Клуб Любителей Аудиокниг
 
КАТАЛОГ АУДИОКНИГ
Исполнители
Авторы
Рецензии
Название
Список исполнителей на букву:
Поиск исполнителей:
НАЙТИ!
Список рецензий на букву:
Поиск рецензий:
НАЙТИ!
Список авторов на букву:
Поиск авторов:
НАЙТИ!
Список аудиокниг на букву:
Поиск аудиокниг:
НАЙТИ!





Хотите подписаться на наши обновления?


Клуб в социальных сетях:
Клуб любителей Аудиокниг - Твиттер  Клуб на ФейсБук  Клуб любителей Аудиокниг - наш канал на YouTube  Канал Клуба Любителей Аудиокниг в Телеграм




Щегол Донны Тартт

Донна Тартт Щегол

Друзья, позвольте предложить новую книгу для совместного прослушивания:
лауреат Пулитцеровской премии 2014 года - "Щегол" Донны Тартт
Тартт Доннаuser posted imageЩегол (user posted imageКнязев Игорь) //ссылки: user posted image user posted image

На этот раз мы решили не проводить общее обсуждение по выбору книги, предложив ее самостоятельно.

Однако:
На этот раз мы планируем публикации и их обсуждение не единовременно, по факту окончания конкурса, но, по предложению Lenya - сразу. Работы будут появляться с небольшой технической задержкой, связанной с оформлением.

Напоминаем, что результаты предыдущих совместных операций на предметном столе Клуба все так же доступны и дискутируемы:
user posted imageМоре, море - Айрис Мёрдок
user posted imageВопрос Финклера - Говард Джейкобсон
user posted imageПена дней - Борис Виан

О книге:
Перед нами книга, дышащая современностью в парах восторгов литературной критики и читателей.
СМ. материал об авторе: Topic Link: Тартт Донна Луиза

Донна Тартт Щегол

История приключений 13-летнего Тео Декера, который во время теракта в «Метрополитен-музее» потерял маму, случайно утащил с собой картину XVII в. «Щегол», подружился с реставратором антиквариата Хоббартом, рыжеволосой девочкой Пиппой, а затем с эксцентричным Борисом Поплавским (описание вдохновенного трепа с ним — лучшие страницы романа), соединяет увлекательность, здоровую сентиментальность и волшебство

Пулитцеровская премия за 2014 год и рекомендации превосходного исполнения от Игоря Князева, хорошо известного всем поклонникам говорящей книги. Это мастер, буквально выросший на наших глазах. Человек, задающий норму качества не только для самодельных, но, в последнее время, и для лицензионных стандартов звучания (напомню, предлагаемая фонограмма выпущена издательством "Аудиокнига")

Вот мнение о "Щегле" Игоря Князева, как читателя:
Безусловно, книга атмосферная. Погружает очень сильно. Люди очень рельефные, никто не идеализирован, и взаимоотношения тоже. Скорее, наоборот, некая воронка хронической депрессии медленно вращается над героем. Практически весь роман льет дождь, за исключением периода в Лас-Вегасе, когда, напротив, печет злое солнце. То есть человек в разладе с собой и с природой. Не очень привлекательное для меня сочетание, но… Есть одно офигенное «но». Которое снова возвращает меня к давно усвоенному принципу – неважно что, важно как. Вся эта депрессия и непогода у Донны Тартт выписаны изумительно теплыми красками, как картины старых мастеров. Никакой изобразительной кислоты. Никому не нужный ребенок, жуткая жизненная ситуация, но при этом находится для него и тепло, и сострадание, и призвание. Другое дело, что он не всегда может это распознать и оценить, и хлебает приключений на свой зад полной ложкой. Но происходит это по большей части убедительно, и как-то совсем не чувствуется, что это писала женщина от лица подростка. В общем, книга-переживание, хотим мы того или нет

Итак! Мы приступаем!
user posted imageТартт Доннаuser posted imageЩегол (user posted imageКнязев Игорь) //ссылки: user posted image user posted image





Вася с Марса
Гад я буду, если я ангел!

Вася с МарсаЯ дослушал книгу. На первых двух часах было сильнейшее желание бросить. Потом это желание пропала. Скажу честно и ответственно, книга мне понравилась. Но не безоговорочно.

