C МИРУ ПО НИТКЕ

Режиссер Алекс Пройас (Alex Proyas), создавший культовые нуар-шедевры «Ворон» и «Темный город», начал набор технического персонала для съемок «Потерянного рая» (Paradise Lost), экранизации христианской поэмы XVII века Джона Мильтона. Об этом сообщает Variety.

​Бюджет картины, релиз которой запланирован на 2013 год, составит около $95 млн, сниматься она будет в окрестностях Сиднея. Известно, что в фильме задействован актер Брэдли Купер (Bradley Cooper).

По словам Пройаса, «Потерянный рай» превратится в остросюжетный боевик со сценами воздушных баталий. Не исключено, что снят фильм будет в формате 3D.

«Потерянный рай» станет лишь седьмой полнометражной работой Пройаса в кино за тридцать лет. Предыдущая картина режиссера, «Знамение» (Knowing, 2009), также снималась в Австралии (грек по национальности, всю юность Пройас провел в Сиднее).

В настоящий момент режиссер также занимается фильмом «Дракула: нулевой год» (Dracula: Year Zero), в которой легендарного графа-кровопийцу сыграет звезда «Аватара» Сэм Уортингтон (Sam Worthington).

В мае стало известно, что Пройас выступит еще и в качестве продюсера независимого проекта под рабочим названием «Будущее прекрасно» — подобную загруженность для режиссера может несколько облегчить тот факт, что производство всех трех фильмов сосредоточено в Австралии.

До Пройаса экранизацию «Потерянного рая» мечтал сделать продюсер Мартин Полл (Martin Poll), «пробивавший» в Голливуде эту идею на протяжении сорока лет. Будет ли принимать 90-летний Полл какое-то участие в проекте Пройаса, не сообщается.

Ранее за сценарий адаптации брались уже несколько человек, в том числе Лоуренс Кэздан (Lawrence Kasdan), автор «Телохранителя» (The Bodyguard) и «Ловца снов» (Dreamcatcher). За окончательную версию ответственен некто Райан Кондал (Ryan Condal), в чьем послужном списке на IMDb «Потерянный рай» — пока единственный пункт.

В центре повествования поэмы — история грехопадения человека и борьба между архангелом Михаилом и падшим ангелом Люцифером. Предопределившую романтизм неоднозначным образом Дьявола поэму Мильтона до сих пор изучают на каждом филфаке.

В масскультуре «Потерянный рай» знаменит не столько сюжетом, сколько иллюстрациями: в разное время поэму Мильтона оформляли такие гениальные художники, как Гюстав Дорэ и Уильям Блэйк.

Источник

Умер актер Сергей Подгорный, сыгравший роль Смуглянки в фильме "В бой идут одни старики"


На Украине на 58-м году жизни скончался киноактер Сергей Подгорный, сыгравший роль летчика Виктора Щедронова по прозвищу Смуглянка в знаменитом фильме Леонида Быкова "В бой идут одни старики".
Как сообщает РБК, актер умер в ночь на 19 июля в реанимационном отделении центральной больницы города Ирпень под Киевом
С.Подгорный родился 1 января 1954 года в поселке Буча Киевской области. После окончания Киевского театрального института имени И.К. Карпенко-Карого в 1976 году начал работать на киностудии имени Довженко.

В 1973 году Леонид Быков пригласил на роль Смуглянки в фильме "В бой идут одни старики". После выхода картины на экран С.Подгорный стал звездой. Он снялся в 55 фильмах, однако повторить успех так и не удалось. В основном, актер снимался в ролях второго плана и эпизодах.

NEWSru.co.il // В мире // Среда, 20 июля 2011 г.

источник

Стартовал новый книгоиздательский проект: «Умляут»

Издательство и книжный магазин «Гилея» начинает новый проект, который, по словам участников «книготоргового объединения на Тверском бульваре, 9″, не имеет отношения к популярному издательству, но нацелен на публикацию книг. «Начинание подпитывается энтузиазмом и культурной заинтересованностью друзей и коллег, связанных до недавнего времени лишь словом «Гилея»», – отметили организаторы.



