C МИРУ ПО НИТКЕ

Смартфон – фантастическое устройство. В нем есть фотоаппарат, часы, фонарик, карта с компасом, видеомагнитофон (с порнокассетами), все энциклопедии мира, переводчик на любой иностранный язык – в детстве за каждый из этих предметов я бы удавился. И все же от него пора отказываться.

1

Проведите без смартфона три дня. Допустим, в отпуске. Преду­предите знакомых и маму, что будете недоступны. В первый день вам гарантирована чудовищная ломка, но уже на второй вас начнет потихоньку отпускать. Если сама идея отказа от мобильной коммуникации кажется вам бессмысленным луддитством...

2

...подумайте, сколько времени вы проводите, опустив голову вниз. Принципиальным отличием человека от свиньи является неспособность последней взглянуть на небо – в силу строения позвоночника. Оторвитесь от медиакорыта, посмотрите наверх.

3

Мозг мечется между десятками бесконечных разговоров, утомительных развлечений и депрессивных новостей. Выныривайте, жизнь потечет спокойнее.

4

Вспомните отпуск, романтический уик-энд, семейное торжество. Готово? Скорее всего, вы вспоминаете лучшие моменты такими, какими их запечатлел ваш смартфон. Не жизнь, а фотографии. Ваши воспоминания – это ксерокопия ксерокопии. Не обидно?

5

Признайтесь себе, что вы зависимы. Первый шаг, который делают к излечению анонимные алкоголики, – признание себя алкоголиками.

6

Вспомните про свою гордость. Почему вы вечно торчите в телефоне? Ждете одобрения полузнакомых людей в инстаграме и фейсбуке, бессвязных междометий в чатах в вотсапе и телеграме? Это позволяет вам чувствовать себя нужным?

7

Выключайте телефон, встречаясь с друзьями. Соцсети позволяют получать «поглаживания» в гораздо более четкой и однозначной форме, чем дружеский разговор. Это как хлeбaть колу двухлитровыми бутылками, вместо того чтобы получать углеводы из яблок, – привыкаешь, и это разрушает организм.

8

Побудьте с собой наедине, вспомните себя. Постоянное ­отвлечение на карусель психостимулов на телефонном экранчике не разрешает проблем, а глушит их.

9

Начните читать книгу, и вы увидите, как скучно вам становится всего через пару минут: хочется закрыть ее и открыть новости, чаты, ленту друзей – чтобы там тоже заскучать через пару минут. Вы разучились продолжительно концентрироваться на тексте. Спасибо телефонам.

10

Попробуйте перемножить двузначные числа в уме, назвать по памяти десять произведений Пушкина или доехать к другу без помощи навигатора. Выходит не ахти, так?

11

Поверьте параноикам: нет более удобного способа следить за вами, чем ваш смартфон. Спецслужбы, рекламщики, все те, кого это не касается, знают ваши маршруты, траты, сексуальные предпочтения. И продают друг другу вашу частную жизнь, как лежалый товар.
В июне выходит роман Дмитрия Глуховского «Текст» – первое реалистическое произведение автора, посвященное, помимо прочего, зависимости от технологий.
вырезано

Дмитрий Глуховский в нашем каталоге

Провести время в дороге с пользой теперь можно на МЦК. Благодаря новому приложению "Мобильная библиотека" пассажиры могут с помощью смартфона по QR-кодам скачать 200 книг.
О новой услуге сообщает РИА Новости со ссылкой на официальный сайт мэра Москвы.



"С помощью смартфона пассажиры могут просканировать код и бесплатно загрузить книгу на телефон, чтобы прочитать ее в пути. Сейчас в каталоге 200 книг, среди них произведения Булгакова, Достоевского, Рубиной и Лукьяненко", — говорится на сайте мэра.

Есть в виртуальной библиотеке аудиокниги и книги на английском языке.

Около 30 виртуальных книжных полок находятся на станциях МЦК: Локомотив, Измайлово, Владыкино, Окружная и Балтийская.

вырезано

Недавно под эгидой журнала «Химия и жизнь» и газеты «Троицкий вариант» прошёл круглый стол про российскую научную фантастику, стенограмма которого опубликована на сайте «Троицкого варианта». Отталкиваясь от выступлений на круглом столе, известный учёный Ник. Горькавый, автор популярного НФ-романа «Астровитянка», высказал интересные соображения о современной отечественной фантастике. Мы публикуем его заметки, которые, возможно, положат начало бурной полемике.

Об авторе: Ник. Горькавый



Николай Николаевич Горькавый — советский и российский астрофизик, писатель, доктор физико-математических наук, автор научных трудов, открытий и разработок, лауреат многих научных премий.

