C МИРУ ПО НИТКЕ

5 научно-популярных книг, которые помогут разобраться в экономике

Ресурс «Теории и практики» составил свой список научно-популярных книг, которые помогут разобраться в экономике. Черные лебеди, овцы в овечьих шкурах, таинственная взаимосвязь школьных учителей и борцов сумо и «доктрина шока» – все это должно помочь читателю разобраться в том, как работает современная экономика.



Нассим Николас Талеб. Черный лебедь. КоЛибри, 2009.

Успешность бизнеса зависит от того, верите вы в черных лебедей или стараетесь всегда их игнорировать — в этом убежден американец ливанского происхождения, математик, трейдер и лектор-звезда Нассим Николас Талеб. О силе черных лебедей, то есть маловероятных событий вроде 11 сентября (масштаб действия которых — неизмерим и которые, по истечении времени, можно ошибочно принять за предсказуемые), была первая книга Талеба «Одураченные случайностью». Об этих же якобы случайностях — и супербестселлер «Черный лебедь», переведенный на 27 языков мира.

Стивен Левитт, Стивен Дабнер. Фрикономика. Манн, Иванов и Фербер, 2011

Что общего между школьными учителями и борцами сумо? Почему торговцы наркотиками продолжают жить со своими родителями? Какая связь между спадом преступности в США в середине девяностых и легализацией абортов в середине семидесятых? Бестселлер молодого профессора экономики Чикагского университета Стивена Левитта и журналиста New Yorker Стивена Дабнера пытается метко и остроумно ответить на эти, да еще и много на какие подобные этим необычные вопросы. Какая связь с экономикой? Она — про то, что и как делать, а фрикономика — про то, зачем это делать и почему это так. Кстати, у книги 2005 года уже вышло продолжение — «Суперфрикономика».

Уолтер Блок. Овцы в волчьих шкурах. Социум, 2011 г.

«В защиту беззащитных» — такое оригинальное название имеет книга американского философа и экономиста Уолтера Блока. Есть подозрение, что прошедшие 30 лет с момента ее написания и до перевода на русский язык вряд ли существенно изменили читательскую реакцию на эту книгу. Точнее — на ее главную идею, которая противоречит стереотипному взгляду на нее как экономистов и социологов, политиков, юристов, психологов, так и остального большинства людей. В своем 300-страничном тексте Блок заявляет, что свободная рыночная экономика существует не только благодаря «приличным» отраслям вроде нефтедобычи или авиаперевозок, но и при помощи «экономических козлов отпущения», среди которых проститутки, штрейкбрехеры, шантажисты, ростовщики, наркоторговцы. Разумеется, подчеркивает Блок, они не святые, но намеренно не замечать их вклада в экономику — это ханжество.

Тим Харфорд. Экономист под прикрытием. BestBusinessBooks, 2009

«Моя цель в этой книге — помочь вам увидеть мир глазами экономистов», — сразу заявляет Тим Харфорд, обращаясь напрямую к потенциальному читателю. Но этот выигрышный прием выдает в 32-летнем (на момент выхода книги) жителе Лондона не только профессионального журналиста (Харфорд — ведущий колонки в Financial Times и программ на BBC), но и талантливого фрикономиста. Харфорд ловко жонглирует ответами на всевозможные вопросы: от того, почему Китай — богатая страна, а Камерун — нет, до того, почему капучно в Starbucks так неоправданно дорог. В общем, это такая упрощенная версия учебника по микроэкономике для тех, кто не проходил этот предмет в вузе.

Наоми Кляйн. Доктрина шока. Добрая книга, 2010

Имя канадского социолога и писателя Наоми Кляйн зазвучало еще в начале нулевых, когда была опубликована ее первая книга No logo, которая формально она была просвящена мировым торговым брендам. Если знать, что Кляйн — одна из активисток альтерглобализма (политическое движение за альтернативные пути глобализации), то сразу становится ясно, что она копает глубже. Ее основная мысль — про то, что главные последствия глобализации и современного экономического мироустройства (модели американской рыночной экономики, «шоковой терапии» для наведения якобы порядка в той или иной стране) — в том, что у народов и государств не остается никакого свободного выбора. Все решают деньги: этой банальной фразе Кляйн подобрала самые убедительные и наглядные подтверждения.


Источник

Ежедневно средства массовой информации сообщают о новых атаках, направленных на пользователей Интернета, о хищении данных, новых компьютерных вредоносных программах и структурах киберпреступных картелей. Это еще раз доказывает необходимость защиты информации. Но хорошо ли пользователи информированы об интернет-угрозах и алгоритме действий преступников?

Компания G Data Software провела глобальное исследование в 11 странах, которое помогло опровергнуть известные мифы и подкрепить свои доказательства реальными фактами об Интернет-угрозах. Оно продемонстрировало, что в России пользователи знают меньше всего о вирусах и способах их распространения.



Признак заражения ПК


Почти все участники опроса имеют общее представление о том, что угрозы поджидают пользователей в сети Интернет. Но зачастую их суждения основаны на мифах. Например, 97,88 % процентов россиян уверены в том, что они заметят, если их компьютер будет заражен. По мнению опрошенных, такое заражение проявляется в виде подозрительных всплывающих окон, при ощутимом замедлении работы компьютера или в полном её прекращении.


Это всего лишь миф, так как преступники заинтересованы в краже информации и денег, а значит, пользователь не должен знать о заражении как можно дольше. В прошлом вредоносные программы создавались разработчиками для того, чтобы доказать свои технические способности, сейчас они предпочитают скрываться от жертв и антивирусов.


Как правило, вся персональная информация (данные кредитной карточки, банковские данные, данные доступа к онлайн-магазинам и электронной почте) незаметно воруются при первом заражении. За этим обычно следует подключение компьютера к ботсетям для того, чтобы использовать их в качестве распространителей спама или DDoS-атак на форумах.


Откуда берутся вирусы?


Во время опроса респондентам было предложено несколько суждение о наиболее распространенных способах проникновения вирусов в компьютер жертвы. Им были предложены суждения, с которыми они могли согласиться или не согласиться.


38,8 % - по электронной почте (самый низкий показатель среди всех опрошенных стран).


49,49 % - посредством зараженных файлов на файлообменниках, таких как одноранговые сети и торренты.


30,05 % - через USB-накопители (самый высокий показатель по миру).


42 % - при загрузке зараженного веб-сайта.


Процентное соотношение ответов показывает, что информация пользователей давно устарела. Распространение вирусов по электронной почте уже не является лидером (пользовали стали более внимательны к вложениям и ссылкам в письмах). Файлообменники также могут быть опасны, но они не лидируют в списке опасных хранителей вирусов. Утверждение о USB-накопителях было актуально в 80-90 годы прошлого века. Большинство вредоносных программ распространяется через вредоносные веб-сайты, хотя в обратном уверены 48,48 % опрошенных россиян. А 11,89% уверены, чтобы если не открывать зараженные файлы, но нельзя заразить свой ПК. И это шокирует!


Бесплатное и платное антивирусное ПО


Миф о том, что бесплатное и платное ПО одинаково защищают компьютер от вирусов, поддерживают 83,78% россиян. Хотя 56% на вопрос о разнице между бесплатным и платным защитном ПО выразили сомнение относительно того, что качество обоих видов защитного ПО сравнимо. 15% не имели никакого понятия, насколько бесплатные продукты безопасности проигрывают платным в отношении эффективности.


