Владилин, 08.04.2018 15:46
—
развернуть
«Фауст» в прямом эфире
Успех в бизнесе приносят не только нефть и разработки искусственного интеллекта. Для радиорежиссера, создателя студии звукозаписи Vox Records Виктора Трухана залогом успеха стал качественный аудиоконтент. «Инвест-Форсайт» побеседовал с режиссером о подробностях карьеры и о том, как создателям радиотеатра выживать в эпоху интернета.
Из детского режиссера в коммерсанты
– Виктор Федорович, как всё начиналось? Какая первая точка отсчета была для вашей студии?
– В 1986 году я пришел работать на Всесоюзное радио, в главную детскую редакцию. Мой наставник, известный всей стране «радиосказочник», народный артист РСФСР Николай Литвинов, принимая меня на работу, кратко, но интригующе спросил, имея в виду мою дипломную специализацию режиссера народного театра, а не профессионального: «Сможешь?» Мне на это ничего не оставалось, как отрапортовать: «Смогу, Николай Владимирович! Уж если по полученной специальности с самодеятельными артистами могу работать, то с профессиональными – и подавно». И я как молодой режиссер (а в штат главного на тот момент радио страны меня приняли в 23 года – это вообще по тем временам феноменальный случай) начал ставить спектакли. И нисколько не сомневался, что так продлится всегда. Потому что никому и в голову не могло прийти, что государственное радио, тем более адресованное детской аудитории, совсем скоро окажется, мягко говоря, «на задворках».
– Как же это вышло?
– Программу радио после известных событий 1991 года «ушли» с первой кнопки проводного вещания, которое, не будем забывать, распространялось на всю страну по проводной сети и входило практически в каждый дом. А её место заняло молодое и тогда очень политизированное «Радио России». В 1992 году для меня стало очевидно, что перспективы финансирования детских спектаклей всё хуже и хуже, а инфляция в то время была такова, что мгновенно обесценивала гонорары артистам и техническому персоналу, стоило только выдачу денег задержать на несколько дней. И я, тогда 30-летний человек, которому надо было прежде всего кормить семью и вообще как-то выживать, а уже потом творчески самореализовываться, стоял перед выбором: или прозябать, или учредить частную фирму – радиостудию. Первоначально в нее вошла моя супруга Татьяна и круг ближайших коллег по радио. Назвали мы её Vox Records. В стране бурно начал развиваться рекламный рынок; многие из радийщиков, кстати, тогда быстро разбогатели на этом.
Сотрудничество с радио было показателем роста и самих рекламодателей – тогда прозвучать, просто появиться в эфире было индикатором успешности, состоятельности, престижа. Мы со своей стороны – хотя и не были по образованию никакими коммерсантами – быстро освоили все необходимые навыки, проблем в заказах совершенно не ощущали. Я договорился сначала с московской библиотекой для слепых в Протопоповском переулке, где давно была своя аудиостудия, установил там оборудование, купил предварительно списанные из клубов венгерские студийные магнитофоны СТМ (мы работали на Всесоюзном радио на 600-ой модели, а я приобрел предыдущую модель, 200-ую). В помещении библиотеки проработали два года, позже перебрались в Малый Козихинский переулок, нас приютила редакция научно-популярного журнала «Вместе», потом переехали в студию на 2-ой Фрунзенской улице.
«Джинса» с Георгием Вициным
– Заказы, которые вам поступали как частной студии, что из себя представляли на тот момент?
– Первые программы (в том числе постановочные) я делал по платным заказам библейского общества – это была узкоадресная, нишевая специализация. Продукция предназначалась не для эфира всероссийского радио, а для кассет, которые потом направлялись в православные храмы и семинарии. Параллельно производили несколько исключительно рекламных программ, за счет которых, собственно, и жили. Я покупал эфирное время на тогдашней 3-ей «кнопке» проводного радиовещания, занимался так называемой «джинсой» – причем это было, можно сказать, официально: в выкупленное время выпускал на волнах «Радио-1» передачу «Дело».
– Ведущими программы были люди из вашей студии?
