C МИРУ ПО НИТКЕ

System Administrator Appreciation Day



Каждый год, в последнюю пятницу июля, администраторы корпоративных и домашних сетей, баз данных, почтовых систем, программных комплексов и другие «бойцы невидимого фронта» отмечают свой профессиональный праздник — День системного администратора. Или, в американском варианте — День благодарности системному администратору (System Administrator Appreciation Day).

Первый День системного администратора прошёл как обычный пикник. В июльский день, в пятницу, на окраину Чикаго дружной программистской оравой выехали члены софтверной компании, возглавляемой Тедом Кекатосом, системным администратором.
Обычный корпоративный «сабантуй» положил начало появлению всемирного праздника — год за годом число его «приверженцев» росло. В последнюю пятницу июля сисадмины Америки, Англии, Франции, Италии, Германии, Австрии, Румынии Белоруссии, России дружно отмечали свой профессиональный праздник.

С 2006 года под Калугой в этот день (и в последующие выходные) проходит Всероссийский слёт администраторов. В 2006 году на него приехало меньше четырёх сотен человек, а в 2009-м году — уже четыре тысячи. Свой слёт проводят администраторы Сибири, которым неудобно ездить на выходные в Калугу. Они собираются в Новосибирске.
Большинство из нас знает: если компьютер «глючит», то надо нажать «Ctrl+Alt+Delite». Если не помогает — надо звонить сисадмину. Этот человек незаменим, неуловим, а если уловим, то всегда безнадёжно занят. Но когда он находит время посмотреть на ваш захворавший компьютер, все проблемы решаются.
Системные администраторы — это люди, которые говорят на загадочном языке, и занимают в фирме позицию, сравнимую со статусом шамана в древнем племени. Знают заклинания и умеют управлять неуправляемым.
Первый День системного администратора прошёл как обычный пикник. В июльский день, в пятницу, на окраину Чикаго дружной программистской оравой выехали члены софтверной компании, возглавляемой Тедом Кекатосом, системным администратором.
Обычный корпоративный «сабантуй» положил начало появлению всемирного праздника — год за годом число его «приверженцев» росло. В последнюю пятницу июля сисадмины Америки, Англии, Франции, Италии, Германии, Австрии, Румынии Белоруссии, России дружно отмечали свой профессиональный праздник.
С 2006 года под Калугой в этот день (и в последующие выходные) проходит Всероссийский слёт администраторов. В 2006 году на него приехало меньше четырёх сотен человек, а в 2009-м году — уже четыре тысячи. Свой слёт проводят администраторы Сибири, которым неудобно ездить на выходные в Калугу. Они собираются в Новосибирске.
Большинство из нас знает: если компьютер «глючит», то надо нажать «Ctrl+Alt+Delite». Если не помогает — надо звонить сисадмину. Этот человек незаменим, неуловим, а если уловим, то всегда безнадёжно занят. Но когда он находит время посмотреть на ваш захворавший компьютер, все проблемы решаются.
Системные администраторы — это люди, которые говорят на загадочном языке, и занимают в фирме позицию, сравнимую со статусом шамана в древнем племени. Знают заклинания и умеют управлять неуправляемым.

"Отцом" праздника является американский сисадмин с 20-летним стажем Тед Кекатос, посчитавший, что хоть раз в год системные администраторы должны чувствовать благодарность со стороны пользователей. Идея родилась, когда Тед увидел в журнале рекламу принтеров HP. На картинке был изображён сидевший в своём закутке системный администратор и пользователи, выстроившиеся в очередь, чтобы преподнести ему подарки в благодарность за установленные принтеры. За несколько месяцев до этого Кекатос как раз установил несколько таких принтеров у себя в компании, поэтому он поинтересовался у сотрудников: "Где ваша благодарность?". Однако все только рассмеялись. Тед зарегистрировал доменное имя, раскрутил сайт "System Administrator Appreciation Day" и разослал всем своим друзьям приглашение на День сисадмина, который он запланировал на последнюю пятницу июля. Впервые неофициальный праздник отмечался 28-го июля 2000 года. Это был просто пикник на природе на окраине Чикаго, в котором приняли участие члены небольшой софтверной компании.
В 1999 году поклонниками Операционной Системы GNU/Linux был основан Ежегодный фестиваль пользователей Linux и свободного программного обеспечения LinuxFest, который, в дальнейшем, был приурочен ко Дню системного администратора. Кстати, в том же году Папа Римский Иоанн Павел II официально назвал Святого Исидора покровителем пользователей компьютеров и сети Интернет. С 2006 года начал проводиться Всероссийский Слет сисадминов, который так же, как и LinuxFest, ежегодно проводится в Калужской области.
В этот день принято чествовать скромных тружеников "невидимого фронта", оберегающих благополучие корпоративных сетей и компьютеров, - ведь именно от них напрямую зависит успешная работа компании. В день праздника рекомендуется проявлять к сисадминам повышенное внимание и дарить им подарки, хвалить и заверять в вечной любви и дружбе.

Пирожки с котятами

Пушкин сказал о Баратынском: «Он у нас оригинален, ибо мыслит». Вот и о критике Льве Пирогове хочется сказать нечто подобное. О чём бы он ни написал – получается интересно. Книги, о которых он отзывается, являются для него лишь поводом к тому, чтобы поделиться с нами своими размышлениями. Его статьи – густые, насыщенные – можно читать с любого абзаца как хорошую прозу. Не менее приятно с ним и беседовать.



– В аннотации к твоей книжке «Хочу быть бедным», вышедшей только что в издательстве АСТ, говорится, что отношение к тебе со стороны «прогрессивных» литературных кругов резко отрицательное. Тебя называют реакционером, мракобесом, даже фашистом. Как ты умудрился дойти до жизни такой?

– Да у нас как только кого не называют. Я и сам однажды назвал критика Ермолина титанически глупым, так ему это до того понравилось, что он даже в буклете Академии российской современной словесности поместил данную характеристику рядом со своей фотографией. А про женщину-критика Юзефович сказал я однажды нечаянно, не со зла, а по ходу жизни, что её место на помойке, так она с тех пор старательно избегает всех мест, где я бываю. То есть никаких не избегает, потому что я ведь не бываю нигде. Зачем? Куда ни придёшь – обязательно или Ермолин, или женщина-критик, или Андрей Василевский сидит и ест. Ну вот я и не стал ходить.

