logvin, 23.01.2011 15:04
—
развернуть
Как неоднократно повторял незабвенный Козьма Прутков: «Нельзя объять необъятное». Взгляд, конечно, очень варварский, но верный. Поэтому сразу оговорюсь: принимаясь за этот список, я поставил перед собой несколько жестких, но необходимых ограничений — иначе материал писался бы по сей день.
Во-первых, временные рамки: в Топ-50 вошли только те книги, которые были впервые изданы в России за последнее десятилетие, с 2000 по 2010 год — так что ни Герберта Уэллса, ни Алексея Толстого вы тут не встретите. Возможно, когда-нибудь мы еще вернемся к классике жанра, но, извините, не сегодня.
Во-вторых, пришлось ограничить количество жанров, о которых идет речь, в результате чего за бортом остались, к примеру, многие блестящие повести. Жаль до слез, конечно — но см. первый абзац.
Наконец, не забывайте, что список абсолютно субъективен и продиктован исключительно личными предпочтениями составителя. Не стоит переживать, если вы не найдете здесь какие-то произведения, которые, с вашей точки зрения, стали знаковыми для фантастики «нулевых»: в конце концов, на вкус и цвет все фломастеры разные...
10 лучших романов
Дмитрий Быков. ЖД
Самоотверженная попытка объяснить весь тот бардак, который творится в российской истории последнюю тысячу лет с лишним, отыскать порядок в сердце хаоса. Публицистический задор Быкова, помноженный на точность и поэтичность метафор, делает его доводы (даже сомнительные с рациональной точки зрения) неотразимыми — поневоле начинаешь соглашаться...
Андрей Валентинов. Капитан Филибер
Образцовый, филигранно выверенный роман про «попаданцев» / «внедренцев» — пожалуй, единственное в современной русскоязычной литературе произведение этого поджанра, которое обязан прочитать всякий уважающий себя поклонник фантастики. Остальными, в принципе, можно пренебречь.
Мария Галина. Малая Глуша
Литературная фантастика высокого класса, наш ответ Нилу Гейману — и ответ достойный. Фольклорные мотивы, сочно прописанные бытовые детали, широкий простор для литературоведческих, политологических, философских интерпретаций текста — сильные стороны прозы Марии Галиной, нашедшие отражение в полном варианте «Малой Глуши».
Марина и Сергей Дяченко. Vita Nostra
Любители фантастики осыпали этот роман многочисленными жанровыми премиями. Одних читателей впечатлила история вынужденного преодоления себя, других растрогала история молодой девушки, сумевшей сохранить человечность под давлением обстоятельств непреодолимой силы. Если бы Стругацкие рискнули в подробностях описать процесс превращения человека в людена, возможно, текст выглядел бы именно так.
Алексей Иванов. Сердце Пармы
Пермский прозаик Алексей Иванов, ворвавшийся в литературу после десятилетнего перерыва, открыл читателям важную страницу отечественной истории, которая раньше мало кого интересовала. Роман об освоении русскими Приуралья стал его визитной карточкой и билетом в большую литературу. Кроме того, книга отлично написана — остается только пожалеть, что Иванов годами работает над каждым романом, а имитаторам, даже самым расчудесным, с его стилем просто не справиться.
Святослав Логинов. Свет в окошке
Глубокомысленная и оригинальная трактовка мифа о жизни после жизни. Один из ведущих фантастов «четвертой волны», записной атеист и скептик, предлагает свою версию описания потустороннего мира — с точки зрения современного рационально мыслящего горожанина. Отличное чтение для тех, кто еще не отвык шевелить мозговой извилиной.
Генри Лайон Олди. Роман-трилогия «Ойкумена»
Поднаторевшие в фэнтези и городской мистике харьковчане Д. Громов и О. Ладыженский решили резко сменить жанр, оставив в неприкосновенности пышный, барочный, избыточный стиль. Результат неоднозначный, но крайне любопытный: динамичная космическая опера с оригинальным, детально проработанным миром, написанная в манере, более уместной для какой-нибудь ориентальной фэнтези.
Мариам Петросян. Дом, в котором...