Главные проблемы – начало и конец истории. Главная претензия – литературщина. Слишком здесь ее много, сейчас так не пишут, и Донна Тартт очень даже в курсе этого факта, о чем говорит основное содержание книги. Именно оно было достаточно хорошо, чтобы искусить попечителей Пулитцеровской премии.

Что я разумею под литературщиной – нелепые описания листочков, монологи умирающих героев на полчаса, как в отечественном кино о партизанах. Нелепая развязка в духе осознавшего свои косяки и воцерковившегося Раскольникова. Аллюзии на Пруста, Джойса, битников и т.д. и т.п. Да и сам жанр, а это твердый детектив чернушного плана, по какой-то причине разбавлен элементами романа взросления. Только вот Тартт – не Музиль и не Достоевский, да и вообще – она девочка, у нее тут пробелы в образовании.

В детстве,
когда мне было лет пять,
больше всего на свете я боялся,
что мама однажды не вернется
домой с работы.
Сложение и вычитание нужны мне
были в основном, чтобы отслеживать
ее передвижения
(сколько еще минут до ее выхода из офиса?
Сколько минут
от офиса до входа в метро?)

Кроме прочего, первая часть, на мой взгляд, написана с большим временным отрывом от основного содержания. Она рыхлая, герой задумывался явно младше, чем это в итоге получилось. Переживания слишком уж обильны, чего, кстати, немного не хватает в описалове периода созревания, где метанья с терзаньями как-то очень резко обрываются, а повествование скачет местами лет на 8 вперед.

Имеются в книге и элементы высоколобой прозы. Во всем, что касается описания мира искусства. Музыки довольно мало, а вот живопись – очень хороша. Систематически повторяемое определение жанра натюрморта наталкивают на простейшую мысль,
жизнь главного героя трактуется именно как существование мертвой натуры
И склеила ласты эта натура как раз в первой части книги, когда герой теряет свою мать, но обретает птичку.

Тут, кстати сказать, есть масса деталей и отсылок, адресованных непосредственно жюри премии. Я не в достаточной мере компетентен, чтобы уловить все детали, но там чохом идут ссылки на всех приличных Пулитцеровских лауреатов, от Пересмешника и Стейнбека к Фолкнеру, Сарояну и чуть-чуть Джону Апдайку с его крольчатней. Но в типический постмодерн при этом Тартт не скатывается, за что ей огромное человеческое спасибо.

Весьма живописны и колоритны элементы трудовой биографии героя, тут снова не обошлось без цитатности в романтизации работы руками, так что больше интереса вызывали алкогольно-наркотические страницы. Интересно, что при всей живости, при всей нажористости описаний активного отрыва героя от реальности в триповый вакуум, совершенно мимо прошла тема разнузданного сексуального карнавала. Он имел место – но Тартт про это скромно умалчивает, давая лишь политкорректные ссылки на некий опыт однополой любви. Ссылки эти фрагментарны и явно недоработаны, хотелось бы большего.

Сугубо криминальный аспект книги вполне динамичен, учитывая насыщенность в подаче действующих лиц, читается просто на ура. Мокруха и кидалово описаны в полном отрыве от реальности, сознание героев погружено во вполне убедительный амок, таким образом, в тупняке средневзятого детективного боевика из жизни русской мафии автора никак нельзя обвинить. Все подано в высшей степени стильно и достойно.

По исполнению – у меня нет ни малейших придирок, кроме, может быть, избыточно старательного акцентирования вражеских языков, но это чистая вкусовщина. Вообще же Игорь Князев в этой книге предсказуемо хорош, ошибок я не зафиксировал, музыкальное оформление выполнено разумно и органично.

Заключая свой отзыв, хочу поблагодарить начальство за выбор книги – сам бы я ее не добил, а вот прямо сейчас уже скачал еще одну вещицу Донны Тартт, ее творчество меня весьма заинтересовало.




Штуша Кутуша Штуша Кутуша
чего слышу, о том пишу

Призывного возраста юноша, плохо ведший себя в школе, отправляется в музей со своей мамой. Он очень нервничает, потому что жизнь их тяжела. Папа – бывший актер и заядлый игрок, ушел, алиментов не платит. И мать – фотограф в модной рекламной фирме, вынуждена еле-еле сводить концы с концами. Иногда им даже приходится искать по карманам, чтобы оплатить доставку пищи из ресторана на дом.

