь всё больше о печени, пьяницах, об экзотических животных, и, вообще, о конце света. ­­­­

Кроме того, многие авторы пишут сегодня раёшником или верлибром, что никак не облегчает восприятие поэзии. Раньше такого вроде как не было. (Именно «вроде как», потому как, конечно, было, но не отложилось в сознании массового читателя).

Итак, то, что предлагается, непривычно и непонятно. И тогда из этой расплавленной массы слов любительницы поэзии пытаются выловить хоть что-то минимально знакомое. И это знакомое – роковые для автора слова-маркёры.

По своему принципу подобное восприятие похоже на прослушивание английских песен человеком, практически не знающим английского. Love, fire, desire, never, forever, You, Me. Улавливая лишь десяток знакомых слов, слушатель все равно пытается составить представление о целой песне. И составляет. То же самое ожидает современного автора перед аудиторией неподготовленных читателей. Они улавливают отдельные слова и образы, но по ним судят о творчестве автора и его произведениях в целом.

Как-то мы выступали в г. Норильске. Выступавших было четверо. Совершенно разные авторы. Разный возраст. Разная эстетика. Как ни странно больше всего части публики не понравился поэт, отличающийся использованием довольно-таки традиционной лексики и стиля, и вполне, на мой взгляд, не шокирующий среднестатистические вкусы. Причем поэт этот писал о близким всем вещах, в том числе часто упоминал различных животных, особенно кошек. Как такое может не понравиться? Но нет. После чтений на следующий день были обсуждения. Местная интеллигенция, представленная по большей части учительницами литературы, возмутилась. Почему в стихах этого автора звучит слово таракан? Автор был обескуражен. Я тоже. Учительницы объяснились: таракан является мерзким насекомым, неприятным во всех отношениях, и в стихах упоминаться не должен. Это и было то самое слово-маркёр, которое выловили неподготовленные читатели. Именно это слово сформировало отношение к поэту значительной части данной аудитории. Поэт – тараканщик. Всё. Вопрос решённый. Могу предположить, что поэзию этого автора они не расслышали, и большую часть прочитанного не поняли, но таракан точно задел какие-то нервные окончания. При этом я, например, читал стихи про роботов и мертвецов. Достаточно обескураживающая тематика, но тараканов там не было. Не прозвучало слово-маркёр. И нормально, оказывается.

Как я выяснил впоследствии, всегда именно так и выходит.

В небольшом городке на берегу Балтийского моря выступало четыре московских поэта.

Большая часть аудитории состояла из пожилых женщин-бухгалтеров. Ни один из авторов не был похож на другого. Двоим за пятьдесят и стихи – традиционная силлаботоника. Двоим около сорока – верлибр и раёшник. Поэтика у всех разная. Читали около получаса. Все внимательно слушали. После чтений встала женщина: «То, что я услышала, напоминает холодный голос незнакомого человека». И это при том, что как минимум двое – нежнейшие авторы, и никто не использует никакой негативной лексики. Потом встала другая : «В этих стихах я увидела невероятное количество мрака».

Сидевший в заднем ряду женский товарищ, а точнее жена, мне потом пояснил: «Это всё потому что в последнем стихотворении ты вещал про смерть, самоубийство. Тётеньки услышали и огорчились».

В этом стихотворении были такие слова -

«к счастью, посол

туда не пошел

и теперь всё ещё живой

как хорошо

потому что, это был новый посол

добрый, весёлый

прежний был депрессивным

при нем семь сотрудников

покончили за год с собой»

Ага – понятие маркёр – самоубийство. Я всем испортил удовольствие.

Хотя не всем. Когда мы выходили из зала, ко мне подошла женщина, пожала руку и сказала: «У Вас в стихотворении упоминался посёлок Насосный (известный старый нефтяной центр рядом с Баку – Ф.С.). Я оттуда родом. Спасибо за Насосный». Та же история.

Из всех авторов бухгалтерам понравился лишь один. Под конец своего выступления он прочел стихотворение о сборе грибов, о том, как герой выискивает грибы и сомневается – то ли лист, то ли гриб. После выступления он сорвал овацию. Сбор грибов, все-таки, никому не чужд. Хорошее, милое всякому сердцу дело.