Более 12 лет проработал в Симеизской обсерватории, с 1998 года работал в NASA, ныне директор частного Гринвичского научно-технологического института (Greenwich Institute for Science and Technology) в штате Вирджиния. С 2011 года работает в группе спутника «Суоми», данные которого позволили изучить новый пылевой пояс, возникший в атмосфере после Челябинского болида. Соавтор и редактор книги «Челябинский суперболид» (2016).

Горькавый — автор НФ-трилогии об умной и отважной Никки Гринвич, куда входят романы «Астровитянка» (2008), «Теория катастрофы» (2009) и «Возвращение астровитянки» (2010).

«Научной фантастике нужен упор на познавательность»

Ник. Горькавый «Астровитянка»

В советские времена тиражи научно-фантастических романов Стругацких достигали сотен тысяч экземпляров, но всё равно купить их было невозможно. В конце XX века капиталистическая экономика наступила на российское книгоиздание и сплющила его в книжный рынок: тиражи фантастики, включая сочинения Стругацких, упали в десятки раз. Новые времена потребовали новых идей.



Я полагал и полагаю до сих пор, что научной фантастике для успешности на современном российском книгорынке нужны упор на познавательность и ориентация на подростков, которым окружающий мир ещё не наскучил. Написав в таком жюльверновском духе трилогию «Астровитянка», я несколько лет обивал пороги российских издательств. Три десятка издателей отвергли роман, 20% объёма которого составил познавательный текст. «Эту книгу, которую могут понять только научные сотрудники, никто читать не будет!» — смеялись надо мной. Наконец, мой литагент Татьяна Киця нашла смелого издателя — Александра Прокоповича, главного редактора «Астрели». В 2008 году, когда была опубликована «Астровитянка», начальные тиражи новых авторов упали уже до пяти тысяч. Но читатель тепло отнёсся к книге — и пять тысяч экземпляров смели с полок в течение нескольких месяцев, так что потребовалась срочная допечатка. Впрочем, «фэндомные» критики отреагировали на роман гораздо прохладнее читателей. Самая популярная рецензия на «Фантлабе», датированная 2009 годом, начиналась с язвительных цитат братьев Стругацких:

Фантастика не есть «литература крылатой мечты» для любознательных подростков, увлекающихся авиамоделизмом. Она шире этого определения… Фантастика не есть «литература о замечательных достижениях науки и техники». Она значительно глубже этого определения.

Конечно, среди литературных критиков нашлось немало тех, кому «Астровитянка» понравилась, — например, «Мир фантастики» опубликовал на неё очень одобрительную рецензию, а на всероссийском конкурсе детской книги «Заветная мечта» книга была номинирована маститыми критиками «большой литературы» во главе с Михаилом Бутовым как лучший научно-фантастический роман года.

Согласно традиционному взгляду на фантастику, которая должна быть «не про ракету, а про человека», фантастика категорически не должна звать в технические вузы — она должна литературно исследовать глобальные проблемы бытия. Проблема в том, что этот романтический взгляд сложился в советские времена, когда кругом было полно авиамодельных кружков (сам туда ходил), а фантастика как литературное направление была в новинку. Сейчас — ситуация обратная, и умные люди должны это учитывать. Кроме того, 80% объёма той же «Астровитянки» — это обычный литературный текст про взаимоотношения и приключения главных героев. Неужели решениями бытийных проблем нужно непременно занять все 100% текста?

Первое издание «Астровитянки» вышло восемь лет назад. За это время тиражи фантастов-новичков упали ещё в два раза. «Астровитянка» же вышла уже пятым изданием, и общий тираж первой книги — свыше 30 тысяч — намного превзошёл средний уровень тиражей отечественной НФ. При поддержке фонда Максима Волошина создана двадцатичасовая аудиокнига «Астровитянка», изумительно начитанная заслуженным артистом Владимиром Левашовым. «Астрель» организовала специальную научно-популярную серию «Библиотека вундеркинда», где герои «Астровитянки» рассказывают детям научные истории. С 2012 года вышло уже пять сборников «научных сказок» — все они успешно продаются, допечатываются и переиздаются, так что тираж у них также больше, чем у потока «широких и глубоких» фантастических романов.

Отмечу, что «Астровитянка» подвергалась суровой критике за литературный стиль и за научную достоверность. Нередко её критикуют те же самые люди, кто не взял её когда-то в печать. Это очевидная попытка оправдать свою ошибку, потому что эти критики представляют коммерческие издательства, которые ради тиражей готовы выпустить любой трэш. Нет смысла спорить с этими людьми, потому что читатель проголосовал за книгу рублём. Критикам же научного содержания «Астровитянки» могу сообщить, что две главные гипотезы, которые обсуждались в книге — об антигравитационном механизме Большого взрыва и о мультиимпактном происхождении Луны, — получили ныне убедительные подтверждения. Наличие нужной для Большого взрыва отталкивающей силы в теории Эйнштейна было математически доказано мною совместно с Александром Васильковым — и статья об этом была опубликована летом 2016 года в журнале Королевского астрономического общества (Великобритания). Развитие этой теории, полностью убирающей из космологии «тёмные» сущности, готовится к печати. Как пророчески утверждалось в художественной «Астровитянке», решение всех четырёх проблем современной астрономии (проблемы гравитационной сингулярности, природы Большого взрыва, «тёмной энергии» и «тёмной материи») нашлось в рамках единого предположения, а не в различных несвязанных гипотезах. В начале 2017 года статья о мультиимпактной теории образования Луны была опубликована группой израильских специалистов в журнале Nature. Это означает закат сверхпопулярной модели мегаимпакта — и он был предсказан ещё десять лет назад в обычном научно-фантастическом романе.