– Но согласись: посещение тусовок – это обязательный ритуал в современном литпроцессе. Не тусишь, не светишься – значит, или маргинал, или тебя вовсе не существует…

– Мне корпоративные дружбы неприятны, я чувствую в них опасность. Чуть увяз коготок – и ты уже не то чтобы не свободен (это ещё ладно, всё равно «жить в обществе и быть свободным от общества…»), но как-то очень неприятен себе. Есть тут и гордыни изрядно (типа тварь ли я дрожащая или сам по себе, без дружб, право имею), но есть всё-таки и профессиональная гигиена.

– В твоём понимании критик – это…

– Паралитератор. Из критика писатель примерно как из паралимпийца – олимпиец. Из олимпийца, правда, паралимпиец тоже никакой: он же инвалидной коляской управлять не умеет… Я это, конечно, говорю не как правильно, а как есть, отталкиваясь от собственного горького опыта.

– У тебя, насколько мне известно, есть парочка неопубликованных романов, рассказы. Ты навсегда завязал с прозой?

– Нет, парочки нет уже. Один я сокращал-сокращал, да так и досокращал до того, что он весь куда-то девался. Второй… не помню даже, что с ним. А навсегда завязать хотелось бы, конечно. Потому что, откровенно говоря, очень мешает работать. Иной день талант какой-никакой новый открыть некогда – всё сплошь мысли: «А вдруг сам прославлюсь, тогда вообще работать не надо будет».

– И много открыл?

– Есть немножко. Не хочу называть, а то вдруг окажется, что это не я открыл. Расстроюсь ещё.

– Ну хорошо, оставим в покое открытые-неоткрытые тобой таланты. Современная русская проза устраивает тебя в целом? Ты видишь имена, которые наверняка останутся в нашей литературе?

– Этого я не знаю, какие останутся. Скажем так, есть авторы, которые в разной степени соответствуют тому, что я о литературе думаю (навскидку: Роман Сенчин, Алексей Серов, Валерий Былинский, Олег Зайончковский, Дмитрий Быков, Людмила Улицкая – социальщики и реалисты, короче). Эти люди если думают и не так, как я, то по крайней мере о том же, о чём я думаю. Я их понимаю. И есть такие, которых не понимаю. Тут уж начинается фундаментализм: «Чужого быть не должно». Правило «пусть расцветают все цветы» не для критика. Васильки красивее овса, но агроном их ненавидит.

– То есть ты фактически на войне? Но это ведь только если говорить о злом критике. Бывают же ещё и добрые – которые не ругают всех подряд, но и хвалят того, кто этого заслуживает. Скажем так, критики, которые в какой-то мере становятся для писателей соавторами, очень помогают им. Ты же тоже не ругаешься налево и направо.

– Солдат на войне тоже не столько стреляет, сколько копает. Я рад, когда доводится поспособствовать превращению рукописи в книгу или скромному читательскому успеху готовой книги, это гораздо приятнее, чем кого-нибудь отругать. А «программа» моя, на которой я основываюсь, проста: не думай о том, что жизнь может дать литературе (это внутренняя кухня писателя), думай о том, что литература может и обязана дать жизни. И ещё: книга должна быть читателю заботливой матерью или требовательным отцом, а не весёлым собутыльником или капризной любовницей.

– Никогда не задумывался, почему стал критиком? Ну вот как это происходит? Что должно быть в человеке, чтобы он наступил на горло собственной песне, отложил рукописи своих романов и полез рыться в чужие?

– Тут задумываться не о чем, всё просто. Однажды нужно было писать диссертацию по современной литературе, делал я это плохо, «шила милому кисет – вышла рукавица», то есть критика. А о своих собственно литературных способностях я всегда был и остаюсь весьма скромного мнения, так что никакого «на горло песне», наоборот. Стараюсь делать то, что меньше не получается.

– Если бы у тебя была возможность учредить крупную литературную премию, какой она стала бы?

– Во-первых, постарался бы сделать так, чтобы главные деньги тратились не на вознаграждение писателю, а на продвижение его книги (принцип «дайте удочку, а не рыбу»). Во-вторых, начал бы организовывать равное представительство авторов и судей: не только «свои», но и «чужие». Допустим, свои – это «православие, самодержавие, народность», чужие – «свобода, братство, равенство». Можно наоборот. Если бы это удалось организовать технически, глядишь, и результат бы не такой, как всегда.

– А мне это кажется маниловщиной. Это как в политике, когда кто-нибудь начинает призывать к объединению державников, монархистов, центристов, националистов, либералов и всех прочих. Мол, вот сейчас мы выработаем общую программу, начнём совместно работать и станет наша Родина цвести-процветать. А подобное объединение невозможно в принципе. Лебедь, рак и щука.

– Речь не об объединении, а о едином поле конкуренции. О едином пространстве читательского восприятия, когда, с одной стороны, нет возможности сказать, например, что Улицкая лучшая и единственная русская писательница, а с другой – нет возможности сказать, что она никто, потому что есть такая запрещённая, секретная писательница Вера Галактионова. Когда всё наглядно, потому что они рядом, Улицкая и Галактионова. Скажешь, либералы на это не пойдут? Так ведь деньги, по условиям твоего вопроса, мои. Либералы пойдут туда, где деньги. А патриоты – туда, куда их позовут. Я бы и детективщиц, и фантастов позвал. Из этого плавильного котла не вышло бы идеального текста (повлиять на возникновение хорошего текста у прожектёров и меценатов нет возможности), но некоторое оживление общественного внимания к литературе в итоге получилось бы, я уверен.

– Мне покоя не даёт одна мысль: почему в либеральном (условно говоря) лагере одарённого литератора привечают и раскручивают, а в патриотическом (тоже условно) стараются всеми силами задавить, растоптать, смешать с грязью?

– Ну не все патриоты такие, но я понимаю, о чём ты. Дело в том, что либеральный лагерь опирается на издательства, существующие по рыночным законам, а издательствам (шоу-бизнесу) нужны «звёзды». Это их инструмент. Они производят и надувают «звёзд». У патриотов таких издательств нет (либо они несопоставимы с монстрами вроде АСТ и «Эксмо»). Патриоты вынуждены делить остатки. Естественно, «старослужащие» стараются поддерживать такой порядок, чтобы им этих остатков доставалось больше. Если отобрать у милых либералов издательский ресурс, отобрать читателя, они поведут себя точно так же. Они к этому готовы морально. Либералы делают всё, чтобы свои собственные премии поскорее разорить и пустить по ветру. Например, они загубили премию имени Аполлона Григорьева несколько лет назад. «Делили», не задумываясь о том, что авторитет премии среди читателей не растёт, никакой репутационной отдачи спонсор не получает. А спонсор задумался. И в конце концов послал их. То же было с «Букером», который сейчас, правда, пытаются реанимировать. Не удивлюсь, если и «Большую книгу» эти господа проедят.