– Нет, я приглашал корреспондентов – вчерашних своих сотрудников из бывшей детской редакции, оставшихся не у дел с утверждением «Радио России» на волнах бывшей первой программы общесоюзного вещания. Структура программ включала в себя рассказ предпринимателя о своем бизнесе, об услугах либо даже просто о конкретном магазине. Причем подачу материала мы строили таким образом, что наш продукт в эфире являлся одновременно и информационно-познавательной передачей, и ориентированной на потенциального покупателя товаров той фирмы, руководитель которой становился главным действующим лицом передачи. Подобных программ в эфире предостаточно и сегодня – с учетом того, что количество радиостанций, включая профильные, деловые, возросло многократно. Отличие момента от той поры, когда мы начинали, пожалуй, в том, что заказчики всё чаще ухищряются больше дать информации о себе и своем бизнесе, но – по возможности – бесплатно.
– Формат или жанровые рамки как-то старались расширять?
– Да, у нас была и юмористическая передача, в которой принимали участие знаменитые артисты Евгений Весник и Георгий Вицин. Помню, Евгений Яковлевич Весник, с которым у нас отношения были еще со времен детской редакции, приболел, я попросил Вицина его заменить. И он приходил к нам на Козихинский переулок, моментально узнаваемый прохожими – тогда, в конце 90-х, он уже не очень хорошо передвигался, – и мы с ним вдвоем, под ручку, шли по бульвару к студии… «Фишка» тех юмористических программ состояла в том, что мы и в них ненавязчиво вставляли коммерческую рекламу. А слушатель этого, я думаю, почти не замечал.
– Каким образом оформляли правовые взаимоотношения с «Радио России»?
– (с улыбкой) Эти взаимоотношения под одно определение вряд ли подойдут, поскольку история тут интересная. К 1999 году я на Vox Records заработал некоторое количество средств – впервые после ухода из детской редакции оказался в ситуации, когда уже мог себе позволить делать спектакли и программы не на заказ. Иначе говоря, занятие коммерцией на собственных мощностях обеспечило мне и моей команде более-менее оптимальные условия для последующего общения с серьезным, некоммерческим искусством. Первым спектаклем стала «Ночь перед Рождеством» по Гоголю. В нем с удовольствием сыграли такие актеры, как Евгений Весник, Вячеслав Невинный, Лев Дуров, Рогволд Суховерко, Дмитрий Назаров, Ирина Муравьева, Екатерина Стриженова, Александр Леньков. Вся наша творческая группа буквально сподвигла меня на то, чтобы как раз к приближающемуся Новому 2000 году, я, используя свои радиосвязи, поспособствовал выходу спектакля именно в эфире «Радио России». А на нем меня поняли сразу и с полуслова – действительно, чего бы тебе не предложить нам уже готовый спектакль, да еще полностью совпадающий с актуальным фоном? В общем, получилось вполне символично: сама гоголевская повесть в новом звучании гармонировала со всеобщей встречей миллениума. Прошла постановка на «Радио России» как раз на Рождество – 3 части по 45 минут.
Но тут подоспела проблема с самим «Радио России». Из-за большой задолженности за пользование студиями его начали выселять из Останкино, после чего радиокомпании остро стало не хватать студий, в первую очередь предназначенных для неинформационного формата. Правда, еще до этого выселения ко мне обратился за содействием автор и ведущий «Встречи с песней» Виктор Татарский – ему особенно был важен учёт со стороны режиссера особой, камерной атмосферы его многолетней субботней передачи. А мои коллеги с «Радио России» просили буквально так: «Виктор, выручай, можно ли мы у тебя будем делать записи, хотя и оплатим не так уж и быстро…»
От надежной репутации – к федеральным грантам
– То есть госкомпания пошла к скромному частнику на поклон?
– Ну, наверное, так можно считать. Если точнее – не вся, конечно, радиостанция, а её часть, чей профиль, как и мой, – литературно-драматическое вещание. Люди с «Радио России» начали писать у меня программы, ставшие выходить затем, соответственно, на первой кнопке; со мной расплатились, всё было нормально. Больше вам скажу: невзирая на то, что финансовое положение «Радио России» давно стабилизировалось, эти люди приходят в мою студию до сих пор.