Вместе с мамой герой внимательно осматривает экспозицию, как вдруг случается взрыв. Мама гибнет. И парень валяется в пыли два часа звучания. Он переживает и ведет диалог с умирающим горбуном, который рекомендует собеседнику отправится в его офис. По пути в офис юный искусствовед прихватывает картину «Щегол», которой суждено изменить его жизнь.

Потом судьба ведет его в пустыню Лас-Вегаса, к папе, который теперь играет по-крупному, ездит на лексусе, бросил пить и начал злоупотреблять наркотиками. Здесь герою суждено обрести настоящую дружбу.

Его наперсником становится сын русского украинца из знаменитой на весь мир польской нефтяной отрасли.

— Нет, я серьезно,
как по-твоему,
что твой отец мне сделает?
— Если что?
— Если я Ксандру.
— Не знаю, в полицию,
наверное, позвонит.
— Это зачем?
— Да не чтоб тебя забрали.
А ее.
За растление
несовершеннолетнего.
— Я готов

Это испорченный ребенок, во всех смыслах. Нефтяник отец систематически его избивает, за то, что тот ворует его водку. Приходится переходить на таблетки и порошки. Вместе они здорово проводят время, выпивают, воруют и один раз даже вступают в трогательную интимную близость, благо количество выпитого стирает это из их памяти.

Потом призывник постепенно взрослеет, занимается продажей антикварной мебели, обманывает клиентов и совершенствуется в искусстве бытовой наркомании. И все время очень сильно скучает по маме и любит картину «Щегол», украденную во взорванном музее.

Далее автор погружает нас в легкую детективную интригу с разбоем, убийствами и русской мафией из Украины и Голландии.

Жанр книги – роман воспитания. От классических он отличается лишь степенью пороков героя. Главный посыл абсолютно гуманистический в традициях христианского всепрощения.

  • Можно пить и колоться, главное потом соскочить
  • Можно воровать и лгать – но потом следует извиниться и вернуть
  • Можно даже убивать, но только самых плохих и так, чтобы мучила совесть
И тогда все закончится миленько и чудненько, как это и случилось в книге Донны Тартт.

В принципе книга читается достаточно бодро, мораль и поучения в ней не лежат на первом плане, поэтому можно наслаждаться действием без особенных «размышлений», хотя, по сути, книга чудовищно растянута, сюжет ее предсказуем и лишен оригинальности, а гуманистически-воспитательная сторона, наполненная оценками и этическими разборами, тяжела и довольно нелепа в контексте сюжета.

Сам же «Щегол» описан здорово, полагаю куда ярче, чем на оригинальном полотне Карла Фабрициуса. Мне на нем больше всего нравится не сама птица, а цепочка с кольцом.





Взрыв в «Метрополитен-музее» разорвал мир 13-летнего Теодора Декера, погрузил его жизнь во мрак, лишив самого светлого - матери. Мальчик с головой окунается в холодный, равнодушный, жестокий мир. Но при этом в руках мальчика остается спасительная нить – картина, которую он вынес из музея после взрыва.

При этом возникают отчетливые аллюзии на Диккенса. У главного героя появляется обаятельный криминальный приятель, - малолетний алкоголик-наркоман украино-польско-русского происхождения. Эдакий прототип Ловкого Плута из Оливера Твиста

Роман вообще насыщен различными намеками, подтекстами, но это не мешает, не отвлекает. Через них не нужно продираться, как у Виана, их можно заметить, или не заметить, но они создают атмосферу.

Несмотря на трагедию, и скольжение главного героя по наклонной в мир криминала, алкоголя и наркотиков над повествованием витает аура сказки, волшебства. Это усиливается тем, что развязка сюжета происходит в канун Рождества и аллюзиями на Джоан Роулинг. Так же этому способствуют волшебные интонации Игоря Князева и музыкальное оформление.

Та часть повествования, в которой происходят злоключения подростка Теодора Декера, напомнила мне журнал «Семья и школа».

Из всех упомянутых ей картин
я знал только «Урок анатомии».
Ее фрагмент был напечатан
на плакате с названием выставки:
сизая плоть,
многочисленные оттенки черного,
запойного вида хирурги
с налитыми кровью глазами
и красными носами.

В нем часто печатали душеполезные с точки зрения педагогики повести и рассказы из жизни трудных подростков. Что еще больше усиливает мои ассоциации, - это предпоследняя страница журнала, там всегда печатали высококачественные репродукции мастеров живописи. И пребывая в самом нежном возрасте, не зная букв, я уже был активным (и подозреваю, единственным) читателем журнала в нашей семье.