– Не о премиях даже речь, хотя и о них тоже. Вообще о писательском сообществе. Ты посмотри, кого сейчас писатели-патриоты на знамя поднимают? У либералов в этом плане есть фигуры яркие, молодые, а патриоты всё свою истрёпанную колоду тасуют, в которой практически только голые короли, да и из тех песок сыплется… Помнишь статью Владимира Бондаренко «Съезд пенсионеров и функционеров», опубликованную года полтора назад в «ЛГ»? Вот там он описал последний съезд СП России, на котором не было ни одного делегата моложе 60 лет. Ну и что они могут предложить? Они так и говорят – вот умрём мы, а вместе с нами и СП. И больше их ничего не волнует. По сути, писательский профсоюз (каковым он являлся долгое время) выродился в богадельню. И при чём тут литература? Интересные пирожки с котятами получаются…

– Так и я не о премиях. Премии, издательства – это то, что «определяет сознание». А из писательских союзов жизнь ушла, да. Это не их вина, это не потому, что они там такие-сякие. Скорее, наоборот, они такие, потому что это случилось. А почему жизнь ушла – позволь мне самого себя процитировать: «Жизнь там, где больше. Чего угодно. Да хоть бы расстегайчиков вот этих самых – куда литература без расстегайчиков!» А когда расстегайчиков нет, то приходится пирожки из котят выпекать…

– Дмитрий Быков написал в «Известиях», что власть в России всегда ставила на самых бездарных патриотов, противостоявших талантливым западникам. Когда она начнёт делать ставку на талантливых патриотов?

– Ну когда Дмитрий Быков к ней придёт, видимо. Если серьёзно, то власть в России сегодня и в обозримом прошлом – это не правительственный чиновник, он лишь инструмент в руках крупных собственников. А чтобы ходорковские, гусинские, березовские, абрамовичи, прохоровы и так далее ставили на бездарных патриотов, я такого не помню.

– Он немного о другом. О том, что власть ставила на бездарных патриотов потому, что боялась патриотов талантливых, идеалистов, людей, которые хотят и реально могут эту страну обустроить. Идейный человек властям непонятен, чужд и потому – опасен…

– Меня только немного смущает, что эта схема (я прочитал статью Быкова) выстроена на Софронове. Всё-таки при нём «Огонёк» был исключительно хорошим журналом. Я знаю, о чём говорю, у меня слабость к старым журналам, покупаю у букинистов и внимательно изучаю их. В софроновском «Огоньке», например, по два-три рассказа в каждом номере печатали. В том числе Нагибина, Трифонова… Это такой советский «Нью-Йоркер» был. Да и собственные «народные пьесы» Софронова не сказать чтобы так уж плохи. Просто они, может, не во вкусе Дмитрия Львовича, потому что народные? К середине 60-х у нас действительно всё испортилось, и «Огонёк» в том числе. Но Быков-то в претензии к Софронову именно за лучшие его годы, если я всё правильно понял. Политическая борьба внутри страны всегда сопряжена с так называемой идейной борьбой, в том числе, понятно, и литературной. Паны дерутся – и холопы не отстают. Но называть софроновские выступления против «Нового мира» травлей, а самого Софронова ничтожеством – это в точности такая же «травля». Не знаю, извиняет ли её то, что формально она направлена против мёртвых. Бьёт-то всё равно по живым. Фактически Быков сообщает следующее: все, кого мы назначаем антисемитами, обречены на прозябание и ничтожество. По-моему, это даже не его мысль. Быков такой же заложник дискурса, как и в своё время Софронов. Как многие из нас.

Беседу вёл Игорь ПАНИН


Источник

Западные слависты обеспокоены судьбой словаря русских писателей

От наших российских коллег мы узнали, что после выхода в свет 5-го тома энциклопедического словаря «Русские писатели. 1800–1917» издание приостановлено на середине буквы «С» из-за отсутствия дальнейшего финансирования. Впереди должны быть два завершающих тома, 6-й и 7-й, в которых будут освещены творческие биографии не только Льва Толстого (как и ещё двух Толстых русской литературы), нескольких Тургеневых, Тютчева, Фета, Цветаевой, Чаадаева, Чехова, но и множества не столь известных литературных имён, данные о которых могут стать свежими исследовательскими открытиями. Последний том – 7-й – должен дать читателю дополнения, необходимые указатели и другие справочные материалы ко всему изданию.



Филологическая общественность за пределами России с нетерпением ожидала появления новых томов словаря, представляющего собой уникальное научное свершение, не имеющее аналогов в пределах других национальных культур и необходимое не одним лишь славистам, но и всем, кто не равнодушен к достижениям русской культуры в эпоху её наивысшего расцвета. Словарь уже заслужил всемирное признание, и вышедшие его тома стали нам всем бесценным подарком. Но мы ждём его завершения.

Насколько нам стало известно, редакторский коллектив словаря в значительной степени (и фактически безвозмездно) подготовил к изданию материалы 6-го тома, но на этом работа вынужденно прекратилась. Нам непонятно, как может сегодняшняя Россия, которая бережёт свою культурную репутацию и заботится о «русском мире», отказаться от завершения такого крупного и уже на более чем две трети блестяще выполненного проекта. Мы всё ещё надеемся, что это временное недоразумение и что проект найдёт безотлагательную поддержку на родине.

Жорж Нива (Франция), Вольф Шмид (Германия), Витторио Страда (Италия), Мишель Окутюрье (Франция), Никита Струве (Франция), Роберт Джексон (США)


Источник

В Петербурге в ДТП погиб кинооператор Розовский, снявший «Человек Амфибия» и «Белое солнце пустыни»



Известный советский и российский кинооператор Эдуард Розовский погиб в ДТП в Петербурге, сообщает «Фонтанка.Ru».
По данным издания, он находился за рулем автомобиля и ехал на дачу в Приозерск, когда ему стало плохо. Он потерял сознание и врезался в дерево.
Эдуард Розовский снял около 80 фильмов. Среди них: «Дон Кихот», «Человек-амфибия», «Белое солнце пустыни», «Старые стены», «Начальник Чукотки», «Благочестивая Марта», «Сильва», «Без семьи», «Сказка про влюбленного маляра», «Дон Сезар де Базан».
Эдуард Александрович Розовский родился 14 декабря 1926 года. В 1950 году окончил операторский факультет ВГИКа, до 1955 года работал оператором студии «Леннаучфильм», затем — оператором-постановщиком на киностудии «Ленфильм». Профессор СПб Государственного Университета Кино и Телевидения, заведовал кафедрой операторского искусства, мастер курса операторов кино и телевидения.