– Вы радиомагнат какой-то…
– Да нет, если серьезно, особенно в нашем деле, когда в прямом смысле не видно твоего лица, а ты работаешь только при помощи звука, главное – не «внешние ужимки», а репутация. Её создаешь годами, а потерять можешь за несколько секунд. И сама студия, еще до привлечения к себе коллег из «Радио России», была также сделана, можно сказать, на репутации. Деньги потом пошли.
– Ставшие известными ваши последующие, уже в 2000-е годы, постановки, в том числе многочастный спектакль «Преступление и наказание» с Сергеем Чонишвили, Вячеславом Шалевичем, Чулпан Хаматовой, делались по заказу «Радио России»?
– Нет, мы воспользовались грантом от Агентства по печати и массовым коммуникациям РФ, и это тоже факт в подтверждение тезиса о репутации. Заявку на грант подавал я, здесь любопытна своя предыстория – непритязательная, почти бытовая. «Радио России» начало работать на моей студии, это не могло не стать известным в творческих кругах. И вот как-то работал на студии наш замечательный режиссер Марлен Хуциев – на «Радио России» он записывал свой спектакль по Пушкину. Разговорились, и он меня спрашивает с некоторым укором: «Витя, а почему ты на грант не подаёшь?..» Я засомневался: «А разве можно, мне, “частному производителю”?» Оказалось – можно, учитывая культурологическое направление студии. Но для соблюдения буквы закона надо было уточнить по документам статус некоммерческой организации. В результате сама студия Vox Records как была, так и осталась коммерческой организацией, отвечающей за техническую сторону записей. Но к ней была добавлена редакция как творческое подразделение: некоммерческое учреждение «Аудиотеатр «Слово». Таким образом, функционально «мухи» были отделены от «котлет»: бизнес в виде ООО, а запись художественных вещей в виде некоммерческой организации. Но, сами догадываетесь, из одного крыла моего предприятия приходилось нередко доплачивать другому крылу, деньгами не обремененному.
Я семь раз получал федеральный грант. Первый раз он мне достался в стопроцентном объеме, второй раз – 70%, затем – 50%, один раз получал лишь треть гранта, так что для оптимальности расходов на постановку пришлось срочно докладывать средства из коммерческой структуры. Это, что называется, из минусов. А из неизменных своих плюсов могу отметить, что студия у меня своя, мне никто не запрещает писать на ней всё, что не возбраняется законом, и – что особенно важно – ниже коммерческих расценок. Сам же грант предоставлен был на следующих условиях. «Радио России» составило гарантийное письмо, в котором было прописано, что оно готово мои бесплатные постановки (по аналогии с первым спектаклем, который я как режиссер им буквально подарил) размещать в своем эфире – в соответствии с сеткой вещания, не исключая и повторов. Что оно делает и по сей день.
– Можете перечислить эти постановки – те, что радио любит повторять в эфире?
– «Мертвые души», «Отцы и дети», «Борис Годунов». Из последних и, без преувеличения, самых сложных проектов, над которым я со своей командой работал без малого четыре года, – многосерийный «Фауст» по Гете (хронометраж спектакля – 16 часов, задействовано 80 актеров на 200 ролей). Обращение к классике продиктовано, помимо эстетического удовольствия общения с прошедшей все испытания временем литературой, обстоятельствами экономического и правового порядка. Не всегда ты получаешь грант в полном объеме, да еще если вычитать из него авторские, вполне можно оказаться в ситуации, когда не хватит даже на гонорары артистам. Ведь отчетность для министерства как грантодателя очень строга.
– Из современных авторов кого-то переводите на радиоязык?
– Студия записывала прозу Виктора Астафьева, тут нам прекрасно помог начитать тот же Весник. Но договор на оплату заключали уже не с самим писателем, а с его вдовой. Записывали рассказы Фазиля Искандера, прозу Беллы Ахмадулиной, а к юбилею Победы – произведения писателей-фронтовиков. Андрея Усачева, прекрасного современного детского поэта, тоже охотно читаем и ставим.