Итак, друзья поэты, выступая перед неподготовленной публикой, будьте осторожны – выбирайте слова-маркёры. Никаких тараканов, убийств и самоубийств, никаких физиологических отправлений. Иначе станете поэтами – самоубийцами-тараканщиками.

К слову сказать, моя первая книжка называлась «Все хотят быть роботами». Вот теперь все и говорят: «Сваровский, который пишет о роботах». Хотя о роботах я писал совсем немного, и было это шесть лет назад.

Источник

Симпатический Ерофеев

21 год назад не стало Венедикта Васильевича Ерофеева: 11 мая 1990 года он навсегда отвернулся к стене



О нём написано так много правильных слов. Исследования литературоведов в сотни раз толще его наследия, по-прежнему вызывающего страх, восторг и эйфорию. Писать о нём по канонам — дело неблагодарное: вернее отксерокопировать книгу и обильно расставить галочки, пометки, подписи.

Ерофеев из тех писателей, тексты которых заражают, делятся своим богатством, провоцируют на творческую игру.

— Я понимаю, что он русскоязычный Вийон, «Я всеми принят, изгнан отовсюду», и вообще в вечность всячески стремится… Но дистанции мне с ним какой-то не хватает, — признаётся мой собеседник.

— Не разделяю, но соглашусь, что отсутствие дистанции — неловкая вещь. Было у меня однажды такое. Я шла морозным утром по Арбату и вдруг чуть не схватила мужчину за воротник, мысль была: «Это Бродский. Срочно хватай, пока не исчез!» Хотя вообще-то непонятно, на кой ляд мне Бродский.

— А вот у меня тоже анекдот произошёл. К одной моей коллеге тут пришёл некто Ерофеев и отдал рукопись поэмы (почему-то) «Москва — Петушки». Она прочитала одну главу и кричит: «Мужчина, вы пьяны!». Представляете, как оно бывает! — собеседник смеётся и потирает ладони. — Ну а вы как думаете, что побуждает человека к написанию текста? Какова, так сказать, первопричина?

— Движком текста всегда является вопрос. Вопросы могут быть самые разные, философские и ничтожные, включая такие важные для иного автора, как «хватит ли мне словарного запаса?», «успею ли к утру?» или «где раздобыть гонорар?». Текст о Венедикте Васильевиче в этом смысле заранее неправильный: такое явление, как писатель Ерофеев, у меня не вызывает ни единого вопроса, поскольку для меня он сам есть один большой ответ, а его книги — дивно наглядный, структурированный словарь ответов в нескольких томах. Д — Дерзость, Дерзание (см. также Кокетство со смертью). О — Обожание (см. также О, сладостный пуп!). П — Почтение (см. также Презрение). С — Сострадание (см. также Соловьи и Смерть). И ещё на П, на полях для заметок — Понимание, что для управления подобной жизнью, подобным мыслительным механизмом, нужны права класса А.

— Присягая на трёхтомнике Ерофеева, не упрощаете ли вы себе жизненные задачи, а? Как думаете?

— Возможно, но в молодости мы только тем и занимаемся, что усложняем всё простое и упрощаем сложное. А потому продолжим. Итак, в жизни всё устроено по раз и навсегда зафиксированным в ерофеевском словаре закономерностях, описывается в соотношении с его прилагательными и воспринимается его междометиями. По Ерофееву, есть вопросы с поросячьим подтекстом, есть вопросы из сферы фатального, есть вопросы ноуменальные, и ничего-то в них феноменального, и т.д. Ещё вопросы есть?

— Нет.

— То-то. Назвать их — и того иногда достаточно, чтобы не искать ответы.

— Давайте-ка лучше что-нибудь споём, Ксеньюшка.

— «Есть воздух, который я в детстве вдохнул и вдоволь не мог надышаться…» Так пел Леонид Утёсов о своих отношениях с Одессой и о моих отношениях с поэмой «Москва — Петушки». На тонкой книге были окна электрички, вы знаете эту книгу. Мама прочитала её и отложила навсегда, сказав, что для неё это слишком.

— Полноте!

— Так и для меня это — томительное, но необходимое «слишком». И я читаю её до сих пор по кругу, с небольшими перерывами, а чаще её читает мне голос автора на той самой записи.