«Газета.Ru»

Жванецкий подал в суд на издательство за нарушение авторских прав

Известный сатирик Михаил Жванецкий подал иск о взыскании с издательства "Зебра Е" более 400 тысяч рублей за нарушение его авторских прав, сообщила агентству РАПСИ/ infosud.ru пресс-секретарь Пресненского суда Москвы Ольга Сутяпова.



Согласно материалам гражданского дела, в 2008 году "Зебра Е" издала двухтомный сборник "Магазин Жванецкого", в состав которого были включены без получения разрешения около 70 рассказов и миниатюр, автором которых является Жванецкий.

Таким образом, указывает сатирик, были нарушены его авторские права, в связи с чем он просит компенсировать ему материальный вред в размере двухкратной стоимости экземпляров произведений - более 361 тысячи рублей и моральный вред - 50 тысяч рублей.

Слушания по иску назначены на 2 сентября.

После андеграунда

Начало нового романа Владимира Маканина "Две сестры и Кандинский"

В издательстве "Эксмо" выходит новый роман Владимира Маканина "Две сестры и Кандинский". Время действия – начало девяностых. В центре повествования - две сестры, Инна и Ольга, незамужние дочери советского диссидента, владелицы маленькой художественной студии под названием "Кандинский". В этих двух комнатах и разворачивается действие романа.



И снова она полна счастьем… Да?
Да!..
Ольга счастлива. Такая вот минута — счастливая тихая минута молодой женщины.
Раннее-раннее утро, а в ее К-студии уже гость, и этот гость по-мужски самозабвенно (и тоже, надо думать, счастливо) спит в ее постели. Он, разумеется, не просто гость. Он – ее любовь. Он – Артем… Артем Константа, так его зовут все… Да, любовь, вот она, обрушилась на Ольгу. Любовь словно бы собралась сделать из Ольги какую-то другую женщину… Другую?.. Но какую?.. Ведь свободно и легко!
И в голове ее, и в сердце — как в уже прожитой первой юности! Как после легкого… сладкого… южного… что там еще?.. крымского… солнечного… вина!
Но…
Уже не спится.
Если порассуждать… Если без излишнего волнения. Без стучащего сердца. Если совсем-совсем спокойно… Артему сорок лет. Он – набирающий силу и уже сколько-то известный общественный деятель с яркой харизматической кличкой Артем Константа.
И ведь они оба подходят — она ему, а он ей, еще как впору!.. Всё-всё-всё, даже по летам. Ему сорок — ей тридцать…
Ольга возле постели, смотрит на спящего со сдержанным восхищением. Он умен, образован… Она сделала выбор. Но, конечно, волнение! Она женщина, она побаивается этих утренних сладких самооценок, ласкающих женское ухо… все-таки?.. не поспешила ли. У нее бывали ошибки.
По-ночному мягко, вяло Ольга набирает телефонный номер. Вот-вот утро… Там, на другом конце Москвы, проснулась, уже на ногах, ее сестра Инна — и вот уже младшая сестренка напористо, атакующе выспрашивает у старшей:
– Он спит?
– Спит.
– А ты?
– Сторожу его сон.
– И сторожишь сама себя от ошибки?
– Что-то вроде.
– А толпы растерянных! А жуткая копеечная бедность… Всюду карманники! Сумасшедшие пикетчики… Оль! А сколько нищих!
– Куда теперь деться!.. Исторически необходимое смутное время.
– А пустые магазины? – продолжает младшая. – А хапуги! А воры! А драки в очереди за водкой!.. Вчера, Оль!.. Мужику проломили башку его же бутылкой…
– А у меня любовь, — поддразнивает сестру Ольга.
– Оля! Наши улицы — уже совсем не наши. Барахолка!.. А какой вразброс бартер! Не хочешь ли купить и тут же сменять сахар на презервативы? А рис на бронежилеты?.. Инфляция все равно сожрет зарплату! за неделю! За три московских дня!..
– А у меня любовь.
– Съешь сбережения, что дальше?.. А какой беспредел на улицах. Бездомные, беспризорные пацаны – с голодным волчьим взглядом! Волчата! Как будто война прокатилась!.. А у тебя – любовь…
Тут Ольга уточнила, подправила младшую:
— А у меня любовь и Кандинский.
Ей хорошо в ее неглубокой, но с утра такой ласковой, милой, греющей жизненной колее.
Гудки.
— Инна, Инна!.. Да что такое! Опять прервали…