– Гонорарные ставки ряда артистов, которые прочно входят в ваш круг, – взять хотя бы одного Чонишвили – заведомо входят в топ-лист наиболее высокооплачиваемых по Москве. Раскройте секрет, как вам удаётся договариваться со звездами на участие в ваших проектах.
– Они сами идут ко мне: не ради денег, а ради творческого удовлетворения. Это дает им возможность не забывать, что они актеры, а не только исполнители рекламных роликов. Да, я, безусловно, плачу гонорар. Но тот же Чонишвили за рекламу может получить существенно больше, чем у меня за весь многочастный спектакль.
«Фауст» в мобильном приложении
– Проблема носителей аудиоконтента – испытываете ее сейчас?
– Диски как формат уходят с рынка, поэтому их выпуск за последние годы неуклонно сворачивается. Нам же, производителям их содержания, ничего не остаётся, как полноценно уходить в интернет. Выходом для тех, кто записывает контент, становится то, что всё больше радиоспектаклей начало продаваться в приложениях.
– Доход от этого ощущаете?
– Нет. Это, в сущности, копейки. Тут вся штука в том, что есть у меня приложение «Аудиотеатр», одно из них для формата IOS, другое для Android. Для последнего можно скачать из сети практически что угодно, но оно-то как раз и есть самое убыточное. Конечно, когда были в ходу диски, а еще раньше – виниловые пластинки, поддерживалась определенная культура потребления: красочный конверт, детальная информация об авторе и исполнителях. Но сейчас технически более удобно и оперативно: я, например, могу слушать любой свой спектакль на телефоне; кстати, всю информацию о постановке тоже здесь же смогу найти.
Из новшеств, которые мы задействуем, отмечу технический формат 5.1 («Объёмный звук»). Наряду с этим в последнее время студия начала активно озвучивать документальные фильмы и телепрограммы, причем с выездами на места съёмок. Из того, что было и прежде, – озвучиваем популярные компьютерные игры.
Беседовал Алексей Голяков
вырезано
Успех в бизнесе приносят не только нефть и разработки искусственного интеллекта. Для радиорежиссера, создателя студии звукозаписи Vox Records Виктора Трухана залогом успеха стал качественный аудиоконтент. «Инвест-Форсайт» побеседовал с режиссером о подробностях карьеры и о том, как создателям радиотеатра выживать в эпоху интернета.
Из детского режиссера в коммерсанты
– Виктор Федорович, как всё начиналось? Какая первая точка отсчета была для вашей студии?
– В 1986 году я пришел работать на Всесоюзное радио, в главную детскую редакцию. Мой наставник, известный всей стране «радиосказочник», народный артист РСФСР Николай Литвинов, принимая меня на работу, кратко, но интригующе спросил, имея в виду мою дипломную специализацию режиссера народного театра, а не профессионального: «Сможешь?» Мне на это ничего не оставалось, как отрапортовать: «Смогу, Николай Владимирович! Уж если по полученной специальности с самодеятельными артистами могу работать, то с профессиональными – и подавно». И я как молодой режиссер (а в штат главного на тот момент радио страны меня приняли в 23 года – это вообще по тем временам феноменальный случай) начал ставить спектакли. И нисколько не сомневался, что так продлится всегда. Потому что никому и в голову не могло прийти, что государственное радио, тем более адресованное детской аудитории, совсем скоро окажется, мягко говоря, «на задворках».
– Как же это вышло?
– Программу радио после известных событий 1991 года «ушли» с первой кнопки проводного вещания, которое, не будем забывать, распространялось на всю страну по проводной сети и входило практически в каждый дом. А её место заняло молодое и тогда очень политизированное «Радио России». В 1992 году для меня стало очевидно, что перспективы финансирования детских спектаклей всё хуже и хуже, а инфляция в то время была такова, что мгновенно обесценивала гонорары артистам и техническому персоналу, стоило только выдачу денег задержать на несколько дней. И я, тогда 30-летний человек, которому надо было прежде всего кормить семью и вообще как-то выживать, а уже потом творчески самореализовываться, стоял перед выбором: или прозябать, или учредить частную фирму – радиостудию. Первоначально в нее вошла моя супруга Татьяна и круг ближайших коллег по радио. Назвали мы её Vox Records. В стране бурно начал развиваться рекламный рынок; многие из радийщиков, кстати, тогда быстро разбогатели на этом.
