cnm, 19.10.2009 16:20
—
развернуть
«Убийца поневоле»
Автор: Александра Маринина
Читает: какой-то дядька
Это хороший, профессиональный чтец, который мне не очень нравится как раз именно благодаря своему избыточному профессионализму. Он читает, играя голосом, как их, наверное, учат в институтах на лекциях и практических занятиях по сценической речи – форсирует голос или уменьшает его силу, то есть, «держит зал», что для прослушивания в наушниках неприемлемо – тут, на мой взгляд, голос должен звучать по возможности ровно, чтобы не создавать дискомфорта ушам слушающего, или не заставлять его дергаться, беспрестанно повышая и понижая уровень звучания. Это все же не театр, где зрители в полнейшей тишине добросовестно напрягают слух.
Правда, здесь все вроде более-менее нормально.
Завязка:
К Анастасии Каменской (майору милиции) приходит ее богатый брат, ведущий аморальный образ жизни (изменяет жене, хотя у них есть общий ребенок) и подозревающий, что его очередная любовница связана с криминалом. Просит сестру проверить, так ли это, ибо после его визитов с пассией к его друзьям, у последних пропадали документы. Анастасия Каменская приходит в магазин, где работает вышеозначенная персона, ведущая аморальный образ жизни (имеет длительную половую связь с женатым человеком, беременна от него или готова забеременеть), чтобы приглядеться к ней поближе, а та между прочим заявляет, что за ней следят неизвестные люди. Настя начинает неофициальное расследование, привлекая к нему криминальный элемент в виде своего старого друга, пахана-мэра некого города, где она когда-то отдыхала – то есть, совершает должностное преступление, получив на это санкцию своего начальника, полковника Гордеева (Колобка). В итоге оказывается, что у Даши (любовница богатого брата) нет мании преследования, и за ней действительно зачем-то следит группа неких челночников. За теми, в свою очередь, тоже следит неизвестный человек, и все это каким-то образом связано с недавно убитым на стройке милиционером (единственный честный человек, который отказался от взятки и был за это убит).
Все вроде бы хорошо, все вроде бы так, как почти всегда у Марининой - многопланово и многопластово, но...
Аналитик поневоле, или За что гомосеков бросают в темницы...
Итак, герой нашего времени: Анастасия Павловна Каменская. Прошу любить и жаловать...
Почему, выбирая между ироническим детективом Донцовой и как бы серьезным детективом Марининой, мои симпатии неизменно принадлежат первой, которую, в отличие от последующей, я обычно читаю (слушаю) с удовольствием. Донцова соответственно жанру пишет откровенную дурь, и не скрывает, что пишет откровенную дурь. У нее все всегда вот так вот дурно и весело – симпатичные обжористые мопсы и приблудные кошаки, плюс какие-то оттянувшие срок алкоголики со смешными именами, оказывающиеся, как в индийском кино, отцами ведущих частные расследования героинь (всегда полусумасшедших), и тому подобная хрень, что и придает ее книгам определенный шарм. Маринина же пытается выдать некий ну оч-ч-чень сурьезный интеллектуальный детектив, но остается смутное (хотя и стойкое) ощущение, что удается ей это неважно. Большинство ситуаций притянуто за уши в попытке показать невероятный интеллектуальный потенциал женщин-следователей (наверное, и писательниц не в последнюю очередь). Потенциал как конкретно Анастасии Павловны Каменской, так в ее лице и женщины вообще, дающей мужикам фору в мозговой деятельности. Сдается мне, все это не то чтобы в рамках феминистических установок, но близко к этому. Потому и была рождена некая, как любовно называют ее в книгах коллеги-менты, «Стася», следовательша в чине майора. На эту чрезвычайно одаренную умственно следовательшу всю дорогу пашет целый отдел не то чтобы туповатых, но весьма ограниченных умственно мужиков в лице некого опера Юрия Короткова, еще какого-то красавчика, фамилию которого я забыл (в киношке его играет Дмитрий Нагиев), ну и периодически привлекают людей со стороны – наша следователица мыслит масштабно, планы разрабатываемых ею операций, естественно, грандиозны, и людей на их обеспечение катастрофически не хватает.
И вот бегают все эти Коротковы по улицам, высунув язык, а Настена сидит за компьютером, ведрами поглощает кофе (ей это очень надо, иначе она чувствует себя нехорошо и не может логически мыслить), и направляет их действия по телефону. Они зачастую не понимают, на хрена надо делать то-то и то-то, но очень вежливая и культуральная (знает четыре языка, плюс пятый, со словарем) Настена ласково им говорит нечто типа: «Ну надо, Юрик, поверь, я потом тебе все объясню, сейчас просто нет времени, ну просто жуткий цейтнот, понимаешь, если я тебе сейчас начну все объяснять, то время будет упущено и преступники уйдут, ты ведь, как и все твои коллеги-мужики, жутко тупой, поэтому объяснения займут жутко много времени, но потом ты непременно поймешь, что я задумала гениальную комбинацию, это признали даже Колобок с генералом Заточным и маршалом Х вдобавок, не говоря уже о министре обороны РФ, так что ноги в руки, и погнал, малыш, в дождь и слякоть, а я тут пока посижу, еще немного помозгую»...
Насчет притянутости (мое мнение, могу ошибаться) книжных ситуаций за ушные раковины:
(Сразу оговорюсь, что примеры будут приведены навскидку, всего я, разумеется, не помню, могут быть неточности и, возможно, не обойдется без влияния фильмов, которые могут разниться с первоисточником).
