C МИРУ ПО НИТКЕ

Писатель Владимир Орлов скончался во вторник Москве на 78-м году жизни. Об этом ИТАР-ТАСС сообщила жена писателя.

"Владимир скончался сегодня ночью дома от продолжительной болезни", - сказала вдова писателя Лидия Орлова.



О месте и дате похорон будет сообщено дополнительно.

Владимир Орлов родился 31 августа 1936 года в Москве. В 1954-1959 учился на факультете журналистики МГУ. После публикации в 1969 году романа "После дождичка в четверг" перешел на профессиональную писательскую работу. В 1975 году публикует роман "Происшествие в Никольском", в 1980 - "фантастико-реалистический" роман "Альтист Данилов", принесший ему мгновенную известность. "Альтист Данилов" стал первой книгой трилогии "Останкинские истории", в которую также вошли романы "Аптекарь" (1988) и "Шеврикука, или Любовь к привидению"(1997).

Орлов - автор цикла очерков "Дорога длиною в семь сантиметров" (1960), романов "Соленый арбуз" (1965), "После дождичка в четверг" (1968), "Происшествие в Никольском" (1972), "Бубновый валет" (2000), "Камергерский переулок" (2008), "Лягушки" (2011). Последний роман "Земля имеет форму чемодана" опубликован в 2013 году. В 2014 году Владимир Орлов вошел в длинный список "Большой книги".

Владимир Орлов преподавал литературное мастерство студентам Литературного института им. Горького. Награжден орденом "Знак Почёта". Лауреат Премии города Москвы в области литературы и искусства, Премии им. Валентина Катаева.

вырезано

Эксперты NASA успешно испытали двигатель EmDrive, над которым больше 10 лет сменялись ученые. Принцип работы этого двигателя нарушает фундаментальные законы физики, но необъяснимым образом он работает, кардинально меняя перспективы освоении космоса.

Двигатель EmDrive был изобретен британцем Рождером Шоером и не нуждается в топливе, поскольку в нем используется энергия микроволн. Первая экспериментальная модель была построена еще в 2003 году, тогда устройство дало тягу 16 миллиньютонов. Над изобретателем продолжали смеяться даже тогда, когда эксперимент в 2009 году успешно повторила группа китайских исследователей. Теперь отчет об испытаниях опубликован на сайте NASA.

В статье американских исследователей, работавших под руководством доктора Гарольда Уайта из космического центра Линдона Джонсона описаны восемь дней августа 2013 года, в течение которых была продемонстрирована жизнеспособность невероятной идеи. Как поясняет Hi-News, двигатель Шоера генерирует тягу путем колебаний микроволн вокруг вакуумного контейнера. Электричество, необходимое для создания микроволн, добывается с помощью солнечного света. Таким образом, устройство не требует использования топлива и фактически может работать вечно, до момента механической поломки.

Портал Gizmodo поясняет, что идея такого двигателя кажется бредовой, а в теории он просто не должен работать. Тем не менее испытания подтвердили жизнеспособность идеи.

"Тестовые испытания показали, что уникальная конструкция микроволнового двигателя действительно позволяет создавать силу, которую невозможно описать с классической точки зрения электромагнетического явления, и все же установка предполагает взаимодействие с квантовым вакуумом виртуальной плазмы", - говорится в представленном NASA отчете. Замеры показали наличие тяги в 30-50 миллиньютонов.

Как поясняет Gizmodo, идея этого двигателя противоречит основным принципам закона о сохранении импульса. Теоретически можно было бы допустить, что двигатель работает из-за того, что при конструировании была допущена ошибка, однако модель тестировали две независимые команды исследователей. А в недалеком будущем идею наверняка захотят проверить российские и европейские ученые.

The Guardian Liberty Voice напоминает, что NASA давно ищет возможности для прорыва в области космических путешествий. EmDrive может сделать миссии по освоению дальнего космоса значительно более реальными.

До сих пор космические разработки опирались на законы Исаака Ньютона, которые говорят о том, что даже при бесконечном использовании солнечных батарей для приведения в движение космических аппаратов потребуется топливо. Известны многочисленные попытки обойти это требование, в том числе эксперименты с антигравитацией и сверхпроводниками. Все эти эксперименты не удались и стали источником насмешек в научном мире. Принципиально новый двигатель Шоера основан на специальной теории относительности Энштейна и принципах движения импульсов света.

Издание полагает, что в EmDrive заложена концепция, которая может изменить будущее космических полетов.

Источник вырезано

Исследователи из Техасского университета в Остине разработали и изготовили опытный образец крошечного микрофона, обладающего сверхвысокой чувствительностью и высокими значениями ряда других характеристик. Это стало возможным благодаря тому, что идея конструкции этого микрофона была почерпнута исследователями из живой природы, если быть более точным, то конструкция микрофона скопирована со строения слухового аппарата уникального насекомого, мухи вида Ormia ochracea. Подобные микрофоны могут быть использованы для создания матриц акустических датчиков, способных не только зарегистрировать сам звук, но и определить направление звука, что, в свою очередь, может быть применено в конструкции смартфонов и слуховых аппаратов следующего поколения.

Читать дальше
вырезано

Ссылки только в тегах [CODE]
отредактирповала

Московская литературная история обретёт второе дыхание. Московский государственный библиотечный центр разработал проект, предусматривающий установку отметок около 500 мест и арт-объектов, так или иначе связанных с отечественными писателями и литературными героями.



В Москве отметят около 500 мест и арт-объектов, так или иначе связанных с жизнью советских и российских писателей и героев их романов. Об этом сообщает газета "Известия" со ссылкой на Московский государственный библиотечный центр, ставший автором проекта.