Несколько карикатурно в романе выглядит описание русских-украинских реалий. Но то, что всуе упоминается наш сериал «Зимняя вишня» свидетельствует о том, что Донна Луиза добросовестно и глубоко прорабатывала образы героев. Если глубоко вникать, можно конечно наскрести огрехов, - кто ж без греха…

Например, в описании картины «Урок анатомии доктора Тульпа» Рембрандта мама главного героя говорит о вывернутости пальцев препарированной руки не в ту сторону.

Урок анатомии. Рембрандт

Ни чего подобного на самом деле нет, все пальцы на месте. Просто рука дорисована позже с нарушением пропорций. Впрочем это говорит не Донна Тарт, а недоучившийся искусствовед Одри Декер (аллюзия на воздушную, утонченную Одри Хепберн).

Несмотря на «рождественскую сказку» драматизм и напряжение сюжета не отпускает до самой развязки. Это роман о том как «красота спасает». Спасительная ниточка протянувшаяся через весь роман не оборвалась, и спасла главного героя и в переносном и в прямом смыслах.

    P.S.
Со времен моего запойного детского чтения у меня выработался критерий качества литературы. Это нечто сродни экстрасенсорному чувству. Если в процессе чтения я ощущал неповторимый «вкус» места и времени где я никогда не был, и никогда не буду, или же ловил ощущение знакомого мне места, то это, несомненно, стоящее чтиво. Так вот, во время прослушивания «Щегла» «вкус» Нью-Йорка я ощутил и даже наслаждался им...




oskorobo
В последние годы у меня не складываются отношения с американским кинематографом и премией "Оскар". Буквально единичные фильмы смотрибельны. Похоже, что теперь дело дошло и до американской литературы и произведений получивших Пулитцеровскую премию.

Из википедии:

"За время своего существования Пулитцеровская комиссия неоднократно подвергалась критике за неправильное вручение или невручение наград. Противоречия часто возникали также между счетной комиссией и судейской коллегией. Субъективность самого процесса награждения с неизбежностью приводила к такого рода противоречиям. Однако комиссия никогда не принимала популистских решений. Многие, а возможно и большинство отмеченных премией книг, никогда не входили в основные списки бестселлеров."
Я не поленилась и полезла в википедию чтобы узнать, кто ещё получал премии. Из фамилий мне знакомы около 10 писателей, а из прочитанного наверно 2-3 книги ( одна из них "Убить пересмешника" Харпер Ли, которую трудно было пропустить).
Т.е. в большинстве случаев этой премией награждены писатели не известные широкой публике.

В случае "Щегла" у нас исключение из правил - и награда и бестселлер.
До "Щегла" я слушала "Тайная история" Донны Таррт и мне понравилась намного больше.

С таблетками
в нем просыпалась другая,
куда более мирная энергия:
смесь заторможенности и оживления,
дурманная, клоунская плавность.
Он развязнее шагал.
Частенько придремывал,
на все кивал дружелюбно,
забывал, о чем говорил,
шатался по дому босой,
в распахнутом до пупка халате

В "Тайной истории" и история интересная, и интересно как каждый герой справляется с не простой ситуацией, и внутренние переживания героев хорошо описаны. А вот "Щегла" мне даже обсуждать не хочется. Наверное это первая книга, где меня коробило от матов.

Наркотики, бухло, эмоционально-моральное разложение героев и ещё плюс мат на мате. Но что самое удивительное эта часть книги была самая динамичная и интересная confused
А до и после я всё ждала развития событий и так и не дождалась.

Также я не обнаружила в романе ничего от классики, либо это новый вид классики - американский. Классику хочется перечитывать, в классике либо богатое либо сложное духовное содержание у героев, в "Щегле" же внутреннее содержание у героев это как-бы вдуть кому хочется и как-бы покурить/уколоться/напиться.

Одна тема в романе раскрыта шикарно - наркота. Такого перечня названий таблеток я не встречала нигде и честно говоря я не понимаю зачем это в худ. литературе.