1. «Стилист». Закручено много чего, включая каких-то гомосексуалистов, страдающих в каком-то подвале, заточенных туда каким-то маньяком, мстящим несчастным педерастам за что-то - кажется, за грехи других педерастов. Ну, это лирическое украшение книги, основная же нить повествования - некий писатель корпит в своем роскошном особняке над супер-романами-сто-раз-бестселлерами. Выйти из своего «тоже заточения» он тоже не может, хотя и не по той причине, что страдающие от подвальной сырости и отсутствия жрачки гомосеки, потому что тех заперли натурально, а этого фигурально - ему просто переломали кости злобные издатели, чтобы он не слинял от них к конкурентам. Они обманывают его с тиражами, деньгами и славой – вечный сюжетный двигатель и боль писательши Марининой, которую, очевидно, тоже обманывают издатели (или ей так кажется), только в более щадящем варианте, без костяных переломов. Только вот почему-то мне кажется, что вся эта сюжетная канва – откровенная, надуманная байда... Дело в том, что в романе А. М. нечестные издатели суют ему книги, украденные у некоего японца, которые он должен обработать стилистически (отсюда и Стилист), и тогда получаются супер-пупер-книги, на которых и наживается не платящий налогов Издаткриминал. Дело в том, что японец в этом деле беспомощен, он может лишь придумывать здоровские сюжеты, это у него получается на все сто, зато вот стилист ни хрена не может придумывать, но здоровски делает литобработку любого дерьмового текста на японские темы. Таким образом, получается отличный, выгодный Издаткриминалу литературный тандем. Когда следовательша Стася раздала им всем по серьгам в виде заковывания негодяев в наручники с перспективой оттяжки последними длительных сроков, она еще и подсуетилась, чтобы сделать стилисту приятное – он ведь ейный кореш то ли по школе, то ли по институту, да еще и был когда-то в нее влюблен, а может, и она в него, но это не важно. А важно то, что она добилась следующего: у беспомощного литературно японца больше не воруют евоные сочинения, а платят за них нормальные бабки. И Настин институтский корефан обрабатывает их уже официально-легально. Все счастливы, все танцуют и получают достойные гонорары с отчислением налогов тоже довольному таким оборотом государству. И все бы хорошо, но сразу возникает вопрос: на кой хрен криминализдателям было сочинять такую сложную комбинацию с привлечением ничего не подозревающего самурая. Мой вариант навскидку: возьми за сто рублей любого богатого фантазией алкоголика, он насочиняет тебе таких сюжетов на любые, включая японские, темы... К нему еще за сто рублей присовокупи любого способного студента литинститута, который станет обрабатывать фантазии алкоголика литературно-стилистически, вот тебе и еще один тандем, абсолютно конкурентоспособный с тандемом «японец – Настин институтский корефан». Преимущества моего тандема: двести рублей расходов плюс бутылка алкоголику, плюс талантливому литературному стилисту не ломают кости и он не ездит в инвалидной - пусть и с бесшумным моторчиком - коляске. Всем от этого было б хорошо. Даже нечистые на руку издатели не парились бы при таком раскладе на нарах, и государству с них был бы какой-никакой прибыток. Возможно даже, при таком раскладе не загибались бы с голодухи и гомосеки в подвале – уж не помню точно, как там дело было, и помогла бы им моя схема, но был бы рад, если б пацаны не сильно мучились (возможно, кто-то из них педераст не по призванию или велению души, а просто одурманен глянцевыми журналами, которые проводят мысль, что пихать друг другу в задницы предметы - это очень стильно).
Отступление: интересно, что порой вымыслы автора заходят, по моему мнению, просто неприлично далеко. К примеру, в одном из произведений (правда, здесь я могу ошибаться и это, возможно, присутствует только в телевизионной версии; если так, прошу меня извинить) некий мафиози Арсен на полном серьезе прочит Стасю в свои преемники и готовит из нее замену себе. Типа будущая паханша. Он запугивает ее даже по телефону, мерзавец, чтобы она согласилась перенять евоную организацию. «Старый я уже, а кому передать в руки свое дело, не вижу»... Нет, но это нормально? Только вдуматься! Стареющий криминал не видит в своей среде достойного преемника, он во чтобы то ни стало хочет переманить (как когда-то полковник Гордеев в свой отдел) к себе Каменскую, чтобы она управляла его бандой, когда он уйдет на пенсию! Ну как же, ведь она аналитша от бога, других таких во всей Москве или даже России просто нет, даже если пусть не из криминалов, даже из просто умных людей... Нет, пахан должен быть с ментовскими погонами и точка! (Правда, здесь может присутствовать другой момент, здесь, возможно, Маринина как человек из Структуры знает что-то такое, чего не знает простой, без погон, обыватель. Возможно, бандиты слились с милицией уже настолько тесно, что могут запросто подменять друг друга на различных постах. Ну, пока неофициально, а там и узаконить можно. Тогда желание Арсена заполучить в свои ряды нашу неподкупную Стасю абсолютно естественно. А он в свою очередь подменит, к примеру, полковника Гордеева. Ну, в виде компенсации, на время, если тот приболеет, допустим. А то и генерала Заточного подменит, или дрессировщика Запашного)... Ну, наша Настена, естественно, отбрыкивается, как может. Далее она просто вычисляет старого анонимного наглеца аналитическим путем и едва не сажает его в кутузку – увы, его замочили чуть раньше, непосредственно во время ареста.
2. «Посмертный образ». Ну, сюжет не такой замысловатый, как в «Стилисте», нет даже заточенных в неволю гомиков, все просто, обычный детектив, ну, опять с некоторым притягиванием за уши событий и психологических портретов (и, соответственно, поступков) героев, но в целом покатит. Обычный, ничем не примечательный марининский детектив.