Сотрудничество с радио было показателем роста и самих рекламодателей – тогда прозвучать, просто появиться в эфире было индикатором успешности, состоятельности, престижа. Мы со своей стороны – хотя и не были по образованию никакими коммерсантами – быстро освоили все необходимые навыки, проблем в заказах совершенно не ощущали. Я договорился сначала с московской библиотекой для слепых в Протопоповском переулке, где давно была своя аудиостудия, установил там оборудование, купил предварительно списанные из клубов венгерские студийные магнитофоны СТМ (мы работали на Всесоюзном радио на 600-ой модели, а я приобрел предыдущую модель, 200-ую). В помещении библиотеки проработали два года, позже перебрались в Малый Козихинский переулок, нас приютила редакция научно-популярного журнала «Вместе», потом переехали в студию на 2-ой Фрунзенской улице.
«Джинса» с Георгием Вициным
– Заказы, которые вам поступали как частной студии, что из себя представляли на тот момент?
– Первые программы (в том числе постановочные) я делал по платным заказам библейского общества – это была узкоадресная, нишевая специализация. Продукция предназначалась не для эфира всероссийского радио, а для кассет, которые потом направлялись в православные храмы и семинарии. Параллельно производили несколько исключительно рекламных программ, за счет которых, собственно, и жили. Я покупал эфирное время на тогдашней 3-ей «кнопке» проводного радиовещания, занимался так называемой «джинсой» – причем это было, можно сказать, официально: в выкупленное время выпускал на волнах «Радио-1» передачу «Дело».
– Ведущими программы были люди из вашей студии?
– Нет, я приглашал корреспондентов – вчерашних своих сотрудников из бывшей детской редакции, оставшихся не у дел с утверждением «Радио России» на волнах бывшей первой программы общесоюзного вещания. Структура программ включала в себя рассказ предпринимателя о своем бизнесе, об услугах либо даже просто о конкретном магазине. Причем подачу материала мы строили таким образом, что наш продукт в эфире являлся одновременно и информационно-познавательной передачей, и ориентированной на потенциального покупателя товаров той фирмы, руководитель которой становился главным действующим лицом передачи. Подобных программ в эфире предостаточно и сегодня – с учетом того, что количество радиостанций, включая профильные, деловые, возросло многократно. Отличие момента от той поры, когда мы начинали, пожалуй, в том, что заказчики всё чаще ухищряются больше дать информации о себе и своем бизнесе, но – по возможности – бесплатно.
– Формат или жанровые рамки как-то старались расширять?
– Да, у нас была и юмористическая передача, в которой принимали участие знаменитые артисты Евгений Весник и Георгий Вицин. Помню, Евгений Яковлевич Весник, с которым у нас отношения были еще со времен детской редакции, приболел, я попросил Вицина его заменить. И он приходил к нам на Козихинский переулок, моментально узнаваемый прохожими – тогда, в конце 90-х, он уже не очень хорошо передвигался, – и мы с ним вдвоем, под ручку, шли по бульвару к студии… «Фишка» тех юмористических программ состояла в том, что мы и в них ненавязчиво вставляли коммерческую рекламу. А слушатель этого, я думаю, почти не замечал.
– Каким образом оформляли правовые взаимоотношения с «Радио России»?