А все эти чахлые попытки высоких рассуждений о жизни у героев. Я даже смеялась, когда в конце ГГ рассуждает о жизни и его так плавно сносит опять на обсуждение наркотиков. А этот обглоданный со всех сторон шаблон русский - бандит - широкая душа. Достаточно о книге. Как говорили в детстве чёрт те что и сбоку бантик вырезано цензурой

По начитке есть нарекания. Очень неравномерно и неудобно разрезаны треки. А также голос у Князева приятный и чёткий, читает без ошибок.
НО: женские голоса выходят премерзкими.




dominoolga

Источник великой печали, которую я только-только начинаю осознавать: нам не дано выбирать себе сердца. Мы не можем заставить себя хотеть того, что хорошо для нас, или того, что хорошо для других. Мы не выбираем того, какие мы.
Да. Согласна. Хотя 50% человечества думает иначе. Извечный спор о роли воспитания и генов. Лично я воспитанию отдала бы где-то 10% значимости. Опять-таки же, воспитание бывает двух типов: личный пример и «слова». «Слова» - это упорно повторять прописные истины о том, как надо жить и «что такое хорошо и что такое плохо». Личный пример, самое эффективное средство, хотя и очень спорное, в смысле, воспитание ли это или наследственность. Ведь если, к примеру, мама/папа любит слушать аудиокниги и дитя тоже приобщилось – что это? Воспитание личным примером или гены? Да, скорее всего, - гены. Я так думаю. Короче говоря, даже и 10% значимости воспитания – это слишком много.

Вот, и ГГ романа, воспитуемый мамой, Хоби и Борисом, в конечном итоге похож сильно - на своего папу и поменьше – на маму. Гены.

В книге не понравились две вещи: начало и финал.

    - Затянутость сцены умирания Велти в самом начале повествования чуть не отпугнула меня от всего романа. Бр-р-р...
    - Философские размышления в финале – детские какие-то. Скучные. Как, впрочем, и вообще все философские размышления. У каждого «своя правда» - коротко и ясно, а все остальное – вода.

— Хорст обернулся, лицо перерезала тень.
— Это его шутка, Фабрициуса.
В сердце картины — шутка.
Именно так и поступают все великие мастера.
Рембрандт. Веласкес. Поздний Тициан.
Они шутят. Забавляются.
Выстраивают иллюзию, фокус, но подойдешь ближе
— и все распадается на отдельные мазки.
Абстрактная, неземная. Другая, куда более глубокая красота.
Сущность и не сущность еще.
Должен сказать, что одно это крошечное полотно
ставит Фабрициуса в один ряд
с величайшими художниками всех времен.
А «Щегол» ведь что?
Он творит чудо на таком
безделушечном пространстве.

И размышления об искусстве/живописи, - без оригинальности, какие-то плоские, неживые. (Хотя, это очень личное восприятие, возможно, связано с тем, что на меня картина «Щегол» не воспроизвела впечатления. Оригинала не видела, а в репродукциях – магия отсутствует.Поверю Хорсту, т.к. сама посмотреть не могу.

Средневековые живописцы очень любили всякие тайные знаки изображать. Цветы, лангосты, хлеб, стрекозы - все имело тайный смысл.
И щегол - тоже.

Щегол любит есть чертополох и колючки, и поскольку все колючие растения служат намеком на терновый венец Христа, щегол стал символизировать страсти Господни. Символ христианской Души или духовности, который можно часто видеть в руках Младенца Иисуса Христа. Благодаря своей красоте и кротости щегол был распространенной детской забавой. Кроме того, иконография этой птицы основана на легенде о том, как щегол спустился и вырвал колючку из тернового венца Иисуса Христа по дороге на Голгофу, после чего лоб Спасителя обагрился кровью.
Щегол - символ страстей Господних и символ человеческой души.
А у Фабрициуса он еще и прикован!

Вот еще - пища для размышлений. Но на данном жизненном этапе меня эта тема не волнует, поэтому не буду уходить в дебри души, - меня мозги привлекают, как объект исследования. К сожалению, ГГ не очень ими пользуется. Плывет по течению, поступает импульсивно. Не всегда, конечно; когда хотел отклониться от интерната, очень даже продуманно поступал.

В моем понимании - главная, доминантная тема романа – это наркотики (алкоголь – это тоже легализированный наркотик). Мир иллюзий – уход от невыносимой реальности. Клин клином. Непереносимая боль момента. Конечно, есть среди наркоманов и алкоголиков, попавшие в зависимость вовсе не от несчастий, но, таких - немного.