Главное литературное открытие 2009 года. Сложное, многослойное произведение о замкнутом социуме, сильно отличающемся от всех знакомых нам человеческих сообществ. И снова автор ведет речь о смешении человеческого и сверхчеловеческого — только в отличие от персонажей Дяченко герои Петросян не пляшут под дудку Гомеостатического Мироздания, а строят «дивный новый мир» собственными руками. Это подкупает.
Ольга Славникова. 2017
Знаковое произведение уральского магического реализма. Синтез прозы Бажова, Набокова и Маркеса — книга для неспешного вдумчивого чтения, в которой каждая фраза, каждый абзац переливается, словно связка отборных уральских самоцветов.
Михаил Успенский. Райская машина
На излете десятилетия Михаил Успенский, признанный мастер ироничной филологической фэнтези, попробовал себя в новом, непривычном жанре, и в итоге «закрыл» нулевые мощным, мрачным и мизантропическим романом о Конце Света.
10 лучших переводных романов
Вернор Виндж. Конец радуг
Нечастый гость в современной литературе: утопия «ближнего прицела», показывающая, сколько возможностей дает любому человеку современная цивилизация, поощряющая разнообразие субкультур и мировоззренческих концепций. Антиглобалистам — плакать горючими слезами.
Нил Гейман. Американские боги
Незабываемый портрет Северной Америки, полиэтнической и многоконфессиональной, где боги разных религий борются за души людей с богами интернета, телевидения, биржи... Причем ни одолеть друг друга в честной схватке, ни смириться с неприятным соседством они не в состоянии — такими уж придумали их мы, люди.
Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг. Машина различий
Культовый роман стимпанка или «паропанковска». Викторианский антураж и современные технологии — сочетание эклектичное, но чарующее. По большому счету, жанр, который придумали Гибсон и Стерлинг, подарил миру новое эстетическое направление, давно вышедшее за пределы литературы.
Стивен Кинг. Дьюма-Ки
Первый после трагической автокатастрофы полноценный роман Кинга. Всемирно признанный мастер психологического хоррора потихоньку восстанавливает былые навыки — хотя фантастический элемент с годами явно привлекает его все меньше.
Алан Мур, Дэйв Гиббонс. Хранители
Графический роман, который в середине восьмидесятых раз и навсегда перевернул представления западных читателей о комиксах, а через двадцать лет добрался и до России. Настоящая литература, без скидок на жанр, хотя и достаточно нетрадиционная по форме.
Чайна Мьевиль. Вокзал потерянных снов
Пример того, что получается, когда фэнтези вылезает из детских подгузников и перестает кормить читателя слащавыми байками о баронах и драконах. Эскапистам и ценителям красивостей чтение строго противопоказано.
Питер Уоттс. Ложная слепота
Современная научная фантастика, какой она должна быть в идеале: под завязку напичканная новыми идеями и концепциями, научными теориями и терминами — но при этом с тщательно проработанными характерами, острой интригой и четкими индивидуальными речевыми характеристиками каждого героя. С такими авторами, как Уоттс, англоязычной НФ кризис точно не грозит...
Нил Стивенсон. Ртуть
Первый том «Барочного цикла». Немного криптоистории, немного альтернативки, немного авантюрной прозы — и чертова уйма ума и таланта. Дополнительный плюс — замечательный перевод Е. Доброхотовой-Майковой.
Люциус Шепард. Жизнь во время войны
Психоделическая фантазия о ближайшем будущем с отчетливым латиноамериканским колоритом. Магический реализм, бережно пересаженный на североамериканскую почву, дает причудливые и пышные всходы. К сожалению, в России этот роман мало кто оценил по достоинству.
Умберто Эко. Баудолино
Итальянский классик снова возвращается к своей излюбленной теме: кто сильнее влияет на текст произведения — автор или читатель, свободно интерпретирующий каждое слово, зачастую домысливающий или полностью переосмысливающий сюжет? Или, если уж на то пошло, кто на самом деле делает историю Европы: короли, папы и военачальники, или историк-враль Баудолино?