Но фантасты и издатели — люди несгибаемые. Познавательность и интеллект не прижились в отечественной фантастике: в ход пошли попаданцы, вампиры, зомби и прочая хрень. В попытке захватить аудиторию «пошире» издатели снижают интеллектуальную планку, не понимая, что сливки читателей собираются не внизу, а наверху социальной страты. Разбавление научной фантастики сексом и кровью выталкивает книги за рамки родительских симпатий и из детско-подростковой аудитории, которая должна быть в центре внимания российских издателей фантастики.

На Западе познавательная фантастика на подъёме — и в кино, и в литературе. За фильм «Гравитация» (2013) зрители заплатили 723 миллиона долларов при бюджете в семь раз меньшем. «Интерстеллар» (2014), где, кроме космооперных приключений, обсуждаются свойства чёрных дыр, собрал 675 миллионов при 165-миллионном бюджете. Доходы фильма, описывающего детали выращивания на Марсе картошки («Марсианин», 2015), превысили затраты на съёмку в шесть раз и составили 630 миллионов. Этот фильм снят по самиздатовской книге, ставшей очень популярной. Самый свежий пример: успешный (сборы 200 миллионов при расходах менее 50) фильм о пришельцах «Прибытие» (конец 2016 года), основанный на теории лингвистического детерминизма Бенджамена Уорфа — кстати, и в «Астровитянке» обсуждалась эта теория. Ещё один мощный тренд на западном книжном и кинорынке — прицел на Young Adults, «молодых взрослых»: эта читательская категория, которая начинается с 12 лет и лежит между традиционной детской и взрослой аудиторией.

К познавательной литературе относятся и книги Дэна Брауна, который в своих полуфантастических романах сумел сконцентрировать массу интереснейшей, хотя и спорной информации (чтобы написать один роман, он изучает две сотни книг по теме и путешествует по местам, где будут действовать его герои). Результат этой познавательности налицо — у романов Дэна Брауна, довольно средних по фабуле и языку, бешеные тиражи и тысячи поклонников.

Как-то утром меня разбудил звонок из Би-Би-Си: легендарный Сева Новгородцев решил расспросить про новый роман-бестселлер Дэна Брауна. После чего он вежливо поинтересовался «Астровитянкой». Я уверенно сказал, что на такую книгу всегда найдётся умный читатель. Действительно, среди миллионов юных книгочеев умников предостаточно. Главная проблема — в интеллекте издателей, в их странном подходе, когда они ориентируются не на самых развитых людей, а совсем наоборот — на тех чудаков, кто книжки не читает.

«Не нужно следовать трендам, их надо создавать»

На круглом столе «Российская научная фантастика», заместитель главного редактора журнала «Химия и жизнь» Елена Клещенко высказала мысль, что научную фантастику трудно писать авторам, которые не обладают научными знаниями, — и привела в пример конкурс НФ, который провёл журнал. «Это было ужасное зрелище» — отметила Елена, химик по образованию. То есть фэнтези и сказки писатели, в основном выходцы филфаков, пишут хорошо, а научную фантастику — нет.

Противоположную точку зрения высказал Василий Владимирский, литературный критик от фэндома. Проблему научной фантастики он видит в том, что у фантастов «отсутствует системное гуманитарное образование». В числе таких неполноценных фантастов он числит даже классиков НФ: «Азимов, Кларк — это люди без системного гуманитарного образования, зачастую не очень хорошо знавшие английский язык». Соображения Владимирского примечательны тем, что он типичный представитель редакционно-литературного сообщества, куда начинающие фантасты отправляют свои произведения. Именно Владимирский, работая в 2006 году редактором «Азбуки», не взял в печать «Астровитянку». Примером же прекрасной научной фантастики, согласно Владимирскому, может служить «Ложная слепота» Питера Уоттса.

Это хороший пример для сравнения: книга Уоттса вышла примерно в то же время, что и «Астровитянка», и в том же издательстве (Астрель/АСТ). Уоттс уже был знаменит на Западе, и перевод его романа, номинированного на «Хьюго», был горячо принят российским фэндомом — этой действительно незаурядной книге присудили целый набор премий. Тем не менее российский суммарный тираж книги Уоттса со всеми переизданиями примерно в два раза меньше, чем у «Астровитянки», написанной автором-новичком. И почему критики так пренебрежительны к читательскому мнению?..