Силуэтами авторов и их персонажей, а также таблички с цитатами из литературных произведений, украсят дом, в котором познакомились Пьер Безухови Наташа Ростова, место, где Герасим утопил собаку Муму, здание, в котором жил профессор Преображенский, и дом Облонских.

Данный проект МГБЦ под названием "Литературное присутствие" на сегодняшний день рассматривается департаментом культуры Москвы. Проект приурочен к Году литературы, которым объявлен 2015-й, и призван он пробудить в москвичах большой интерес к чтению.

"Литературное присутствие" обозначит в Москве сотни мест, связанных с литературным наследием России. Способы маркирования будут неоднородны - силуэты писателей и художественных персонажей на стенах домов, объемные фигуры, указатели, росписи, знаки с текстами. Элементы, которые будут размещаться на зданиях, должны быть сделаны из современных стойких материалов с возможностью бездефектного удаления. Заниматься отбором мест "Литературного присутствия" будут эксперты-литературоведы, историки и краеведы", - пресс-секретарь МГБЦ Анна Ландер.

Проект начнётся предположительно до конца 2014 года, а уже к сентябрю 2015 года все знаки будут установлены. Литературные отметки поставят, помимо прочего,

там, где предположительно Герасим утопил Муму (у Галицынского пешеходного моста в районе Нескучного сада),
у дома Фамусова, в котором происходит действие "Горя от ума" А. Грибоедова (Пушкинская пл., 3),
у дома-дворца Юсуповых, куда приехала из деревни Татьяна Ларина из "Евгения Онегина" А. Пушкина (Б. Харитоньевский пер., 13),
у дома Ростовых, где познакомились Пьер Безухов и Наташа Ростова из "Войны и мира" Л. Толстого (Поварская, 52).
Также маркировать могут скамейку на Патриарших прудах, где произошел роковой разговор Берлиоза и Воланда из "Мастера и Маргариты" М. Булгакова,
дом, в котором жил профессор Преображенский из повести того же автора "Собачье сердце" (Пречистенка, 24),
а также дом Облонских из "Анны Карениной" Л. Толстого (Знаменка, 12).
Арт-объекты должны украсить и дом в переулке Маяковского, 15/15б, где поэтом было написано "Облако в штанах",
а также Центральный дом культуры железнодорожников, упомянутый в романе "12 стульев" И. Ильфа и Е. Петрова (Комсомольская пл., 4).

вырезано

Сергей Кумыш: Евгений Валерьевич, как мне кажется, ваше творчество можно разделить на два условных направления. В тех случаях, когда вы пишете о себе, или же когда за главным героем угадывается ваша личность, читатель видит мир глазами героя. В текстах, где центральный персонаж вымышлен, подсмотрен или же отстоит от вас, как от автора, на определенной дистанции, главный герой раскрывается, в первую очередь, через собственное окружение. Эта разница в повествовательной манере – она умышлена?

Евгений Гришковец: Конечно. Разница не просто умышлена, тут не может быть по-другому. В частности, именно с этим связано то, что аудиокниги, которые я начитал, были сделаны только по тем произведениям, которые можно назвать автобиографическими. Всю остальную прозу я не только сам отказываюсь начитывать, но и запрещаю ее к исполнению и выпуску в формате аудиокниг, поскольку полагаю, что это должно быть прочитано своими глазами, а главное, «прослушано» собственным голосом. Там взгляд на человека, способ изучения мира совершенно иной. Например, повесть «Непойманный» из нового сборника. Многие куски в этом тексте написаны репортажно, где мы за героем наблюдаем буквально в режиме репортажа – с отдельными прорывами в его предполагаемые внутренние переживания и размышления. Так что да, это осознанно делается, вы правы.

Кумыш: В повести «Непойманный» вы используете совершенно нетипичный для вас язык: мир вокруг героя как бы нарочно выбелен, описательные подробности практически отсутствуют. Вот, например, главный герой, Вадим, приходит к своему другу, и вы пишете, что у этого друга «огромный дом». Потом мы узнаем, что там еще есть терраса и гараж – и это все, что мы узнаем о доме, он вообще почти лишен внешних признаков. Постоянный, целенаправленный расфокус.

Гришковец: Для меня правильное название «Непойманного» – «Повесть, не ставшая романом». В какой-то момент я понял, что эти, вполне романные, сюжет и идея – не должны стать романом. Это должна быть именно повесть. Эти герои недостаточно крупны для того, чтобы стать героями романа. Вся история недостаточно крупна для романа. А соответственно, и то, что поет или что ест герой, или каков его дом – тоже несущественно. Для повести это несущественно. Эти люди – не такие существенные. И при этом, мы можем только догадываться, что происходит с тем героем, который у нас погибает в итоге. И вот он более подробно описан, как некая жертва; хотя глазами Вадима, но там очень много деталей. Конечно, мне хотелось сделать такую прозу. Это, кстати, совпадает с некой художественной тенденцией, которой стали следовать некоторые современные кинорежиссеры. Они убирают многоцветие, переводят свои фильмы в какую-то одну коричневатую гамму; почти нет солнечного света, все происходит вечером или ночью. В центре внимания – герой, все остальное размыто, несущественно. В частности, что еще мне нужно было сделать совершенно точно, – в повести нет ни одного матерного слова. Это было абсолютно сознательное решение – в сторону художественного. Два центральных диалога между Вадимом и его другом, Борисом, они, конечно, не могли происходить без мата, это понятно; это люди такого поколения, такой судьбы. Они из провинциального города, в конце концов. Но именно в пользу точности смыслов делался особый, «очищенный» способ высказывания. Для меня настолько важное событие, вот эта книжка. Я понимаю, что сделал то, что мне несвойственно, при этом, все-таки, своим методом. Она произросла из предыдущих моих работ, так долго и трудно мне давалась, что я вообще воспринимаю этот текст как большую победу. Победу над собственными… стереотипами. Я же знаю, чего люди от меня ждут. Но я делал это не в пику всеобщим ожиданиям, а сознавая художественную необходимость именно такого способа высказывания. Вот еще что. Почему сборник «Боль» состоит из трех произведений, почему там еще два рассказа. Было важно уравновесить текст повести легкой, невесомой прозой, которая вся состоит из сплошных деталей, особенно рассказ «Палец», он же как кружева сделан, из мельчайших деталей и подробностей. И чтобы книга вместе с повестью не обрывалась, чтобы финал не был таким резким. Чтобы человек, когда берет в руки книгу, когда доходит до середины, видел, что ему еще много читать, что там еще что-то будет происходить. Это, кстати сказать, восприятие именно бумажной книги, электронная версия уже этого ощущения не даст.