Новая издательская единица названа «Умляут», и слово это, подчеркивают авторы идеи, выбрано не случайно. «Во-первых, «Умляут» – результат трансмутации важнейших именований из романтической традиции, длящейся по сей день: «Лилит», «иллюминаты» и «Улялюм». Во-вторых, слово имеет отчетливый графический эквивалент, что является главным условием полноценного существования для любой формации пост-конструктивистской эпохи», – говорят в «Гилее».

Основная задача «Умляута» сформулирована как «серьезное изучение и внедрение в читательские массы модернистских текстов и визий прошлого и настоящего, по странной случайности до сих пор не освоенных отечественным книгоизданием».

«В ближайших планах выпуск как русских, так и переводных книг – малоизвестных или вовсе не известных произведений Алексея Гастева и Алексея Ремизова, Тихона Чурилина и Кирилла Мариенгофа, Константина Гургенова и Пимена Карпова, Сержа Шаршуна и Ханны Хех, Брайона Гайсина и Дженезиса Пи-Орриджа, антологий ничевоков, примитивистов и многое, многое другое, – заявили организаторы. – Выход первой книги издательства, подготовленной Кириллом Захаровым, ожидается уже этой осенью».


Источник

Памятник клавиатуре могут перевезти из Екатеринбурга в Пермь

Памятник клавиатуре, установленный шесть лет назад на берегу реки Исеть в Екатеринбурге и ставший одним из самых популярных мест в городе, планируется перевезти в Пермь из-за плохого ухода за ним, рассказала в среду РИА Новости куратор проекта памятника Наиля Аллахвердиева.



Памятник клавиатуре Анатолия Вяткина появился в 2005 году в рамках екатеринбургского фестиваля "Длинные истории", который придумали кураторы Наиля Аллахвердиева и Арсений Сергеев.

За прошедшие шесть лет, как рассказала Аллахвердиева, не удалось легализовать памятник, поэтому на его содержание не выделяются бюджетные средства.

"Памятник в плачевном состоянии, мы его делали не как капитальный объект, а как ландшафтный, без фундамента, и сейчас он постепенно погружается в почву", - пояснила она, уточнив, что автор не против переноса.

На взгляд куратора, который сейчас руководит "Паблик арт" программой Музея современного искусства PERMM, памятник клавиатуре уже заслужил признание в этом городе.

"Есть желание обеспечить ему достойную жизнь, потому что для Перми этот объект культовый, и если его воспроизвести в нормальном качестве, то у него, наконец, появится жизнь, а в Екатеринбурге он тихо умирает", - добавила она.

Несмотря на протесты местных жителей, которые уже высказались в блогах против переноса памятника и предложили собрать средства на его восстановление, Аллахвердиева считает, что лучше город избавить от необходимости следить за ним.

"Это несогласованная земля, поэтому есть риск, что мы соберем деньги согласуем, а потом власти скажут - нам не нужно - выкапывайте", - заключила она.

Ирина Саминская


Источник

Дэвид и Виктория Бекхэмы оказали влияние на положение романа американской писательницы Харпер Ли "Убить пересмешника" в книжном чарте сайте Amazon.сo.uk, пишет The Daily Mail. За последние дни продажи книги возросли более чем на сто процентов и к моменту написания заметки книга добралась до 21-го место в списке бестселлеров (19 июля книга занимала 38-е место).

Как считают журналисты, такое резкое увеличение спроса на роман, впервые опубликованный в 1960 году, связан с прибавлением в семействе Бекхэмов, а точнее - с именем недавно родившейся у спортсмена и его жены девочки. Ранее стало известно, что Виктория и Дэвид назвали свою новорожденную дочь именем Харпер Севен, а позднее сам спортсмен объяснил, как было выбрано имя для дочери.

