alekzudin, 27.02.2021 23:52
—
развернуть
- Если б можно было жизнь мне с начала начать,
Если б можно было заново родиться,
Я бы, словно ненормальный, влюбился опять
В этот шрам на твоей левой ягодице.
И пускай без умолку мы все кричим,
Что высокий идеал давно развенчан,
Шрам на морде - украшение грубых мужчин,
Шрам на попе - украшение нежных женщин.
Но вот после "Опытов" несколько дней я читал его стихи, тексты песен с предисловиями к каждой. Некоторые - по десять раз. Это другой коленкор. Никаких других поэтов в таких количествах сразу я не выносил.
У того ли косогора, у того ль ручья,
у того ли перелеска, у того ль пруда -
там жила-была соседка неизвестно чья,
не расскажешь для чего и не поймёшь когда.
Кривобокая избушка, крыша - решето.
На окошке две гераньки, за окошком - мрак.
А ночами приходил к ней неизвестно кто
и они друг с другом спали непонятно как.
И была у них любовь - ну, не разлей-вода,
но однажды ради грамотных сюжетных схем
он собрался и уехал - не сказал куда,
непонятно за каким и неизвестно с кем.
С той поры, присев к окошку зимним вечерком,
знай твердит она геранькам о своей беде:
"Я грущу здесь, как зегзица, не поймёшь о ком,
а его, засранца, носит неизвестно где!"
Облетает позолота рукотворных драм,
осыпается листва нерукотворных лет,
ходит жалость-замарашка по чужим дворам,
да двурушница насмешка ковыляет вслед. (Соседка)
Прелесть, но вернемся к прозе. «Опыты» включают в себя:
1. «Записки брачного афериста»
2. «Из воспоминаний еврея-грузчика»
3. «Больничные арабески»
4. «Эскиз генеалогического древа»
5. «Книга ни о чем».
Из прекрасного предисловия А. Жолковского:
- Эта книга состоит из пяти текстов, жанр которых определить трудно....
Если все-таки попытаться нащупать единый пульс его вещей, то, наверно, он состоит в совершенно особом, но настойчивом сочетании «правды» и «словесности».
По уверениям рассказчика ....и самого автора, да и по ощущению, складывающемуся у читателя, все описываемое — правда. Тем эффектнее звучит фраза в скобках, рефреном проходящая через «Записки брачного афериста»: «назовем его [ее] на всякий случай вымышленным именем Вася К. [Вера М., Люся С., …]». После нескольких повторов не остается ни малейшего сомнения, ....что приведены их настоящие имена и вообще, что все именно так и было.
Но благодаря игре в вымысел и глуповато навязчивым повторениям, комическим и музыкальным одновременно, возникает неуловимо верная интонация....
Кульминации тема «вымышленных имен» достигает в эпизоде регистрации в ЗАГСЕ ребенка, родившегося на фоне многообразно фиктивных брачных и жилищных взаимоотношений между персонажами, напоминающем театр абсурда, но сочиненном не столько автором, сколько всем укладом советской жизни....
---------------------------
Этот рефрен быстро до меня достучался... Очень скоро я уже не мог спокойно, не улыбаясь,
читать. Другой рефрен - "я, кажется, работал тогда тем-то там-то".
5. «Книга ни о чем». О книгах, писательстве, стихах и музыки к ним.
"...на мой взгляд, любая хоть сколько-нибудь небездарная песня не адекватна ни самой себе, ни, тем более, составляющим ее стихам и музыке. И в этой связи расхожие рассуждения на тему, что в песне важнее — музыка или стихи, — мне представляются совершенно беспредметными."
Но - всё-таки музыка...
4. «Эскиз генеалогического древа»
Я узнал отсюда о частых браках между довольно близкими родственниками, об еврейской аристократии в местечках.
Хотел предупредить, что это наименее занимательная глава - история шести поколений предков, восстановленная по воспоминаниям старших родственников. Но увидел отрицательный отзыв на ливлиб, автору которого понравилась только эта глава!?
"Человек не чувствует обаяния песен Фрейдкина — о’кей, значит, с ним по возможности надо о политике, о еде, о ценах, о погоде и о прочих прекрасных и важных материях."
(Демчиков, история концерта в Иркутске)
Я чувствую обаяние стихов и прозы, которая напоминает, пожалуй, Шефнера.
Немного текста из "Записок".
вырезано
- Мы ли были искры звёздной пыли?
Мы ли мнили, что конец зимы?
Мы ли слили всё под хвост кобыле?
Мы ли? Или были то не мы?