Кумыш: В ваших произведениях стала настойчиво звучать тема страха. Новая книга во многом этому посвящена. Об этом, в частности, вы говорите и в спектакле «Прощание с бумагой». Даже в совместном вашем альбоме с Mgzavrebi это есть. Новый лейтмотив страха, новая интонация – связаны с необходимостью именно сегодня говорить об определенных вещах?

Гришковец: Сейчас общество живет в страхе. Я хорошо помню, как где-то в 2006 году я совершенно убежденно говорил, что мы – сорокалетние – первое поколение людей, родившихся в России в двадцатом веке, у которых есть шанс встретить благополучную и спокойную старость. Сейчас об этом можно вспоминать только как о каком-то очень наивном высказывании. А еще я осознал одну простую вещь. Я родился в 67-м, в начале года – в феврале. В конце 66-го года родился трехмиллиардный житель планеты. Я не прожил и полувека. За это время население Земли удвоилось, а потом перевалило за семь миллиардов. Я всего этого боюсь. Я этого не понимаю совершенно. В Европе то же самое. Их двойные стандарты – они от непонимания того, что происходит. Раньше они ходили вот по этой улице Парижа, и было так: здесь они покупали газету, а здесь покупали круассан. Теперь в том месте, где раньше продавались газеты, какой-то новый магазин, где стоит арабский человек, который за это время откуда-то приехал или уже родился вообще в Париже. А в том месте, где продавался круассан, там какой-то человек из Турции продает банан. И вот этот меняющийся мир, стремительно очень… Человечество сейчас убеждено в том, что оно развивается. А человек не может развиваться, он развивается только от рождения к смерти. Наши с вами поколения наблюдали появление цифровых систем, интернета и победы этого всего. И это страшным образом перекроило нашу жизнь, мы ничего не понимаем, мы вообще не понимаем, что происходит, я не понимаю совсем. Нет ничего, за что можно было бы взяться, удержаться и ощущать это как какой-то жизненный стержень. Обратите внимание, сейчас в России не осталось таких людей, которые ощущались бы «людьми из незапамятных времен». Какого-нибудь академика Лихачева, который родился еще до революции, был на Соловках. Распалась связь времен. Я сейчас, может быть, скажу крамольную вещь, но советское время, по которому я совершенно не скучаю, было гораздо более христианским, православным, чем все то, что происходит сейчас. Если мы вспомним книгу, которую все в детстве читали, но не любили, «Как закалялась сталь» Островского, – это же, по сути, житие святого. Было представление о том, что нужно трудиться, порой мучительно, и в этом случае будет что-то. Настрой на саморазвитие, на какое-то страдание, но страдание – совместное, это поддерживало очень. Общество было гораздо более целомудренным, чем сейчас. И это «общественное целомудрие», благодаря ему как раз было не страшно. Сейчас же все перепуталось. Люди, которые творят бесчинства, ревностно соблюдают пост. Но при этом, чаще всего в качестве диеты. После поста страшно веселятся. И все время боятся, боятся. Им не на что опереться, совсем – ни в России, ни в целом мире. Человечество стало больше думать о смерти. Опять же, не в христианском смысле, а как о конце всего, непонятном, непостижимом конце всего. На самом деле, то количество смертей, которое мы сейчас встречаем в литературе и на экране, я думаю, это тоже некая современная борьба со страхом смерти. И вездесущий черный юмор – попытка закрыть глаза на собственные страхи.

Кумыш: Художественные приемы, которые вы используете в книге «Боль», они во многом новые не только для вас, но и для современной русской прозы в целом. В одном телеинтервью, примерно год назад, вы сказали, что не ощущаете себя частью российского литературного контекста...

Гришковец: Я себя ощущаю очень одиноко в литературном контексте России. Предполагаю, что в сборнике «Следы на мне», и в новой книге – в особенности, я продолжаю некую соцреалистическую – в лучшем смысле этого слова (смеется) – традицию. Очень ориентируюсь сейчас на Астафьева. Полагаю, что он вообще крупнейший литератор того периода. И вижу, что природного интереса к подобной литературе у сегодняшних авторов нет. Я же очень хорошо понимаю, что ко мне в русском литературном сообществе относятся крайне несерьезно и вообще не считают меня литератором. Мои книги не попадают в списки бестселлеров. Хотя, если за первые два месяца продано 25 000 экземпляров, а в электронном виде скачано больше ста тысяч, это, разумеется бестселлер. И поскольку я нахожусь между некими контекстами, меня гораздо удобнее вообще оттуда вытеснить (выбросить) и не относиться ко мне серьезно.

Кумыш: Приведенные вами цифры говорят о безусловном читательском интересе, о том, что книгу ждали. То есть, читатели, все-таки, вас в этот самый контекст вписывают… У меня еще был вопрос по поводу альбома с группой Mgzavrebi. Этот новый проект – он ощущается вами как литературная работа?