Мне понравилась идея Бориса Штерна о том, что научную фантастику надо поддерживать через научно-популярные журналы и газеты. Действительно, если «Наука и жизнь», «Химия и жизнь», а также научные отделы разных СМИ, включая газеты для учёных «Троицкий вариант» и «Поиск», будут сообщать своим читателям о выходе таких книг, то они сделают большое дело для интеллектуального развития молодёжи и для разгона густеющих мракобесных туч.

Поэтому хочу высказать идею новой серии познавательной фантастики для школьников. Не нужно следовать трендам, их надо создавать. С удовольствием отталкиваясь от слов глубокоуважаемых мною братьев Стругацких, могу дать следующее определение: познавательная фантастика — это литература крылатой мечты для любознательных подростков, увлекающихся космосом, ракетостроением, авиамоделизмом и замечательными достижениями науки и техники. В такой фантастике есть место захватывающему сюжету и приключениям, верной дружбе и первой любви, но до 20% объёма книги («Астровитянка» как предельная точка: больше — ну никак!) составляет научная информация, способная увлечь умных подростков. Познавательная фантастика оптимистична: она рисует будущее в реалистичных, но светлых красках, зовёт молодёжь к звёздам и в университеты, помогает им развивать интеллект и выигрывать в жёстком жизненном соревновании. Такие книги непременно привлекут внимание образованных родителей, которые не упустят шанс помочь интеллектуальной эволюции своих детей. Познавательная фантастика не направлена на всеобщий охват подростков. Она целится в верхний слой российской молодёжи, в несколько процентов умников в возрасте от 12 до 18 лет — ведь это сотни тысяч юных читателей.

В эту серию познавательной фантастики из пяти книг (или лучше десяти) войдёт и мой новый роман «Юпитер-Челябинск» — про космос, Челябинский суперболид и, конечно, про любовь. Его можно рассматривать как приквел к «Астровитянке». Также есть сногсшибательная и абсолютно новая (а также дешёвая!) идея для рекламы серии. Я предлагаю писателям, издателям, редакторам и всем, кто хочет принять участие в создании и продвижении новой серии, связаться со мной. Писатели могут прислать свой научно-фантастический роман, который удовлетворяет определению познавательной фантастики для подростков. Точнее, лучше сначала прислать синопсис романа, который может быть написан примерно за год. По желанию авторов действие может происходить в мире «Астровитянки» с участием её персонажей второго плана. Главными героями должны быть подростки от 12 до 18 лет — как и предполагаемые читатели. Авторами познавательной фантастики должны быть люди, не только сведущие в науке, но и увлечённые ею. Потому что если сам не горишь, то никого зажечь не сможешь. Надеюсь, что «возрожденцы НФ» примкнут к этому проекту. Было бы замечательно, если бы серию поддержали мэтры фантастики Сергей Лукьяненко и Ник Перумов (который, кстати, биолог по образованию, да и медицинское образование Сергея относится к естественно-научным). Приглашаю в проект и Сергея Садова. Увлекательность и точность научной составляющей будет отслеживать специальная группа учёных; охват тем планируется от астрономии до биохимии, от лингвистики до археологии. Я знаю и уважаю своих читателей — и уверен, что эта золотая серия познавательной фантастики непременно понравится как умным школьникам, так и их родителям. Сколько можно говорить? Пора что-то сделать.

вырезано

цикл: Астровитянка
01. Астровитянка (Жагорина Ирина) //ссылки: вырезано
01. Астровитянка. Книга 1, 2 (Левашёв Владимир) //ссылки: вырезано
02. Теория катастрофы (Мартынов Олег a.k.a. Cubear) //ссылки: вырезано

Классик советской детской и юношеской литературы Анатолий Алексин скончался в Люксембурге на 93-м году жизни.
Анатолий Гоберман, известный под псевдонимом Алексин, издал первый сборник повестей "Тридцать один день" в 1950 году. Из-под его пера вышли такие произведения, как "В стране вечных каникул", "Мой брат играет на кларнете", "Звоните и приезжайте". За повести "Действующие лица и исполнители", "Третий в пятом ряду", "Позавчера и послезавтра", "Безумная Евдокия" писатель в 1978 году получил Государственную премию СССР.

По сценариям Алексина сняты кинокартины "Поздний ребенок", "Расписание на завтра", "Ура! У нас каникулы!", "Фотографии на стене", "Очень страшная история".

Topic Link: Алексин Анатолий Георгиевич
Анатолий Алексин в нашем каталоге

Канал Starz (Босс и пр.) пустил в эфир долгожданных Американских Богов.
Сериал, снятый по одноименному роману большого фаната аудиокниг Нила Геймана



вырезано

По отзывам - крышесносно.