10 лучших авторских сборников
Мария Галина. Красные волки, красные гуси
Идеальная книга для тех, кого хлебом не корми, дай только пересечь какую-нибудь границу — между литературными жанрами, между эпохами, между мирами. Лучшего проводника, чем Мария Галина, в таких странствиях вам, пожалуй, не найти: для нее всех этих границ попросту не существует...
Олег Дивов. К-10
В этом сборнике Олег Дивов проявил все качества, за которые его так любит фэндом: недобрую иронию на грани с цинизмом, сентиментальность, скрытую за показной грубостью, склонность к интеллектуальным провокациям, четкость и выверенность стиля. Ну и, разумеется, без фирменных сентиментальных мачо, которые так раздражают одних читателей и привлекают других, здесь тоже не обошлось...
Евгений Лукин. С нами бот
Главный тезис Лукина: «реальность фантастичнее самой изощренной фантазии». Этот сборник — лучшее подтверждение правоты волгоградского писателя: вроде бы все детали узнаваемы, но результат сборки абсолютно непредсказуем. Вывод: если взглянуть на наш мир под неожиданным углом, он ошарашивает не меньше, чем унылая фэнтезийная вселенная с неизбежными магами и эльфами...
Святослав Логинов. Закат на планете Земля
Первый том двухтомника, в который должны были войти почти все повести и рассказы Логинова, написанные чуть ли не за сорок лет. Увы, полностью этот капитальный проект в ближайшие годы реализован скорее всего не будет. Тем не менее, за попытку — спасибо.
Джордж Мартин. Ретроспектива
Нынешний читатель ценит Джорджа Мартина прежде всего за бесконечную (то есть, пардон, неоконченную) фэнтезийную эпопею «Песнь Льда и Огня». Между тем, его рассказы куда изящнее, поэтичнее и глубже, в чем может лично убедиться всякий читатель этого двухтомника.
Генри Лайон Олди. Фанты для фэна
Сборник критико-публицистических статей и эссе двухголового харьковского мэтра, слегка разбавленных прозой. Написано субъективно, эмоционально, но чрезвычайно живо и увлекательно. Начинающим писателям-фантастам — конспектировать и зубрить наизусть.
Антон Первушин. «Гроза» в зените
Три версии нашего альтернативного прошлого (и настоящего) от главного российского популяризатора пилотируемой космонавтики. Отличный повод поспорить, способны ли передовые космические технологии изменить историю России и всего мира или «баловство все это».
Брюс Стерлинг. Старомодное будущее
Пожалуй, самая удачная подборка рассказов главного идеолога киберпанка, выполненных в самых разных жанрах: от утопии до высокотехнологичного шпионского триллера. Сегодня мы понимаем, что многими своими прогнозами Стерлинг откровенно попал пальцем в небо, но у него все же есть чему поучиться: например, уважению к современной науке и пониманию, насколько мы зависим от нее уже сегодня — и насколько будем зависеть в ближайшем будущем.
Карина Шаинян, Дмитрий Колодан. Жизнь чудовищ
Оба автора этой книги сходятся на том, что единственные персонажи в этом мире, о которых действительно стоит писать — чудаки, маргиналы, люди не от мира сего. Но если Колодан романтизирует, приподнимает этот образ, то Шаинян охотно вводит в повествование пугающих, безумных, озлобленных на весь мир аутсайдеров.
Александр Щеголев. Отрава
Образцовое издание, в идеале так должен выглядеть каждый авторский сборник. Шокирующая, но красочная обложка, многочисленные иллюстрации, предисловие, послесловие... Ну и сами тексты, конечно: в книгу вошли лучшие фантастические повести и рассказы Щеголева, написанные за четверть века. Для полного счастья не хватает только авторских комментариев к каждой новелле.
Тед Чан. Купец и волшебные врата
Она таки существует, философская научная фантастика — литература, в которой научные концепции используются для подтверждения или опровержения философских теорий — и занимает в иерархии жанров не последнее место! Чтобы доказать это, хватило бы одного сборника Теда Чана, куда вошли практически все произведения американского писателя.