Гришковец: Да. Я настаиваю на том, что я никакой не артист, никакой, конечно, не музыкант. Я писатель, который все время занимается писательской работой. В отдельных случаях – писатель, выступающий на сцене со спектаклями и писатель, выступающий с музыкальным коллективом где-то в клубе. Но, разумеется, это писательская работа – в определенных условиях, других, с четким пониманием, какой здесь адрес, какой способ высказывания. При этом совершенно необходимо осознавать – и мне, и той публике, которая хочет это воспринимать, – что я автор. Если бы я был просто исполнителем чужого текста, никто бы не стал это слушать. И в театр бы никто не пошел на меня смотреть, это совершенно точно.

Кумыш: На вас в целом, как на писателя, совместное творчество с Гиги повлияло? (Гиги Дедаламазишвили, фронтмен и автор песен группы Mgzavrebi – С. К.)

Гришковец: Нет. Определенно нет. Как и для Mgzavrebi, так и для меня этот проект является чем-то отдельным. Гиги тоже внятно это осознал после того, как мы записали альбом. Музыкальная составляющая – аранжировки, мелодика, звучание – отличаются от того, как они работают сами, без меня. Сама эта встреча, она отдельная, и проходит на какой-то сокровенной территории.

Кумыш: Вы много лет проработали с группой «Бигуди». Теперь вот – Mgzavrebi. В случае с «Бигуди», как мне кажется, все-таки, ощущалось, что текст играет определяющую роль. С Mgzavrebi несколько иная история: текст и музыку вообще не «разлепить», одно как будто вырастает из другого, перемешивается постоянно. Но это, опять же, частное мнение. У вас у самого какие ощущения от двух этих проектов?

Гришковец: «Бигуди» в том виде, в каком они работали со мной, не были вполне самостоятельным коллективом. Под конец уже это были только сессионные музыканты и автор идеи – Максим Сергеев, который прекрасно знал, что именно нужно делать, мы очень хорошо знали друг друга. И это был, все-таки, такой коллектив, где тексты – да, имели большое значение, но музыка тоже развивалась и дошла до какого-то предела, когда было уже ясно, что развивать больше нечего. Потому что дальше я уже должен был запеть. Под конец это уже были песни – с куплетами, припевом и т. д. Кстати, почему меня пригласили Mgzavrebi – они послушали наше творчество с «Бигуди» и понимали, что такое возможно. Mgzavrebi – это самостоятельное явление, самобытный коллектив, который развивается параллельно. И этот наш совместный проект, он развитию группы ничего не сообщает. Мне, как писателю – тоже. Это просто очень приятное дело. Как такое, знаете, совместное застолье с грузинами. Да и сами тексты – как бы такие тосты, которые можно произнести во время грузинского застолья. Это была моя попытка услышать не только Гиги как музыканта, Mgzavrebi как музыкантов, но еще и грузинскую культуру, и на нее каким-то образом отреагировать. Чтобы это было органично. А они уже постарались сделать более лирическую, более «взрослую» музыку в контакте со мной. Потому что их самостоятельные произведения, опять же, более зажигательные, подвижные. Это совершенно отдельное дело, которое, может быть, не будет иметь продолжения. Мы не уверены, что у нас будет второй альбом. Мы хотим еще записать сейчас пару песен, которые за это время появились, но они будут, скорее, синглами, дополняющими первый альбом. Но мне очень нравится это делать, очень. Я хотел снова в клуб, я снова хотел играть, мне очень симпатичны грузины в целом, а группа Mgzavrebi – особенно. И это такое взаимное удовольствие, в результате которого появился альбом. У этого не будет такой истории, какая была с «Бигуди». С ними мы проработали десять лет, отыграли сотни концертов, пару сотен – точно. Мы выпустили четыре альбома. За десять лет у нас возникла своя аудитория именно на этом, мелодекламационном материале. И я могу с уверенностью сказать, что в мире ничего подобного нет. Что-то похожее делали Макларен, Джон Кейл, Баз Лурман, но это были единичные случаи. К сожалению, в российском контексте люди мало внимания уделяют музыкальной составляющей, многие просто слушают слова. Поэтому, многие могли бы сказать, что там вообще музыка не нужна – вышел бы да и рассказал вот эти тексты, мы так же бы порадовались, только не нужно было вот этих всех инструментов, электроники и прочего.

Кумыш: Это странно. Почему я и спросил о значении для вас литературной составляющей – ведь музыка, сама по себе, в обоих случаях, как и текст, ведет за собой, сообщает дополнительный объем, иногда даже создает подтекст…

Гришковец: Очень многие этого не слышат. Многие мне говорят, например, о том, что в спектаклях «+1» и «Прощание с бумагой» не нужны декорации –ты один будь там, да и все. Люди не понимают, и претензии к ним за это невозможно предъявлять. «Бигуди» играли потрясающе, делали удивительные, нетипичные для современной русской музыки аранжировки. Но для слушателей в целом это было все каким-то общим фоном. Как и литературные особенности «Непойманного».

Кумыш: Понятно, что у каждого автора, наверное, все-таки, наибольший трепет, наибольшее волнение вызывает недавно вышедший, самый свежий материал. Но есть ли среди ваших книг та, которой вы особенно довольны? И есть ли такая, в которой, может быть, не получилось сделать именно так, как хотелось бы, как изначально планировалось, замышлялось?

Гришковец: Пожалуй, самые совершенные тексты по композиции и по тому, как они сделаны, во всяком случае, я больше всего их люблю, самые сложные мои книжки – это «Реки» и «А…..а». Две повести, которые, конечно, никакие не повести, это особый литературный жанр. Кто-то говорил, что это эссе, но никакого отношения к эссе это не имеет. Я называю их повестями, такая форма повести. Все-таки, прозу я каждый раз делаю настолько тщательно и долго, что не могу сказать, что какая-то получилась хуже, а какая-то лучше. В меньшей степени я доволен своими ранними пьесами, потому что тогда еще не умел этого делать, они не очень хорошо оформлены для чтения. Сейчас бы я это написал иначе. Ко всему остальному нет претензий. И совершенно особенная для меня книжка, которая вышла два года назад, – «Письма к Андрею». Я ее сильно люблю.