— Есть и у меня эта, так сказать, аудиокнига…

— Тогда вы могли заметить, что во время прослушивания текст постоянно кокетничает с действительностью. Однажды зимой, на словах «Я схватился за голову — и побежал» перед самым концом, мальчик, прижатый людьми к окну автобуса, вытащил из кармана руку и написал на запотевшем стекле «Крепитесь люди скоро лето», без запятых. Если не знать, что эта строчка принадлежит небритому барду, то кажется, что мальчик — оракул или маленький восприимчивый ангелок, а это ведь хорошо, когда в автобусе — ангелок.

Под звуки голоса на той записи действительность полнится абсурдными центонами, сколоченными из наследия писателя. Ритмизированная колёсным стуком и дьявольскими хлопками тамбурных дверей, она становится, как острый барельеф. И вот мужичок с нижнего бокового, словно ванька-встанька, грузно поднимает туловище, оглядывает скачущий морг, грозно сплёвывает и стягивает через голову фуфайку. А как уляжется обратно и задремлет, становится опять сыном своей матери, отцом своих белобрысых кузнечиков, любимым зятем интеллигентной четы. Он доверительно припускает на подушку слюни, наматывает простынку на ногу, а на подступах к Харькову оборачивается ею аж весь. Отложив книгу, я, шатаясь, ухожу умываться. По дороге делаю глубокий вдох над своим соседом: а над ним запах сладенький такой, аморальный, но очень успокаивающий. Нога соскакивает с паршивого сиденья, сердце от страха сверзиться в плацкартном туалете обливается кровью, я выскакиваю вон с румяным лицом и иду дочитывать уже набело.

Мой поезд, как нитка, разделяет собой две области. В той, что слева, — спокойные деревни, сверчки, столбы, звёздочки, ###, юные карандаши с горячими грифелями, карябающие бумагу. А в той, что справа, — ложная память о похмельных скитаниях и корчах, о рупь тридцати, об авоськах с рукописями…

— Измельчал алкоголизм, Ксеньюшка, измельчал! — этим тостом собеседник прерывает ход моих мыслей. — Утеряна масштабность, осталось одно копание. Никто не дерзает…

— Ольга Седакова сравнивала то, о чём вы сетуете, с «не тривиальным пьянством, а какой-то службой. Службой Кабаку?».

— Или так. Вы вот что напишите: «Ерофеев глазами… глазами…» Глазами кого-нибудь, придумаете посмешнее.

— Почему всегда «глазами»? — вопрошаю я. — Почему не животом, сердцем, головой, печенью, ведь так точнее?

— Не продолжайте, я возбуждаюсь. Глазами печени, шутка ли.

— И если хотите знать моё мнение, то алкоголизм лирического героя поэмы «Москва — Петушки» функционирует по тому же принципу, что и кафкианская пыточная машина. Только приводится она в действие самим провинившимся.

— В чём же вина обвиняемого?

— В бесприютности, к примеру. За неё он наказывает сам себя, с изысканной педантичностью комментируя собственные муки.

— Алкоголизм не пытка, — педагогически крякает мой собеседник и пронзает резцами огурец, — а скорее автотатуировка. Татуировка вообще — это эстетическая пытка, она очищает и делает прекраснее.

Он оттягивает воротник рубашки до самого плеча, оголяя синий контур утиной головы. Я вынуждена признать, что алкоголизм действительно измельчал.

— Прекраснее, мой друг, нас делает литература. Вот и мы с мужем подобрали друг друга на полях этой удивительной поэмы: были пьющие млекопитающие, а стали — чистая семья.

— Ни дать ни взять — чудеса, Ксеньюшка!

— Прекрасное всегда существует бок о бок с болью. Потому и памятник Венедикту Васильевичу стоит не где-нибудь, а на пересечении воображаемых линий, идущих от больницы, морга, туберкулёзной больницы и моей школы.

— Страсти вы какие рассказываете! Может, нам лучше прервать наш добротный эзотерический диалог и ещё сходить?

— Вот эта штука, — постукиваю пальцем по лбу, — не работает на батарейках. Поэтому на возникшей в вашем воображении карте я зачёркиваю пункт «Универсам», и линия моего маршрута, огибая его, уходит дальше, через зелёный прямоугольник — сквер. Вино, стало быть, достанется кому-то другому. А из меня сегодня льёт и так.