10 лучших антологий
Время учеников – 3
Завершающая часть первой трилогии «Время учеников». Составитель Андрей Чертков и авторы антологии подводят своеобразный промежуточный итог творчества так называемой «четвертой волны» — последнего поколения отечественных фантастов, выросших на творчестве А. и Б. Стругацких.
Герои. Другая реальность
Составители этого сборника, Наталья Резанова и Виктор Точинов, попытались ввести в широкий обиход понятие «альтернативная классика». В результате идея сборников, составленных из свободных продолжений текстов Чехова и Толстого, Набокова и Чуковского, действительно пошла в народ: несколько крупных московских издательств уже объявили, что готовят подобные проекты.
Космическая опера / Новая космическая опера
Своеобразная хрестоматия по истории жанра. Составители, Дэвид Хартуэлл и Кэтрин Крамер, показывают, сколь долгий путь прошла за восемьдесят лет космоопера и как эволюционировала от типичного трэша в серьезную литературу, которой не брезгуют ни Самуэль Дилени, ни Дэн Симмонс, ни Иен Бэнкс.
Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези
Антология Эллен Дэтлоу и Терри Виндлинг — один из образцовых западных ежегодников, на страницах которого традиционно подводятся итоги и публикуются лучшие фэнтезийные и мистические новеллы года. Хотя на самом деле произведения, которые отбирает Дэтлоу, ближе по духу к так называемой литературной фантастике, чем к развесистой фэнтезюхе.
Лучшее за год: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Проект Гарднера Дозуа, аналогичный антологии Дэтлоу и Ко, посвящен научной фантастике. Ежегодник, участие в котором для многих известных писателей-фантастов значит не меньше, чем получение престижной литературной премии.
Научная фантастика. Возрождение / Научная фантастика. Ренессанс
О гибели классической НФ трубят не только в России, но и на Западе. Но там — совершенно безосновательно, что убедительно доказывают составители этого двухтомника. Пока научную фантастику сочиняют Тед Чан, Майкл Суэнвик, Нэнси Кресс, Ким Стенли Робинсон, Грег Иган и десятки других писателей того же класса, мнимый труп живее всех живых.
Предчувствие «шестой волны»
Попытка осмыслить, что же сейчас происходит с младой порослью нашей фантастики, предпринятая Андреем Лазарчуком, симптоматична. Вроде бы и многообещающие авторы есть, и тексты толковые пишутся, а «волна» все никак не докатится до берега — так, рябь какая-то...
Убить чужого / Спасти чужого
Интересен прежде всего принцип, по которому сформирована эта двухтомная антология: известные писатели-фантасты (Дивов, Лукьяненко, Громов, Лукин, Лазарчук и другие) ведут своего рода диалог. Каждый рассказ представляет собой ответ на произведение какого-то другого автора, опубликованное в одной из двух этих книг. Занятная литературная игра: в России такого еще не делали.
Ужасы
Ежегодная антология британца Стивена Джонса, заслужившего репутацию самого авторитетного редактора-составителя в области литературы ужасов. Отличный путеводитель по миру хоррора для всех, кто внимательно следит за развитием жанра.
Цветной день
Сборник, составленный критиком и редактором Аркадием Рухом, достоин остаться в истории отечественной фантастики «нулевых» как памятник писательскому поколению, пришедшему в литературу в середине десятилетия. Правда, для некоторых это памятник, метафорически выражаясь, надгробный. Не успев толком самореализоваться, многие авторы сборника с головой ушли в издательские проекты и фэнтезийные «опупеи», поставив тем самым большой жирный крест на себе как на самостоятельных творческих единицах.
10 лучших критико-публицистических книг
Роман Арбитман. Поединок крысы с мечтой
Подборка книжных рецензий, написанных за полтора десятилетия — едких, остроумных, порой излишне хлестких. Любопытно, что многие книги, о которых писал Арбитман, давным-давно забыты, а вот рецензии все еще читаются, как динамичный триллер.
Кир Булычев. Как стать фантастом. Записки семидесятника
Книга Игоря Можейко, более известного под псевдонимом Кир Булычев — своеобразная автобиография на фоне эпохи. История не столько о творческих исканиях, сколько о том, как те или иные события в политической жизни СССР повлияли на судьбу известного писателя-фантаста и историка-востоковеда.