Большая разница между платным и бесплатным ПО определяется тем, какие технологии безопасности включает в себя это ПО. Платное ПО, помимо антивируса, содержит http-фильтр, брандмауэр, антиспамовый модуль и функцию поведенческого распознавания вредоносных кодов. Это было известно только 17% участников опроса.


Опасные сайты: порно или конная езда?


60,18% россиян уверены, что вероятность встретить вредоносное ПО на порно сайтах выше, чем на любительских страничках посвященных, например, конному спорту. Это самый высокий показатель среди 11 опрошенных стран. В Нидерландах, например, он не превышает 25,8%.


Действительно, порнография имеет сомнительную репутацию, и это объясняет настороженность пользователей при посещении подобных сайтов. Но на практике это еще один миф. На порносайтах крутится много денег, а поэтому владельцы сайтов заинтересованы в безопасном серфинге своих посетителей, которые с большой вероятностью вернутся на тот же сайт в случае отсутствия проблем с платежами. Так работаю профессионалы. В то же время владелец сайта, посвященного его хобби, вряд ли является профессиональным веб-дизайнером, и поэтому вряд ли регулярно обновляет необходимое программное обеспечение и патчи для того, чтобы закрыть уязвимые места безопасности.


"Из данного исследования можно сделать положительный вывод - большинство интернет-пользователей в России, независимо от возраста и пола, знают о существенной опасности при серфинге в сети Интернет. Но, к сожалению, этих знаний явно недостаточно или они уже устарели, - рассказывает Роман Карась, управляющий продажами в ритейле G Data Software в России и СНГ. - Лишь немногие смогли правильно указать опасности, которые существуют в Интернете, лишь подтвердив расхожие мифы. Также Россия занимает последнюю строчку в рейтинге ложных мифов. Самой "просвещенной страной" стала Германия, затем следуют Нидерланды и Франция. Поэтому нашей задачей является не только предложение россиянам лучших антивирусных программ, но и повышение грамотности населения в области IT безопасности".

Источник

Слушавшие «Голос Америки» в Советском Союзе хорошо помнят помехи, прерывавшие передачи на коротких волнах. Страну покрывала сеть так называемых «глушилок» (или станций радиопомех), перекрывавших диапазон вещания западных станций на русском языке. С тех пор механизмы политического влияния одних государств на другие изменились, претерпели изменения и задачи, которые решаются в этой области. Эти изменения идут рука об руку с цифровыми коммуникациями. Сетевые технологии все чаще оказываются инструментом большой политики. Об одной из них – речь в этой Техносреде.

Недавняя статья в газете «Нью-Йорк таймс» описывает проект теневого «Интернета в чемодане». Проект реализуется фондом «Новая Америка» (New America Foundation) в рамках инициативы «Открытая технология» (Open Technology Initiative). Он финансируется Госдепартаментом США через грант размером 2 миллиона долларов. Задача проекта – создать оборудование и программное обеспечение для беспроводной сети, которую можно будет развернуть на территории любого государства так, что у государственных органов не будет технологических возможностей эту сеть отключить.

Как известно, многие режимы обеспечивают свою информационную безопасность простым отключением Интернета и мобильных сетей в критические моменты. Поскольку эти сети централизованы, осуществить это можно моментально при помощи «одной кнопки». Это позволяет режимам гасить уличные выступления, так как лишает социально активных граждан возможности координировать свои действия и обмениваться информацией.

Другое дело распределенные сети. Эта группа технологий неуязвима для атаки на один или несколько узлов сети. В них нет «кнопки», которой можно было бы их отключить. Предположительно, такую сеть и создает проект «Интернет в чемодане».

У каждого лэптопа и многих домашних компьютеров есть сетевой адаптер для Wi-Fi. Обычно он используется для связи компьютера с беспроводным раутером и далее – с сервером интернет-провайдера. Это централизованная сеть. Достаточно выключить шлюз интернет-провайдеру, и все пользователи в сети останутся без Интернета. Точно так же можно поставить фильтры, которые будут блокировать определенные сайты или просто замедлять трафик в сети – тогда передача видео и графики сильно затруднится.

Но тот же адаптер Wi-Fi может связываться с адаптером на другом компьютере непосредственно. Если плотность таких компьютеров высока, они могут образовать независимую или «теневую» сеть, которая будет передавать информацию от одного компьютера к другому непосредственно. Даже если вывести из строя один или несколько таких компьютеров, сеть будет продолжать действовать. А если сюда добавить мобильные телефоны, которых еще больше, то получится плотная и практически неуязвимая сеть передачи информации. Казалось бы, при чем здесь чемодан?

Радиус действия Wi-Fi ограничен. У Bluetooth, который тоже может служить основой подобной сети, он и того меньше. Чемодан и устройства в нем нужны, предположительно, чтобы перекрывать значительные расстояния, поддерживать стабильность сети и управлять ею. Как утверждают авторы проекта, настройка и управление сетью рассчитаны на самого неподготовленного пользователя, инструкции оформлены в виде картинок.

Ошибкой было бы считать, что подобная сеть – нечто принципиально новое. Это всего лишь применение уже существующих технологий для решения политических задач. Например, австрийский специалист в области беспроводных технологий Аарон Каплан и его коллеги уже некоторое время разрабатывают протокол для подобной беспроводной распределенной сети в Австрии.

Эта сеть, называемая Wi-Fi mesh network, актуальна для жителей деревень, особенно в горных районах. Сеть бесплатная, ею владеют участники, покрывает она площадь диаметром в 30 км. Если к этому добавить успехи шифрования трафика в сетях типа Тора, то получится прообраз проекта «Интернет в чемодане». За другими примерами ходить тоже далеко не надо: до того, как Интернет стал централизованной сетью, он тоже осуществлял связь непосредственно от пользователя к пользователю.

Что может такая сеть и каковы ее ограничения? Разработчики из фонда «Новая Америка» утверждают, что ее невозможно будет уничтожить, и что она обеспечит надежную связь на территории любого государства и передачу информацию между границами. Это так, правда, с оговорками. Ограничение ее в том, что для ее работы нужно устанавливать специальную программу на каждый новый компьютер. Следует ожидать, что государства, которые всерьез возьмутся за контроль своего информационного пространства, просто законодательно запретят подобные сети. Ну и конечно, всегда найдется место старым добрым глушилкам.

Дмитрий Крылов, PhD, независимый эксперт по инновационным технологиям

Источник

Малек Яфаров: «Гражданином можешь ты не быть, а философом — обязан»

«Литература online». В чём смысл жизни и какая может быть от философии польза?

Я думаю, что сегодня как никогда очевидно, что смысл жизни заключается в ней самой; жизнь — это бесцельный полёт.



Философ Малек Яфаров — один из главных авторов сетевого литературно-философского журнала «Топос», которому в этом году исполняется 10 лет.