А у нас есть в докторе Лютце!

Гейман Нил — Американские боги цикл: Американские боги (DrLutz) //ссылки: вырезано
Гейман Нил — Американские боги цикл: Американские боги (Смирнов Пётр) //ссылки: вырезано
Гейман Нил — Дети Ананси (Сыновья Ананси) цикл: Американские боги (Булдаков Олег) //ссылки: вырезано

Если кому-то казалось, что судебное разбирательство вокруг авторских прав на клингонский язык было абсурдным, то как можно назвать судебный запрет на создание любительских субтитров?

Журналисты издания Torrent Freak рассказали о новом случае победы авторского права над здравым смыслом. Как известно, миллионы людей по всему миру, по тем или иным причинам, вынуждены смотреть любые шоу, сериалы, фильмы и другой контент с субтитрам. Кто-то попросту не знает иностранного языка на должном уровне, у кого-то проблемы со слухом, в ряде стран может просто не быть легальных сервисов и альтернативных вариантов. В итоге миллионы переводчиков-любителей по всему миру самостоятельно создают субтитры на разных языках и распространяют их независимо от официальных источников. На протяжении многих лет фансаберы совсем не интересовали борцов с пиратством, однако недавно правообладатели все же «вспомнили» о них, решив объявить их деятельность нарушением авторских прав.



Особенную активность в данной сфере проявила организация BREIN (Bescherming Rechten Entertainment Industrie Nederland), которая принудила сразу несколько фансаберских групп прекратить деятельность, угрожая им юридическим преследованием. Однако в прошлом году BREIN неожиданно получила решительный отпор со стороны сплоченной группы Free Subtitles Foundation (Stichting Laat Ondertitels Vrij, SLOV). Это объединение фансаберов решило отстаивать права всех голландских любителей субтитров в суде, на собственные средства.

Разумеется, Free Subtitles Foundation рассчитывали на благоприятный для себя исход, что позволило бы создать важный прецедент. Адвокат группы рассказывал журналистам, что главная задача этого разбирательства заключается в том, чтобы расставить точки на «i» и, к примеру, выяснить, является ли создание субтитров к фильмам исключительным правом самих авторов фильма.

На прошлой неделе федеральный суд Амстердама наконец вынес вердикт (PDF), однако не в пользу фансаберов. По сути, суд отверг все претензии группы и по всем вопросам занял сторону BREIN. Согласно вынесенному решению, создавать и распространять субтитры действительно имею право только те стороны, которые получили предварительное одобрение со стороны правообладателей. Соответственно, создание и распространение любых любительских субтитров – это нарушение законов об авторском праве.

вырезано

Также представители BREIN подчеркнули, что деятельность фансаберов вредит не только правообладателям, но и легальному бизнесу, связанному с распространением сериалов и фильмов. По их мнению, «пиратский» фансаб – это нечестная конкуренция, которая мешает развиваться стриминговым платформам и другим источникам легального контента.

вырезано

Писатель, литературовед и критик Александр Генис, который более 35 лет живёт и работает в Америке, в своей книге «Уроки чтения. Камасутра книжника» посвятил целую главу языковым радостям, которых русским людям так не хватает в английском.

— По-английски, — вздохнула переводчица, — все русские — хамы.
— ?! — вспыхнул я.
— Вы говорите «please», — пояснила она, — в тысячу раз реже, чем следует. Но это — не ваша вина, а наша. Вернее — нашего языка, который одним словом заменяет бесчисленные русские способы вежливо выражаться даже по фене и матом. Чтобы слыть учтивым, вам достаточно назвать селедку «селедочкой», чего на английский не переведешь вовсе. Ведь «маленькая селедка» — это малёк, а не универсальная закуска, славное застолье, задушевный разговор до утра — короче, всё то, за чем слависты ездят в Москву и сидят на ее кухнях.

— А то! — обрадовался я и решил перечислить языковые радости, которых русским не хватает в английском.
В университете жена-сокурсница писала диплом «Уменьшительно-ласкательные суффиксы», а я — «Мениппея у Булгакова». Тогда я над ней смеялся, теперь завидую, и мы о них до сих пор говорим часами, ибо мало что в жизни я люблю больше отечественных суффиксов. В каждом хранится поэма, тайна и сюжет.

Если взять кота и раскормить его, как это случилось с моим Геродотом, в «котяру», то он станет существенно больше — и еще лучше. «Водяра» — крепче водки и ближе к сердцу. «Сучара» топчется на границе между хвалой и бранью. Одно тут не исключает другого, так как в этом суффиксе слышится невольное уважение, позволившее мне приободриться, когда я прочел про себя в Интернете: «Жидяра хуже грузина».