Спортсмен рассказал, что им с женой очень нравится имя Харпер, так как оно напоминает им об их родине, Англии, а кроме того, это имя носила автор романа "Убить пересмешника". По словам спортсмена, роман Харпер Ли является любимым произведением Виктории. "Так и появилась идея назвать дочь Харпер", - сообщил футболист.

Как только его рассказ распространили британские СМИ, интерес к роману "Убить пересмешника" на сайте Amazon.сo.uk увеличился. В магазине ситуацию со спросом на книгу Харпер Ли не прокомментировали.

Первое место в списке ста бестселлеров Amazon.сo.uk в настоящее время занимает книга французского диетолога Пьера Дюкана "The Dukan Diet" (в русском переводе - "Я не умею худеть").

Дочь у Дэвида и Виктории Бекхэмов родилась 10 июля. Харпер Севен стала четвертым ребенком в семье футболиста и его первой дочерью

Источник

Фрилансер Билибин

Разговоры о том, что дизайн упаковки — не искусство, а инструмент продаж, ведутся уже больше столетия



Положа руку на сердце, что вас больше всего трогает в старинной упаковке? Её художественная ценность, мастерский дизайн, гармония цветов и линий — или ностальгический флёр, сопровождающий любой винтажный артефакт? Отечественную упаковку делали не гении, а крепкие ремесленники, и несколько золотых фамилий в её истории — исключение, лишь подтверждающее правило



Живописцы, графики и скульпторы, служившие большому искусству, зачастую относились к земным заказам от заводов и фабрик если не скептически, то настороженно. Однако высокое не всегда способно прокормить, вот и приходилось творцам соглашаться на сотрудничество с производителями пива, духов, сластей и папирос.

Сотрудничество это бывало и заказным (как бы сказали нынче, фрилансерским), и штатным — в зависимости от размаха производителя. Например, фабрика «Товарищества Абрикосова и сыновей» располагала собственным цехом по изготовлению коробок из жести и картона во главе с «креативным директором» — художником Фёдором Шемякиным. На «дизайнерскую» упаковку и рекламу уходила одна пятая всех расходов крупнейшей кондитерской компании того времени.







Собственную жестяную упаковку производили и на фабрике «Бликген и Робинсон»:





Пожалуй, самый яркий дореволюционный фрилансер — Иван Билибин. Он не только заменил привычные на тот момент строгие, с засечками шрифты на сложные, с завитками, напоминающие старославянские письмена, но и создал целую серию эскизов для упаковки в «русском стиле», которую в дальнейшем активно использовали многие кондитерские фабрики. По его макетам производились коробки для конфет, на которых в уже напечатанном рисунке предусматривалось место для имени производителя и названия изделия.

До наших дней сохранился рекламный плакат, созданный Билибиным для завода «Новая Бавария». Всё в том же «русском стиле» он изображает бояр у пивной бочки:





После революции сферу упаковки увлечённо осваивали Юон, Дейнека, Родченко, Маяковский. Последний проявил себя и как дизайнер, создав серию рисунков для обёрток карамели «Красноармейская звезда», и как копирайтер — автор текстов для обёрток карамели «Красная Москва»: «Нет буржуев, помещиков нет. Нами правит собственный совет»; «Слушай, Земля, голос Кремля»; «Сняли Скобелева, генералов вон. Нами правит собственный закон».





Если с «Красноармейской звездой» всё ясно, то авторство известной во всём мире красно-белой этикетки водки «Столичная» оспаривается. Называют двоих: Андрея Иогансона и Владимира Яковлева. Строго говоря, фактов, связанных с авторством Иогансона, практически нет — ну, кроме свидетельства его сына. А вот авторство Яковлева подтверждается чаще и посему более вероятно. Впрочем, авторами могли быть и оба художника, ведь и тот и другой много работали над рекламными плакатами пищевой продукции.




И всё же «Красная Москва» известна нам прежде всего как духи — кстати говоря, культовая марка советской эпохи и своеобразный эталон долгожительства бренда.