– (с улыбкой) Эти взаимоотношения под одно определение вряд ли подойдут, поскольку история тут интересная. К 1999 году я на Vox Records заработал некоторое количество средств – впервые после ухода из детской редакции оказался в ситуации, когда уже мог себе позволить делать спектакли и программы не на заказ. Иначе говоря, занятие коммерцией на собственных мощностях обеспечило мне и моей команде более-менее оптимальные условия для последующего общения с серьезным, некоммерческим искусством. Первым спектаклем стала «Ночь перед Рождеством» по Гоголю. В нем с удовольствием сыграли такие актеры, как Евгений Весник, Вячеслав Невинный, Лев Дуров, Рогволд Суховерко, Дмитрий Назаров, Ирина Муравьева, Екатерина Стриженова, Александр Леньков. Вся наша творческая группа буквально сподвигла меня на то, чтобы как раз к приближающемуся Новому 2000 году, я, используя свои радиосвязи, поспособствовал выходу спектакля именно в эфире «Радио России». А на нем меня поняли сразу и с полуслова – действительно, чего бы тебе не предложить нам уже готовый спектакль, да еще полностью совпадающий с актуальным фоном? В общем, получилось вполне символично: сама гоголевская повесть в новом звучании гармонировала со всеобщей встречей миллениума. Прошла постановка на «Радио России» как раз на Рождество – 3 части по 45 минут.
Но тут подоспела проблема с самим «Радио России». Из-за большой задолженности за пользование студиями его начали выселять из Останкино, после чего радиокомпании остро стало не хватать студий, в первую очередь предназначенных для неинформационного формата. Правда, еще до этого выселения ко мне обратился за содействием автор и ведущий «Встречи с песней» Виктор Татарский – ему особенно был важен учёт со стороны режиссера особой, камерной атмосферы его многолетней субботней передачи. А мои коллеги с «Радио России» просили буквально так: «Виктор, выручай, можно ли мы у тебя будем делать записи, хотя и оплатим не так уж и быстро…»
От надежной репутации – к федеральным грантам
– То есть госкомпания пошла к скромному частнику на поклон?
– Ну, наверное, так можно считать. Если точнее – не вся, конечно, радиостанция, а её часть, чей профиль, как и мой, – литературно-драматическое вещание. Люди с «Радио России» начали писать у меня программы, ставшие выходить затем, соответственно, на первой кнопке; со мной расплатились, всё было нормально. Больше вам скажу: невзирая на то, что финансовое положение «Радио России» давно стабилизировалось, эти люди приходят в мою студию до сих пор.
– Вы радиомагнат какой-то…
– Да нет, если серьезно, особенно в нашем деле, когда в прямом смысле не видно твоего лица, а ты работаешь только при помощи звука, главное – не «внешние ужимки», а репутация. Её создаешь годами, а потерять можешь за несколько секунд. И сама студия, еще до привлечения к себе коллег из «Радио России», была также сделана, можно сказать, на репутации. Деньги потом пошли.
– Ставшие известными ваши последующие, уже в 2000-е годы, постановки, в том числе многочастный спектакль «Преступление и наказание» с Сергеем Чонишвили, Вячеславом Шалевичем, Чулпан Хаматовой, делались по заказу «Радио России»?
– Нет, мы воспользовались грантом от Агентства по печати и массовым коммуникациям РФ, и это тоже факт в подтверждение тезиса о репутации. Заявку на грант подавал я, здесь любопытна своя предыстория – непритязательная, почти бытовая. «Радио России» начало работать на моей студии, это не могло не стать известным в творческих кругах. И вот как-то работал на студии наш замечательный режиссер Марлен Хуциев – на «Радио России» он записывал свой спектакль по Пушкину. Разговорились, и он меня спрашивает с некоторым укором: «Витя, а почему ты на грант не подаёшь?..» Я засомневался: «А разве можно, мне, “частному производителю”?» Оказалось – можно, учитывая культурологическое направление студии. Но для соблюдения буквы закона надо было уточнить по документам статус некоммерческой организации. В результате сама студия Vox Records как была, так и осталась коммерческой организацией, отвечающей за техническую сторону записей. Но к ней была добавлена редакция как творческое подразделение: некоммерческое учреждение «Аудиотеатр «Слово». Таким образом, функционально «мухи» были отделены от «котлет»: бизнес в виде ООО, а запись художественных вещей в виде некоммерческой организации. Но, сами догадываетесь, из одного крыла моего предприятия приходилось нередко доплачивать другому крылу, деньгами не обремененному.