Кумыш: Какие у вас планы на следующий сезон – литературный, театральный? Что будет дальше?

Гришковец: Я сейчас сделаю довольно длинную паузу с прозой, буду работать над новым спектаклем. Наверное, год вообще не возьмусь за прозу. А потом хочу написать большой роман. Прямо – большой. Даже хочу брать где-то полгода перерыва вообще в театральной работе, чтобы сделать основу этого романа, а потом его дописывать. Новый спектакль будет называться «Шепот сердца». Он, кстати сказать, в целом посвящен страху. Это будет монолог человеческого сердца. Сердце боится человека, а человек боится собственного сердца. Поначалу этот человек настолько целен в своей юности, в своей чудесности, что даже не вспоминает о том, что у него есть сердце. А потом… Помните, как Тарковский написал: «Человек счастлив только тогда, когда он забывает о том, что умрет».

Евгений Гришковец

Родился в Кемерово в 1967 году. Писатель, драматург. Первую известность получил благодаря моноспектаклям «Как я съел собаку» и «Одновременно». Лауреат премий «Золотая маска», «Антибукер», «Триумф». В 2004 году попал в книгу рекордов Гиннесса, исполнив за один день все свои моноспектакли. Автор восьми книг прозы. Почетный житель Калининграда.

Сергей Кумыш

Родился в Ленинграде в 1985 году. Писатель, журналист. Автор сборника рассказов «Как дети» (лонг-лист литературной премии «Ясная Поляна»-2014). Лауреат литературной премии журнала «Русский пионер». Публиковался в «Русском пионере», Men’s Health, «Московских новостях», GEO, «Звезде» и др. Живет в Санкт-Петербурге.

вырезано

Правозащитница Валерия Новодворская скончалась в Москве. Об этом рассказал источник в медицинских кругах. По его словам, она умерла от инфекционно-токсического шока.

Ранее 12 июля Новодворская поступила в тяжелом состоянии в реанимацию отделения гнойной хирургии ГКБ № 13. Врачи в течение многих часов боролись за ее жизнь.

Как сообщил ИТАР-ТАСС заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Леонид Печатников, Новодворская умерла от осложнения хронического заболевания. По его словам, вопрос о времени и месте похорон будут решать ее родственники.

- Джордж, о вас пишут, что вы никогда не причисляли себя к поклонникам фэнтези, как же получилось, что в итоге вы всё-таки увлеклись этим жанром?

— Сколько себя помню, мне всегда хотелось писать. Но при этом, так уж странно сложилось, я никогда не помышлял о том, чтобы однажды превратить литературу в дело своей жизни. И уж тем более, не грезил о славе писателя-фантаста.

Когда был подростком, мне нравилось придумывать разные истории про супергероев, я зачитывал их ребятам из моего двора и даже публиковал в журналах для писателей-любителей. Но только после поступления в колледж внутри у меня что-то вдруг будто щёлкнуло и я понял, что возьмусь за писательство всерьёз.

В начале 1970-х фэнтези нельзя было назвать жанром, успешным с коммерческой точки зрения. Поэтому я сконцентрировал своё внимание на научной фантастике. Видимо, из-за этого впоследствии и появились слухи о том, что я якобы не любил фэнтези. Для меня, кстати, все эти жанровые определения весьма условны, ведь они тесно связаны друг с другом, их границы размыты. Я всегда свободно перескакивал из одного жанра в другой, как их ни называй.

Большое влияние на меня, безусловно, оказал Джон Рональд Руэл Толкин с его «Властелином колец», очень люблю эту трилогию. Важную роль лично для меня сыграла и историческая литература, в особенности те книги, которые появились в 1950-х годах. Также, пожалуй, выделю произведения Джека Вэнса и Теда Уильямса. Все эти веяния явственно можно уловить в моём эпосе «Песнь Льда и Пламени». Я ничуть этого не стыжусь и не скрываю.

— Помните ли вы, когда и при каких обстоятельствах у вас родился замысел «Песни Льда и Пламени»?

— Да, я хорошо помню этот день. Это было летом 1991 года. Я тогда вообще-то довольно плодотворно сотрудничал с Голливудом и не мог пожаловаться на отсутствие проектов. Но однажды у меня выдалось свободное время, все заказы были выполнены. И я решил, раз уж так получилось, нужно потратить это время с пользой: продолжу-ка работу над одной своей фантастической повестью. Но не тут-то было!

Вдруг, уж не знаю, каким образом, в моей голове появилась идея первой главы будущего цикла про жителей Семи Королевств. Я неожиданно «увидел» Брана, который находит щенков лютоволчат. Это видение, абсолютно точно, не имело никакого отношения к той новелле, которую я намеревался дописать, но я почувствовал, что во что бы то ни стало обязан зафиксировать всё придуманное на бумаге.

Через три дня глава была готова. Вскоре я обнаружил, что фантастическая повесть окончательно и бесповоротно заброшена: глаза мои горят, руки едва поспевают за мыслью — я полным ходом веду работу над какой-то совершенно новой книгой.

— Каково это — видеть, как придуманные тобой персонажи обретают плоть и кровь, и понимать, что вымышленные судьбы так волнуют миллионы реальных людей?

— Конечно, это потрясающее чувство. Но я слукавлю, если скажу, что это сладостное ощущение мне незнакомо. Всё-таки я довольно давно работаю в телевизионном бизнесе. Но каждый раз я с искренним изумлением наблюдаю, как мои герои, ещё, казалось бы, недавно существовавшие только в моём воображении, странным образом оживают.