3. «Чужая маска». Голодающих педов опять нет, так что получается недостаточно интересно. Зато есть врач (главный) больницы, который сколотил банду из своих коллег в белых халатах. Принимают у рожениц (заблаговременно делая им наркоз) двойняшек, а потом убеждают мамаш, что родился только один ребенок (время старое, советское, соответственной диагностической аппаратуры еще нет, и до родов количество детей неизвестно). Те и не подозревают (наркоз), что где-то растет еще один их ребенок, точная копия ихнего. В дальнейшем, когда вышедшему на пенсию главврачу срочно потребовались деньги, он вспоминает о мамашах и их близнецах, и начинает преступно комбинировать. Один близнец в итоге подставляет другого, убив кого-то и сделав так, чтобы все подумали на ничего не подозревающего братца, а некая женщина из другой пары близняшек становится женой политика взамен убранной сестры, которая наркоманка и склочница (а новая – всего лишь проститутка), и посему парой политику быть не может. Ну... все бы ничего (есть, кстати, и еще переплетения сюжетных ходов-ответвлений), но... Но не верится во все это как-то, прямо как Станиславскому. Не верится, что тот главврач-пенсионер не то чтобы оказался таким хитрецом с кримуклоном - но сумел воплотить все это в жизнь. Как только он бы сделал первые шаги в этом направлении, ему бы мигом скрутили башку мафиози настоящие, надо полагать. Которые не кухонные теоретики. К примеру, сунься он к тому политику. Разрабатывать планы на диване – это все же несколько другое... Опять же, некий частный сыщик, работающий в сотрудничестве с разоблачившей всю комбинацию аналитикессой Каменской, отталкивается на пару с ней в своем расследовании от такой зацепки: виденный кем-то однажды фигурант держал сигарету не так, как хотелось бы ему, сыщику. В частности – между подушечками большого и указательного пальца, типа «по-блатному», как моментально определила наша аналитичка, а не между фалангами указательного и среднего, как, оказывается, положено приличному гражданскому народонаселению. Прокол, типа... Ну, лично я, вообще-то, тоже зачастую держу сигарету именно так (особенно если требуется укрыть ее от дождя), хотя срока не тянул, только вот до сей поры не знал, что это может кому-то не понравиться и из-за этого меня могут упечь в кутузку менты под предводительством аналитихи Каменской. Слава богу, она в где-то Москве, на Петровке, и ей при всех своих способностях до меня не дотянуться. Ну, такие вещи, в принципе, во всех книгах Марининой, перечислять подобные сомнительные моменты просто бессмысленно.
Хотя нет, вот еще один пример. Вспомнив его, у меня даже возникло подозрение, что я что-то недопонимаю, что я, скорее всего, ошибаюсь и все в книжках А. М. очень даже жизненно.
4. «Шестерки умирают первыми». Как всегда многопланово-многопластово, поэтому возьмем только одно сюжетное ответвление. Некая красавица, бывшая спортсменка-чемпионка по пулевой стрельбе, вдруг решает заработать денег. Приходит она к мафиози и говорит: «Я бывшая спортивная снайперша и хочу стать вашей киллершей». «Мы киллериц с улицы не берем, - говорит ей мафиози. – Свои способности еще доказать надо, девочка». «Я докажу, - говорит потенциальная киллериха, еще ни разу в жизни никого не убившая. – С сего дня каждый понедельник в Подмосковье будет появляться по трупу. Выстрел в затылок с двадцати пяти метров из пистолета такого-то. Буду так делать до тех пор, пока вы меня не зачислите в свой штат киллерицей. Я все сказала»... И с этого дня каждый понедельник в Подмосковье действительно появляется по трупу.
Ну, здесь, думается, можно обойтись вообще без комментариев. Ну, на тему «жизненность – нежизненность ситуации». Пусть каждый решает для себя сам. От себя же скажу, что в какой-то момент, начитавшись (наслушавшись) А. М., я уже начал всерьез думать, что здорово ошибался, и упомянутая уже Дарья Донцова пишет никакой не иронический детектив, а такой же серьезный, как и Александра Маринина. В конце концов, что в романах Донцовой нежизненного? Какие в них есть загибы, которых нет в романах Марининой? Ну, попадает у нее мопс в тайный ход между стенками книжного магазина в центре Москвы. И что же, такого не может быть? В другом романе Донцовой тот же мопс прижился в сумке кенгуру (ему там тепло), а сам кенгуру, в свою очередь, надев ласты, управляет машиной - кажется, Жигулями-шестеркой. Ну и что тут такого нежизненного? Еще немного, и у Марининой тоже кенгуру со снайпершами в сумках по Москве раскатывать начнут – делов-то.
На этом разбор конкретных произведений предлагаю свернуть, не то можно запросто подвинуться мозгами и пойти стрелять в затылок всем, кто попадется под руку, особенно если они имеют какое-то отношение к написанию интеллектуальных детективов.
Лучше о других штрихах к портрету великой нашей книжной аналитицы:
А еще Настена ни хрена не умеет (а главное, ни в какую не хочет) готовить себе нормальный паек, и это (наверное) должно вызывать умиление феминистического толка читательниц: «пусть жрачку ей готовит ейный муж, профессор-математик Алексей Чистяков, так ему и надо! Он все равно ни хрена на своей работе не делает, а Настя – аналитикиня, у ей времени нету глупостями заниматься, ей думать надо». А еще (тоже, по идее, очень мило) она ни в какую не хочет нормально, по-бабьи, одеваться: «Мне ведь джинсов и кроссовок достаточно, на кой ляд мне все эти платья и прочие бабьи причиндалы, я ведь мозг, а не тело», - с улыбкой поясняет Каменская восторженным читательницам... После пары-тройки подобных книг возникает навязчивое желание, чтобы А. Маринина в очередном романе развела б свою Каменскую с профессором математики и выдала б ее за пьяницу-слесаря, который без ложных интеллигентских заморочек просто бы вправил великой аналитиканке мозги с помощью своих трудовых мозолистых кулаков, и приучил бы ее готовить горячую пайку хотя бы самой себе.
«Вы сама Анастасия Каменская?», - периодически восторженно восклицают коллеги майорши Каменской, когда им поручают работать вместе впервые. – «Тот самый аналитик из отдела Колобка? Нет, правда, та самая? Никогда б не подумал, что вы такая, я представлял вас совсем другой!»