В сущности, наша беседа уложилась бы в одну строчку, но я не знаю точно, в какую

Источник

"666. Рождение зверя": политика и околополитика

Политическая и околополитическая Москва зачитывается бестселлером сезона - романом "666. Рождение зверя". Сомневаюсь, что вам удастся вот так сразу, с первого захода купить книжку в больших книжных - первый тираж разлетелся в считанные дни, но издательство, вроде бы, сулит большой дополнительный тираж допечатать, ибо не все любят читать книжки, скачанные из интернета - любит русский человек шелестеть страницами. Я, например, при чтении с монитора половину важных нюансов и деталей всегда пропускаю, а в полу-фэнтези, полу-детективе, полумистическом триллере - все эти определения к роману подходят - важны именно детали, составляющие смысл и ткань романа....



Тому, что роман вышел не под реальной авторской фамилией, а под псевдонимом И.М. Хо, есть вполне уважительное объяснение - поскольку роман о нашей стране в наши дни, а фантастика тесно переплетена с реальностью, часть героев выведена под своими реальными фамилиями, а большая часть околополитической тусовкой угадывается на раз-два, всегда лучше от греха подальше спрятаться за псевдоним и объявить, что всё написанное - твоё сугубое ИМХО )). Достаточно сказать, что Березовский, Белковский и Сурков действуют в романе под реальными именами, не говоря уже о дуумвирах и Ксюше Собчак, а такие "тонкие намёки", как журналист-сливной бачок Александр Фильштейн, не расшифрует разве что Агафья Лыкова, доживающая в избушке в тундре и никогда не видевшая в глаза телевизора.

Те, кто поспешил назвать автора, пожелавшего остаться неизвестным, новым Пелевиным, и правы, и неправы одновременно - у певца "поколения П" соотношение реальности и мистики явно складывается в пользу последней, у И.М.Хо - в пользу первой, так что по части исторической достоверности Пелевин посрамлён). Настоящим подарком, конечно, книжка станет не для тех, кто пялится в зомбоящик и верит, что политику делают Ксюша Собчак и Аня Чапмен, а для тех, кто соприкасается с реальной политикой, варится в ней, проживает в ней жизнь. Анонимный автор таким соучастником реал-политИк совершенно бесспорно является, ибо человек, знающий её по СМИ и чужим перессказам, никогда так не напишет. Книжка наводнена массой эпизодов, фраз, деталей, умозаключений, указывающих на то, что господин И.М. Хо как минимум последние 20 лет находился в гуще событий. По всему тексту понатыканы "красные флажки" - опознавательные знаки для своих, и свои, разумеется, узнают себя в тексте. В общем, за каждой фамилией стоит реальный прототип, а чаще всего не один, а несколько - забавнее всего "расшифровывать" именно таких персонажей, в котором угадываются два, а то и три прототипа. О чем говорят обитатели кремлёвского зазубцовья в приватных беседах, что происходит по ночам в депутатских кабинетах, как технически организовать наебалово миллионов избирателей, кто является реальными советниками и душеприказчиками сильных мира сего, какие на самом деле отношения связывают смертельных политических врагов, какие подлинные мотивы диктуют поведение и поступки политиков - всё это мог описать только человек, варившийся в этой похлёбке не один десяток лет. Вот в чем автора точно нельзя упрекнуть, так это в излишней деликатности: реальные и виртуальные герои напропалую трахают (в прямом и переносном смысле слова) и убивают друг друга всеми возможными способами - при полном и категорическом отсутствии в романе как порнографии, так и насилия. Уметь надо....

То, что книга очень много кому не понравится и спровоцирует скандалы и скандальчики - думаю, изначально было ясно как день. Пелевин - он добрый и пушистый, а главное, слишком культовый и великий, чтобы задирать на него хвост. А вот залупнуться на анонимного автора, который слишком много знает - сам Бог велел. Особенно шикарно прокалываются те, кто назван не впрямую, но в отношении которых верен принцип "знает кошка, чьё мясо съела":). Такие люди с нестерильной совестью обычно нанимают мелких шавок типа печально известного могильщика "МосКора" Гриши Нехорошева, которые за толику малую обосрут всё и всех вокруг, не сильно вникая в детали)) . Интересно, сколько таких тупых заказух мы ещё прочитаем-похихикаем...

