НАШИ РЕЦЕНЗИИ

Послушала "Просто вместе" Анны Говальды. Очень понравилось. Рекомендую всем. О современной жизни во Франции, но сейчас не так важно в какой стране (имхо). Следом послушала Викторию Токареву - проблемы близкие, в основном поиск единомышленников и желание быть понятыми.
Так не хотелось, чтобы кончалась книга Гавальды. Нашла кино с таким же названием. Я люблю посмотреть вслед книге кино. Кстати играет Одри Тоту. Нормальный фильм. Еще Гавальду буду слушать. Нашла и книгу и кино "Я ее любил, я его любила".

ФО , Р2Р

Topic Link: Рябинин Юрий - Усадьба - призрак. Сборник
Сборник повестей, стилизованных под литературный язык середины 19-го века. Автор очень старательно использует бывшие в то время в ходу слова и обороты, и каждая повесть написана чуть по-другому, как будто подделываясь под стиль какого-то другого автора.
Я лично не слишком люблю русскую классику, но в этой книге, кажется, взято из неё самое лучшее - а остальное из современности. Но очень органично. Вот первая повесть, например, очень сильно напоминает Тургенева. А уже вторая мне показалась похожей скорее на Акунина - этакая стилизация под стилизацию. Хотя в рецензии "Литературной России" сказано, что это смесь Пушкина с Лермонтовым - возможно, я не эксперт. В любом случае, то, что в результате получилось у автора, можно с интересом слушать, а это ли не главное?
На мой взгляд, не слишком удачно выбрана первая повесть в сборнике, тот, кто не знает, что "дальше будет интереснее", просто выключит (это я из личного опыта, ругались на меня, что "ерунду какую-то записала"). Автор долго рассказывает какие-то ненужные подробности из жизни главного героя, куда он ездил, когда, зачем, и только в последней трети книги появляется что-то про собственно усадьбу-призрак. Я не выключила только потому, что русскую мистику люблю, и всё ждала, когда начнётся - дождалась и не пожалела.
Фабулу второй повести уже встречала у Акунина, так что было не так ново, но всё равно интересно.
Вот третью повесть не осилила (не люблю рассказов о злых розыгрышах), послушала примерно треть и включила на конец, чтобы узнать чем всё закончилось - впрочем, окончание здесь вполне ожидаемое. Язык мне напомнил Чехова, но для него слишком длинно.
Четвёртая повесть - а ля Честертон. Как у него - на первый взгляд нечто мистическое, которому находит рациональное объяснение сыщик-священник. Такого в русской (классической: всё-таки под неё стилизация) литературе я не встречала. Впрочем, опять же, меня назвать знатоком нельзя. Но интересно.
Между пятой и шестой я не заметила перехода, поэтому впечатление оказалось несколько смазанным - начало шестой повести я принимала за затянувшееся окончание пятой. Они обе уже не камерные, не относящиеся непосредственно только к главным героям, а затрагивают мировую политику и плавно приводят в итоге к революции в России. А дальше уже другой стиль, другие темы - так что вполне логично, что сборник на этом заканчивается. Дальше была бы уже не русская классика.
Людмила Панкратова читает вполне прилично. Была пара слов со странными для меня ударениями, но сразу не проверила, а потом и забыла, что хотела проверить. В общем и целом - хорошее ННК.
Качество оцифровки весьма удовлетворительное. Ближе к концу встречаются моменты выпадения слогов в словах, как будто вырезанные из фонограммы - на понимание это не влияет, но не даёт назвать оцифровку отличной.

В общем, любителям русской классики и стилизации под неё сборник должен прийтись по вкусу. Слегка мистический, немного детективный и очень душевный. Мне понравилось.