Аналитик... Эта мысль, что Каменская является едва ли не уникальным на всю страну аналитиком, собственно, и является главной фишкой Марининой, проводимой во всей ее серии «Каменская энд Ко». Однако, что в ее способностях уникального, как-то остается за кадром – обычный работник милиции, обычные способности. Ну, как любой инспектор Лосев, только без драк и приключений, просто сидящий в кабинете и размышляющий. Таких персонажей в западном «полицейском романе» - пруд пруди, тамошние авторы выдают их буквально погонными километрами. Кажется, все аналитические способности российской Настены сводятся в основном к тому, чтобы разложить на полу огромные бумажные портянки с фамилиями и сличать эти списки, чтобы вычислить совпадения. Других примеров аналтворчества Каменской Маринина как-то не приводит или же они показались мне столь неубедительными и незначительными, что просто прошли мимо сознания. Нет, прошу понять меня правильно, художественный образ книжной аналитши не лишен некоторого обаяния, но до обаятельнейшего Ниро Вульфа ей еще стараться и стараться. Не дотягивает, увы. Примеров уж-ж-жасно крутых и убедительных аналитспособностей Насти в книгах А. М., в отличие от способностей того же Вульфа из книг Гарднера, я все же так и не нашел.
Да вообще, на мой взгляд, все творчество Марининой по большому счету и сводится к тому, чтобы показать и доказать, что «бабы по мозгам не уступают мужикам, а некоторые, так даже и превосходят». Точнее, превосходят-то, естественно, все, просто не все это открыто показывают. Вот вам и примерчик, сударыни: аналитша Настена, раскладывающая на столе бумажки с фамилиями и стрелочками, задумчиво глядящая на все это хозяйство и грызущая карандаш. «Уйдите все, дайте Каменской подумать», - периодически говорит полковник Гордеев, со служебной любовью глядя на сосредоточенно размышляющую аналитикессу Стасю. – «Без обид, ребята, но освободите помещение, ей нужна тишина». Никто и не обижается, все выходят на цыпочках, зная, что начальник прав и сейчас аналитша Настена, нахлебавшись кофе, даст им подробный расклад очередного преступления. Ведь не зря Колобок, ознакомившись с ее стилем работы, немедленно переманил ее откуда-то там еще в двадцатилетнем, что ли, возрасте, поняв, что «такая трех отделов обычных оперов стоит»...
Так и видится следующая умилительная картинка: сидят за столиками в кафе этакие раскрасотки, которых играют всевозможные Лады Дэнс и Алики Смеховы из сериальной киношки, дуют через соломинки безкалорийные напитки и оживленно щебечут, обсуждая помимо своих целлюлитных задниц еще и «новости культуры» – то есть, новый роман отставной майорши (или уже подполковничихи?) Марининой.
Вообще большинство сюжетов с Каменской не очень жизненны, зачастую просто высосаны из пальца, схемы-конструкции преступлений чересчур громоздки, искусственно усложнены – надо полагать, в том самом стремлении показать: какие мы, бабы, умные. Это как если бы в велосипеде вместо традиционных двух зубчатых колесиков присобачить их еще с добрый десяток, да еще чтоб в разных плоскостях, и к ним такое же количество передаточных цепей приделать – вот здорово выглядит! Только, небось, и десять спортсменов общими усилиями такую конструкцию не провернули бы, потому что неработоспособно это, но зато вона как все сложно - а значит, вроде как престижно. И снова и снова создается впечатление, что Александра Маринина своими произведениями говорит: «Нет, девчонки, у меня куда круче, чем у Корецкого и прочих Бушковых. У них там все просто, без затей, у них там просто спецназовцы по тайге шарятся и стреляют друг в дружку, а у меня вона как все умно, вона как интеллектуально закручено! И психология героев для убедительности прилагается». Только дутая это психология, как в случае с подвинувшимся умом мафиози Арсеном. Отсюда и суперсложные нежизненные комбинации, которые, конечно, теоретически допустимы, но не более чем вероятность, что на тебя упадет метеорит, или планета Земля вдруг изменит направление движения на противоположное (ведь в теории и такое возможно, а метеорит, может, на кого-то реально и падал, только он рассказать об этом уже не может).
Одно хорошо в романах Марининой: там категорически нет сексуальных сцен. Потому что стоит только представить, что она могла вставить нечто вроде: «Он сжал вялые груди аналитички Стаси и та застонала от наслаждения», - заранее хочется поставить рядом тазик для рыганины. Да и не умеют, наверное, профессора математики чужие груди сжимать (или же они запуганы женами-феминистками), что очень радует...
Итог: образ просто женщины-милиционера, некоего заурядного майора милиции женского пола - удался. Образ супер-аналитика, которого готовы переманить к себе едва ли не все ведомства России – нет. Нет его, аналитика. Просматривать два списка, сличать в них фамилии, ища совпадения, сможет даже пьяница, капитан (майор) Юрий Коротков. Аминь.
Специально для угнетенных женщин: ни в коем случае не хочу сказать, будто мужчины умнее или какую-либо подобную глупость. Более того, могу засвидетельствовать, что за свою жизнь мне довелось встретить лишь пару-тройку (!), ярко запомнившихся мне, относительно глуповатых представительниц прекрасного пола, и – массу безнадежно отсталых мужиков. Но, аналитические женские способности, воплощением которых должна была стать А. Каменская, надо все же как-то показать и доказать, с чем, на мой взгляд, А. М. в своих книгах не справляется.
Заключение: нет его, заключения. Как и нет интеллектуальных детективов пера А. М. Ну не получаются они у ей такими, какими, очевидно, задумываются. Добротно, вроде бы - но серо. Грамотно, вроде – но мертво. Напоминает умничанье. Впрочем, каждый пусть делает выводы сам. Мне же, в очередной раз прочитав или услышав слово «аналитика» в сочетании с фамилией Каменская, почему-то упорно думается, что в данном случае слово «аналитика» имеет корень «анал»...
Примечание: прошу не счесть, что сия заметка направлена против писательницы Александры Маринины или вообще написана в стремлении как-то принизить ее творчество. Напротив, мое стойкое убеждение: литература должна быть разнообразной и охватывать все слои населения соответственно вкусовым качествам каждого отдельно взятого индивидуума. Кто-то читает Стругацких, а кто-то Глуховского. Кто-то слушает «Ледзепелин», а кто-то «Корни». И это прекрасно, дамы и господа, прекрасно, как и сам породивший все это многообразие мир! А о том, что А. Маринина устойчиво востребована, красноречиво говорят тиражи ее книг. Так что с нетерпением жду от Александры ее новых детективов.