Загадочный И.М. Хо - не только в высшей степени человек посвященный, но и преизрядный приколист. Как вы думаете, сколько страниц может быть в книжке с таким названием?.... Разумеется, только 666, не меньше и не больше. Автора можно назвать не только весёлым затейником, но и провидцем - например, если вы посмотрите на выходные данные, то увидите, что рукопись подписана в печать в октябре 2010 года, а в тексте найдете, например, описание январского взрыва в Домодедово. Мистики, они все такие.

Дарья Митина.

Источник

Ученые доказали, что компьютеры могут сходить с ума



Жуткие предсказания писателей-фантастов сбываются. Похоже, машины в самом деле способны восстать против человечества, и это не сказки из «Терминатора». Ученые выяснили: оказывается, компьютеры сходят с ума. Это обнаружили американские исследователи из Техасского университета.

Получается, что словосочетание «сумасшедший робот» или «сумасшедший компьютер» отнюдь не выдумка тех, кто пишет пугающие рассказы об апокалиптическом будущем нашей техногенной цивилизации. Интересно, что эксперимент был поставлен учеными на одной из перспективных компьютерных технологий, которая, вероятнее всего, будет основой для машин будущего, — на нейронной сети. Именно эти сети при разработке инновационной техники видятся максимально эффективными.

Следует напомнить, что они представляют собой систему соединенных и взаимодей­ствующих между собой простых процессоров, или, точнее, искусственных нейронов. Технология получила высокую оценку своих способностей в области самообучения и распознавания образов. Известно, что нейронные сети не программируются, а обучаются и умеют анализировать зависимости между входными данными и выходными. Обучившись, сеть даже выявляет ошибочные или искаженные сведения.

Для своих опытов американцы выбрали нейронную сеть под названием Discern. По большому счету исследователи старались выявить механизмы человеческой шизофрении, однако их эксперимент показал, что и машина склонна впадать в безумие. Загружать в нейронную систему можно различные объекты: символы текста, изображения, образцы звуков. Однако ученые вкладывали в систему обыденную информацию вроде той, которую наш мозг получает в жизненных ситуациях.

Информация повторялась тысячи раз по принципу нарастания снежного кома. Согласно существующей теории у шизо­фреников из-за чрезмерного выброса гормона дофамина мозг запоминает слишком много фактов, которые затем принимают форму бредовых заключений. Что-то подобное и было смоделировано в компьютере. В итоге система стала в буквальном смысле слова нести околесицу, создавая фантастические умозаключения, и даже взяла на себя ответственность за какой-то террористический взрыв.

Как подтвердил РБК daily научный сотрудник лаборатории информационных технологий управления робототехники Санкт-Петербургского института информатики и автоматизации РАН Алексей Бакурадзе, нейронная сеть действительно работает аналогично коре головного мозга: «Подобные сети сходны с человеческим мозгом и по архитектуре. В них есть аналоги таких же связей, какие есть в структуре мозга».

«Если анализировать такую реакцию нейронной сети Discern, то можно допустить, что в ней допущена некая ошибка и сама сеть построена неэффективно, — добавляет ученый. — Отсюда и результат в виде симптомов так называемой компьютерной шизо­френии. Конечно, люди порой сходят с ума, но это сопряжено с нарушениями в мозге, в случае с компьютерной системой можно говорить о технической погрешности в архитектуре нейронной сети, тем более что современные сети невероятно сложны и имеют много уровней. Неоптимальная структура не сумела обеспечить самообучение системы, и сеть повела себя как шизофреник».

РБК

Книгопроизводство в Латвии сократилось вдвое по тиражам

На протяжении двух последних лет латвийские издатели из-за кризиса и перипетий, связанных с изменением ставки НДС, «потеряли» несколько миллионов экземпляров и сотни наименований книг.



Портал Телеграф.lv приводит ряд статистических данных, которые обнародовали Латвийская Национальная библиотека и Латвийская ассоциация книгоиздателей. В 2008 году издательства страны выпустили в свет около 2500 наименований книг общим тиражом более 5,2 миллиона экземпляров, однако уже в 2009 году эти показатели составляли 2044 и 3,5 миллиона, а в 2010 году – 2025 и 2,6 миллиона экземпляров. Негативная динамика налицо, и, как отмечают специалисты отрасли, причиной тому послужил как кризис, так и налоговая политика государства. В 2008 году была в ходу льготная ставка НДС на книжную продукцию – 5%, затем в рамках реализации плана по стабилизации экономики Латвии ставка налога была повышена в несколько этапов до 21%, и сохранялась на этом уровне в течение восьми месяцев 2009 года, несмотря на активный протест участников книжного бизнеса. В результате оборот издательств снизился почти вдвое.