Для «Топоса» Яфаров, считающий себя учеником Мераба Мамардашвили, написал десятки эссе, обобщающих опыт русского философствования, опубликовал несколько подборок философских анекдотов, повествование о Сократе и книгу о Гоголе. Тема русской литературы, как известно, заменяющей в России философию, одна из важнейших для Яфарова. Именно поэтому он много думает и записывает тексты как о классиках, так и о современных рецепциях классического наследия. Малек — принципиально внесистемный человек, занимающийся философией не профессионально, но сущностно, жизнью своей доказывая правоту собственных выкладок. А как иначе? Ведь философ похож на естествоиспытателя, проверяющего правильность теории единственно возможным практическим образом — соответствуя своим идеалам.

— Многие считают, что философия — нечто отвлечённое, не имеющее никакого отношения в жизни. Есть и противоположное мнение — философия является сутью жизни.

— Философия занимает то место в жизни человека, которое он ей отводит: тот, кто отделяет философию от своей повседневности, лишает свою повседневность философии; тот, кто полагает философию своей повседневностью, лишает философию повседневности. Философия прежде всего — это реальный жизненный опыт и только потом, как его результат, понятия и концепции; без учёта этого философия превращается в странное манипулирование словами.

Для меня философия распростёрта, протянута на весь континуум жизни, поэтому философия и как суть, и как повседневность — это две стороны одной медали; философский тезис, чтобы быть живым, должен дотягиваться до анекдота, повседневного случая, эпизода, иначе в нём нет живого смысла.

— Какая может быть от философии польза в реальной жизни?

— Философия преобразует полезность «реальной жизни» в единственную пользу — реальность переживания себя живым, по правилу Демокрита: «Каждое ощущение возникает и существует по истине». Тот, кто научится это делать, то есть находить в себе живое, самим собой пережитое, и следовать ему, тот и будет философом, живым мудрецом, извлекающим из реальной жизни жизнь как реальность. Философия может помочь человеку набить свои карманы жизнью.

Гоголь называл это умение «наука весёлой и счастливой жизни», в которой человек не убегает от неё, испугавшись интенсивности и непредсказуемости переживания.

— Я правильно понимаю, что те, кто не интересуются философией, живут не в реальности? А где тогда?

— Все живут в реальности, но в реальности того, что для них живо. Человек не может жить тем, что для него мертво, не может полностью ограничиваться «условиями пространства, времени и причинности», по определению Толстого; так омертвевшая русская государственность заставляет чиновника оживать воровством, так ребёнок, сидящий перед тарелкой ненавистной ему каши, с любопытством смотрит в окно.

— Я знаю, что многие побаиваются приступать к изучению философии — первый шаг, он самый сложный, трудный. С чего бы вы посоветовали начинать? И как систему философского чтения выстраивать? Какие имена и в каком порядке?

— Для того, кто «побаивается» философии, возможно, самым продуктивным будет попытаться почувствовать, в чём именно смысл его страха, внимание к своему страху и станет для него первым философским шагом. Тому же, кто бросается в философию с головой, стоит обратить внимание на то, от чего он, собственно, убегает, тогда, скорее всего, окажется, что его так сильно тянет в философию потому, что она наиболее далека от источника его страха, — и это шаг. На мой взгляд, самым простым введением в философию может стать избранное чтение классики, начиная с античности: Демокрит, Пифагор, Протагор, Гераклит, Платон; из Нового времени: Декарт и кто-нибудь ещё на удачу; из новейших: Ницше, Витгенштейн, Мамардашвили; для начала этого более чем достаточно. Главное правило чтения: слушать не имена, термины, концепции, а другого человека.

— Как вы бескомпромиссно подошли к своему списку! Я бы делал его более щадящим: первачам важно подсовывать литературно богатые тексты, адаптирующие большую традицию, — скажем, Монтеня или Кьеркегора…

— Предпочитаю традицию ясности и простоты, какой бы философ к ней ни принадлежал; вводить в философию новичка за руку — значит с самого начала опираться на его слабость, воспитывать в нём опору на авторитет; литературно богатые тексты хороши для расширения и углубления уже имеющегося горизонта, а вот ясность и простота этот горизонт как раз и задают. Первый реальный живой опыт философствования связан у меня с Мерабом Константиновичем Мамардашвили, и поэтому первое время я видел философию его глазами: Декарта, Канта, Пруста, Пятигорского, Платона, по мере внутреннего взросления я открывал для себя Демокрита, Лейбница, Хармса, Кастанеду, Шнитке, Серафима Саровского; сейчас мне интересно всё пространство мысли в её «бесцельном полёте», по словам Блока.

— Вы намеренно ввели в список философов писателей и композитора?

— Я ответил на ваш вопрос, профессиональная же принадлежность того человека, общение с которым стало для меня важным, имеет второстепенное значение. Впрочем, любая чрезмерная замкнутость, ограниченность рамками своей профессии приводит к профессиональной деформации и деградации, поэтому философ, а вместе с ним и философия, могут развиваться только в широком культурном контексте.

— Я-то таким образом хотел плавно перейти к вашим литературным и музыкальным интересам. Это важный момент, тем более что в России именно литература и музыка выполняли функцию несформированной философской системы.

— Не думаю, что литература и музыка восполняли некий недостаток философии, дело в том, что искусство на Руси не может не быть философским в силу специфики русской культуры, внимание которой направлено на единство всего живого.

Русский художник в широком смысле слова — скульптор, живописец (иконописец), музыкант, писатель — априори не ограничен рамками своего «занятия», «профессии», «дела», поскольку он, как русский, должен как раз преодолеть свою отдельность в единстве всего. Вспомните «Явление» Иванова, «Прощальную повесть» Гоголя, «опрощение» Толстого, «общее дело» Фёдорова, смысл и значение которых выходят далеко за рамки картины, повести, призыва, тезиса. Каждое значительное «произведение» русской культуры — это целостный феномен, в котором его принадлежность к тому или иному виду искусства имеет частное значение.

— А незначительное?

— Чем больше мы наполняем плоть и толщу нашей жизни самими собой, тем более призрачной, бледной, бессодержательной и незначительной она становится для других; когда мы, русские, заняты своей отдельностью, как, например, в девяностые и нулевые, наша общественная жизнь сужается, лишается глубины и движения. Если же нам удаётся «уснуть для себя» и «забыться другим», горизонт нашего внимания расширяется, скорость восприятия резко ускоряется и мы становимся способны к «бесцельному полёту в сияющей ночи», как это было после двух отечественных войн. — Что такое «уснуть для себя»?
— «Уснуть», «забыться», «задремать» — это специфически русская феноменология, особая технология внимания, которая присуща русской культуре: Гоголь называл её «полусон», Толстой — «забытьё», «Блок — «дрёма», я называю её «живой сон». Особенность русской технологии внимания заключается в том, что посредством неё человек достигает состояния равнозначности всего разнообразия существующего, равности всех его элементов, от самых малых до самых больших. У того же Гоголя в «Вие» русское лукоморье «спит с открытыми глазами» и «смотрит с закрытыми глазами». Русское забытьё отличается от феноменологической редукции западной культуры тем, что на Западе редуцированная реальность выстраивается в отношении предметного положения в ней человека, внимание которого направлено именно на установление, фиксацию своего положения, на Руси — равнозначность элементов в отношении проявляющейся стихии становления, на которую направлено внимание русского, который «забыл», «уснул» для себя, но внимает тому, что «говорит» ему жизнь. Если проще, то русский, как Емеля, заключил договор с жизнью: в обмен на то, что он направляет своё внимание не на себя, а на жизнь, жизнь «выполняет» его желания; «по щучьему велению, по моему хотению», то есть жизнь делает то, что я хочу, а я хочу то, что делает жизнь.