Обыватель cnm
Автор: Александра Маринина
Читает: какой-то дядька
Это хороший, профессиональный чтец, который мне не очень нравится как раз именно благодаря своему избыточному профессионализму. Он читает, играя голосом, как их, наверное, учат в институтах на лекциях и практических занятиях по сценической речи – форсирует голос или уменьшает его силу, то есть, «держит зал», что для прослушивания в наушниках неприемлемо – тут, на мой взгляд, голос должен звучать по возможности ровно, чтобы не создавать дискомфорта ушам слушающего, или не заставлять его дергаться, беспрестанно повышая и понижая уровень звучания. Это все же не театр, где зрители в полнейшей тишине добросовестно напрягают слух.
Правда, здесь все вроде более-менее нормально.
Завязка:
К Анастасии Каменской (майору милиции) приходит ее богатый брат, ведущий аморальный образ жизни (изменяет жене, хотя у них есть общий ребенок) и подозревающий, что его очередная любовница связана с криминалом. Просит сестру проверить, так ли это, ибо после его визитов с пассией к его друзьям, у последних пропадали документы. Анастасия Каменская приходит в магазин, где работает вышеозначенная персона, ведущая аморальный образ жизни (имеет длительную половую связь с женатым человеком, беременна от него или готова забеременеть), чтобы приглядеться к ней поближе, а та между прочим заявляет, что за ней следят неизвестные люди. Настя начинает неофициальное расследование, привлекая к нему криминальный элемент в виде своего старого друга, пахана-мэра некого города, где она когда-то отдыхала – то есть, совершает должностное преступление, получив на это санкцию своего начальника, полковника Гордеева (Колобка). В итоге оказывается, что у Даши (любовница богатого брата) нет мании преследования, и за ней действительно зачем-то следит группа неких челночников. За теми, в свою очередь, тоже следит неизвестный человек, и все это каким-то образом связано с недавно убитым на стройке милиционером (единственный честный человек, который отказался от взятки и был за это убит).
Все вроде бы хорошо, все вроде бы так, как почти всегда у Марининой - многопланово и многопластово, но...
Аналитик поневоле, или За что гомосеков бросают в темницы...
Итак, герой нашего времени: Анастасия Павловна Каменская. Прошу любить и жаловать...
Почему, выбирая между ироническим детективом Донцовой и как бы серьезным детективом Марининой, мои симпатии неизменно принадлежат первой, которую, в отличие от последующей, я обычно читаю (слушаю) с удовольствием. Донцова соответственно жанру пишет откровенную дурь, и не скрывает, что пишет откровенную дурь. У нее все всегда вот так вот дурно и весело – симпатичные обжористые мопсы и приблудные кошаки, плюс какие-то оттянувшие срок алкоголики со смешными именами, оказывающиеся, как в индийском кино, отцами ведущих частные расследования героинь (всегда полусумасшедших), и тому подобная хрень, что и придает ее книгам определенный шарм. Маринина же пытается выдать некий ну оч-ч-чень сурьезный интеллектуальный детектив, но остается смутное (хотя и стойкое) ощущение, что удается ей это неважно. Большинство ситуаций притянуто за уши в попытке показать невероятный интеллектуальный потенциал женщин-следователей (наверное, и писательниц не в последнюю очередь). Потенциал как конкретно Анастасии Павловны Каменской, так в ее лице и женщины вообще, дающей мужикам фору в мозговой деятельности. Сдается мне, все это не то чтобы в рамках феминистических установок, но близко к этому. Потому и была рождена некая, как любовно называют ее в книгах коллеги-менты, «Стася», следовательша в чине майора. На эту чрезвычайно одаренную умственно следовательшу всю дорогу пашет целый отдел не то чтобы туповатых, но весьма ограниченных умственно мужиков в лице некого опера Юрия Короткова, еще какого-то красавчика, фамилию которого я забыл (в киношке его играет Дмитрий Нагиев), ну и периодически привлекают людей со стороны – наша следователица мыслит масштабно, планы разрабатываемых ею операций, естественно, грандиозны, и людей на их обеспечение катастрофически не хватает.
И вот бегают все эти Коротковы по улицам, высунув язык, а Настена сидит за компьютером, ведрами поглощает кофе (ей это очень надо, иначе она чувствует себя нехорошо и не может логически мыслить), и направляет их действия по телефону. Они зачастую не понимают, на хрена надо делать то-то и то-то, но очень вежливая и культуральная (знает четыре языка, плюс пятый, со словарем) Настена ласково им говорит нечто типа: «Ну надо, Юрик, поверь, я потом тебе все объясню, сейчас просто нет времени, ну просто жуткий цейтнот, понимаешь, если я тебе сейчас начну все объяснять, то время будет упущено и преступники уйдут, ты ведь, как и все твои коллеги-мужики, жутко тупой, поэтому объяснения займут жутко много времени, но потом ты непременно поймешь, что я задумала гениальную комбинацию, это признали даже Колобок с генералом Заточным и маршалом Х вдобавок, не говоря уже о министре обороны РФ, так что ноги в руки, и погнал, малыш, в дождь и слякоть, а я тут пока посижу, еще немного помозгую»...
Насчет притянутости (мое мнение, могу ошибаться) книжных ситуаций за ушные раковины:
(Сразу оговорюсь, что примеры будут приведены навскидку, всего я, разумеется, не помню, могут быть неточности и, возможно, не обойдется без влияния фильмов, которые могут разниться с первоисточником).