Читаю «Машину различий» Гибсона и Стерлинга. Наконец-то нашёл хоть что-то из паропанка (или киберпанка, как в описании книги).
1850-е. Викторианская Британия. Наука и исследования поставлены во главу всего. Америка ещё готовится к Гражданской войне, а Бэббидж уже изобрёл свою машину…

Перевод классный, скажу я вам, с выкрутасами. В оригинале, куда уже успел заглянуть, не столь смешно. К примеру: вырезанов переводе М. Пчелинцева выглядит так:
вырезано
Мне нравится, эдакая приукрашенная отсебятина. Взял на вооружение эту фразу и ещё некоторые, хотя конец ещё далёк. Узнал, кто такие кокни, и вообще без википедии сложно понять то время.



Аннотация:
Шедевр альтернативной истории, краеугольный камень субкультуры стимпанка («парового панка»), единственный пример полновесного сотворчества двух жанровых революционеров, которым тесны рамки любого жанра. «Машина различий» – это широкомасштабная, полифоничная панорама мира, в котором одновременно с промышленной революцией произошла революция информационная, так что компьютер явился на век раньше положенного. Мира, в котором Чарльз Бэббидж построил свою разностную машину, а власть у аристократии перехватили лорды-радикалы во главе с Байроном. Мира, в котором палеонтологи-катастрофисты ожесточенно спорят с униформистами, возглавляемая Карлом Марксом коммуна взяла власть в Нью-Йорке, вычислительные мощности измеряются суммарной длиной зацепления медных шестеренок, Лондону грозит экологическая катастрофа, а бунтовщики-луддиты предоставляют конспирологам богатую пищу для размышлений…



Topic Link: Гибсон Уильям; Стерлинг Брюс - Машина различий

Очередная новеллизация. На этот раз не полноценного кино, а телесериала. Я не смотрел полностью "Штрафбат", видел несколько серий. Так что примерно представлял себе фабулу и героев. Думал будет добротная книжка про войну, с героями, в которых есть понятное и человеческое, с действием, в котором есть достоверность и хотя бы часть исторически верно описанных реалий. По всем позициям ошибся.

Итак бывший майор (уже вопрос - что-то странное со званиями в 41-42 году) Твердохлебов (такая вот фамилия, писали б уже сразу Вася Русский Солдат) попал в плен, отказался сотрудничать с оккупантами. Они ему сказали, что очень его за это уважают и расстреляли. Да только черта с два у них вышло. В наших книгах (фильмах) помирает не тот, кого расстреливают, а тот, с кем больше не хотят работать. Герой выжил. И к своим дошел. И там его так же не шлепнули, но подлечили и отправили командовать штрафниками.

А так как воюем мы, что стало известным по последним военно-патриотическим фильмам, не за государство (наверное просто стыдно такое говорить - и то хорошо), а за Родину, которая какая ни есть, но Родина. Фрицам будет туго.

Для краткости скажу так: исторически даже за уши никто не тянул в сторону достоверности. Литературно - бездумно и бездарно. Героев нет, сюжета нет. Если в кино недурные на мой взгляд актеры Серебряков и Степанов смогли оживить своих картонных персонажей, то в книге они выглядят такими как есть - придуманными, неживыми, иногда даже карикатурными. Собственно придумано тут все от и до.
Апофеоз клюквы - священник с пулеметом (разумеется от пуза и веером). Священник. Ну уже просто только матерщина на язык просится.к А если чего, встаем в полный рост. Наверное ни один эпический бред про победу не обходится без такого кадра.

В нашей боевой дружине сплошные Аники-войны. Кто по политической статье, а кто и в законе, но воюют люто. Пусть иногда и выпивают, а отдельные стукачи даже женщин насилуют, зато батальон точными выстрелами кладет за раз не меньше 40-60 танков. Фашисты, которые систематически наступают цепью и стреляют только из автоматов, только от живота и только веером, будут побеждены. Плохие сотрудники НКВД по своей глупости, жестокости, карьеризму и общей красноперости, пожалеют

Герои - это не герои, это штампы. Вор-законник суров, все видит, все знает, сожалеет с грустинкой о порах жиганства. Развеселый картежник удалец - выпивает, травит байки, веселит. Ингуш - страшно серьезный и героический с элементами комизма. Еврей - худой и красивый (три пулеметные пули в грудь без последствий, коитус едва ли на операционном столе). Священник - только что с "Острова", пулеметными лентами опоясался и в бой. НКВДшник - беспринципная гнида и сволочь, таких просто нигде больше нет, все в этой кинокнижке. Главный герой - в "неуловимых мстителях" персонажи были правдоподобнее.