Все-таки, основная масса зависимых – это либо жертвы умелой деятельности наркоторговцев, либо, как и ГГ романа – ищущие «забыться», потому что очень больно. Да плюс возраст. Подростки – великие экспериментаторы и исследователи, не обремененные контролем, жаждущие риска. И, вот он, мир полный иллюзий, становится реальностью. Обман чувств. Точно также, как и «Щегол» Фабрициуса – тромплей - обман зрения, обманка.

С виду обманка - это просто разновидность натюрморта, но отличить ее от натюрморта не трудно, слишком уж явно автор обманки пытается выдать рукотворное изображение (живопись, рисунок, фреску или мозаику) за кусок реального мира.
Эти изображения, волнуют нас, но в то же время раздражают какой то «пограничностью» ощущений. Ни тебе картина, ни тебе реальность.
Более того, обманки как жанр - это не просто этап, не просто тщательно, иллюзионистически нарисованные наборы предметов; это еще и воплощенное не в словах, а в красках и линиях знание о природе искусства.
Это своего рода попытка дать ответ на мучительный вопрос в вечном споре-диалоге художника и зрителя о том, где же грань, разделяющая мир нарисованный, т. е. мир искусства, от того, что мы условились называть миром реальности. Собственно говоря, главным содержанием картин-обманок и является эта самая грань.

Койфман Валерий, 2009
Философ Жан Бодрийяр в своей книге «Соблазн» пишет об обманке:
«Нет сцены, нет зрелища, нет действия. Все это обманка предает забвению, обходясь чисто декоративной фигурацией неважно каких объектов».
Бодрийяр полагает, что обманка описывает не реальность, а пустоту, вызывая ощущения иной реальности изображенных на ней и знакомых зрителю вещей. Тромплей по Бодрийяру — это осознанно созданный симулякр, имитирующий третье измерение.
И как бы ни хотел я верить в то, что за иллюзиями кроется истина, я в конце концов понял, что за иллюзиями никакой истины нет. Потому что между «реальностью» с одной стороны и точкой, в которой реальность и разум сходятся, существует некая промежуточная зона, переливчатый край, где оживает красота, где две совершенно разные поверхности сливаются, отлавливаются и дарят нам то, чего не может нам дать жизнь: в этом самом пространстве и существует все искусство, все волшебство
Такую же обманку, подмену реальности, дарят и наркотики.

Да и сам ГГ - обманка. Иллюзия некого положительного страдальца, когда перед нами, скорее, - подлец.

Вот это я пишу головой, потому что сердцем мне он симпатичен. Тромплей

Особую благодарность хочу высказать Игорю Князеву.
Очень-очень понравилась работа, Замечательная озвучка. Как вжился в образы! Да, в образы! Мне понравились все роли. По-моему, прочитано идеально. Лучше, я даже представить не могу. Большое спасибо!
Вот за такое я и обожаю АУДИОкниги, за «эффект реальности», за третье измерение..




Galina
Книга мне понравилась однозначно, без оговорок.
Исполнение И.Князева просто изумляет, не мог он так прочитать на одном профессионализме, он буквально жил в этой книге.

Единственное "НО" к аудиокниге немыслимо длинные, многочасовые файлы в начале.

Мое восприятие книги – это длинная-предлинная современная притча.
И потому каждый, кто к ней прикасается, видит свое. Для одних – история взросления несчастных шалопаев-мальчишек, с ассоциациями Оливера Твиста и даже героев Марка Твена. Для других – подзатянутый детектив с украденной картиной. Третьи видят роман о жизни юных наркоманов и пьяниц, воров и матерщинников, и о том, как калечат жизнь человека вредные зависимости. Ну, и так до бесконечности.

— Я из-за этого очень переживаю.
Прошлой зимой на Украине
я его выманил на улицу
— он был такой пьяный, что вышел.
А я потом дверь запер.
Думал, уж точно замерзнет в снегу.
Классно, что не замерз, да?
 — загоготал он. 
— Господи, я б тогда застрял на Украине.
Жрал бы из мусорных баков.

Более того, я думаю, что один и тот же человек в разные периоды времени и даже в разном душевном состоянии / настроении будет видеть разные истории.
И потому я обязательно когда-нибудь вернусь к этой книге еще раз.

В этот "заход" я нашла подтверждение своим мыслям о том, что человек живет в нескольких "измерениях", и что жизнь может определяться невидимыми, порой неосознаваемыми вещами.

Тео любил маму – вот невидаль! Но между 12-летним подростком и его матерью была связь высшего порядка, не каждому дается такое. Мать на всю жизнь осталась для него ориентиром, маяком. Она для него и не умирала, и это сохраняло в нем чистую душу, несмотря на всю грязь окружающей жизни.