Этот флакон пережил почти весь советский период и здравствует до сих пор. Сам же парфюм появился несколько раньше, чем в стране заалели знамёна. Ещё в 1913 году предприниматель Александр Брокар, а точнее, его парфюмер Август Мишель создал духи, посвящённые вдовствующей императрице Марии Фёдоровне — жене Александра III. Мария Фёдоровна, в свою очередь, пожелала, чтобы они так и назывались — «Любимый букет императрицы» (любопытно, что через тридцать с лишним лет на советском парфюмерном рынке появится лот «Букет моей бабушки»).





После революции 1917 года Брокар покинул Россию, а создатель «Любимого букета императрицы» Август Мишель остался. В 1922 году он предложил — в духе нового времени — переименовать фабрику Брокара в «Новую зарю», и вскоре с его же подачи «императорский парфюм» превратился в «Красную Москву» и сменил дизайн. Новый флакон и коробку разработал художник Андрей Евсеев.

За годы существования бренда внешний вид упаковки корректировался, но всегда оставался узнаваемым. Остаётся и поныне.





Множество культовых и запоминающихся упаковок, нынче теребящих ностальгирующую душу постсоветского гражданина, появилось на свет во второй половине века. Взять, например, одеколон во флаконе в виде Спасской башни. Или духи, выпущенные к Олимпиаде 80-го года, во флаконе в виде олимпийского мишки, с горлышком под (или вместо) медвежьим хвостиком. Увы, имена разработчиков этих шедевров промдизайна затерялись в истории.





А вот об авторе флакона для одеколона «Северный» известно достаточно. Это Казимир Малевич, ещё не написавший свой знаменитый «Чёрный квадрат» и нуждающийся в деньгах. А заказчик — всё тот же Брокар, унаследовавший в 1900 году от отца парфюмерную фабрику «Брокар и К».

Флакон, созданный Малевичем, выглядел как ломаная ледяная глыба, как айсберг высотой почти 20 см. В роли пробки-крышки выступал стеклянный же белый медведь. Сначала флакон изготавливался из специального рифлёного стекла. Позже, в советский период, технология его производства упростилась: стекло изготавливалось прессованием, крышка стала латунной, а затем и вовсе пластмассовой. На дне флакона появилась маркировка «ТЖ», то есть трест «Жиркость» — советский гострест, объединивший в себе в 1920-е годы все парфюмерные производства Страны Советов, в том числе и фабрику Брокара.





Быть может, у кого-то и сейчас стоит на полке эта странная ёмкость, смоделированная теоретиком искусства, основателем супрематизма, да и просто художником с большой буквы — Казимиром Малевичем. Ведь именно такая упаковка-скульптура подолгу задерживается на полках вроде бы без надобности.



Источник

Саурон опередил Бабу Ягу в рейтинге злых волшебников

Властелин Мордора и создатель Кольца Всевластия Саурон возглавил рейтинг злых волшебников, составленный изданием Time. По версии авторов списка, сила Саурона заключается не только в умении повелевать стихиями, зверями и птицами, он один из немногих колдунов, умевших проникать в самое сердце людей и смущать самых лучших из них. Одно его око держало в страхе все Средиземье. При этом, сам он не является порождением зла.



На втором месте оказался Император Палпатин, известный всем поклонникам "Звездных войн". Его сила была такова, что в течение многих лет он смог вводить в заблуждение мудрейших из джедаев.

Примечательно, что четвертую строчку рейтинга занял известный всем славянам персонаж - Баба Яга. Создатели рейтинга подчеркивают, что это самый страшный персонаж славянской мифологии, обладающий, помимо устрашающей внешности, даром заманивать детей, которые затем становятся обедом старушки в ступе.

Замыкает первую пятерку лорд Волан-де-Морт из "поттерианы", внушавший такой ужас всему волшебному сообществу, что оно даже не рисковало называть его имя.