— Как «живой сон» влияет на особенности русской философии? Какой вам видится русская философская традиция? Она есть или правильнее говорить о философствовании?

— Несомненно, русская философская традиция существует, по крайней мере пока существует преемственность русской культуры, более того, она не только существует, но и развивается, несмотря на постоянное давление прежних идеологических режимов раньше и полное игнорирование философии безыдейной властью сегодня.

В связи с русской матрицей единства русская философия с самого начала своего возникновения не могла быть завязана только на профессию философа. Перефразируя известное выражение, на Руси «гражданином можешь ты не быть, а философом — обязан». Решающими формами бытия русского в XVII, XVIII, XIX и даже XX веках были формы литературы, поэзии, театра, философии, живописи, музыки, религии, идеологии, а не отдельности каждого, поэтому, кстати, так слабо развиваются у нас гражданские институты. Русские — феноменальный народ. Русский «живой сон», «дрёма» — это удерживание внимания на единстве. Гоголь определял это так: «вся страна — один человек», поэтому если в стране есть философия, то каждый русский — философ, а вот отдельного философа — нет (как культурного явления).

— В каком состоянии находится современная русская философия сегодня?

— В благоприятном, поскольку, во-первых, философия перестала испытывать идеологическое насилие и даже давление со стороны власти, во-вторых, быстро формируется единое информационное пространство в различных его модусах, прежде всего модусе Всемирной сети; в-третьих, значительно расширилось наше взаимодействие не только с современными нам культурами — Запада, Востока, арабского мира, но и с уже умершими древними цивилизациями через появившийся благодаря инету доступ к оставленному ими наследию, в-четвёртых, философией сейчас действительно может заниматься каждый. Есть и некоторые трудности, прежде всего размывание русской специфики из-за резкого наплыва информации, полученной и осмысленной в культурах другого типа. В результате чего русский философ хорошо знаком с западной, восточной и другими культурами, но почти не знает свою, русскую.

— А что ему нужно знать из русской культуры, кроме того, что вы уже перечислили? Есть ли у русской традиции какие-то свои оригинальные темы или уникальный опыт?

— Русская традиция — это и есть уникальный опыт мировосприятия, своеобразие которого в невероятной скорости движения, позволяющей практически бесконечно «рассматривать», переживать каждое мгновение мира. Чудовищно быстрый и бесцельный полёт русского не только «показывает» ему творение каждого мгновения, но и позволяет его волить. Ни в одной современной культуре, кроме русской, не сохранилось воление жизни как творения, Толстой называл это воление жизни «привычное от вечности», именно в нём заключался для него смысл «опрощения»; Гоголь волил величие и торжество смерти, возвращая её в величие и торжество жизни; Достоевский находил живое даже в подполье захлопнувшейся в футляре души. Другие культуры не так быстры, поэтому могут отслеживать и фиксировать только уже сформировавшуюся предметность существования и, соответственно, могут волить только предметные взаимодействия.

— Да, кстати, а что происходит с философией сейчас на Западе?

— Западная философия в силу специфики своей культуры слишком подвержена доминирующему в обществе тренду, поэтому самым трудным для неё оказывается удерживать своё внимание от поглощения постоянно разрастающейся предметностью. В силу этого наиболее ценным философским опытом на Западе является опыт извлечения смысла из бешено несущейся вперёд деятельности. Извлечённый смысл удерживает западную философию от бесконтрольного расширения и потери идентичности, не даёт ей «бежать слишком далеко впереди паровоза»; таков опыт Демокрита, Декарта, сегодня следует ожидать извлечения кем-то смысла из опыта Нового времени. Скорее всего, это будет не личное, а консолидированное извлечение, может быть, даже в сотрудничестве с философами других типов культур. На Востоке, начиная с буддизма, медленно, но верно идёт процесс перестройки всего наследия древнего созерцания в направлении поставленной буддизмом задачи — прекращения фиксации не только на «тьме», но и на «свете», то есть задачи прекращения какой бы то ни было фиксации вообще, даже в форме «просветления». Вызов Будды настолько грандиозен, что даже его осознание, не говоря уже о принятии и следовании ему, требует колоссальной культурной работы; сегодня этой работе очень поможет тесное взаимодействие с другими культурами, которое заставит Восток утвердиться в таком направлении своего внимания.

— Читая современные философские тексты, обращаешь внимание, что подавляющее большинство из них — рефлексии на полях классических текстов. Нынешние философы (как, кстати, и композиторы) вышивают крестиком на полях великих трактатов. Это происходит оттого, что лучше великих уже не скажешь, или потому, что повестка дня исчерпана?

— Слишком сильное общественное давление последних двух тысячелетий сформировало у современного человека комплекс неполноценности, ущербности, несовершенства. Не избежала этого комплекса и философия; она боится ставить перед собой грандиозные задачи, ограничиваясь в основном проблемами выживания. Поэтому древние философы кажутся такими великими, а современные — такими... ущербными. Как только современный человек освободится от своего комплекса, ему откроется его действительное величие; уже сегодня это освобождение можно наблюдать во многих естественных науках: астрономии, астрофизике, биологии, акцентирующих внимание на совершенстве мира. Как только русская философия поставит себе целью «лететь, как этот шар, бесцельно в сияющей ночи», а не разрабатывать «гуманистические аспекты генной инженерии» или «некоторые вопросы раннего творчества философа Х», то унылая необходимость конспектирования чьих-либо текстов отпадёт сама собой. Каков философ, такова и повестка; как приколешься, так и потащишься: в том-то и дело, что человек может быть единым и со вселенной, и с подвалом. Выбор всегда за ним.

— Последним мощным философским выхлопом оказался французский постструктурализм. Но, как стало очевидным, и он быстро выдохся и сошёл со сцены. Самоликвидировался. Деконструировался. Почему? И что ждать от западной философии дальше?

— Все основные «выхлопы» западной философии последних двух столетий были продуктами работы силовой установки трансцендентальной философии, так что следует ожидать прежде всего смены типа двигателя с уже выработавшего свой ресурс трансцендентального на новый «гибридный», то есть совмещающий в себе достижения всех культур современной индоевропейской цивилизации: западной, восточной, русской. Эта работа уже началась: Запад охотно сотрудничает с Востоком и нами, Восток — с Западом и нами, а мы — с Западом и Востоком. Так что основным направлением развития современной философии будет взаимодействие, консолидация различных типов внимания в единстве совершенного мышления. Две таких смены мы знаем хорошо: Античность на Средневековье, Средневековье на Новое время. Что касается «сотрудничества», то, пожалуй, я могу привести пару примеров.

Во-первых, одной из самых лучших мировых школ буддологии является русская школа: Розенберг, Щербатской, Пятигорский и другие, эту школу можно признать формой сотрудничества, так как благодаря пристальному всматриванию в буддистскую философию русские создали основание для понимания самих себя; это «скрытое», неявное, но всё же сотрудничество. Другой пример: на Западе получили широкое распространение различные йогические и созерцательные техники Востока, пусть и воспринятые слишком предметно, слишком по-западному. Или, в-третьих, возьмём распространение русской литературы как специфического культурного феномена и на Западе, и на Востоке. Процесс более открытого взаимодействия начался не так давно, но уже набрал ход, и совместная работа сотен учёных из разных стран на Большом адронном коллайдере — только начало будущего взаимодействия.