Попробуйте обойтись без суффиксов, и ваша речь уподобится голосу автомобильного навигатора, который не умеет, как, впрочем, и многие другие, склонять числительные и походить на человека. Приделав к слову необязательный кончик, мы дирижируем отношениями с тем же успехом, с каким японцы распределяют поклоны, тайцы — улыбки, французы — поцелуи и американцы — зарплату. Суффиксы утраивают русский словарь, придавая каждому слову синоним и антоним, причем сразу. Хорошо или плохо быть «субчиком», как я понял еще пионером, зависит от того, кто тебя так зовет — учительница или подружка. Дело в том, что в русском языке, как и в русской жизни, нет ничего нейтрального. Каждая грамматическая категория, даже такая природная, как род, — себе на уме.
— «Умником», — тонко заметил Михаил Эпштейн, — мы называем дурака, а «умницей» — умного, в том числе — мужчину.
Все потому, что русский язык нужен не для того, чтобы мысль донести, а для того, чтобы ее размазать, снабдив оговорками придаточных предложений, которые никак не отпускают читателя, порывающегося, но не решающегося уйти, хотя он и хозяевам надоел, и сам устал топтаться в дверях.
«Бойся, — предупреждает пословица, — гостя не сидящего, а стоящего».

На пороге, говорил Бахтин, заразивший меня мениппеей, общение клубится, вихрится и не кончается — ни у Достоевского, ни у Толстого. На многотомном фоне родной словесности лаконизм кажется переводом с английского, как у Довлатова, который учился ему у американских авторов задолго до того, как к ним переехал.
Различия нагляднее всего в диалоге, который не случайно достиг драматического совершенства на языке Шекспира.

* * *
С тех пор как аудиозапись вытеснила алфавит, всякий язык перестает быть письменным. Теперь это особое искусство, вроде балета. Сплясать ведь может и медведь, но чтобы выделывать балетные па, надо долго учиться. Понимать их тоже непросто, особенно тогда, когда балерина, объяснял Баланчин, изображает руками Правосудие.

Между устным и письменным словом много градаций. Одна из них — тот псевдоустный язык, которым сперва заговорили герои Хемингуэя, а теперь — персонажи сериалов. Их язык не имитирует устную речь, а выдает себя за нее так искусно, что мы и впрямь верим, что сами говорим не хуже.

Оттачивая прямую речь, диалог упразднил ремарки. Англоязычный автор обходится предельно скупым «Он сказал» (He said) там, где наш что-нибудь добавит:
— Ага! — опомнился Иван.
— О-о, — всплакнула Анна.
— ?! — вскочил Петр.

Нам важно поднять эмоциональный градус диалога, тогда как телеграфный английский доверяет ситуации. Считается, что она сама подскажет нужную интонацию или, что еще лучше, без нее обойдется. Нулевая эмоция — непременная черта любого вестерна, включая отечественные. Лучшая реплика в «Белом солнце пустыни» — «Стреляют», но она принадлежит иностранцу.

Русские не только говорят, но и пишут иначе. Чтобы воссоздать наш диалог, нужна оргия знаков препинания.

Тот же Довлатов уверял, что пунктуацию каждый автор придумывает сам, и бесился, когда ему её исправляли. Я тоже считаю, что пунктуация не подчиняется корректорам. Все знаки, кроме точки, — : ( ) . ! ; : ? , " ... " , — условны, недостаточны и произвольны. Они — отчаянная попытка писателя хоть как-то освоить нашу интонацию, безмерно щедрую на оттенки. Не так в английском, где и запятую редко встретишь, восклицательный знак на клавиатуре не найдешь, а точку с запятой, как сказал Воннегут, ставят лишь для того, чтобы показать, что автор учился в колледже.

Русские (кто умеет) пишут, как говорят: кудряво, со значением, но не обязательно со смыслом. Речь строится на перепадах эмоций, объединяется тональностью и требует для записи почти нотной грамоты. Результат настолько укоренен в родной почве, что перевести его можно лишь с письменного языка обратно на устный, что и доказал игравший Обломова Табаков в разговоре со старым слугой.

— Другой — кого ты разумеешь — есть голь окаянная. Вон Лягачев возьмет линейку под мышку да две рубашки в носовой платок и идет... «Куда, мол, ты?» — «Переезжаю», — говорит. Вот это так «другой»! А я, по-твоему, «другой» — а?

Захар потерял решительно всякую способность понять речь Обломова; но губы у него вздулись от внутреннего волнения; патетическая сцена гремела, как туча над головой его.

Больше всего я завидую глаголам: в английском ими, если захочет, может стать почти любое слово. Другим языкам приходится труднее. В Австралии, например, есть язык аборигенов, который пользуется всего тремя глаголами, которые все за них делают. Нам хватает одного, но он — неприличный. В остальных случаях мы пользуемся тире, сшивая им существительные, которых поэтам часто хватает на стихи:

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.