Источник

Дарт Вейдер возглавил топ-20 самых страшных кинозлодеев

Эксперты американского еженедельного журнала Entertainment Weekly составили список самых страшных злодеев в мировом кино. На первом месте оказался Дарт Вейдер, главный герой киноэпопеи "Звездные войны".



Дарт Вейдер (он же Энакин Скайуокер, перешедший на Темную сторону Силы) обогнал в рейтинге журнала таких выдающихся отрицательных героев, как психиатр и серийный убийца Ганнибал Лектер из "Молчания ягнят" и гауптштурмфюрер СС Амон Гет из "Списка Шиндлера".

Рэйф Файнс, сыгравший Гета, удостоился еще одного упоминания в первой двадцатке журнала - за роль злого волшебника Волан-де-Морта, которую он исполнил в нескольких фильмах франшизы о Гарри Поттере.

Кроме того, в рейтинге дважды фигурируют персонажи Кевина Спейси.

Компьютер-ренегат HAL 9000, озвученный Дугласом Рейном в "Космической одиссее" (2001: A Space Odyssey, 1968) Стэнли Кубрика, занял 21-е место.

За пределами десятки оказалась и старшая медсестра Милдред Рэтчед (23-е место), роль которой в фильме Милоша Формана "Пролетая над гнездом кукушки" (One Flew Over the Cuckoo's Nest, 1975) исполнила Луиза Флетчер.

Коварный лев Шрам, стремящийся занять трон короля саванны, оказался на 24-й позиции. В мультфильме "Король-лев" (The Lion King, 1994) Шрам разговаривал голосом Джереми Айронса.

Персонаж Рутгера Хауэра из фильма "Попутчик" (The Hitcher, 1986) занял 33-е место, а на 40-м месте в списке журнала оказался тигр Шерхан, озвученный Джорджем Сандерсом в мультфильме 1967 года "Книга джунглей" (The Jungle Book) по одноименному сборнику рассказов Редьярда Киплинга.


Топ-20 самых страшных злодеев от Entertainment Weekly

1. Дарт Вейдер - Хейден Кристенсен, Джеймс Эрл Джонс, Дэвид Проуз, "Звездные войны" (Star Wars, 1977-2005);

2. Ганнибал Лектер - Энтони Хопкинс, "Молчание ягнят" (The Silence of the Lambs, 1994);

3. Амон Гет - Рэйф Файнс, "Список Шиндлера" (Schindler's List, 1993);

4. Норман Бэйтс - Энтони Перкинс, "Психо" (Psycho, 1960);

5. "Кожаное лицо" - Гуннар Хансен, "Техасская резня бензопилой" (The Texas Chain Saw Massacre, 1974);

6. Кайзер Созе - Кевин Спейси, "Подозрительные лица" (The Usual Suspects, 1995);

7. Фредди Крюгер - Роберт Энглунд, "Кошмар на улице Вязов" (A Nightmare on Elm Street, 1984);

8. Волан-де-Морт - Рэйф Файнс в фильмах о Гарри Поттере;

9. Хан Нуньен Сингх - Рикардо Монтальбан, "Звездный путь - 2: Гнев Хана" (Star Trek II: The Wrath of Khan, 1982);

10. Голлум - Энди Серкис, трилогия "Властелин колец" (The Lord of the Rings, 2001-2003);

11. T-1000 - Роберт Патрик, "Терминатор-2: Судный день" (Terminator 2: Judgment Day, 1991);

12. Дэмиен - Харви Стивенс, "Омен" (The Omen, 1976);

13. Ганс Грубер - Алан Рикман, "Крепкий орешек" (Die Hard, 1988);

14. Фрэнк Бут - Деннис Хоппер, "Синий бархат" (Blue Velvet, 1986);

15. Антон Чигур - Хавьер Бардем, "Старикам тут не место" (No Country for Old Men, 2007);

16. Джон Доу - Кевин Спейси, "Семь" (Se7en, 1995);

17. Злая ведьма Запада - Маргарет Хэмилтон, "Волшебник страны Оз" (The Wizard Of Oz, 1939);

18. Джек Торренс - Джек Николсон, "Сияние" (The Shining, 1980);

19. Круэлла де Виль - Бетти-Лу Герсон, "Сто один далматинец" (101 Dalmatians, 1961);

20. Энни Уилкс - Кэти Бэйтс, "Мизери" (Misery, 1990).