Вообще не книга - стыдоба. Больше к творчеству Володарского не подойду близко ни за что. Только если по телевизору и во время уборки дома. Чтоб не заострять.

а я вслед за "20-й рапсодией Листа" уже почти дослушал "Четвёртую жертву сирени" Виталия Данилина. Ещё динамичней написано, и при этом местами погружаешься в атмосферу степенной жизни того времени. тут и режиссёр с артистами постарались

вот уже не раз замечал, что в вещах написанных двумя авторами, часто появляется этакое литературное подстёгивание авторами друг друга и это очень положительно сказывается на динамике повествования.

с детективной точки зрения жертва сирени посильнее рапсодии.

Прослушала Юрия Соломина - "От адьютанта до Его Превосходительства", главы книги читает автор. В отличие от мемуаров других актеров - Весника, Ширвиндта, Дурова, которых слушала с удовольствием, здесь не почерпнула для себя ничего полезного. Автор перечисляет актеров, с которыми был знаком и которые помогли ему "выбиться в люди", и на этом все. Возможно, ярым театралам это что-то скажет, но мое знание этих лиц ограничивается в большинстве случаев только фамилией. Если бы были какие-то забавные эпизоды из жизни, что так присуще мемуарам артистов, то слушалось бы еще с интересом, а так - просто потерянное время.
К тому же сам автор уже совсем не молод, и дикция у него соответственная, с шамканьем и тому подобными дефектами. Слушать не очень приятно.

Кому интересно - брала здесь: Post Link: Радио "Культура"

Post Link: Поведай миру, что ты слушаешь сейчас-2
вырезано

Дослушала "Остановите самолет, я слезу" Севелы. Интересно получилось, что не так давно прослушала воспоминания Голды Меир. И такие разные позиции. Если Голда была подвижницей, то Севела через своих героев (вспоминается и "Зуб мудрости", и "Продай мать твою") предъявляет более серьезный счет Израилю. Видно слишком многого ждал при встрече, идеализировал и оказался разочарован. Так же как и Америкой ("Зуб мудрости", "Тойота-Карола") Концовка, как обычно у него, трагикомическая. И там герою невозможно, и там. Севела повторил маршрут своего героя: Москва-Израиль-США-Москва. Начиналась книга, как хохма, байка, а потом пошли качели: смех-слезы-смех-слезы. Но книга написана в 1975 году. Очень многое изменилось во всех трех странах. Интересно бы узнать у тех, кто живет в Израиле:действительно так плоха бюрократия? Правда ли, что выходцы из разных стран так не любят друг друга? В книге нет ни грамма политкорректности, расчихвостил всех в пух и прах. Читает Клугман. Вначале коробили оговорки, неправильные ударения, а потом представила, что это исповедь человека, не очень грамотного, но искреннего, и это перестало раздражать.

Эфраим Севела "Остановите самолет - я слезу!"

Сейчас слушаю "Остановите самолет, я слезу" Э. Севела. Рассказ, похожий на одну длинную байку от лица Рубинчика, еврея-парикмахера, рассказывающего про свою жизнь соседу по самолету. Очень язвительная книга, где досталось всем: и СССР, и бюрократам Израиля, и тем евреям, кто решил сделать карьеру на сионизме. У него всё время качели - то смешно, то грустно. Похоже, он озвучил свои мысли: кто там (в Союзе) был подонком, тот и здесь такой же. Часть повествования основана на реальных событиях, в которых участвовал сам Севела: захват 24 евреями здания Приемной Верховного Совета с требованием отпускать советских евреев в Израиль. С этого действительно начали выпускать. Начитка с огрехами, часто оговорки, но привыкла. Надо посмотреть , кто читает, не сам ли Севела? Жаль, он умер в Москве в августе 2010 года.