Телефонная связь восстанавливается не сразу. Повесив трубку, Ольга ждет звонка и маячит по студии… Почему бы ей поутру и не походить туда-сюда в знакомых пределах?.. Свои стены.
Студия — большое полуподвальное помещение в недрах обычного девятиэтажного дома. Когда-то из этого полуподвала выглядывала пригретая площадка для показов опальных художников. Теплое теневое местечко. И заодно — тусовка для всякого рода инакомыслящих. Известное, но не слишком скандальное было место.
Однако сейчас уже начало девяностых, и в духе перестроечного времени здесь проросла К-студия, или просто — студия "КАНДИНСКИЙ", где вполне легально пропагандируется живопись знаменитого авангардиста. И так получилось, что безумным краскам Кандинского здесь в кайф. Уют признания! Наконец-то!.. Голодноватый, полуподвальный, но заслуженный честный покой.
Репродукции, а также кричаще-яркие дешевенькие картинки-копии, конечно, на многое не претендуют. Однако картинки эти на удивление миролюбиво срослись с новообретенной жизнью. И ни безденежье, ни подползающий к Москве голод не заставят Ольгу менять репродукции на бронежилеты. Да и к сахару, что предлагают полумешками, она не заторопится.
Она, Ольга Тульцева, критик, искусствовед, ведет эту студию.
Но сейчас лето. Студия начнет работу с 1 сентября.
Здесь же, в К-студии, Ольга и проживает, оставив отцовскую небольшую квартиру своей сестре Инне. Так им обеим удобнее.
Разница в пять лет. Сестры близки. Можно сказать, они в постоянном общении.
Спящий Артем чеканит во сне:
— Дайте слово Кусыкиной… Но сначала крикливую Петрову… И сразу голосовать!
Его обрывистые победительные слова так раздельны и четки, что сестренка Инна их тоже расслышала — в телефонной трубке. Даже поковыряла слегка в ухе. Удивляется:
– Оля. Он так громко бормочет?.. Во сне?
– Он спит… И заодно он все еще на собрании. На слишком затянувшемся. Политик и во сне сражается за голоса. Так забавно следить… Уже дважды не прошло голосование, как ему хотелось… Клянусь, Инна!.. Он во сне считал голоса. Было, представь себе, трое воздержавшихся.
– Он их, надеюсь, запомнил? Озвучил всех троих? — смеется младшая.
– Поименно.
– Неужели не выбранил предателей?
– Не выбранил. Но с иронией заметил: воздержавшиеся — они, мол, как всегда, не делают ошибок.
Гудки. Опять прервали!
— Воздержавшиеся не делают ошибок, — многозначительно повторяет сама себе Ольга.
Счастливцы эти воздержавшиеся!.. Смышленая сестренка Инна предупреждала… Но… Артем интересный мужчина. Умен, — вновь одобряет себя и свой приисканный выбор Ольга. Женщине необходимо самоодобрение. Необходима надежная, устойчивая утренняя мысль… Артем Константа, он же Сигаев Артем Константинович, выбранный недавно в Московскую думу, популярен, харизматичен… Набирает новую высоту. Но... В наше перестроечное время люди, спешащие во власть, взлетают и падают. Это пугает. Как подстреленные. Валятся с небес. Вместе с харизматичными своими именами… Отец — с привкусом диссидентской желчи рассказывал и смеялся — как быстро рухнувший политик теряет лицо… теряет здоровую психику… звучный голос… теряет друзей… жену…
Но… Артем смел, свободомыслен. Орел на взлете…
Телефон ожил. Инна!
— У Артема сегодня трудный день, — напоминает Ольга сестре, заодно делясь припасенной радостью. — Звездный, может быть, его день. Выступление будет супер. Придешь послушать?
— А ты позовешь?
— Уже зову.
— По телевизору я его слышала. А вот послушать живьем…
— Завораживает!.. Море людей. И вдруг все они разом затаивают дыхание. Приоткрыв рты… И будто бы горячим степным ветром тебя обдает. Ветер по лицам! Ветер от повторений его имени… Константа! Константа! Константа!.. Уже сегодня, сестренка. Сама его услышишь.


Но, пообещав успех и едва выдержав скромную, сладко тянущуюся паузу, Ольга встревожилась: — Лишь бы не было драк. Люди озлобились!.. А пара провокаторов всегда наготове. Я так волнуюсь за сегодня. Жутко волнуюсь.
— К чертям волнения, Оля!.. Он профессионал. Настоящий профи.
— Не люблю это слово.
— К тому же, как говорят в народе, у твоего Артема теперь могучий спонсор. Покровитель. Крепкая волосатая рука!.. Ты, конечно, знаешь? Денежный мешок? да?
— Этот мешок обещал быть на сегодняшнем выступлении. Я еще ни разу его не видела. Мешок будет стоять рядом с Артемом. Так что рассмотрим. Разглядим… Я слышала, простоват. Но щедр. И добр.
— Таким, как Артем, нужна помощь и жесткая поддержка именно простоватых, — поддакивает (и одновременно успокаивает) сестренка Инна. — Помню, как страстно, как яростно твой интеллигентный Артем обрушился на цензуру. Я слушала его по "ящику" и замирала. Замирала от его храбрости… Тот редкий случай, Оля, когда замираешь от чьей-то неожиданной… от неподсказанной храбрости.
— "Ящик" — совсем другое. Надо слушать живьем. Приходи.
— Даже удивительно, что раньше ты меня не звала на его выступления.
— Ты же хорошенькая… Опасная.
Пошучивая, Ольга не забывает ласково "лизнуть" ершистую сестренку — подхвалить и поощрить младшую. Хотя, если о внешности и если честно, из них двоих красива именно она, Ольга.
Но Инна умненькая, все понимает. От доброты сестринских слов крыша у нее не поедет.
— Я, конечно, завидую, Оль!.. И я так хочу тебе счастья. Как не завидовать!.. Вот он с тобой, настоящий мужчина!
У тебя, Инночка, все впереди.
— Не знаю, не знаю. У меня, Оль, любовное затишье. Отчетливая сексуальная пауза. Уже, пожалуй, затянувшаяся.
— А тот парень, который мучил стихами? который косил под жириновца?
— Проехали.
— Почему?
Но вместо ответа посыпались гудки... вновь мелкие мерзкие телефонные гудки! Невыносимо!.. Сколько можно!.. Бардак какой-то, а не связь! Возмущенная Ольга бесцельно бродит, заглядывает в комнату-кухню и возвращается оттуда, скучно грызя застарелое печенье.


Да, здесь она живет… Студия велика, полуподвал разделен перегородками на секции, это как бы смежные комнаты, много комнат. И конечно, всюду проходы без дверей. Двери, где надо, делали сами.
Кандинский. Книги о нем. Знаменитые репродуцированные работы… И очень кстати, что в полуслепые окна уже с утра сочится и пробивается к репродукциям живой рассветный луч.
Три секции, что как-никак с дверьми, являют собой личную жизнь Ольги. Но двери всегда распахнуты. Кухня… Спальня… Кабинет… Здесь ее хоромы.
Пара старых, терпеливых кресел.
Здесь же еще один телефонный аппарат, чтоб не бегать.
— Спит наш популярный политик?
— Дрыхнет, — смеется Ольга.
— Счастливая. Можешь нырнуть к нему под одеяло.
— Нет… Не этой ночью. Боюсь даже дотронуться.
— Не выдумывай. Небось только что нырнула. Ты всегда звонишь сразу после этого.
— М-м.
— Сознавайся: нырнула?
— Да нет же. Сегодня ему выступать.
— Сознавайся!