Михаил Назаренко. Реальность чуда
Очерк творчества Марины и Сергея Дяченко, выполненный профессиональным литературоведом, писателем и большим поклонником киевского дуэта. Много неожиданных параллелей и выводов даже для тех, кто знает книжки Дяченко как свои пять пальцев.
Вячеслав Рыбаков. Напрямую
Сборник статей и эссе ведущего фантаста «четвертой волны», автора «Очага на башне», «Гравилета «Цесаревич» и «Звезды Полынь». Резко, искренне, откровенно — хотя иногда политические взгляды писателя вызывают оторопь. Не менее увлекательное чтение, чем художественная проза того же Рыбакова.
Ант Скаландис. Братья Стругацкие
Сколько бы претензий ни предъявляли к этой книге, одного у работы Скаландиса не отнять: перед нами первая и единственная биография братьев Стругацких, изданная на русском языке. Может быть, со временем появятся и другие, более тщательные и подробные — но пока приходится довольствоваться тем, что имеем.
Дэвид Дж. Скал. Книга ужаса
Глубокое, хотя и несколько одностороннее (с упором на фрейдизм) исследование феномена ужаса — в литературе, театре, изобразительном искусстве и в первую очередь кинематографе XX века. Настоятельно рекомендую всем поклонникам ужастиков.
Лайон Спрэг де Камп. Лавкрафт
Де Камп, младший современник Говарда Филипса Лавкрафта, дотошно и обстоятельно изучил биографию классика, исследовал его черновики и письма — и, разумеется, проанализировал творчество. В результате получился выпуклый портрет большого писателя и сложной, неоднозначной личности.
Борис Стругацкий. Комментарии к пройденному
На протяжении почти тридцати лет братья Стругацкие оставались фантастами №1 в Советском Союзе. О том, каково это было, как приходили и обкатывались новые идеи, как писались легендарные тексты АБС, с каким трудом они пробивались в печать, рассказывает один из братьев, Борис Натанович Стругацкий.
Геннадий Прашкевич. Красный сфинкс. История русской фантастики от В.Ф. Одоевского до Бориса Штерна
Несмотря на неизбежные ошибки и неточности, это, пожалуй, самая примечательная авторская энциклопедия российской фантастики за последнее десятилетие. Некоторая субъективность, эмоциональная окрашенность текста придает дополнительный шарм статьям о писателях, многих из которых (от Ивана Ефремова до Бориса Штерна) Прашкевич знал лично.
Константин Фрумкин. Философия и психология фантастики
Среди серьезных исследователей фантастики нередко можно встретить литературоведов, но культурологи и философы обращаются к «жанровой» литературе очень редко. Работа Фрумкина — приятное исключение: автор не только владеет научным инструментарием, но и неплохо разбирается в фантастике, внимательно следит за тенденциями и трендами, так что неловкости за него не испытываешь — чего нельзя сказать о большинстве представителей академической науки, случайно забредших в Страну Фантазии.
Василий Владимирский
Страница статьи
Во-первых, временные рамки: в Топ-50 вошли только те книги, которые были впервые изданы в России за последнее десятилетие, с 2000 по 2010 год — так что ни Герберта Уэллса, ни Алексея Толстого вы тут не встретите. Возможно, когда-нибудь мы еще вернемся к классике жанра, но, извините, не сегодня.
Во-вторых, пришлось ограничить количество жанров, о которых идет речь, в результате чего за бортом остались, к примеру, многие блестящие повести. Жаль до слез, конечно — но см. первый абзац.
Наконец, не забывайте, что список абсолютно субъективен и продиктован исключительно личными предпочтениями составителя. Не стоит переживать, если вы не найдете здесь какие-то произведения, которые, с вашей точки зрения, стали знаковыми для фантастики «нулевых»: в конце концов, на вкус и цвет все фломастеры разные...
10 лучших романов
Дмитрий Быков. ЖД
Самоотверженная попытка объяснить весь тот бардак, который творится в российской истории последнюю тысячу лет с лишним, отыскать порядок в сердце хаоса. Публицистический задор Быкова, помноженный на точность и поэтичность метафор, делает его доводы (даже сомнительные с рациональной точки зрения) неотразимыми — поневоле начинаешь соглашаться...