Аннотация:
Повесть Эфраима Севелы «Остановите самолет — я слезу» — удивительная история о жизни и необыкновенных приключениях парикмахера Аркадия Соломоновича Рубинчика. А.С.Рубинчик некогда был вынужден эмигрировать в Израиль; не обретя там душевного покоя, он решил перебраться в США, уповая на лучшее, но, увы, напрасно. И вот теперь на борту самолета ТУ-144 он возвращается в Москву, 14 часов кряду раскрывая душу своему соседу по полету и еще не догадываясь, какой жуткий «сюрприз» ожидает его в конце пути.


Остановите самолет - я слезу! (Клугман Валерий) //ссылки: вырезано вырезано
Остановите самолет - я слезу! (Аксентюк Валентин) //ссылки: вырезано

Автор: Сомерсет Моэм
Название: Луна и грош
Читает: Владимир Самойлов
Формат: mp3 160 Kbps, 44.1 kHz
Время звучания: 8ч 40м


О классиках либо хорошо, либо никак. Едва ли кто-нибудь усомнится в том, что Моэм – классик. Следовательно, будем говорить хорошо, тем более, что прослушанная мною книга этого действительно заслуживает.
Для тех, кто не знаком с сюжетом, скажу о нем пару слов. Роман посвящен жизнеописанию Чарльза Стрикленда, выдающегося художника-импрессиониста, одного из тех, кто создал это направление живописи или вернее, кто поднял его своим гением на недосягаемую высоту истинного искусства. Правда, вот парадокс - сам Стрикленд, лицо вымышленное, никогда не существовавшее, а роман «Луна и грош», произведение художественное. Но если не знать этого нюанса, то легко можно обмануться, настолько достоверно подает автор биографию своего героя. А тот факт, что в качестве прототипа Стрикленда выступил реально существовавший художник Поль Гоген, делает книгу еще более правдоподобной и еще более интересной.
Однако не только Стрикленд является героем этого романа, в нем не менее важную роль играет молодой литератор, от лица которого ведется повествование. Честно говоря, я так и не смогла до конца понять, действительно ли этот персонаж отражает истинные чувства Моэма по отношению к Стрикленду или же он олицетворяет собой противостоящее Стрикленду общество с его устоями и обычаями. Противостояние это поднимает массу вопросов, заставляет задумываться о том, что действительно в человеке ценно – его гений или же его человечность. Ответа Моэм конечно не даст, он как истинный классик не ударяется в морализаторство, но оставляет просто читателям для собственных выводов и размышлений.
Что касается эмоциональной стороны вопроса, книга не оставляет равнодушным: будоражит, тревожит, заставляет сопереживать и волноваться за героев. То есть делает все то, что должна делать хорошая книга. Признаться, я сама слушала ее с некоторыми перерывами, подспудно утомляясь от этих переживаний. Но при этом я не «изменила» ей ни с одной другой аудио или даже просто книгой, что для меня было едва ли не нонсенсом при подобном раскладе.
Понравилась мне и манера самого Моэма писать – он, то погружается в размышления отвлеченные и довольно многословные, то возвращается к событиям, легко сплетая сюжетную канву и не давая читателю заскучать. Пейзажи, чувства, проходные и непроходные персонажи поданы крупными яркими мазками, как это заведено у импрессионистов. Все описываемое автором так и встает перед глазами, наполняется и цветом, и запахами, и звуками. В общем эффект погружения на лицо, вот только порой погружаться приходится в печальное – опять же, как и подобает классическому произведению. И надо сказать, не последняя заслуга в этом принадлежит чтецу, Владимиру Самойлову. Он ощутимо вжился во все представленные в книги роли, в достаточной мере сумел разделить персонажей интонациями, не впадая при этом в чрезмерное актерствование. Что уж говорить о чистом звуке, отсутствии запинок, оговорок и прочих недоразумений. Отменная профессиональная работа, которую слушать одно удовольствие. Будут приятно порадованы те, кто не любит когда в аудиокниге звучит музыка – тут ее нет в принципе. И хотя я предпочитаю, чтобы музыка присутствовала и задавала тон, здесь этого не требуется – хватает мастерства автора и чтеца.
Можно еще о многом рассуждать, перечислить всех понравившихся и непонравившихся героев, выразить свое возмущение и восхищение их поступками, но я скажу только одну вещь касательно всего этого романа. Как мне показалось, не смотря на неизбежно трагический финал, на который герой был заранее обречен (все-таки Моэм не отходил от основных вех жизни своего прототипа), автор подарил Стрикленду судьбу куда более счастливую, чем была у Поля Гогена. Счастливую не внешними обстоятельствами, а той силой духа, что вложил в своего героя Моэм. Это становится очевидным, достаточно только заглянуть в биографию Гогена. Я так и сделала, и мне показалось, что Моэм пытался переписать эту биографию, эту судьбу так, как она должна была бы сложиться в самом своем верном, самом счастливом раскладе. Ведь как не крути, а все мы смертны, и важно не то, как ты умер, а как ты жил.