Источник
Добавлено:
Эксперты американского еженедельного журнала

Entertainment Weekly составили список самых страшных злодеев в мировом

кино.


На первом месте оказался Дарт Вейдер, главный герой киноэпопеи "Звездные войны"



Ганнибал Лектер - Энтони Хопкинс, "Молчание ягнят" (The Silence of the Lambs, 1994)



Амон Гет - Рэйф Файнс, "Список Шиндлера" (Schindler's List, 1993)



Норман Бэйтс - Энтони Перкинс, "Психо" (Psycho, 1960)



"Кожаное лицо" - Гуннар Хансен, "Техасская резня бензопилой" (The Texas Chain Saw Massacre, 1974)



Кайзер Созе - Кевин Спейси, "Подозрительные лица" (The Usual Suspects, 1995)



Фредди Крюгер - Роберт Энглунд, "Кошмар на улице Вязов" (A Nightmare on Elm Street, 1984)




Волан-де-Морт - Рэйф Файнс в фильмах о Гарри Поттере; 9. Хан Нуньен Сингх - Рикардо Монтальбан, "Звездный путь-2: Гнев Хана" (Star Trek II: The Wrath of Khan, 1982)



Хан Нуньен Сингх - Рикардо Монтальбан, "Звездный путь-2: Гнев Хана" (Star Trek II: The Wrath of Khan, 1982)



Голлум - Энди Серкис, трилогия "Властелин колец" (The Lord of the Rings, 2001-2003)

Международный фестиваль "Карпатская Мантикора" откроется 21 июля

С 21 по 24 июля 2011 года в Карпатских горах состоится Первый Международный фестиваль "Карпатская Мантикора". Писатели, литературоведы, переводчики, издатели и энтузиасты фантастики, фэнтези, альтернативной истории и магического реализма соберутся для широкого обсуждения актуальных проблем, тенденций и путей развития метареалистической литературы на поприщах Центральной и Восточной Европы.



В программе Первого фестиваля - доклады И сообщения участников, презентации Альманаха "Мантикора", Всеукраинского объединения любителей фантастики (ВОЛФ) и сайта «Зоряна фортеця», награждения победителей литературного конкурса "Золота Мантикора". Плюс интересные дискуссии, неформальное общение, посещение Карпатских Мест Силы и отдых в самом живописном месте Высоких Карпат.

Участниками фестиваля будут признанные метры и подвижники из Украины и России: Алексей Пехов, известный русский писатель в жанре фэнтези; Генри Лайон Олди, известные украинские писатели-фантасты; Ираклий Вахтангишвили, президент ВОЛФ; Игорь Чорный, автор многочисленных литературоведческих трудов, посвященных фантастике; Евгений Баран, председатель Ивано-Франковской ячейки Национального Союза Писателей Украины и другие.

Так уже повелось, что фантастическая литература и теперь, в начале ХХІ века, остается такой себе "золушкой ". По крайней мере, ни один фантаст или автор фэнтези пока что не получил Нобелевскую премию. В Украине, где литературу все еще считают приложением к общественно-политическому процессу, фантастика тем более находится на правах "развлекательного чтива". Гениальные литературные эксперты редко обращают свой взор и позитивно оценивают сайенс-фикшн или же фэнтези.

Больше посчастливилось произведениям в жанрах альтернативной истории и магического реализма. Наверное потому, что современное общество с гипертрофированным пиететом смотрит в собственное прошлое, а в магическом реализме находит дорогие сердцу этнографические мотивы. Организаторы "Карпатской Мантикоры" считают, что наступило время воздать должное будущему. Человечество стоит перед новыми вызовами и литература пытается своими методами и средствами понять глубину и характер этих вызовов.