— Читатели вам пеняют: почему вы всех критикуете? Даже Канта! Даже Гуссерля! Нечто право имеете или самоутверждаетесь таким образом?

— Решающей задачей моих размышлений является направить и удержать внимание на достигнутом совершенстве мышления, которое в трансцендентальной философии зашло в тупик опредмечивания способности фиксации. Поэтому и Кант, и Гуссерль, и Сартр, и Хайдеггер оказались запертыми в горизонте фиксирующей способности человека. Меня фамилии, звания, всеобщее мнение, впрочем, как и моё собственное мнение, право, самоутверждение, интересуют намного меньше, чем существо дела; например, Демокрита, Декарта, Ньютона я не критикую потому, что их мышление совершенно. Конечно, сейчас, как результат удержанного внимания, сформировалось намерение совершенства, и оно работает само, без усилия, поэтому такой необходимости «защищать» чистоту своего внимания у меня уже нет, так что почти нет и критики.

— Кого вы видите в своих учителях и предшественниках? На какую традицию ориентируетесь?

— Я уже отвечал на этот вопрос: традицию простоты, ясности, наивности, несомненности, кто бы её ни представлял: античный философ или моя мама. В этом смысле единственным моим учителем является, по словам Пастернака, «одна и та же жизнь», которая наполняет меня собой, не

спрашивая ничего взамен, у которой нет предела, ограничения, кроме ограничения моего намерения, которая наполняет меня любовью, торжеством и величием, сколько я могу понести, болью, печалью и ужасом, сколько я могу выдержать. Философ, ориентирующийся на кого-то, перестаёт быть философом по определению философии как стремления к мудрости.

— А как вы относитесь к религии?

— Религия, во всём разнообразии её форм, — один из самых существенных культурных феноменов, обозначивших взросление современной цивилизации и сыгравший решающую роль в становлении современного человека. Религиозный опыт отложен в нас как наше мировосприятие, без него мы были бы совершенно другими; он стал основой современности, и, опираясь на этот опыт, мы двигаемся дальше по древнему правилу: «будьте совершенны». Этот опыт имеет значение и для меня: проросшее горчичное зерно дало свой плод: по словам поэта, «вселенная — во мне»…

— И, пожалуй, последний вопрос: в чём, на ваш взгляд, смысл жизни (если, конечно, он есть)?

— Вне жизни ничего нет, поэтому единственным смыслом жизни является она сама. Другое дело, что человек, отделив себя от всего остального, может полагать себе как особому существу некие внешние цели: разумные, благородные, светлые или, наоборот, иррациональные, мрачные, тёмные. Такому человеку, чтобы чувствовать себя живым и находить в своей жизни смысл, как «человеку из подполья» Достоевского, остаётся следовать своему хотению как выражению целостности себя, а это хотение может быть очень странным, эксцентричным или даже диким. Кто не отделил себя от жизни всего, тому всё — трын-трава, он принимает жизнь во всей её полноте. Я думаю, что сегодня как никогда очевидно, что смысл жизни заключается в ней самой; жизнь — это
бесцельный полёт.

Беседовал Дмитрий Бавильский

Источник

Первая книжная ярмарка в Перми вызвала ажиотаж в городе

Первая книжная ярмарка в Перми пользуется невероятным спросом у жителей города, а на мероприятия фестиваля собираются толпы желающих посмотреть на гостей, среди которых Захар Прилепин, Владимир Сорокин, Андрей Аствацатуров, рассказал РИА Новости один из участников мероприятия, директор книжного магазина "Фаланстер" Борис Куприянов.



Ярмарка на два дня - 23 и 24 июня - развернулась на площади перед библиотекой им. Горького, часть ее мероприятий пройдет в книжном магазине "Фаланстер" и в самой библиотеке. Ее главной темой стала "русская литература сегодня". Одной из особенностей форума стала ценовая политика - книги продаются по сниженным ценам, так как участие для издателей бесплатное, кроме того организаторы оплатили проезд и проживание участникам ярмарки.

Как рассказал Куприянов, толпы пермских книголюбов с 10 часов утра буквально осаждают выставочные площадки, люди отпрашиваются с работы, спрашивают, нельзя ли предварительно записаться на встречи с авторами, лекции и круглые столы.


"Представьте, на лекцию Екатерины Гениевой (директор библиотеки иностранной литературы имени М.И. Рудомино), которая прошла в 10 часов в Горьковской библиотеке, невозможно было попасть, люди висели на люстрах", - поделился Куприянов.

По его словам, все мероприятия, которые сейчас начались, проходят с тотальными аншлагами, которые даже шокировали участников выставки.

Он уточнил, что на ярмарке в основном представлены небольшие, независимые издательства, среди которых "Ад Маргинум", "Текст", "Культурная революция", "НЛО", "Розовый жираф", "Лимбус Пресс", Издательство Ивана Лимбаха, "Азбука-Аттикус" и другие, а также независимые распространители книг.

"Надо отдать должное устроителям - магазину "Пиотровский" и "Журналу Соль", которые сделали пребывание издателей в Перми очень удобным, а программу необыкновенно насыщенной, продуманной и интересной. Здесь идет по пять-шесть мероприятий одновременно", - отметил Куприянов.

Среди интересных книжных новинок Куприянов выделил только что вышедший в издательстве "Ад Маргинум" сборник рассказов десяти современных российских авторов. Специальный гость ярмарки - музыкант Александр Ф. Скляр, который будет читать произведения Владимира Сорокина.

Источник

Во всех без исключения катастрофах обязательно находятся люди, избежавшие беды. Так и с Ту-134, разбившимся под Петрозаводском - несколько ведущих программистов крупной местной компании должны были лететь злополучным рейсом в отпуск, но не полетели - в последний момент не получилась стыковка рейсов, пишет "Комсомольская правда".

Валерий Исаков, кандидат механико-математических наук и предводитель небольшой группы исследователей аномальных явлений сказал газете, что существует статистическая аномалия, которую можно интерпретировать разными способами, в том числе, с точки зрения религии.

Еще в 1958 году американский социолог Джеймс Стаунтон проанализировал более 200 железнодорожных крушений за предыдущие 30 лет. Оказалось, что поезда, закончившие свой путь трагически, в среднем были заполнены на 61% от максимально возможного числа пассажиров. В то время как в благополучные поездки отправлялись не менее 76%. Вот эти 15% и дают повод подозревать существование высших сил.

Российские математики воспользовались также данными знаменитого американского писателя-мистика Стивена Кинга, обратившего внимание на авиакатастрофы. После одной из авиакатастроф на маршруте Денвер - Бостон (США) Кинг позвонил в авиакомпанию, и ему сообщили, что 16 человек не полетели смертельным рейсом - сдали билеты. Еще трое опоздали. Обычно же, по статистике, от путешествий отказывались не более 10 человек, а опоздавшие и вовсе редкость.

По западной статистике, которой воспользовались российские ученые, за последние 20 лет от рейсов, закончившихся катастрофами, отказывались на 18% больше пассажиров, чем от благополучных.