Для «Игры престолов» я сам пишу лишь один сценарий в сезон. Я бы хотел делать больше, но из-за своей занятости просто физически не могу себе этого позволить, мне нужно закончить ещё две книги. Однако я очень доволен работой других наших сценаристов, которые создают по мотивам моего романа прекрасные телеадаптации.

— Принимали ли вы участие в отборе актёров? Какова вообще ваша роль в процессе визуализации книжных образов, будь то в воспроизведении быта персонажей, воплощении фантастических существ или в создании ландшафтов?

— Как вы, наверное, знаете, съёмки сериала ведутся в разных уголках света. В Ирландии, Англии, Хорватии, Исландии и много где ещё. Я не могу повсюду следовать за съёмочной группой, что естественно, ведь живу я в Санта-Фе, за тысячи километров от всех этих мест. Но я постоянно нахожусь на связи с координаторами проекта, у нас есть свой секретный сайт для общения. Таким образом, я имею возможность оставлять какие-то свои комментарии к увиденному, делать замечания и вносить предложения.

Но вы должны понять, что, хотя к моему мнению, безусловно, прислушиваются, я вовсе не являюсь ключевой фигурой в этом деле. Что касается непосредственно подбора актёров, то на первых порах, когда необходимо было определиться с главными персонажами, к примеру с Робертом Баратеоном, Эддардом Старком, Джоном Сноу, Дайенерис Таргариен и другими, я действительно принимал очень активное участие в кастинге. Это было в 2007—2008 годах. Мы отсмотрели сотни артистов, и в результате, мне кажется, нам удалось сформировать лучший на сегодняшний день актёрский состав на телевидении.

— Какие события из всемирной истории нашли отображение в «Песне Льда и Пламени», какие персонажи перекочевали со страниц вашей личной жизни на страницы романа?

— Было несколько основных моментов, которые я постоянно держал в голове и к которым мысленно обращаю взор до сих пор. В первую очередь, пожалуй, это Война Алой и Белой розы, а ещё, конечно же, крестовые походы. Что же до личной жизни и персонажей... Знаете, в каждом из моих героев — частица меня. Это правда, а иначе бы я не придумал всех этих разных людей. Но в отличие от них я, к счастью, никогда никого не убивал и не завоёвывал. Мне нередко говорят, что в моих книгах много жестокости. Я на это всегда отвечаю, что в настоящей истории человечества бывали вещи и похуже.

— На ваш взгляд, благодаря чему «Игра престолов» добилась феноменального успеха? Что делает этот сериал таким особенным?

— Мне приятно думать, что так сложилось благодаря тому, что в проекте принимают участие исключительно блистательные профессионалы своего дела. Высочайшее качество во всём — вот что отличает «Игру престолов» от других современных многосерийных фильмов. Для нашей команды нет неважных мелочей, всё тщательно продумывается и, соответственно, безупречно выполняется. Зритель это видит.

У нас есть превосходная история, замечательные сценаристы, потрясающие актёры, костюмеры и гримёры, отличные режиссёры и продюсеры. Все работают на пределе своих возможностей, а они, эти возможности, в свою очередь, весьма впечатляющие.

Кроме того, сериал выходит на канале HBO, а это, знаете ли, тоже кое-что значит. Вернее, значит очень многое. Дело в том, что в США этот канал относится к нише премиум-класса, он платный. HBO не зависит ни от рекламы, ни от рейтингов и обладает куда большей свободой самовыражения, чем остальные американские телеканалы. Да и, конечно же, располагает огромными средствами, которые тратятся по усмотрению руководства. Совокупность этих факторов позволяет нам создавать очень качественное шоу для взрослых, в котором интимные сцены крайне откровенны, а насилие жёстче и реалистичнее.

Выпустив «Игру престолов», HBO, по сути, перевернул представление большинства людей о фэнтези. Считалось, что этот жанр предназначен в основном для детей, поэтому в историях фэнтези не может быть много насилия и секса. О'кей, я не имею ничего против детского фэнтези, я и сам однажды был ребёнком. Но я давно вырос и понял, что границы жанра куда обширнее. Так что сериал «Игра престолов» доказал, что фэнтези может представлять колоссальный интерес и для взрослой аудитории. Человеку в любом возрасте нужна своя сказка, вот мы её и создаём. Я уверен, что вслед за «Игрой престолов» киностудии начнут массово производить нечто наподобие нашего сериала.

— А почему, как вы считаете, сегодня наблюдается такой всплеск интереса к фэнтези и фантастике вообще?

— Знаете, я не думаю, что люди так уж хотят сбежать из собственной реальности, а чаще всего вы услышите именно такое объяснение. Мне кажется, что у всех нас скорее просто очевиднее обозначилось желание пережить чудо в своей жизни. Посмотрите, ведь в фэнтези, в принципе, общество волнуют те же проблемы, что и нас с вами: войны, политика, голод, любовные отношения... Это же не меняется. Изменяется лишь антураж, физические и ментальные возможности человека. Когда я был мальчишкой, я мечтал о далёких планетах ничуть не меньше, чем о каких-нибудь пиратских приключениях. И моя жизнь, которую я всё равно любил, а жили мы в бедности, насыщалась новыми красками. И это было прекрасно.

Я думаю, что человек, который читает книги, и в том числе, безусловно, фэнтези, обретает удивительную возможность прожить множество жизней. А тот, кто чтение не любит, ограничивает себя лишь одной. Читатель — везунчик, он успевает примерить на себя тысячу судеб и, подойдя к финальной черте, умирает более счастливым, чем тот, кто добровольно лишает себя этого потрясающего опыта.