1. «Стилист». Закручено много чего, включая каких-то гомосексуалистов, страдающих в каком-то подвале, заточенных туда каким-то маньяком, мстящим несчастным педерастам за что-то - кажется, за грехи других педерастов. Ну, это лирическое украшение книги, основная же нить повествования - некий писатель корпит в своем роскошном особняке над супер-романами-сто-раз-бестселлерами. Выйти из своего «тоже заточения» он тоже не может, хотя и не по той причине, что страдающие от подвальной сырости и отсутствия жрачки гомосеки, потому что тех заперли натурально, а этого фигурально - ему просто переломали кости злобные издатели, чтобы он не слинял от них к конкурентам. Они обманывают его с тиражами, деньгами и славой – вечный сюжетный двигатель и боль писательши Марининой, которую, очевидно, тоже обманывают издатели (или ей так кажется), только в более щадящем варианте, без костяных переломов. Только вот почему-то мне кажется, что вся эта сюжетная канва – откровенная, надуманная байда... Дело в том, что в романе А. М. нечестные издатели суют ему книги, украденные у некоего японца, которые он должен обработать стилистически (отсюда и Стилист), и тогда получаются супер-пупер-книги, на которых и наживается не платящий налогов Издаткриминал. Дело в том, что японец в этом деле беспомощен, он может лишь придумывать здоровские сюжеты, это у него получается на все сто, зато вот стилист ни хрена не может придумывать, но здоровски делает литобработку любого дерьмового текста на японские темы. Таким образом, получается отличный, выгодный Издаткриминалу литературный тандем. Когда следовательша Стася раздала им всем по серьгам в виде заковывания негодяев в наручники с перспективой оттяжки последними длительных сроков, она еще и подсуетилась, чтобы сделать стилисту приятное – он ведь ейный кореш то ли по школе, то ли по институту, да еще и был когда-то в нее влюблен, а может, и она в него, но это не важно. А важно то, что она добилась следующего: у беспомощного литературно японца больше не воруют евоные сочинения, а платят за них нормальные бабки. И Настин институтский корефан обрабатывает их уже официально-легально. Все счастливы, все танцуют и получают достойные гонорары с отчислением налогов тоже довольному таким оборотом государству. И все бы хорошо, но сразу возникает вопрос: на кой хрен криминализдателям было сочинять такую сложную комбинацию с привлечением ничего не подозревающего самурая. Мой вариант навскидку: возьми за сто рублей любого богатого фантазией алкоголика, он насочиняет тебе таких сюжетов на любые, включая японские, темы... К нему еще за сто рублей присовокупи любого способного студента литинститута, который станет обрабатывать фантазии алкоголика литературно-стилистически, вот тебе и еще один тандем, абсолютно конкурентоспособный с тандемом «японец – Настин институтский корефан». Преимущества моего тандема: двести рублей расходов плюс бутылка алкоголику, плюс талантливому литературному стилисту не ломают кости и он не ездит в инвалидной - пусть и с бесшумным моторчиком - коляске. Всем от этого было б хорошо. Даже нечистые на руку издатели не парились бы при таком раскладе на нарах, и государству с них был бы какой-никакой прибыток. Возможно даже, при таком раскладе не загибались бы с голодухи и гомосеки в подвале – уж не помню точно, как там дело было, и помогла бы им моя схема, но был бы рад, если б пацаны не сильно мучились (возможно, кто-то из них педераст не по призванию или велению души, а просто одурманен глянцевыми журналами, которые проводят мысль, что пихать друг другу в задницы предметы - это очень стильно).
Отступление: интересно, что порой вымыслы автора заходят, по моему мнению, просто неприлично далеко. К примеру, в одном из произведений (правда, здесь я могу ошибаться и это, возможно, присутствует только в телевизионной версии; если так, прошу меня извинить) некий мафиози Арсен на полном серьезе прочит Стасю в свои преемники и готовит из нее замену себе. Типа будущая паханша. Он запугивает ее даже по телефону, мерзавец, чтобы она согласилась перенять евоную организацию. «Старый я уже, а кому передать в руки свое дело, не вижу»... Нет, но это нормально? Только вдуматься! Стареющий криминал не видит в своей среде достойного преемника, он во чтобы то ни стало хочет переманить (как когда-то полковник Гордеев в свой отдел) к себе Каменскую, чтобы она управляла его бандой, когда он уйдет на пенсию! Ну как же, ведь она аналитша от бога, других таких во всей Москве или даже России просто нет, даже если пусть не из криминалов, даже из просто умных людей... Нет, пахан должен быть с ментовскими погонами и точка! (Правда, здесь может присутствовать другой момент, здесь, возможно, Маринина как человек из Структуры знает что-то такое, чего не знает простой, без погон, обыватель. Возможно, бандиты слились с милицией уже настолько тесно, что могут запросто подменять друг друга на различных постах. Ну, пока неофициально, а там и узаконить можно. Тогда желание Арсена заполучить в свои ряды нашу неподкупную Стасю абсолютно естественно. А он в свою очередь подменит, к примеру, полковника Гордеева. Ну, в виде компенсации, на время, если тот приболеет, допустим. А то и генерала Заточного подменит, или дрессировщика Запашного)... Ну, наша Настена, естественно, отбрыкивается, как может. Далее она просто вычисляет старого анонимного наглеца аналитическим путем и едва не сажает его в кутузку – увы, его замочили чуть раньше, непосредственно во время ареста.
2. «Посмертный образ». Ну, сюжет не такой замысловатый, как в «Стилисте», нет даже заточенных в неволю гомиков, все просто, обычный детектив, ну, опять с некоторым притягиванием за уши событий и психологических портретов (и, соответственно, поступков) героев, но в целом покатит. Обычный, ничем не примечательный марининский детектив.