— Ты, сестренка, весело щебечешь. Ты пташечка… А для меня каждая ночь перед его выступлением — как проба на новую жизнь, как испытание.
— Я бы не колебалась. Нырнула бы еще разок к нему под одеяло — и все мысли долой. Вплоть до светлого утра.
— Представь, что творится в бессонной моей голове, если я полночи, как комсомолка, рассуждаю, что такое счастье! мое тихое и нескучное счастье!.. Сама с собой!.. вслух!
— И пусть!
— Вдруг и на ровном месте несу что-то бредовое — говорю-говорю-говорю самой себе…
— Счастье — это как редкое блюдо!.. Кушай, дорогая!.. Кушай!.. Я так за тебя рада, Оля! И прошу тебя, ни о чем не думай — нырни к нему в постель, вот тебе оно то самое… твое… Тихое и нескучное!
— Я только что там была.
— А еще разок?!
— Ему надо отдохнуть. Знаешь. Волнуюсь… Когда-нибудь будем гордиться… Жили в одно время с Артемом Константой.
— Скажи — а почему с утра?.. Утренний необъявленный митинг?!. Что за дела? Что за времена! Когда-нибудь будем гордиться. Мы в эти времена жили!
* Артем в постели — он, кажется, уже в другом, но тоже тревожном сне. Он уже не пересчитывает голосовавших. Вдруг бормочет:
— Пейзажик. Пейзажик…
Ольга успокаивает — подсела к спящему, зажав плечом телефонную трубку.
Но Артем не унимается:
— Лошадка. Почему избушка так покосилась?.. Больше! Больше ярких деревенских красок. Какая серость!..
Спящий, он задышал ровней. Но тут же опять заработала его что-то ищущая, роющая память:
— Пейзажик… Совсем небольшой… Снег, снег. Много снега! И лошадка вся… вся в снегу…
Инна тоже слышит выкрики и зовет по телефону:
— Оля! Оля!.. Это он опять? Во сне?
— Да. Лепечет что-то… Не знаю, как понять! Вчера он так пылко говорил про абстрактную живопись. Про гений Кандинского. А сегодня в голове у него застрял какой-то вылизанный кич! зимняя картинка! Еще и с лошадью, запряженной в сани…
— Народный вкус. Он и во сне завоевывает толпу.
— Тебе смешно… Да, я искусствовед. Да, популяризатор. Но ты же знаешь, — со страстью продолжает Ольга. — Кандинский — это моя жизнь. Это мое всё. Кандинский! — вот где философия линии, вот где буйство красок, неистовство, интеллект…
Спящий Артем, перебивая, выкрикивает:
— Пейзажик!


— На митинге сегодня обрати внимание. Когда Артем выступает, он говорит про народ… и еще про население. Он различает народ и население…
Ты в этом понимаешь? — спрашивает сестру Ольга. — Народ, население, толпа. Я пыталась понять… Для меня это сложно.
— Нервничаешь?
— Ужасно!
— Он, Оля, бедноват, да?.. По телевизору я заметила. Плохо одет.
— Сейчас все плохо одеты.
— Но когда вчера… нет, позавчера… Когда Артем был здесь, у тебя, я отметила, что на нем новый, только что купленный пиджак. И рубашка…
— Инночка!.. Пиджак! Рубашка!.. Это все глупости! Я так боюсь главного — боюсь, что поспешила, поторопилась к нему, дернулась. Сразу постель… Я, в сущности, мало Артема знаю.
— Передай его мне, я узнаю побольше.
— Моя сестричка все шутит.
— А вот не ной, дорогая.
Известный человек. Уже популярный. Наверняка на нем будут виснуть женщины.
— Виснут не женщины, а бабы. И пусть!.. Моя дорогая старшая сестра… Что это ты замолчала? Что за пауза?
— Взяла чашку чая.
А!.. Я думала, он проснулся.
— Спит.
— А пока спит, вяжи его покрепче к постели.
— Чем, дорогая моя Инночка?.. Я не привязываю постелью. Не умею. А политика и политики, если честно, меня не интересуют.
Артем кричит со сна:
— Пейзажик!
— Расслабься, Оль. Он хороший мужик. С хорошим именем… На десять лет тебя старше. Десять!.. Это же классика для стойкой семьи!
— Ты так убедительна.
— Добавь — и так одинока.
— Ну-ну!.. Тебе только двадцать шесть.
— А тебе только тридцать. Чего ты боишься?!. Как это у нас говорилось. Вспомни. Подсказка нашего поколения. Романы романами, но не забудь побыть замужем.
— Я как-то слишком быстро с ним сроднилась. За мной водится эта женская слабина. Живу его делами. Его мыслями… Его мелочами… А еще вдруг этот гадкий слушок. Дядь Кеша и дядь Петр принесли…
— Они и мне звонили. Слушок пущен специально… Но Артема не запачкать.
— Уверена?
По всей Москве слышно — Константа, Константа!.. Кто в нашем районе борется с цензурой? — Артем Константа! Кому прочат высокий пост в Московской думе? — Артему Константе!..
— Ну зачем, зачем он политик! Отец сколько мог внушал мне отвращение к политикам.
— Но Оля! А как же речь Артема о цензуре! Знаменитая речь!.. Она прогремела! Она уже в истории!
Сонный Артем словно о чем-то предупреждает счастливо разговорившихся, расщебетавшихся сестер. Словно бы издалека, строго погрозил им пальцем:
— Пейзажик!
* — Ладно. Всё. Уже утро, — говорит Инна. — Я одеваюсь… А ты пока погадай по Кандинскому. Погадай себе, а заодно и мне.
О чем?
— О нынешней ночи. О сегодняшнем звездном дне.
Ольга берет в руки пульт и наугад направляет в сторону репродуцированных работ художника.
— "Синий всадник"?
— Как хочешь…
Замелькало… Репродукции поочередно вспыхивают и гаснут. Но Ольга откладывает гадание: — Нет, Инночка. Не хочу… Записи очень громкоголосы. Боюсь его разбудить.
— Кандинского?
Тихая ночная шутка. Сестры тихо смеются.