Еще одним ангелом-хранителем его души стал Хоби. Парадоксально, но для этого человека чистейшей совести был необходим Тео, он был его другом и ребенком – казалось бы, жулик и обманщик.

И еще в этой книге полно символов, возникающих перед человеком в виде "подсказки ниоткуда". Можно на них не реагировать, а можно следовать им, пусть и безотчетно. И от этого зависит дальнейший ход жизни.
Тео во время взрыва в музее мог просто бежать, куда глаза глядят, или лежать в шоке, ни на что не реагируя. Но он общается с умирающим стариком-горбуном. Переданное кольцо оказывает решающее влияние на его жизнь.

Тео не ворует картину, ему кажется, он спасает ее от погибели, и делает он это безотчетно. Этот малоосознанный шаг определяет его дальнейшую жизнь.
В Лас-Вегасе в школе было полно ребят, но его притянуло к Борису. Развращенный, неопрятный, брошенный всеми Борис имел душу, способную глубоко чувствовать и сочувствовать. В отличие от Тео он не комплексовал, находил возможность радоваться жизни в невероятных ситуациях. Этот вор был щедр, не трясся над деньгами и умел быть благодарным. А Тео, спасая Бориса, не задумываясь, становится убийцей, впервые в жизни беря в руки оружие. Это были родственные души, и они помогали друг другу всю жизнь, вопреки очевидности.

Проблемы морали, ответы на вопросы "Что такое хорошо и что такое плохо?" в жизни неоднозначны, зачастую размыты даже для переживаемого нами времени. Мораль обеспеченного человека и мораль пенсионера с нищенской пенсией, проработавшего всю свою жизнь, мораль беженца и политика, детдомовца и воспитанника престижной школы – разве может она быть одинаковой?

Не зря в книге неоднократно появляются отылки к "Идиоту".
А если обратиться к разным историческим эпохам, тут расхождения в понятиях "хорошо-плохо" и вовсе неизбежны, а то и противоположны.
В книге так много всего, и так хорошо написано! Описание мыслей, ощущений, чувств – просто покоряет этот язык.

Кто писал письма или вел дневник – знает, легко-ли это изложить свои мысли на бумаге? Это под силу лишь одаренным людям. Здесь автору все удается. Ощущения любви (Тео-Пипа), и то, как Тео воспринимает картину, - мне показалось, что это прекрасно.

    P.S.
Я нашла изображение "Щегла" в интернете – увы, мне не дано понять прелести этой картины. Что еще раз подтверждает, что люди немыслимо разные, странно, что они еще могут вместе сосуществовать )
Заканчиваю на этой шутливой ноте.

forumОбсудить на форуме


Аудиокнига: Стругацкие Аркадий и Борис - Обитаемый остров
Автор: Стругацкие Аркадий и Борис
Название: Обитаемый остров
Исполнитель: Арестович Алексей
Цикл/серия: Максим Каммерер
Номер книги: 01
Жанр: Научная фантастик
Год издания: 2024
Оцифровано: knigofil
Обложка: Вася с Марса
Качество: mp3, cbr, 128 kbps, 44 kHz, Stereo
Размер: 685,72 мб
Длительность: 12:28:00
Описание:
Эта книга не нуждается в аннотациях.
Впрочем извольте. Далекая предалекая галактика в которую попадает розовощекий герой прекрасного мира будущего страдает под гнетом анонимной военной хунты.
Проходя все стадии приятия и участия, Максим Камерер противопоставляет себя миру бесчестных интриг и бескомпромиссного психотропного оружия.

Он молод, силен и смел. Кажется, ......


О клубе :: Ресурсы :: Правообладателям :: Обратная связь :: ЧаВо :: Полезно :: Форум

Анклавы Клуба в социальных сетях:
Клуб любителей Аудиокниг - Твиттер  Клуб на ФейсБук  Клуб любителей Аудиокниг - наш канал на YouTube  Канал Клуба Любителей Аудиокниг в Телеграм  
подписаться на почтовую рассылку
abook-club.ru 2004-2021
Дизайн: yuriy12, Alexxus, Верстка: gracer, Поддержка каталога: vTinka & co
Администрирование сервиса: nicksu, Выборочная корректура: smb46
Программирование: Виталий Ляпота (a.k.a. Vitalik)