Предупредить об опасности, начертить пути выхода из возможных тупиков исторического развития техногенной цивилизации, узко обусловленной потребностью потребления.

Об этом и не только об этом будет идти речь под крыльями Карпатской Мантикоры.


Источник

Сергей Солоух. Игра в ящик

Это действительно игра – с внутренними перекличками, стилистически сложная, с заранее просчитанными эффектами



«Игра в ящик», претендент на «Большую книгу» этого года, — большой, сложносочиненный роман. Солоух не берется написать хронику, дать историю России в ретроспективе и вообще не претендует, казалось бы, на масштабность — однако текст методологически оказывается ближе к одному дню Блума в «Улиссе», то есть подносит лупу к небольшому фрагменту повседневности с тем, чтобы увидеть бытийные законы, скрытые колесики мироздания.

Действие романа происходит в подмосковном НИИ, что, казалось бы, может быть более бессобытийным? Тем более что действие помещено в самые тягучие годы, в начало восьмидесятых, когда один за другим отправлялись к Кремлевской стене генсеки: «Ленка чуть было не спросила кто. Кто умер? Чуть было не выдала своего непростительного равнодушия к пульсу страны и ее дня. Но что сделать, их было много, полное Политбюро выживших из ума полуразложившихся дедов, регулярно отправляющихся на забутовку Кремлевской стены. Это было привычно…». «Пятилетка в три гроба», — схохмит позднее промелькнувший персонаж.

НИИ в романе выступает отчасти моделью СССР — там вроде бы затхло, ничего не происходит, но с другой стороны — где-то под сукном кипят нешуточные страсти и идут те же «процессы», что и во всей остальной стране.



Приехавший из провинции зануда Боря Катц всеми правдами и неправдами хочет закрепиться в столице: девушки с вожделенной московской пропиской доводят его буквально до крайности — жительница Козихинского переулка вроде бы разрешила проводить ее, а завела в отделение милиции, решив, что имеет дело с вором.

Здесь пора сказать о том свойстве текста Солоуха, что называется громким словом «эмпатия». Стилистически всевластный, мастерски подстраивающийся под каждого героя текст не считает нужным скрывать эмоции: если персонаж «человек, а не человекообразное», то рассказчик молча, по-мужски пожмет ему руку, если же смешон и жалковат, как тот же Катц («через букву “т”»), то обольет такой едкой иронией, что только держись…

Роман Зацепа тоже думает только об одном — когда он защитится, он сможет вызвать к себе из дальнего Южносибирска («родной» для Солоуха топоним, встречающийся и в других его книгах) семью — жену и маленького Димку. Он все сделает для этого, будет есть один хлеб и перепечатывать по ночам чужие работы за лишний рубль, чтоб тут же отослать его жене. Но, несмотря на то что он все делает правильно, это настоящая жизнь, неправильная и сложная, — поэтому останется он с кандидатской и большими деньгами, но совершенно один…

Как и у Александра Кабакова во «Все поправимо», герои в перестройку быстро избавляются здесь от всего наивно-советского и пускаются зарабатывать деньги: уходят из НИИ, торгуют недвижимостью, осваивают дорогие иномарки и «Нокию» за 300 долларов. Сама страна менялась медленно и неохотно, — так и герои Солоуха не справляются с тем, чтобы переключить внутри себя какие-то тумблеры, в одночасье из младших научных сотрудников превратиться в бизнесменов. Это не их вина — и не их заслуга.

Ленка Мелехина старательна, ответственно готовится к защите диссертации, даже отзывчива, но ей не хватает чутья распознать все подводные отмели и водовороты эпохи: когда научный руководитель просит ее осудить якобы диссидента из их общежития, она даже горда этой просьбой — в результате от нее отворачиваются все друзья и начинается медленное сползание куда-то на обочину жизни, где она никому не нужна.