3. «Чужая маска». Голодающих педов опять нет, так что получается недостаточно интересно. Зато есть врач (главный) больницы, который сколотил банду из своих коллег в белых халатах. Принимают у рожениц (заблаговременно делая им наркоз) двойняшек, а потом убеждают мамаш, что родился только один ребенок (время старое, советское, соответственной диагностической аппаратуры еще нет, и до родов количество детей неизвестно). Те и не подозревают (наркоз), что где-то растет еще один их ребенок, точная копия ихнего. В дальнейшем, когда вышедшему на пенсию главврачу срочно потребовались деньги, он вспоминает о мамашах и их близнецах, и начинает преступно комбинировать. Один близнец в итоге подставляет другого, убив кого-то и сделав так, чтобы все подумали на ничего не подозревающего братца, а некая женщина из другой пары близняшек становится женой политика взамен убранной сестры, которая наркоманка и склочница (а новая – всего лишь проститутка), и посему парой политику быть не может. Ну... все бы ничего (есть, кстати, и еще переплетения сюжетных ходов-ответвлений), но... Но не верится во все это как-то, прямо как Станиславскому. Не верится, что тот главврач-пенсионер не то чтобы оказался таким хитрецом с кримуклоном - но сумел воплотить все это в жизнь. Как только он бы сделал первые шаги в этом направлении, ему бы мигом скрутили башку мафиози настоящие, надо полагать. Которые не кухонные теоретики. К примеру, сунься он к тому политику. Разрабатывать планы на диване – это все же несколько другое... Опять же, некий частный сыщик, работающий в сотрудничестве с разоблачившей всю комбинацию аналитикессой Каменской, отталкивается на пару с ней в своем расследовании от такой зацепки: виденный кем-то однажды фигурант держал сигарету не так, как хотелось бы ему, сыщику. В частности – между подушечками большого и указательного пальца, типа «по-блатному», как моментально определила наша аналитичка, а не между фалангами указательного и среднего, как, оказывается, положено приличному гражданскому народонаселению. Прокол, типа... Ну, лично я, вообще-то, тоже зачастую держу сигарету именно так (особенно если требуется укрыть ее от дождя), хотя срока не тянул, только вот до сей поры не знал, что это может кому-то не понравиться и из-за этого меня могут упечь в кутузку менты под предводительством аналитихи Каменской. Слава богу, она в где-то Москве, на Петровке, и ей при всех своих способностях до меня не дотянуться. Ну, такие вещи, в принципе, во всех книгах Марининой, перечислять подобные сомнительные моменты просто бессмысленно.
Хотя нет, вот еще один пример. Вспомнив его, у меня даже возникло подозрение, что я что-то недопонимаю, что я, скорее всего, ошибаюсь и все в книжках А. М. очень даже жизненно.
4. «Шестерки умирают первыми». Как всегда многопланово-многопластово, поэтому возьмем только одно сюжетное ответвление. Некая красавица, бывшая спортсменка-чемпионка по пулевой стрельбе, вдруг решает заработать денег. Приходит она к мафиози и говорит: «Я бывшая спортивная снайперша и хочу стать вашей киллершей». «Мы киллериц с улицы не берем, - говорит ей мафиози. – Свои способности еще доказать надо, девочка». «Я докажу, - говорит потенциальная киллериха, еще ни разу в жизни никого не убившая. – С сего дня каждый понедельник в Подмосковье будет появляться по трупу. Выстрел в затылок с двадцати пяти метров из пистолета такого-то. Буду так делать до тех пор, пока вы меня не зачислите в свой штат киллерицей. Я все сказала»... И с этого дня каждый понедельник в Подмосковье действительно появляется по трупу.
Ну, здесь, думается, можно обойтись вообще без комментариев. Ну, на тему «жизненность – нежизненность ситуации». Пусть каждый решает для себя сам. От себя же скажу, что в какой-то момент, начитавшись (наслушавшись) А. М., я уже начал всерьез думать, что здорово ошибался, и упомянутая уже Дарья Донцова пишет никакой не иронический детектив, а такой же серьезный, как и Александра Маринина. В конце концов, что в романах Донцовой нежизненного? Какие в них есть загибы, которых нет в романах Марининой? Ну, попадает у нее мопс в тайный ход между стенками книжного магазина в центре Москвы. И что же, такого не может быть? В другом романе Донцовой тот же мопс прижился в сумке кенгуру (ему там тепло), а сам кенгуру, в свою очередь, надев ласты, управляет машиной - кажется, Жигулями-шестеркой. Ну и что тут такого нежизненного? Еще немного, и у Марининой тоже кенгуру со снайпершами в сумках по Москве раскатывать начнут – делов-то.
На этом разбор конкретных произведений предлагаю свернуть, не то можно запросто подвинуться мозгами и пойти стрелять в затылок всем, кто попадется под руку, особенно если они имеют какое-то отношение к написанию интеллектуальных детективов.
Лучше о других штрихах к портрету великой нашей книжной аналитицы:
А еще Настена ни хрена не умеет (а главное, ни в какую не хочет) готовить себе нормальный паек, и это (наверное) должно вызывать умиление феминистического толка читательниц: «пусть жрачку ей готовит ейный муж, профессор-математик Алексей Чистяков, так ему и надо! Он все равно ни хрена на своей работе не делает, а Настя – аналитикиня, у ей времени нету глупостями заниматься, ей думать надо». А еще (тоже, по идее, очень мило) она ни в какую не хочет нормально, по-бабьи, одеваться: «Мне ведь джинсов и кроссовок достаточно, на кой ляд мне все эти платья и прочие бабьи причиндалы, я ведь мозг, а не тело», - с улыбкой поясняет Каменская восторженным читательницам... После пары-тройки подобных книг возникает навязчивое желание, чтобы А. Маринина в очередном романе развела б свою Каменскую с профессором математики и выдала б ее за пьяницу-слесаря, который без ложных интеллигентских заморочек просто бы вправил великой аналитиканке мозги с помощью своих трудовых мозолистых кулаков, и приучил бы ее готовить горячую пайку хотя бы самой себе.
«Вы сама Анастасия Каменская?», - периодически восторженно восклицают коллеги майорши Каменской, когда им поручают работать вместе впервые. – «Тот самый аналитик из отдела Колобка? Нет, правда, та самая? Никогда б не подумал, что вы такая, я представлял вас совсем другой!»
Аналитик... Эта мысль, что Каменская является едва ли не уникальным на всю страну аналитиком, собственно, и является главной фишкой Марининой, проводимой во всей ее серии «Каменская энд Ко». Однако, что в ее способностях уникального, как-то остается за кадром – обычный работник милиции, обычные способности. Ну, как любой инспектор Лосев, только без драк и приключений, просто сидящий в кабинете и размышляющий. Таких персонажей в западном «полицейском романе» - пруд пруди, тамошние авторы выдают их буквально погонными километрами. Кажется, все аналитические способности российской Настены сводятся в основном к тому, чтобы разложить на полу огромные бумажные портянки с фамилиями и сличать эти списки, чтобы вычислить совпадения. Других примеров аналтворчества Каменской Маринина как-то не приводит или же они показались мне столь неубедительными и незначительными, что просто прошли мимо сознания. Нет, прошу понять меня правильно, художественный образ книжной аналитши не лишен некоторого обаяния, но до обаятельнейшего Ниро Вульфа ей еще стараться и стараться. Не дотягивает, увы. Примеров уж-ж-жасно крутых и убедительных аналитспособностей Насти в книгах А. М., в отличие от способностей того же Вульфа из книг Гарднера, я все же так и не нашел.