Техническая изюминка.
Развешанные на стенах К-студии репродукции известных картин В. В. Кандинского снабжены краткими магнитофонными записями — нацель пульт, нажми кнопку, и востребованная тобой (или напротив — тобой не жданная, выкрик оракула) картина, высветившись, "заговорит".
Не бог весть, но эффектно.
Как правило, "заговорит" картина цитатой из статей, из книг Кандинского, из интервью.
Надо бы и ей сколько-то поспать, хотя бы поваляться. Ольга осторожно взбивает прохладную подушку на своей стороне постели.
Всматривается в спящего Артема.
Так бывает, что женщина своего мужчину может близко рассмотреть только вдруг — в серенькое предутро. А затем его слишком заторопят, заспешат, затолкают, задергают, заговорят глупостями. Лица мужчины ей уже не увидеть, не разглядеть, бедолагу потащило быстрой водой… горной водой!.. да и женщину с ним вместе! оба барахтаются!
Ее чувству нужен внятный простор.
Ольга пытается уяснить, что больше всего ее привлекло в Артеме. Его глаза? И да и нет… Его голос, голос, вот оно!.. Его хрипотца. Эта откровенная терпкая… волнующая хрипотца хранит, прикрывает Артема как богатой ширмой. Голос! Тембр…
О чем бы ни говорил — живое волшебство.
Я и впрямь влюблена без меры, — размышляет Ольга. — А голос — да. Голос чуть ли не главный дар, которым наделила Артема природа. Я могла бы слушать его хрипотцу до бесконечности… Но ведь я оберегаю сон. Спи, милый… Спи, Артем… Мы могли бы проговорить до дневного света. До луча. До легкости дня.


Женщина сближается с мужчиной, и вот в ней, как оказывается, — уже две женщины.
Одна женщина (это я!), которая каждую минуту начеку, — недоверчивая и отчасти даже озленная (предыдущими промахами по жизни). Настороженно следящая за каждым жестом и шагом мужчины… этого непредсказуемого существа. Враждебен женщине в начале совместного пути едва ли не всякий… Даже самый обмякший и интеллигентный… Даже самый-рассамый тупой добряк!
А вторая?
Вторая женщина (это ведь тоже я!) старается совпасть, слиться, срастись с мужчиной. И прежде всего — научиться болеть ему в отзвук! Болеть его болью… Женщина как вмонтированное болевое эхо. Вот и всё! Вот залог успеха… Мне больно, когда больно тебе.
Даже очень счастливые в любви женщины рассказывают, что эта наша раздвоенность, эта двуликость, эта забавная разность женского двоечувствия обнаруживается у каждой из нас — и особенно — в первые дни близости… Когда время рывками... в первые даже месяцы близости! в первые даже годы!
У каждой!
— Оля… Оля!.. Иди ко мне… Что? уже утро?
Артем на миг проснулся, берет ее ласковую руку, пытается притянуть к себе.
Ольга высвободилась. Сидит в шаге от него.
— Оля!
Но Ольга свято помнила — ему надо отдохнуть. Он тянул к ней руку, а Ольга виновато заклинала себя: "Я не должна… Не должна еще раз… Это будет ошибка... Да, да, я хочу. Но надо выждать… Выждать… Слабость одной минуты".
И снова заклинала:
"Слабость одной минуты. Я боюсь слабости… Я боюсь его мужской воли. Я боюсь постельной зависимости. Я знаю, слышала, что это такое…"
— Оля!
"Он засыпает. Вот и пусть… У него впереди трудное утро. Трудный день".
— Оля!
"А я молчу. Я ни слова. Любовь, конечно, еще какая ловушка!.. Меня бросало из стороны в сторону".
Его обмякшая рука так и осталась протянутой к Ольге… Спит.
"Вполне ли он в такую ночь здоров? Неужели вот так перед каждым митингом?..
Но как это хорошо — не уступить любимому мужчине сразу. Как это хорошо — выждать!"


Источник

В первую пятерку издательств, выпустивших самое большое число наименований книг в первом полугодии 2011 года, вошли АСТ, "Эксмо", "Азбука-Аттикус", "Просвещение" и "Эгмонт", сообщается на сайте Российской книжной палаты (РКП) во вторник.

Первое место по числу вышедших наименований книг, включая разные по жанру издания, занимает АСТ - одно из крупнейших издательств России, выпускающее книги разных направлений (5,282 тысячи наименования книг, брошюр, печатных единиц). Не намного отстает от него "Эксмо" (5 тысяч 73 наименования). На третьей строчке рейтинга - "Азбука-Аттикус" (763 наименования), на четвертом - "Просвещение" (734 наименования). Замыкает пятерку лидеров издательство "Эгмонт" (588 наименований).

В десятку этого рейтинга вошли "ОЛМА Медиа групп", "Риппол-классик", "Росмэн", "Стандартинформ" и "Питер".

Всего, по данным РКП, в течение первого полугодия в России были зарегистрированы 62,886 тысячи книг и брошюр общим тиражом 291 миллион 85 тысяч экземпляров.

Самым издаваемым автором по-прежнему остается Дарья Донцова. Из детских писателей больше всего книг вышло у прозаика и поэта Владимира Степанова.

Источник

Букеровская премия объявила лонг-лист финалистов. Из 138 номинантов судьи выбрали 13 книг, которые продолжат борьбу за главную награду в мире английской литературы.



Борьба за «Букер» входит в активную фазу. Из 138 книг, 7 из которых были выдвинуты собственно судьями, дальше в состязании участвуют лишь 13.

В этом списке присутствует имя Алана Холлинхёрста, завоевавшего престижную награду в 2004 году. Теперь за приз борется его новое творение «Дитя незнакомца».

Есть в лонг-листе и те, кому в предыдущих конкурсах хоть и меньше, но тоже повезло: это входившие в разные годы в шорт лист ирландец Себастьян Бэрри и его «Со стороны Ханаана» и Джулиан Барнс с книгой «Ощущение конца».

Кроме того борьбу за Букер-2011 продолжает Кэрол Бирч, которой в 2003-м так и не удалось вырваться за рамки лонг-листа.

В длинном списке этого года — 4 дебюта. Это книга Стэфана Кэлмана «Пиджин-инглиш», «Подснежники» Эйди Миллера, Ивветте Эдвардс с книгой «Полный шкаф пальто» и Патрик Макгинес с произведением «Последняя тысяча дней».

Наряду с ними в дальнейшем состязании участвуют: Патрик Деуит и его «Братья сестёр», Эси Эдугиан и её «Полукровный блюз», Элисон Пик с книгой «Далеко идти», Джейн Роджерс и «Завет Джесси Лэмб» и, наконец, Ди Джей Тэйлор с произведением «Дэрби дэй».

Список охватывает пространство от дикого запада до многонационального Лондона и Москвы времён окончания холодной войны. Как признаётся глава судейской коллегии Стела Римингтон, члены жюри восхищены уровнем лонг-листа, и сформирован он в итоге горячих споров.