Согласно обобщенным данным о деятельности десятки крупных латвийских издательств, с января по июль 2008 года (при льготной ставке НДС) их оборот в среднем составлял более 4,5 миллиона латов, в 2009 году за тот же период (при ставке в размере 21%) показатель снизился до 2,5 миллиона латов. Усилия протестующих все же не пропали даром, и с 1 августа 2009 года была вновь введена льготная налоговая ставка – 10%. Показатели сразу улучшились, и с августа по декабрь оборот составил около 3,7 миллиона латов. На протяжении 2010 года НДС для книгоиздателей оставался на уровне 10%, и, хотя велись разговоры об очередной отмене льгот, пока ставка лишь немного подросла – до 12%.

Член правления Латвийской ассоциации книгоиздателей и председатель правления издательства Madris Скайдрите Наумова отмечает, что «налоговые качели» нанесли вред не только с коммерческой точки зрения, но и подорвали покупательский спрос. Сейчас издатели вынуждены искать новые возможности сотрудничества с зарубежными партнерами и проводить маркетинговые мероприятия с целью популяризации книг в Латвии.

Источник

Ночь литературы: Москва наследует Праге

Вечером 12 мая в пространстве арт-центра «ПRОЕКТ_FАБRИКА» прошла Ночь литературы – приняв, таким образом, инициативу у Ночи литературы в Праге. Главной темой московского мероприятия стали Грабаловские чтения: поэт Лев Рубинштейн, актеры Антон Кукушкин и Алексей Жеребцов прочитали отрывки из романа знаменитого чешского писателя, нобелевского лауреата [B]Богумила Грабала «Слишком шумное одиночество». Параллельно на «Фабрике» состоялось открытие выставки художника Владимира Боудника – изобретателя «эксплозионализма» и героя ряда произведений Грабала.[/B]



В чешском контексте Ночь литературы считается мероприятием уже почти что традиционным. Изначально организаторы этого праздника словесности ставили перед собой задачу не столько приблизить литературу читателю, сколько наоборот – читателя к литературе. То есть, заманить его в необычные, по-своему романтические места, где он сможет встретить известных актеров и прочих персонажей пражского бомонда и послушать в их исполнении лучшие отрывки из мировой прозы и поэзии. Затея увенчалась успехом: как сообщали представители чешской стороны на Ночи литературы в Москве, накануне в Праге она собрала около 5 тысяч человек.

До такого размаха московской Ночи литературы, конечно, еще далеко: мероприятия вышло камерным, что особенно заметно было на фоне просторных производственных помещений «Проекта_Фабрика» – мрачноватых, гулких, полных своеобразного обаяния запустения, облагороженного присутствием искусства.

«Тридцать пять лет я занимаюсь макулатурой, и это моя история любви. Тридцать пять лет я прессую старую бумагу и книги, тридцать пять лет пачкаюсь типографскими знаками, так что стал похож на толковые словари, которых за эти годы через мои руки прошло, наверное, центнеров тридцать; я сосуд с живой и мертвой водой, стоит меня чуточку наклонить — и из меня потекут сплошь мудрые мысли…»

Роман «Слишком шумное одиночество», который сам Грабал называл «балладой, обладающей собственным дыханием», повествует об упаковщике старой бумаги Ганте. Воспоминания, многолетняя работа в «райском саду» подвала с гидравлическим прессом, одиночество – и, фоном, бесконечные ряды книг, ставших смыслом жизни. Отрывки из романа звучали то в помещении подвала, бывшего бомбоубежища, то на чердаке, то в фабричном Зале Грунтовальной Машины, брикеты и рулоны бумаги на полу которого сами собой перекликались с текстом Грабала.

Созвучна тексту и выставка художника-экспериментатора, диссидента чешского искусства 1950-х-60-х годов Владимира Боудника, который и сам не раз становился героем произведений Богумила Грабала.

Вероника Шарова

Источник