Да вообще, на мой взгляд, все творчество Марининой по большому счету и сводится к тому, чтобы показать и доказать, что «бабы по мозгам не уступают мужикам, а некоторые, так даже и превосходят». Точнее, превосходят-то, естественно, все, просто не все это открыто показывают. Вот вам и примерчик, сударыни: аналитша Настена, раскладывающая на столе бумажки с фамилиями и стрелочками, задумчиво глядящая на все это хозяйство и грызущая карандаш. «Уйдите все, дайте Каменской подумать», - периодически говорит полковник Гордеев, со служебной любовью глядя на сосредоточенно размышляющую аналитикессу Стасю. – «Без обид, ребята, но освободите помещение, ей нужна тишина». Никто и не обижается, все выходят на цыпочках, зная, что начальник прав и сейчас аналитша Настена, нахлебавшись кофе, даст им подробный расклад очередного преступления. Ведь не зря Колобок, ознакомившись с ее стилем работы, немедленно переманил ее откуда-то там еще в двадцатилетнем, что ли, возрасте, поняв, что «такая трех отделов обычных оперов стоит»...
Так и видится следующая умилительная картинка: сидят за столиками в кафе этакие раскрасотки, которых играют всевозможные Лады Дэнс и Алики Смеховы из сериальной киношки, дуют через соломинки безкалорийные напитки и оживленно щебечут, обсуждая помимо своих целлюлитных задниц еще и «новости культуры» – то есть, новый роман отставной майорши (или уже подполковничихи?) Марининой.
Вообще большинство сюжетов с Каменской не очень жизненны, зачастую просто высосаны из пальца, схемы-конструкции преступлений чересчур громоздки, искусственно усложнены – надо полагать, в том самом стремлении показать: какие мы, бабы, умные. Это как если бы в велосипеде вместо традиционных двух зубчатых колесиков присобачить их еще с добрый десяток, да еще чтоб в разных плоскостях, и к ним такое же количество передаточных цепей приделать – вот здорово выглядит! Только, небось, и десять спортсменов общими усилиями такую конструкцию не провернули бы, потому что неработоспособно это, но зато вона как все сложно - а значит, вроде как престижно. И снова и снова создается впечатление, что Александра Маринина своими произведениями говорит: «Нет, девчонки, у меня куда круче, чем у Корецкого и прочих Бушковых. У них там все просто, без затей, у них там просто спецназовцы по тайге шарятся и стреляют друг в дружку, а у меня вона как все умно, вона как интеллектуально закручено! И психология героев для убедительности прилагается». Только дутая это психология, как в случае с подвинувшимся умом мафиози Арсеном. Отсюда и суперсложные нежизненные комбинации, которые, конечно, теоретически допустимы, но не более чем вероятность, что на тебя упадет метеорит, или планета Земля вдруг изменит направление движения на противоположное (ведь в теории и такое возможно, а метеорит, может, на кого-то реально и падал, только он рассказать об этом уже не может).
Одно хорошо в романах Марининой: там категорически нет сексуальных сцен. Потому что стоит только представить, что она могла вставить нечто вроде: «Он сжал вялые груди аналитички Стаси и та застонала от наслаждения», - заранее хочется поставить рядом тазик для рыганины. Да и не умеют, наверное, профессора математики чужие груди сжимать (или же они запуганы женами-феминистками), что очень радует...
Итог: образ просто женщины-милиционера, некоего заурядного майора милиции женского пола - удался. Образ супер-аналитика, которого готовы переманить к себе едва ли не все ведомства России – нет. Нет его, аналитика. Просматривать два списка, сличать в них фамилии, ища совпадения, сможет даже пьяница, капитан (майор) Юрий Коротков. Аминь.
Специально для угнетенных женщин: ни в коем случае не хочу сказать, будто мужчины умнее или какую-либо подобную глупость. Более того, могу засвидетельствовать, что за свою жизнь мне довелось встретить лишь пару-тройку (!), ярко запомнившихся мне, относительно глуповатых представительниц прекрасного пола, и – массу безнадежно отсталых мужиков. Но, аналитические женские способности, воплощением которых должна была стать А. Каменская, надо все же как-то показать и доказать, с чем, на мой взгляд, А. М. в своих книгах не справляется.
Заключение: нет его, заключения. Как и нет интеллектуальных детективов пера А. М. Ну не получаются они у ей такими, какими, очевидно, задумываются. Добротно, вроде бы - но серо. Грамотно, вроде – но мертво. Напоминает умничанье. Впрочем, каждый пусть делает выводы сам. Мне же, в очередной раз прочитав или услышав слово «аналитика» в сочетании с фамилией Каменская, почему-то упорно думается, что в данном случае слово «аналитика» имеет корень «анал»...
Примечание: прошу не счесть, что сия заметка направлена против писательницы Александры Маринины или вообще написана в стремлении как-то принизить ее творчество. Напротив, мое стойкое убеждение: литература должна быть разнообразной и охватывать все слои населения соответственно вкусовым качествам каждого отдельно взятого индивидуума. Кто-то читает Стругацких, а кто-то Глуховского. Кто-то слушает «Ледзепелин», а кто-то «Корни». И это прекрасно, дамы и господа, прекрасно, как и сам породивший все это многообразие мир! А о том, что А. Маринина устойчиво востребована, красноречиво говорят тиражи ее книг. Так что с нетерпением жду от Александры ее новых детективов.
Обыватель cnm
Подробнее на форуме
Причём запись любительская, и потому объём роли не играет. ВОТ ЗАЧЕМ ТАК ДЕЛАТЬ!!!