Оставив работу читателю, автор не экономит на очевидном, как телеграф, а нанизывает слова, словно четки. Или почки: смысл разбухает, прорастает, распускается сам по себе, без принуждения глагола. Избегая его сужающего насилия, русский язык умеет то, что редко доступно английскому: менять порядок слов. Эта драгоценная семантическая вибрация способна перевести стрелки текста, направив его по новому пути.

Восторг синтаксической свободы я впервые осознал еще студентом, когда бился над несчастной мениппеей (хорошо, что по дороге в эмиграцию таможенники Бреста выбросили мой диплом вместе с «Иваном Денисовичем», чтобы не загрязнять Запад). Больше бахтинской меня окрылила булгаковская поэтика, ключом к которой служило безошибочное сочетание последних трех слов в знаменитой фразе из первой главы «Мастера и Маргариты»:

В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, — никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.

Три возможных варианта содержат три жанровых потенциала.

1. Аллея была пуста — ничего не значит, звучит нейтрально и требует продолжения, как любая история с криминальным сюжетом или надеждой на него.
2. Была пуста аллея — можно спеть, она могла бы стать зачином душещипательного городского романса.
3. Пуста была аллея — роковая фраза. Приподнятая до иронической многозначительности, она не исключает насмешки над собственной мелодраматичностью. Этакий провинциальный театр, знающий себе истинную цену, но не стесняющийся настаивать на ней. Стиль не Воланда, а Коровьева — мелкого беса, голос которого рассказчик берет на прокат каждый раз, когда ему нужно незаметно высмеять героев.

Но главное, что все это богатство, с которым не справились три английских перевода, досталось нам, как благодать, без труда и даром — по наследству.

* * *

Чужой язык кажется логичным, потому что ты учишь его грамматику. Свой — загадка, потому что ты его знаешь, не изучив. Что позволяет и что не позволяет русский язык, определяет цензор, который сторожевым псом сидит в мозгу — все понимает, но сказать не может, тем паче — объяснить.

Чтобы проникнуть в тайну нашего языка, надо прислушаться к тем, кто о ней не догадывается. В моем случае это — выросшие в Америке русские дети. Строго говоря, русский язык — им родной, ибо лет до трех они не догадывались о существовании другого и думали, что Микки-Маус говорит не на английском, а на мышином языке.

Со временем, однако, русский становится чужим. Ведь наш язык не рос вместе с ними. Так, сами того не зная, они оказались инвалидами русской речи. Она в них живет недоразвитым внутренним органом. Недуг этот не только невидим, но даже не слышим, ибо и те, кто говорит без акцента, пользуются ущербным языком, лишенным подтекста. О нем, как о подсознании, узнаешь не всегда, исподволь, обиняками и от противного. На чужом языке мы у́же и мельче.

Я, скажем, долго думал, что по-английски нельзя напиться, влюбиться или разойтись, потому что иностранный язык не опирался на фундамент бытийного опыта и сводился к «Have a nice day» из разговорника для тугодумов. Зато на своем языке — каждая фраза, слово, даже звук («ы!») окружены плотным контекстом, большую часть которого мы не способны втолковать чужеземцу, поскольку сами воспринимаем сказанное автоматически, впитывая смысл, словно тепло.

Внутреннее чувство языка сродни нравственному закону, который, согласно Канту, гнездится в каждом из нас, но неизвестно где и, показывает история, не обязательно у всех. Язык, как Бог, нематериален, как природа — реален, как тучи — трудноуловим. Скрываясь в межличностном пространстве, язык надо пробовать ртом, чтобы узнать, можно ли так сказать. Первый критерий — свой, последний — словарный. Безропотно подчиняясь одному, я готов воевать с другим, отказываясь, например, говорить «фо́льга», чего бы это мне ни стоило.

Репрессивный русский словарь, в отличие от сговорчивого английского, выполняет еще и социальную функцию. В обществе, упразднившем одни и истребившем другие классы, язык стал индикатором сословных различий. Когда обновленные словари обнаружили у «кофе» средний род и разрешили называть его «оно», маловажная перемена вызвала непропорциональный шок. Умение обращаться с «кофе» считалось пропуском в образованное общество. Но вот шибболет интеллигенции, удобный речевой пароль, позволяющий отличать чужих от своих, — убрали, и язык стал проще, а жизнь сложнее.

Язык, собственно, и не ищет простоты. Навязывая свою необъяснимую волю, он наделяет нас национальным сознанием. Неудивительно, что его охраняют, словно Грановитую палату, в чем я убедился, посетив Москву прошлым маем. Доехав до центра, машина застряла в пробке из-за колонны иерархов с иконами в сопровождении автоматчиков.
— День Кирилла и Мефодия, — объяснил таксист.
Он же, — подумал я, — день рождения Бродского, так что зря ОМОН сторожит русский язык: он принадлежит каждому, кто с ним справится.

(s) Александр Генис «Уроки чтения. Камасутра книжника».