Источник

— 18.07.2011 15:26 —В кэш «Яндекса» попали СМС-сообщения и номера абонентов «Мегафона»
Сообщения, отправленные с помощью сервиса коротких сообщений (СМС) сайта мобильного оператора «Мегафон», могут быть прочитаны с помощью поисковика «Яндекс». Об этом в понедельник сообщил портал Roem.Ru.
«Похоже, на сайте «Мегафона» не закрыли от индексации страницу статуса отправки СМС через веб-форму. А статус содержит текст самой СМС. В результате в выдаче «Яндекса» есть и номера, и тексты СМС», – написали на сайте.
Как пояснили авторы записи, тексты и номера сообщений доступны по поисковому запросу url:www.sendsms.megafon.ru* | url:sendsms.megafon.ru*.
Информация об утечке СМС-сообщений из внутренней системы «Мегафона» в кэш «Яндекса» уже стала предметом бурного обсуждения в интернете. Днем в среду слово «Мегафона» попало в мировые тренды микроблога Twitter.
Однако многие пользователи Twitter отмечают определенную «карикатурность» в сообщениях и выражают сомнение в том, что произошла именно утечка данных, а не спланированная акция по дискредитации компании. Кроме того, блогеры отмечают, что указанные номера абонентов «Мегафона» не прозваниваются.
Впрочем, уже нашлись пользователи микроблога, которые опознали свои СМС-сообщения.

— 25.07.2011 21:38 —
В кэш «Яндекса» и других поисковиков попали личные данные покупателей интернет-магазинов
В публичном доступе оказались личные данные людей, совершавших покупки в различных интернет-магазинах, в том числе в секс-шопах, они могут быть прочитаны с помощью поисковика «Яндекс».
В публичном доступе оказались имена, фамилии и контактная информация клиентов, сообщает издание cnews.ru.
По словам пресс-секретаря компании «Яндекс» Очира Манджикова, утечка информации произошла из-за некорректного использования файла robots.txt, который защищает информацию от индексирования поисковиками.
«Мы рекомендуем администраторам сайтов внимательно изучать информацию о файле robots.txt и его корректном использовании», – сказал представитель «Яндекса», отметив, что персональные данные покупателей можно увидеть и в выдаче Google.
По сведениям издания, их можно получить, если вбить в поисковую строку inurl:0 inurl:b inurl:1 inurl:c статус заказа. Из выдачи можно узнать имена покупателей, их контактные данные и сведения о покупках. Проиндексированы оказались заказы в электронных магазинах книг, электронной техники, автозапчастей, игрушек, парфюмерии, одежды, а также интимных товаров и другого.
Еще не прошло двух недель с момента предыдущего скандала, когда выяснилось, что поисковик «Яндекс» выдает СМС-сообщения и номера абонентов «Мегафона».

— 26.07.2011 18:19 —
В «Яндекс» попали личные данные пассажиров РЖД, покупавших билеты через сайт
«Яндекс» проиндексировал анкеты, которые пользователи заполняли на сайте RailwayTicket.ru во время покупки электронных железнодорожных билетов. Об этом сообщает РИА «Новости».
При определенном запросе поисковик выдает в результатах всю информацию о заказанных билетах, включая фамилию, имя и отчество пассажира, дату отправления поезда, его номер, пункт отправления и назначения.
В «Российских железных дорогах» уже заявили о том, что они не имеют отношения к утечке данных.
«Это не наш сайт. Нас это мало касается, это же не наш сайт. Это сайт какого-то оператора. Есть ребята, которые занимаются реализацией билетов. А у нас есть свой сайт, который этим занимается. К нам они отношения не имеют», – заявил «Газете.Ru» представитель главы РЖД Александр Пирков.
Данные с сайта РЖД не попали в результаты поиска «Яндекса».
В то же время компания RailwayTicket, продавшая «засветившиеся» билеты, в разговоре с «Газетой.Ru» признала проблему. Руководитель проекта Алексей Рыбьяков объяснил, что процесс покупки РЖД-билетов сделан так, что человек может купить его без регистрации на сайте.
«Мы его не можем защитить паролем», – добавил он.
«Есть люди, которые заходят на сайт с установленным Яндекс.Бар и этот плагин может узнать, на какую страничку человек перешел и таким образом это (персональные данные. – «Газета.Ru») попадает в «Яндекс», – рассказал Рыбьяков.
По словам Рыбьякова, компания уже «закрыла старые данные» и предприняла «первые меры, чтобы защитить текущие данные». Сейчас, по заверениям Рыбьякова, компания внесла изменения в файл robots.txt в соответствии с рекомендациями «Яндекса», опубликованными еще после первого скандала.
В начале июля выяснилось, что поисковик «Яндекс» выдает СМС-сообщения и номера абонентов сотового оператора «Мегафон».
В понедельник в кэш «Яндекса» и других поисковиков попали личные данные покупателей интернет-магазинов, в том числе в секс-шопов. В публичном доступе оказались имена, фамилии, контактная информация клиентов и предмет их заказов.
«Газета.Ru»

— 27.07.2011 00:00 —
???

Пятеро студентов из Доминиканской республики в течение трехсот часов читали вслух без перерыва. Как сообщает Associated Press, организованная учащимися акция уже позволила им попасть в Книгу рекордов Гиннесса, однако они все еще продолжают читать и намерены закончить только к субботе, доведя таким образом счет часам, потраченным на беспрерывное чтение, до 365.



Студенты начали чтение 7 июля. Они читают вслух, по очереди подходя к микрофону. Они читают работы бывшего президента Доминиканской республики, писателя, политика и историка Хуана Боша. По словам представителя Книги рекордов, у молодых людей нет времени "ни на сон, ни даже не то, чтобы поесть".

Чтобы подготовиться к акции, чтецы тренировались в течение двух лет. Студенты ежедневно читали вслух по два часа, чтобы натренировать выносливость и подготовить голосовые связки к установлению рекорда.

Студенты выразили надежду, что их поступок вдохновит молодое население Доминиканской республики на чтение. Также чтецы считают, что установленный ими рекорд должен привлечь внимание бизнесменов, которые могли бы пожертвовать деньги на модернизацию местных библиотек.

Предыдущий рекорд длительности группового чтения был установлен в Майами в 2009 году. Тогда группа женщин читала книги вслух в течение 240 часов.

Что касается нынешнего достижения, то представители Книги рекордов Гиннесса заявили, что уже зарегистрировали показатели доминиканских студентов, однако продолжат наблюдать за ними до субботы, когда завершится акция чтецов.

Источник