вырезано вырезано

Ничего не бывает случайно. Главное понять к чему. В данном случае, пожалуй, не стану доискиваться причины.

Последние время большая часть абуков, прослушанных мною, так или иначе оказывались связаны с темой декабристов. Цепочка такова: А.Моруа «Три Дюма» - Б.Васильев «Картёжник и бритёр, игрок и дуэлянт» - А.Труайя «Свет праведных» - Ю.Тынянов «Кюхля» - А.Дюма «Учитель фехтования». Целый трактат можно построить на сравнительном анализе. Почти о всех оставила отзывы, кроме «Кюхли». Очень уж трагична и болезненно рефлексивна.

И вот Дюма. Милый, любимый и невыносимо лёгкий.
Сюжет известен всем, кто хоть чуть знает хорошее советское кино. «Звезда…» страшнее будет, нет в книге злой великорусской барыни –Анненковой.

Написан "Учитель" с опорой на дорожные записки реального учителя-фехтовальщика Гризье, о чём упоминает сам Дюма в начале. Этакие записки гастрабайтера.
Дюма добавляет к ним свои собственные впечатления и известные исторические анекдоты.
Его выводы свежи и искромётны. И очень точны:

о Константине очень аккуратны и тактичны, нелицеприятны и щадящи, о известной уголовщине всё таки не упомянуто:
о банях весело и скабрёзно;
о почте и скорости передвижения по стране;
цитату про Сибирь даже поместила в «Цитату под настроение»;
про отмороженные носы и две зимы разных цветов. Кстати, эту фразу Дюма приписывает Екатерине Второй;
о наводнении в ноябре, том самом, что в «Медном всаднике».

И самые важные в свете декабристкой темы: все в Петербурге знали о заговоре, все участники знали ,чувствовали неудачу. И тем не менее упорно шли к пропасти. Ответ Дюма совершенно романтичен, никакой политики. Может тем и ценен? Здесь у меня начинается раздвоение и внутренняя борьба женщины и историка. Но побеждает ,конечно, не он….

Аудиокнига Радио России. Читает Ф. Чеханков. Прочитано безукоризненно. Но увы, это только главы. Чтение оканчивается оставлением новорожденного сына Полины (Луизы) у матери Ивана(Алексея). Но повествования Дюма более продолжительно. Оканчивается выездом нашего гастрабайтера на родину. И посему впечатление от романа остаётся несколько незавершённым.