— Раскройте напоследок секрет: сколько книг о Семи Королевствах вы ещё собираетесь написать и, соответственно, сколько сезонов сериала «Игра престолов» нам ждать?

— Всего в цикле будет семь частей. Сейчас, как уже упомянул, я погружён в работу над двумя книгами. Сочиняю часть под названием «Ветры зимы», затем плотно возьмусь за «Мечту весны». Предполагаю, что в этих двух книгах в целом будет не менее трёх тысяч страниц. Есть издатели, которые планируют выпускать их в нескольких томах, но как собираются поступить в России, мне неизвестно. В каждой стране всегда действуют по-своему. В любом случае, пишу я достаточно медленно, на это уходят годы. Так что о том, как пойдут дела с дальнейшим производством сериала, пока можно только догадываться.

Режиссер Сергей Урсуляк, известный по фильмам "Ликвидация" и "Исаев", приступает к съемкам "Тихого Дона" на родине писателя Михаила Шолохова. О том, почему он взялся за экранизацию великого романа, Урсуляк рассказал корреспонденту журнала "Эхо планеты".

"Это уже вторая экранизация романа, причем обе картины, и Герасимова, и Бондарчука, признаны шедеврами советского кинематографа, - говорит режиссер. - Но я по определению ни с кем не конкурирую, кроме самого же себя. Вообще, соперничать, на мой взгляд, можно только в производстве кваса или шоколада. А кино - это не поле для конкуренции. Мне кажется, что такого рода романы должны экранизировать раз в 15-20 лет, для того чтобы они обретали возможность вернуться к новым поколениям зрителей".

По словам Урсуляка, книга "Тихий Дон" о людях, которые могли бы стать счастливыми, но чье счастье не сложилось. Это рассказ о семье, которая была счастлива, а сделалась несчастливой". "В общем, для меня это, прежде всего, семейная сага, - поясняет режиссер. - А еще, конечно, это роман о том, как ужасна война среди своих. "Тихий Дон" - очень страстная литература. Ее персонажи живут страстями, причем с повышенным градусом. Это не про бытовые взаимоотношения, это не буднично. И потому для меня это крайне интересно".

В своем фильме режиссер никак не переосмысливает реальность Шолохова на современный лад. "Я не усаживаю главного героя на байк вместо коня и не обуваю его в кеды, - рассказывает Урсуляк. - Надо понимать, что в "Тихом Доне" само время, эпоха - это такой же полноценный персонаж. И в этом заключена особая ценность, изменять которую нельзя, иначе получится полный бред. В отличие, между прочим, от той же шекспировской трагедии "Ромео и Джульетта", поскольку там и время, и пространство все-таки весьма условны и их можно трактовать так, как вздумается режиссеру".

Говоря о том, почему в картине мало звездных имен, режиссер пояснил, что он выбирал тех артистов, которые подходили на роль.

"Если бы подошли артисты со звездным статусом, взял бы их, - говорит Урсуляк. - Спасибо телеканалу "Россия", по заказу которого мы снимаем, за творческую свободу, за то, что на меня не пытались оказывать давления в плане подбора актеров и позволили работать именно с тем составом, который я утвердил".

"Да и все-таки звезды у нас в кадре присутствуют - Сергей Маковецкий, Людмила Зайцева, - говорит режиссер. - А Евгений Ткачук, который исполняет роль Гришки, - замечательный молодой артист с огромным потенциалом. Вообще, одной из своих задач в этой картине я считаю то, что молодым артистам представляется хорошая возможность развиваться на достойном материале, на настоящей драматургии, а не на дребедени какой-нибудь".

вырезано

10 июля на пресс-конференции в гостинице «Золотое Кольцо» жюри литературной премии «Русский Букер» огласило «длинный список» произведений, допущенных к участию в конкурсе на премию 2014 года за лучший роман на русском языке.



В 2014 году для участия в конкурсе премии «Русский Букер» номинировано 85 произведений, допущено – 78. В процессе номинации приняли участие 43 издательства, 8 журналов, 4 университета и 9 библиотек.

«Длинный список» романов, допущенных к конкурсу, определяется жюри после ознакомления со всеми номинированными на премию произведениями. С 2008 года «длинный список» ограничен – он может включать не более 24 романов.

Оценивая результаты номинации, председатель жюри премии «Русский Букер» 2014 года историк литературы Андрей Арьев сказал:

Говоря словами Пушкина, под романом мы подразумеваем «историческую эпоху, развитую в вымышленном повествовании». Представленные 78 произведений написны в самой разнообразной манере, свидетельствующей о раскрепощенности сознания современного писателя. Впрочем, эта раскрепощенность сильно отдает своеволием как нормой отношения к предмету изображения. Как результат – недостаточная психологическая достоверность в обрисовке персонажей, отделенных от рассказчика, и бесшабашное соскальзывание в иные, мистические, миры. Даже тогда, когда речь идет о наисовременной, каждому знакомой политической реальности.

В состав жюри 2014 года также вошли: поэт, прозаик, критик Евгений АБДУЛЛАЕВ (Ташкент), прозаик, журналист Денис ДРАГУНСКИЙ, прозаик Анатолий КУРЧАТКИН, скульптор Александр РУКАВИШНИКОВ.

В 2014 году старейшая в России независимая литературная премия будет присуждена в 23-й раз. С 2012 года и на следующие пять лет Попечителем премии «Русский Букер» стал Банк «ГЛОБЭКС» – один из крупнейших финансовых институтов России. Как отметил президент банка Виталий Вавилин, оглашен «длинный список» произведений – достойных внимания и заставляющих задуматься. «Очень приятно отметить новые имена в списке, молодых авторов. Участники списка прошли строгий отбор, у каждого есть потенциал, который необходимо развивать, – сказал В.Вавилин. – Для многих из них “Русский Букер” станет трамплином в новую жизнь – на книжные полки, к читателю, привлекая внимание общественности к их творчеству – и, возможно, в будущем они станут классиками, войдя в историю литературной жизни России». «Мы рады, что можем способствовать развитию русского романа, оказывая поддержку премии уже третий год», – подчеркнул Виталий Вавилин.