Александр Генис в нашем каталоге

Подборка забавных правок википедии от людей с альтернативным отношением к реальности



Статья: Первый закон термодинамики
Отчеркнуто: первый закон термодинамики не имет никакого отношения к термодинамике




Статья: Список серийных убийц, отсортированный по количеству жертв
Отчеркнуто: Пожалуйста, не пополняйте этот список, убивая людей




Статья: Чарли Шин (актер)
Отчеркнуто: Наполовину человек, наполовину кокаин




Статья: Эрдоган, Реджеп Тайип (турецкий политик)
Отчеркнуто: Обратите внимание на фотографию




Статья: Кэри, Мэрайя (певица)
Отчеркнуто: Дата смерти (певица еще жива) и причина смерти - смущение




Статья: Стоун Эмма (американская актриса)
Отчеркнуто: Эмма Стоун - горячая американская актриса с очаровательной улыбкой. В 1987 году она упала с неба в виде ангела




Статья: Реальность
Отчеркнуто: Это миф
Следующая правка: Реальности не существует - мы в Матрице.
И снова: Реальность становится предметом потребления




Статья: Ледеки, Кэти (американская спортсменка - пловчиха)
Отчеркнуто: Эволюция в гуманоида порождения кишечника Посейдона




Статья: Джереми Реннер (американский актер)
Отчеркнуто: Велоцираптор (хищный двуногий динозавр




Статья: Сольвейг, Мартин (французский музыкант и продюсер)
Отчеркнуто: Сольвейг - второй слева (подпись к фото)


Источник:
вырезано

По сообщению одиозного британского таблоида The Sun, наконец-то наши земные аудиокниги станут доступны не только местным сапиенсам, но и братьям по разуму.

Непосредственно из Королевской обсерватории в Гринвиче пятичасовой файл Чужой: Река боли (Alien: River of Pain) был передан в направлении 55 Cancri, двойной звёздной системы в созвездии Рака.
Сигнал достигнет цели ориентировочно через 40 лет. И каков будет ответ - предстоит узнать лишь нашим детям

Поклонники этой серии в количестве нескольких сотен были приглашены на церемонию и наблюдали театрализованный процесс кодирования и передачи.
Сама книга на тот момент еще не поступила в продажу, так что вселенная послушает ее первой.



Книга в исполнении Anna Friel , Philip Glenister , Colin Salmon , Alexander Siddig , Marc Warren , Michelle Ryan , William Hope доступна в Audible по цене в 19.79$
Эта история закрывает некоторые пробелы, возникшие между первым и вторым фильмами серии.


Happy Alien Day!
C днем пришельца!



Источник:

Американская вещательная сеть HBO (Home Box Office), среди чьих продуктов нам прекрасно известны Сопрано, Прослушка, Игра Престолов и др., анонсировала выпуск нового сериала, основанного на знаменитой книге Рэя Брэдбери 451° по Фаренгейту



Содержание этой истории знакомо каждому.
Главный герой Гай Монтэг работает пожарным. Но его миссия не сводится к тушению пожаров в бытовом смысле.
Он занят кое-чем более серьезным - профилактикой пожаров в сердцах и душах сограждан. Гай сжигает книги, которые "заставляют задуматься" (451 по Фю - гипотетическая температура. при которой воспламеняется бумага)
По ходу развития сюжета, герой серьезно меняет свое отношение к карьере.



Режиссером сериала выступит Рамин Бахрани.
В главных ролях - Майкл Шэннон и Майкл Бакари Джордан (на фото)
Напомним, книга уже была экранизирована в 1966 году Франсуа Трюффо

Интересна и сама история книги.
Со времени своего выпуска в 1953 году, 451° по Фаренгейту постоянно находилась в центре скандалов, связанных с цензурой.
Так самый первый тираж подвергся корректуре Американской Библиотечной Ассоциации. Из книги были изъяты слова "проклятье", "ад" и некоторые другие, столь же оскорбительные. Заодно удалили все упоминания процедуры абортов.

Примечательно, что в нашей стране судьба романа складывалась куда удачнее.
Он был переведен и напечатан буквально через год после релиза в США и с интересом воспринят публикой.
Зато именно к этой книге возникли претензии правообладателей, что привело к судебному разбирательству и последовавшей блокировке одной из самых популярных онлайн-библиотек РуНета.

С 2012 года корпорация Google предложила помечать страницы сайтов, блокируемые на территории тех или иных стран по политическим или юридическим мотивам, меткой HTTP 451


Брэдбери Рэй — 451 градус по Фаренгейту (Кирсанов Сергей) //ссылки: вырезано вырезано
Брэдбери Рэй — 451 градус по Фаренгейту (Максимов Вадим) //ссылки: вырезано вырезано
Брэдбери Рэй — 451 градус по Фаренгейту (Козий Николай) //ссылки: вырезано