Сам Кинг предложил почти материалистическую гипотезу. Мол, порой у людей пробуждается "система подсознательной сигнализации". Та, которая сначала была хорошо развита у наших далеких предков и не позволяла попадать в лапы саблезубых тигров, а потом зачахла по ненадобности. Остатки этой системы иногда проявляются в виде интуиции.

Источник

Корейский свиток-держатель для книг

Сегодняшний проект, разработанный группой корейских дизайнеров, называется Scroll Bookshelf (то есть «книжная полка-свиток»). Концепт действительно похож на свиток, особенно в свернутом виде, но вот книжной полкой его назвать трудно, ведь это скорее держатель для книг, требующий для установки дополнительной поверхности.



Scroll Bookshelf выполнен из тонкого листа металла, одетого в цветной пластик. Развернув края такого «свитка» можно установить внутрь книги, журналы, рабочие папки, словом все, что угодно. Полка подстроиться по размеру под количество вмещенных в нее книг и будет держать их в надежных зажимах.



Дополнением к уже описанным функциям является скрытое отделение для канцелярских принадлежностей. Из чего можно выдвинуть предположение, что оптимальным размещением Scroll Bookshelf будет все-таки рабочий или письменный стол.

Источник

Темная башня — 4,5. Новый роман Стивена Кинга

Издательство «Hodder & Stoughton» готовит к выходу новый роман Стивена Кинга, который называется «Ветер сквозь замочную скважину» и увидит свет в 2012 году в серии «Темная башня».



В рамках популярной серии книга станет «историей в истории» — в ней будут описаны события, случившиеся в промежутке между действиями четвертой и пятой книг. Сам Кинг предупредил, что новый роман, который он сам называет «ТБ-4,5», будет короче 700-страничной последней книги «Темной башни», но «чуть-чуть длиннее» 300-страничной первой.


Английский редактор Кинга Филиппа Прайд назвала «Ветер сквозь замочную скважину» долгожданным подарком преданным поклонникам цикла и замечательным способом привлечь новых читателей, поскольку новый роман автономен и не связан сюжетными линиями с остальными эпизодами серии.

Источник

Новый облачный сервис под названием Fetch.io – это поистине незаменимый инструмент для всех современных интернет-пользователей, которые периодически загружают из сети аудио и видеоданные и другой громоздкий «контент». Этот онлайновый менеджер загрузок сочетает в себе функциональность популярных web-сервисов Dropbox и Torrific, а также может похвастаться поддержкой ряда популярных файлообменных ресурсов, включая RapidShare, Megaupload, FileServe и др.

Вместо того чтобы загружать нужный файл на жесткий диск своего ПК, пользователю достаточно ввести торрент-ссылку или URL-адрес нужного файла. После этого Fetch.io самостоятельно извлечет нужные данные и по собственным каналам перенесет их в персональное хранилище на удаленном сервере. По завершению процедуры пользователь получит уведомление по электронной почте, а загруженные файлы окажутся доступными в персональной папке Fetch.io.

Таким образом, пользователи смогут обойти ограничения, установленные IT-администраторами, а также получат возможность загрузки файлов «с торрентов» без обязательной установки соответствующего программного обеспечения. Вниманию пользователей предлагается ряд любопытных дополнительных возможностей. К примеру, при загрузке видеофайла, Fetch.io автоматически перекодирует его в формат MP4 или Flash, пригодный для потоковой трансляции. Эта особенность придется по душе тем обитателям глобальной сети, которые привыкли просматривать онлайновый видеоконтент на дисплеях портативных устройств.

В настоящее время сервис Fetch.io пребывает на стадии бета-тестирования. Каждому зарегистрированному пользователю совершенно бесплатно предлагается серверное хранилище емкостью в 20 гигабайт и 40 гигабайт трафика.

Источник

Даниил Гранин: Отступать некуда!

– Даниил Александрович, мы беседуем с вами накануне 70-летия начала Великой Отечественной войны. Вы писали в своих воспоминаниях, что, когда началась война, в индустриальном центре страны Ленинграде не хватало оружия, и народное ополчение, в которое вы вступили, выменивало на продукты и табак у отступавших красноармейцев винтовки и патроны – нечем было воевать. Нет ли у вас ощущения, что, случись беда, мы вновь окажемся не готовы?



– Думаю, у нас сейчас другая, более серьёзная неготовность. Вооружение можно сделать, купить, и этим вроде занимаются. У нас моральная неготовность к войне – армия разложилась. Почему? Во-первых, дедовщина не прошла даром. И все злоупотребления офицерского и генеральского, подчёркиваю – генеральского! – состава. Мы постоянно слышим о злоупотреблениях, но, думаю, это лишь небольшая часть того, что творится в армии. Культ рубля разложил армию. Мало этого, офицеры были лишены жилья, они понимали, что в отставке им жить будет негде… Ощущение невостребованности унизительно для военного человека, оно деморализует. И второе. Понятие патриотизма обмельчало, истощилось. За что воевать? За олигархов? Я неслучайно упомянул олигархов. Как ни парадоксально, сегодня они – самые почётные люди. Они и чиновники-пираньи – вот так называемая элита нашего народа. А мы – планктон. Понимаете, раньше был его величество рабочий класс. И в этой метафоре была какая-то часть правды – люди, занятые физическим созидательным трудом, пользовались почётом и уважением. Было крестьянство, худо-бедно кормившее страну. И была прослойка – интеллигенция. Сейчас нет рабочего класса, нет крестьянства. А есть олигархи и чиновники – вот два сословия, которые забрали себе блага жизни и позволяют себе всё, что угодно. Армия перестала быть частью народа. За что она будет воевать?..



– В недавно вышедшей книге воспоминаний «Всё было не совсем так…» вы поднимаете тему военнопленных. Оказывается, в США бывших военнопленных награждают орденами, есть специальная медаль военнопленным. И во Франции плен засчитывается как время, «проведённое в условиях войны». Бывшие военнопленные окружены почётом и заботой, имеют массу льгот. Нечто подобное было и в царской армии. Воинские чины, вернувшись из плена, получали жалованье за всё время нахождения в плену, а их семейства – половину того содержания, какое их главы получали на службе в день взятия в плен…

«У нас же семьи военнопленных становились бесправными, – пишете вы. – Я уж не говорю о том моральном терроре, которому они подвергались. В этом смысле ужасна наша неблагодарность по отношению к сотням тысяч безвинно попавших в плен солдат, неблагодарность, которая длится до сих пор. Мы никак не можем отдать должное им, участникам Великой Отечественной войны, даже спустя столько лет отказываем им в праве на это звание…»

Почему так?

– Сталину казалось, что, ужесточая судьбу пленных и их семей, мы не разрешим бойцам попадать в плен. Это рассуждения невоенного человека. Пленные – обязательная часть войны. У нас отношение к людям, попавшим в плен, было безжалостное, несправедливое, и после войны, спустя десятилетия, мы всё равно не изменили своего отношения к пленным, они оставались людьми второго сорта, виноватыми перед страной, хотя они не были виноваты…

– Сейчас много говорят о десталинизации страны, почему бы президенту хотя бы через семьдесят лет после начала Великой Отечественной войны не поставить точку в вопросе с пленными? Реабилитировать их, перевести из разряда людей второго сорта в равноправных участников великой войны?