Я семь раз получал федеральный грант. Первый раз он мне достался в стопроцентном объеме, второй раз – 70%, затем – 50%, один раз получал лишь треть гранта, так что для оптимальности расходов на постановку пришлось срочно докладывать средства из коммерческой структуры. Это, что называется, из минусов. А из неизменных своих плюсов могу отметить, что студия у меня своя, мне никто не запрещает писать на ней всё, что не возбраняется законом, и – что особенно важно – ниже коммерческих расценок. Сам же грант предоставлен был на следующих условиях. «Радио России» составило гарантийное письмо, в котором было прописано, что оно готово мои бесплатные постановки (по аналогии с первым спектаклем, который я как режиссер им буквально подарил) размещать в своем эфире – в соответствии с сеткой вещания, не исключая и повторов. Что оно делает и по сей день.
– Можете перечислить эти постановки – те, что радио любит повторять в эфире?
– «Мертвые души», «Отцы и дети», «Борис Годунов». Из последних и, без преувеличения, самых сложных проектов, над которым я со своей командой работал без малого четыре года, – многосерийный «Фауст» по Гете (хронометраж спектакля – 16 часов, задействовано 80 актеров на 200 ролей). Обращение к классике продиктовано, помимо эстетического удовольствия общения с прошедшей все испытания временем литературой, обстоятельствами экономического и правового порядка. Не всегда ты получаешь грант в полном объеме, да еще если вычитать из него авторские, вполне можно оказаться в ситуации, когда не хватит даже на гонорары артистам. Ведь отчетность для министерства как грантодателя очень строга.
– Из современных авторов кого-то переводите на радиоязык?
– Студия записывала прозу Виктора Астафьева, тут нам прекрасно помог начитать тот же Весник. Но договор на оплату заключали уже не с самим писателем, а с его вдовой. Записывали рассказы Фазиля Искандера, прозу Беллы Ахмадулиной, а к юбилею Победы – произведения писателей-фронтовиков. Андрея Усачева, прекрасного современного детского поэта, тоже охотно читаем и ставим.
– Гонорарные ставки ряда артистов, которые прочно входят в ваш круг, – взять хотя бы одного Чонишвили – заведомо входят в топ-лист наиболее высокооплачиваемых по Москве. Раскройте секрет, как вам удаётся договариваться со звездами на участие в ваших проектах.
– Они сами идут ко мне: не ради денег, а ради творческого удовлетворения. Это дает им возможность не забывать, что они актеры, а не только исполнители рекламных роликов. Да, я, безусловно, плачу гонорар. Но тот же Чонишвили за рекламу может получить существенно больше, чем у меня за весь многочастный спектакль.
«Фауст» в мобильном приложении
– Проблема носителей аудиоконтента – испытываете ее сейчас?
– Диски как формат уходят с рынка, поэтому их выпуск за последние годы неуклонно сворачивается. Нам же, производителям их содержания, ничего не остаётся, как полноценно уходить в интернет. Выходом для тех, кто записывает контент, становится то, что всё больше радиоспектаклей начало продаваться в приложениях.
– Доход от этого ощущаете?
– Нет. Это, в сущности, копейки. Тут вся штука в том, что есть у меня приложение «Аудиотеатр», одно из них для формата IOS, другое для Android. Для последнего можно скачать из сети практически что угодно, но оно-то как раз и есть самое убыточное. Конечно, когда были в ходу диски, а еще раньше – виниловые пластинки, поддерживалась определенная культура потребления: красочный конверт, детальная информация об авторе и исполнителях. Но сейчас технически более удобно и оперативно: я, например, могу слушать любой свой спектакль на телефоне; кстати, всю информацию о постановке тоже здесь же смогу найти.
Из новшеств, которые мы задействуем, отмечу технический формат 5.1 («Объёмный звук»). Наряду с этим в последнее время студия начала активно озвучивать документальные фильмы и телепрограммы, причем с выездами на места съёмок. Из того, что было и прежде, – озвучиваем популярные компьютерные игры.
Беседовал Алексей Голяков
вырезано
Подробнее на форуме