С приходом нового Попечителя размер призового фонда увеличен до 1 500 000 руб. лауреату; финалисты премии получат по 150 000 руб. С 2013 года для привлечения внимания к современной русской ли-тературе за рубежом Банком «ГЛОБЭКС» учрежден дополнительный Грант на оплату перевода на английский язык и издание в Великобритании произведения одного из финалистов премии «Русский Букер». Грант присуждается ежегодно в размере половины суммы, причитающейся лауреату премии.

«Короткий список» (short-list) из шести финалистов премии жюри объявит 8 октября. Имя лауреата премии «Русский Букер» – 2014 будет названо 5 декабря.

Будет продолжен проект «Студенческий Букер», в рамках которого «параллельное» студенческое жюри, в которое входят победители конкурса критических эссе о букеровских романах, выбирает своего собственного лауреата. Начатый в 2004 году по инициативе Центра по изучению новейшей русской литературы при РГГУ, этот проект с каждым годом расширяет круг участников. Благодаря выходу в Интернет студенческий конкурс является общероссийским.

«ДЛИННЫЙ СПИСОК» ЛИТЕРАТУРНОЙ ПРЕМИИ «РУССКИЙ БУКЕР»-2014

1. Аксенов Василий. Моление. М.: ж-л «Москва», 2013, № 10–11
2. Ануфриева Мария. Карниз. М.: ж-л «Дружба народов», 2014, № 3
3. Бенигсен Всеволод. Чакра Фролова. М.: Эксмо, 2013
4. Букша Ксения. Завод «Свобода». М.: ОГИ, 2013
5. Вишневский Анатолий. Жизнеописание Петра Степановича К. М.: Знак, 2013
6. Громова Наталья. Ключ. Последняя Москва. М.: АСТ, 2013
7. Заграевский Сергей. Архитектор его величества. М.: ОГИ, 2013
8. Кантор Владимир. Помрачение. СПб.: Летний сад, 2013
9. Ким Анатолий. Радости рая. Владивосток: Валентин, 2013
10. Королев Анатолий. Эрон. Пермь: Титул, 2014
11. Костюкович Елена. Цвингер. М.: Corpus, 2013
12. Макушинский Алексей. Пароход в Аргентину. М.: ж-л «Знамя», 2014, № 3–4
13. Милославский Юрий. Приглашенная. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2014
14. Минкина-Тайчер Елена. Эффект Ребиндера. М.: Время, 2013
15. Никитин Алексей. Victory Park. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014
16. Прилепин Захар. Обитель. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2014
17. Ремизов Виктор. Воля вольная. Хабаровск: Гранд Экспресс, 2014
18. Скульская Елена. Мраморный лебедь. СПб.: ж-л «Звезда», 2014, № 5
19. Сорокин Владимир. Теллурия. М.: Corpus, 2013
20. Тимофеев Лев. Евангелиди. Рукопись, найденная в сгоревшем доме. М.: ж-л «Дружба
народов», 2013, № 5–6
21. Чижова Елена. Планета грибов. СПб.: ж-л «Звезда», 2013, № 10–11
22. Шаров Владимир. Возвращение в Египет. М.: ж-л «Знамя», 2013, № 7–8
23. Шикера Сергей. Выбор натуры. Саратов: ж-л «Волга», 2014, № 3–4
24. Шульпяков Глеб. Музей имени Данте. М.: Эксмо, 2013

вырезано

Основатель и руководитель социальной сети Facebook Марк Цукерберг считает интернет одним из наиболее революционных изобретений, изменивших жизнь человечества. В своей колонке, написанной для The Wall Street Journal он поставил Сеть в один ряд с печатным станком, радио, телевидением и мобильной связью.

По словам Цукерберга, 2,7 миллиарда жителей нашей планеты уже подключились к интернету, однако нельзя утверждать, что оставшиеся станут пользователями Сети так же легко. "Если мы сможем подключить всех, наша жизнь значительно улучшится. Однако это не произойдет само по себе", - отмечает глава Facebook.

Основатель крупнейшей в мире соцсети отмечает, что размер аудитории интернета растет примерно на 9 процентов в год, что является достаточно низким показателем. Темпы подключения людей к Сети будут падать и в дальнейшем, утверждает он. Камнем преткновения, по мнению Марка Цукерберга, является стоимость подключения, которая для многих жителей Земли является слишком высокой.

"Многие убеждены, что люди, покупающие смартфон, имеют доступ к информации. Но это не так. В большинстве стран стоимость услуг передачи данных выше, чем стоимость смартфона. Например, в США iPhone с тарифным планом на два года стоит около 2000 долларов. 500-600 долларов стоит сам смартфон, а остальное человек платит за доступ к данным", - подчеркивает Цукерберг.

На самом же деле, по мнению главы Facebook, почти 90 процентов населения планеты уже живет в зоне действия существующих сетей сотовой связи. При этом, по его словам, нет необходимости создавать новые виды сетевой инфраструктуры, чтобы интернет стал доступным.

"Базовые телефонные сервисы являются бесплатными. Любой может позвонить 911 и получить помощь, даже если он не заплатил за телефон. В будущем каждый должен иметь доступ к базовым интернет-сервисам, даже если он не внес оплату за услуги провайдера", - считает он.

Напомним, что Facebook и Google независимо друг от друга развивают проекты по доставке доступа в интернет в труднодоступные регионы планеты. Для этого компании намерены использовать дирижабли и беспилотные летательные аппараты.

вырезано