– Это было бы справедливо. Возможно, в самые последние годы что-то было сделано, какие-то реабилитации происходили, я не знаю. Но если нет, то будет совершенно справедливо восстановить человеческое отношение к своим пленным, которое было и в царской России, и есть в других армиях. Уважительное отношение к людям, которые не виноваты. Пленные – это неизбежность войны, так же как убитые и раненые. Немцы попадали к нам, мы попадали в плен к немцам… Особенно в первый период войны, попадали в плен массово, пока не очухались и не научились воевать. Я помню, мы лежали в кустах и видели, как наших пленных гнали на запад, в Германию…

Петербург – город столичный, с европейскими традициями, и в 1945 году, несмотря на блокадную разруху, городские власти соорудили несколько триумфальных арок для возвращающихся с фронтов воинов-победителей. Их делали наспех, из фанеры, но они были красивые и величественные – это хорошо видно на фотографиях. Я предложил нашей мэрии соорудить триумфальную арку в честь Победы в мае 1945 года. Выбрали хорошее место в конце проспекта Стачек, при въезде в город, архитектор Владимир Попов сделал проект, и город уже выделил деньги на эту арку, но зачем-то вмешался городской Общественный совет и пошли разговоры, что деньги надо беречь, лучше отдадим их на строительство квартир для ветеранов. Ни Пётр I, ни наши правители в последующие годы не рассуждали таким образом. Они действовали по принципу: Кесарю – кесарево и строили триумфальные арки как символы победы. А тут вдруг через шестьдесят лет проявили заботу о ветеранах! В общем, задробили этот проект, губернатор не захотела конфликтовать с общественностью. Ведь у нас в Петербурге, как ни странно, нет памятника Победе. Есть памятник Аникушина блокадникам, а памятника Победе нет. Огорчительная история для нашего города, не нашедшего денег на триумфальную арку. Чем дальше мы уходим от мая сорок пятого, тем меньше шансов на монумент…

– В ваших записках вы размышляете: «Я знал Россию, ту, что поднялась на Великую Отечественную войну, спасая свои народы от фашизма, а за ними и Европу. Знал её и после войны, когда оголодавшая, разутая, бездомная, стала она восстанавливаться. Я хорошо знал эти две России, потому как сам и воевал, и восстанавливал разруху.

То были два прекрасных народа. Трагические испытания подняли их дух как никогда раньше. Другой России мне не надо. Но сообщают, что России осталось жить не больше 50 лет, дальше она станет мусульманской страной, русский язык исчезнет, русские разбредутся по всему миру подобно евреям и всё её прошлое обернётся мифом».

И далее никак не комментируете эти высказывания. Не могли бы поделиться своими представлениями о будущем России с читателями «ЛГ»?


– Конечно, пессимизм – вещь безошибочная, тем более прогнозы на пятьдесят и более лет проверить трудно. Но такие пессимистические настроения в обществе неслучайны, потому что в нашей жизни отсутствует идея. В советской жизни было много показухи, но был и подлинный энтузиазм. Вспомните освоение целины, бригады коммунистического труда. Как рождался энтузиазм, на чём основывался? Была цель! Мы хотели превратить свою страну в благополучную, справедливую, в страну, где царит уважение к труду, соблюдается равноправие граждан. Сейчас мы совершили тяжёлую ошибку – перечеркнули советскую жизнь. Почти семьдесят пять лет жизни страны! Была создана великолепная культура – музыка, театр, кино, песни, литература, поэзия, – всё осуждено. «Нет-нет-нет, мы начинаем всё заново!» Это вдвойне обидно, потому что вновь наступаем на грабли 1917 года, когда перечеркнули всё, что было при царизме. До основания. Это несправедливо по отношению к своей собственной истории, к своим родителям, предкам, да и потомкам. Несправедливо! И в то же время новая жизнь не сумела ни заместить прежней культуры, ни продолжить её. Мы не можем перечислить таких достижений, которые создавали бы новую идею жизни. Куда мы идём, чего хотим? Ведь мы хотим всё того же – справедливого устройства общества, счастья. Если б можно было измерять количество счастья в стране, количество счастливых людей, я думаю, показатели явились бы довольно любопытные. По сравнению с Европой, которую мы всегда называли гнилой, у нас количество счастливых регионов, сословий, отдельных людей весьма невелико. Из чего слагается счастье? Семья, работа, жильё, здоровье, возможность получить образование, уверенность в завтрашнем дне… Мы всё попортили. Образование – господин Фурсенко! Что характерно – общество возмущено, критикует реформы в области образования, учителя в панике, стали напрямую говорить об отставке Фурсенко, но он безразличен к мнению общественности.

У нас все нравственные показатели сильно попорчены. Семья испорчена – наркомания, пьянство, разрыв между поколениями – порвалась цепь времён… Богатство оказалось ловушкой. С одной стороны, дворцы, виллы… Поезжайте в наше Ильичёво, где Ленин перед революцией скрывался, – что там за высокими заборами? Там теннисные корты, бассейны, жизнь роскошная, под стать жизни американских миллионеров. И наряду с этим – коммуналки, которые растянулись на восемьдесят лет, и кривые домишки. Таких чудовищных контрастов никогда не было! Ну, были обкомовские пайки – давали какую-нибудь красную рыбу к празднику, были госдачи, служебный транспорт… Но такие контрасты, как Куршевель, как заработки жён наших министров (министр получает двадцать миллионов, а жена его – сто двадцать миллионов!), мы и вообразить не могли. Откуда, почему? Никаких объяснений. Если жена такая успешная труженица, может быть, ей и работать министром на благо страны?

Будущее народов России зависит от морального климата в стране, от народного духа.

Но хочу сказать и о наших СМИ. Они в течение нескольких лет очень критично рассказывают о нашей жизни. Имеют на это право. Но от этого негатива в душах людей накапливается тяжёлый металл, всё покрывается свинцовым налётом равнодушия, пеплом бесчувствия… Да, пусть сократился уровень честности в обществе, т.е. на круговой диаграмме сектор честности сузился, стал совсем тоненьким, но всё-таки он есть. И что делать, чтобы он вырос? Это надо обсуждать, выносить с помощью СМИ на всенародное обсуждение… Конфуций говорил ещё 2500 лет назад: «Хватит клясть тьму, лучше зажги свою маленькую свечку». И Народный фронт должен быть не для того, чтобы избрать «Единую Россию», а для того, чтобы понять, как нам наладить нашу жизнь…

– Вы считаете, фронт создавался, чтобы наладить нашу жизнь?

– Нет, фронт как раз – из области избирательных технологий. А я имею в виду, что нам нужно обсудить, как дальше жить, куда идти. Нужны примеры порядочности, милосердия, терпимости, сострадания. Есть такие люди и примеры на Руси! Но о них никто не рассказывает, это не жареное, а значит, журналистам неинтересно. Почему мы не спешим рассказывать о хороших людях, которых становится всё меньше? Они и могут быть опорой современному человеку, как святые в России когда-то.