Стукачество, женитьба на прописке, вкрадчивый шантаж органов, «дали разрешение» на выезд в Израиль, «всю зиму и весну Родина слесарила. В подтеках и парше ржавчины, но заново смазанным, ожившим вдруг и заговорившим газовым ключом закручивала гайки»… Как и в недавнем «Зеленом шатре» Улицкой, здесь много деталей времени, лексических и психологических крючков, вытягивающих из нашей памяти те дни.

Впрочем, «Игра в ящик» — это действительно игра, довольно сложная, с внутренними перекличками, идеями, разложенными, как в музыкальной пьесе, по персонажам и стилям, обсчитанными — так герои обсчитывают свои формулы на первых отечественных ЭВМ. Роман прострочен тремя вставными повестями. Первая — «Щук и Хек», в которой мускулистый стиль Гайдара смотрится еще рельефней, почти по-ионесковски передавая абсурд эпохи: осужденные в камере сами вершат над собой пролетарский суд, осуждают, выносят приговор и приводят его в исполнение, — без малейшего сомнения. «Угря» — ремейк «Тли» Ивана Шевцова, где садизм и мазохизм советской власти переданы через почти физиологическую перверсию: герой-художник не может написать картину, пока ему кто-нибудь из народа не вмажет хорошенько в челюсть; юная пионерка, сошедшая чуть ли не со страниц Масодова, калечит себя во имя светлых коммунистических идеалов. «Рыба Сукина» — набоковская «Защита Лужина», заигрывающая с «Лолитой». Саша Соколов в «Палисандрии» заставил своего героя вожделеть не нимфеток, но старух, а у Солоуха тетя умыкает в сексуальное путешествие на край ночи племянника: «Мать говорила, что тоскует по прозрачному воздуху Европы. Ей казалось, что жидкая чужая сирень на станциях, неживые тюльпанообразные лампочки в номере курортной гостиницы, заголовки иностранных газет, которые скользят мимо сознания, не впиваясь в него, подобно русским, острой иглой ненужного смысла, освободят ее нарастающую и такую желанную летаргию от боли, печали и горечи. В первых числах мая, сразу после того, как дом запестрел проспектами автомобильных салонов, она уехала, увозя с собой остатки покоя, и эти замирания в груди, чувство удушья, — быть может, грудная жаба или же просто мигрень, а то и нервы определенного и неизбежного периода, на что с глумливой бесцеремонностью неоднократно намекал ей муж. Она уехала, не писала, и Сукин-старший повеселел, завел себе привычку заниматься гимнастикой у открытого окна в большой гостиной, а в середине мая въехал во двор, самостоятельно управляя французским спортивным ландолетом. На следующий день Сукин-сын узнал тетин адрес», — впору сверять копию с подлинником и ставить пятерку за стилизацию.

Однако дело не в стилизации, не в сатире, не в перверсиях, заложенных, как динамит в шахту (герои работают в Горном институте), не в идеях. Дело в «ткани времени и коже пространства» той эпохи — и в стилистической полифонии. Диапазон Солоуха действительно широк — от лицемерно-штампованного советского языка («…и пока Матвей, сам себе сандружина, ходил в дальний конец коридора устранять выявленные недостатки в области личной гигиены…») до прозрачно-жестокого: «Подцепа оттолкнул безумца, оторвал от рукава, ударил в грудь и вылетел, через ступеньку, сразу две, скачками в сверкающую искусственными огнями московскую ночь, проглотившую луну и звезды, землю и небо, слова и мысли, и полную лишь лая, со всех сторон несущейся, рвущей, ломающей и убивающей собачьей разноголосицы».

Эпоха ушла навсегда. Увеличивающаяся дистанция до нее заполняется книгами. Они — останутся.


Александр Чанцев

Сергей Солоух. Игра в ящик. — М.: Время, 2011​


Источник