Приведу пример. Недавно я был на юбилее, отмечали 80 лет со дня рождения покойного Владимира Андреевича Алмазова. Это был очень известный кардиолог, сейчас существует огромный центр, носящий его имя. Собрался весь цвет питерской медицины, приехали москвичи, вспоминали, говорили. Я был знаком с Алмазовым – мы с ним в бытность народными депутатами сидели вместе на заседаниях, очень он мне нравился. И вот меня попросили сказать. Застали врасплох – я собирался уходить. Все уже сидят, едят, разговаривают… И я решил – скажу не им, а скажу Алмазову. Скажу: Владимир Андреевич, вы ушли из жизни, и теперь можно издали взглянуть на вашу жизнь, почему центр назван вашим именем, почему люди приехали почтить вас, что это была за жизнь? Каждая жизнь должна иметь свой узор, свою картину, которая складывается, появляется после ухода. Да, вы талантливый кардиолог, вы создали свою школу, но школ создано много. А что же было в ней своего, алмазовского? Теперь я понимаю, что это было, это очень важно для вашей профессии – сострадание. Знание – да, талант – да, преданность делу – да, но это качество сегодня почти исчезает, и поэтому она стала такой дорогóй, это – сострадание. Вспоминаю одну сцену в отделении для детей. Я был тогда в обществе «Милосердие», и Америка прислала нам полвагона одноразовых шприцев, была такая проблема. Я позвонил Алмазову: «Владимир Андреевич, хочу передать вам шприцы…» А заодно прислали детские игрушки, конфеты, сладости, консервы, но главное – игрушки. Приехали, сдали шприцы, он говорит: «Пойдёмте на детское отделение». И пришли детишки с мамами, у некоторых онкология, вид такой – ужас! Я предложил: вот три девочки постарше, пусть они распределяют сами. Он мне шепчет на ухо: «Неудобно, получается, что мы не доверяем врачам…» Я говорю: врачам доверяем, но я хочу, чтобы дети сами раздали игрушки и сладости. Мы отдали, вышли, походили по своим делам, потом вернулись через час. Боже, как преобразились эти дети! Как они были счастливы! И как всё это распределилось! Без обид, они сами обмениваются, улыбаются этой в сущности ерунде. И когда мы зашли к нему в кабинет, он заплакал. И я даже не спрашиваю почему. Я сам был в близком состоянии. Сострадание появилось не от мук, а от счастья. Вот, я думаю, одна из самых серьёзных сегодня проблем – нет сострадания. Когда-то Достоевский об этом писал. Сострадания у нас не стало. Мы исчерпали сострадание к нищим, потому что нищие тоже оказались коррумпированными, мы уничтожили сострадание к больным, потому что там поборы. И не потому больные лежат по коридорам, что нет денег, а потому, что эти деньги уходят куда-то в другое место, потому что врачи тоже стали хищниками. Не все, но берут.

Вот губернатор Матвиенко приводила пример, что главный врач больницы получает двести тысяч в месяц, а врач – двадцать тысяч. Это справедливо?

Я бывал дома у Сахарова, у Лихачёва, у нобелевского лауреата Гинзбурга. Какая это была скромная жизнь! Как красиво и благородно они жили. Скромно, не для примера, хотя это был пример. Они так жили, потому что это интеллигентная жизнь. Я бывал в Германии у президента Академии естественных наук Штубе. Такая же скромная жизнь. Это прилично. А другая жизнь – неприлична. Мы, по сути дела, страдаем поклонением перед Западом. Мы перенимаем всё, даже песню про день рождения поём американскую, своей не можем сочинить. Я думаю, понятие приличности жизни культурного интеллигентного человека, приличности европейского уровня, мера европейского приличия должна быть примером.

– А пример успешного бизнесмена, предпринимателя, олигарха?

– Раньше были герои труда – Стаханов, Бусыгин, Демченко, Кривонос, их знала вся страна, у них учились работать, им пытались подражать. Сейчас – Абрамович, Потанин, Прохоров… Что это за примеры? Откуда у Абрамовича эти миллиарды долларов? Если бы он был изобретателем или капиталистом типа промышленника Форда или технолога Гейтца, это было бы оправданно и вызывало восхищение, желание подражать, изобретать, чтобы стать миллиардером. А наши миллиардеры в большинстве своём (может быть, и не все) – это хищники, они любят говорить: «я оказался в нужном месте в нужный момент». А как ты оказался? Почему это ты оказался? Я, например, не могу оказаться. И ещё миллионы россиян не могут оказаться. Я окончил институт, воевал, восстанавливал страну, работал… Но искусство оказаться в нужном месте в нужный момент нам не преподавали. Это не пример для подражания.

– Вы верите, что власть хочет и может победить коррупцию?

– Власть непрерывно заявляет, что готова бороться с коррупцией. Но бороться значит наказывать. А о чём свидетельствует безнаказанность?.. Я не говорю, что власть потворствует, но ей явно не хватает воли, чтобы действительно расправляться. Как это делают в Китае? Эти страшные кадры показывали по нашему телевидению. Ставят на колени, стреляют в затылок, и все падают… Кого расстреливают? Взяточников, казнокрадов… Мы молчим о результативности этих действий, не берём китайский опыт. А Китай – страна древней культуры, и не думаю, что они употребляют такие крайние меры, не прикинув, насколько это может быть результативно и как сказывается на преступности. Если не казнить, то хотя бы безжалостно наказывать. Я вижу, что разоблачения наших взяточников и казнокрадов ни к чему не приводят. Чем выше положение, тем безнаказаннее проходит воровство. У нас не было ни одного показательного процесса ни над губернатором, ни над министром, ни над депутатом. Показательного процесса, который показал бы, что государство не считается с положением и должностью, а считается с законом, и закон неизбежен, и наказание для всех неизбежно и равно. Не было такого! Ограничиваются мелкой сошкой – милиционерами, начальниками какого-нибудь ГИБДД. О чём это говорит?..

– Что вы можете пожелать редакции и читателям «ЛГ»?

– Скажу следующее. Многие СМИ воспитывают толпу. Есть два понятия: «народ» и «толпа». Разница между ними в том, что народ имеет свою историю. Толпа не имеет истории. Толпа – явление стихийное и временное. Есть такое понятие – следовать за толпой. Мы сейчас всё больше следуем за толпой. На потребу толпе – жареное, сплетни из шоу-бизнеса, кто с кем, сколько раз, кто развёлся, кто женился. Недавно я смотрел про какие-то страшные тайны известной певицы. Оказывается, у неё был сын, она скрывала, он сидел в тюрьме. Зачем? Для кого это? Это для толпы!

У нас единственно есть «Новая газета», у которой своя позиция, своя физиономия, и «Литературная газета», в которой бывает что-то своё, не в смысле даже литературной критики, а в смысле положения культуры, нравственных проблем. И почти ничего больше. Всё остальное – мусор. Я, может быть, резко говорю, но я не специалист по СМИ, у меня нет времени изучать. Но я не вижу ни одного печатного органа, который поднял бы большую проблему, достойную обсуждения всей страной, чтобы обсуждать честно и неравнодушно, созвав для разговора все интеллектуальные силы. А разговор этот необходим! Чем скорее, тем лучше. Отступать некуда!

– Мы очень надеемся, что такая дискуссия вскоре состоится и вы примете в ней самое непосредственное участие. А может быть, и начнёте её. Позвольте от имени наших читателей пожелать вам здоровья и новых книг!

– Спасибо!

Беседу вёл Дмитрий КАРАЛИС, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Источник