Андрей Валентинов. Капитан Филибер
Образцовый, филигранно выверенный роман про «попаданцев» / «внедренцев» — пожалуй, единственное в современной русскоязычной литературе произведение этого поджанра, которое обязан прочитать всякий уважающий себя поклонник фантастики. Остальными, в принципе, можно пренебречь.
Мария Галина. Малая Глуша
Литературная фантастика высокого класса, наш ответ Нилу Гейману — и ответ достойный. Фольклорные мотивы, сочно прописанные бытовые детали, широкий простор для литературоведческих, политологических, философских интерпретаций текста — сильные стороны прозы Марии Галиной, нашедшие отражение в полном варианте «Малой Глуши».
Марина и Сергей Дяченко. Vita Nostra
Любители фантастики осыпали этот роман многочисленными жанровыми премиями. Одних читателей впечатлила история вынужденного преодоления себя, других растрогала история молодой девушки, сумевшей сохранить человечность под давлением обстоятельств непреодолимой силы. Если бы Стругацкие рискнули в подробностях описать процесс превращения человека в людена, возможно, текст выглядел бы именно так.
Алексей Иванов. Сердце Пармы
Пермский прозаик Алексей Иванов, ворвавшийся в литературу после десятилетнего перерыва, открыл читателям важную страницу отечественной истории, которая раньше мало кого интересовала. Роман об освоении русскими Приуралья стал его визитной карточкой и билетом в большую литературу. Кроме того, книга отлично написана — остается только пожалеть, что Иванов годами работает над каждым романом, а имитаторам, даже самым расчудесным, с его стилем просто не справиться.
Святослав Логинов. Свет в окошке
Глубокомысленная и оригинальная трактовка мифа о жизни после жизни. Один из ведущих фантастов «четвертой волны», записной атеист и скептик, предлагает свою версию описания потустороннего мира — с точки зрения современного рационально мыслящего горожанина. Отличное чтение для тех, кто еще не отвык шевелить мозговой извилиной.
Генри Лайон Олди. Роман-трилогия «Ойкумена»
Поднаторевшие в фэнтези и городской мистике харьковчане Д. Громов и О. Ладыженский решили резко сменить жанр, оставив в неприкосновенности пышный, барочный, избыточный стиль. Результат неоднозначный, но крайне любопытный: динамичная космическая опера с оригинальным, детально проработанным миром, написанная в манере, более уместной для какой-нибудь ориентальной фэнтези.
Мариам Петросян. Дом, в котором...
Главное литературное открытие 2009 года. Сложное, многослойное произведение о замкнутом социуме, сильно отличающемся от всех знакомых нам человеческих сообществ. И снова автор ведет речь о смешении человеческого и сверхчеловеческого — только в отличие от персонажей Дяченко герои Петросян не пляшут под дудку Гомеостатического Мироздания, а строят «дивный новый мир» собственными руками. Это подкупает.
Ольга Славникова. 2017
Знаковое произведение уральского магического реализма. Синтез прозы Бажова, Набокова и Маркеса — книга для неспешного вдумчивого чтения, в которой каждая фраза, каждый абзац переливается, словно связка отборных уральских самоцветов.
Михаил Успенский. Райская машина
На излете десятилетия Михаил Успенский, признанный мастер ироничной филологической фэнтези, попробовал себя в новом, непривычном жанре, и в итоге «закрыл» нулевые мощным, мрачным и мизантропическим романом о Конце Света.
10 лучших переводных романов
Вернор Виндж. Конец радуг
Нечастый гость в современной литературе: утопия «ближнего прицела», показывающая, сколько возможностей дает любому человеку современная цивилизация, поощряющая разнообразие субкультур и мировоззренческих концепций. Антиглобалистам — плакать горючими слезами.
Нил Гейман. Американские боги
Незабываемый портрет Северной Америки, полиэтнической и многоконфессиональной, где боги разных религий борются за души людей с богами интернета, телевидения, биржи... Причем ни одолеть друг друга в честной схватке, ни смириться с неприятным соседством они не в состоянии — такими уж придумали их мы, люди.
Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг. Машина различий
Культовый роман стимпанка или «паропанковска». Викторианский антураж и современные технологии — сочетание эклектичное, но чарующее. По большому счету, жанр, который придумали Гибсон и Стерлинг, подарил миру новое эстетическое направление, давно вышедшее за пределы литературы.
Стивен Кинг. Дьюма-Ки
Первый после трагической автокатастрофы полноценный роман Кинга. Всемирно признанный мастер психологического хоррора потихоньку восстанавливает былые навыки — хотя фантастический элемент с годами явно привлекает его все меньше.
Алан Мур, Дэйв Гиббонс. Хранители
Графический роман, который в середине восьмидесятых раз и навсегда перевернул представления западных читателей о комиксах, а через двадцать лет добрался и до России. Настоящая литература, без скидок на жанр, хотя и достаточно нетрадиционная по форме.
Чайна Мьевиль. Вокзал потерянных снов
Пример того, что получается, когда фэнтези вылезает из детских подгузников и перестает кормить читателя слащавыми байками о баронах и драконах. Эскапистам и ценителям красивостей чтение строго противопоказано.
Питер Уоттс. Ложная слепота
Современная научная фантастика, какой она должна быть в идеале: под завязку напичканная новыми идеями и концепциями, научными теориями и терминами — но при этом с тщательно проработанными характерами, острой интригой и четкими индивидуальными речевыми характеристиками каждого героя. С такими авторами, как Уоттс, англоязычной НФ кризис точно не грозит...
Нил Стивенсон. Ртуть
Первый том «Барочного цикла». Немного криптоистории, немного альтернативки, немного авантюрной прозы — и чертова уйма ума и таланта. Дополнительный плюс — замечательный перевод Е. Доброхотовой-Майковой.
Люциус Шепард. Жизнь во время войны
Психоделическая фантазия о ближайшем будущем с отчетливым латиноамериканским колоритом. Магический реализм, бережно пересаженный на североамериканскую почву, дает причудливые и пышные всходы. К сожалению, в России этот роман мало кто оценил по достоинству.
Умберто Эко. Баудолино
Итальянский классик снова возвращается к своей излюбленной теме: кто сильнее влияет на текст произведения — автор или читатель, свободно интерпретирующий каждое слово, зачастую домысливающий или полностью переосмысливающий сюжет? Или, если уж на то пошло, кто на самом деле делает историю Европы: короли, папы и военачальники, или историк-враль Баудолино?
10 лучших авторских сборников
Мария Галина. Красные волки, красные гуси
Идеальная книга для тех, кого хлебом не корми, дай только пересечь какую-нибудь границу — между литературными жанрами, между эпохами, между мирами. Лучшего проводника, чем Мария Галина, в таких странствиях вам, пожалуй, не найти: для нее всех этих границ попросту не существует...
Олег Дивов. К-10
В этом сборнике Олег Дивов проявил все качества, за которые его так любит фэндом: недобрую иронию на грани с цинизмом, сентиментальность, скрытую за показной грубостью, склонность к интеллектуальным провокациям, четкость и выверенность стиля. Ну и, разумеется, без фирменных сентиментальных мачо, которые так раздражают одних читателей и привлекают других, здесь тоже не обошлось...
Евгений Лукин. С нами бот
Главный тезис Лукина: «реальность фантастичнее самой изощренной фантазии». Этот сборник — лучшее подтверждение правоты волгоградского писателя: вроде бы все детали узнаваемы, но результат сборки абсолютно непредсказуем. Вывод: если взглянуть на наш мир под неожиданным углом, он ошарашивает не меньше, чем унылая фэнтезийная вселенная с неизбежными магами и эльфами...
Святослав Логинов. Закат на планете Земля
Первый том двухтомника, в который должны были войти почти все повести и рассказы Логинова, написанные чуть ли не за сорок лет. Увы, полностью этот капитальный проект в ближайшие годы реализован скорее всего не будет. Тем не менее, за попытку — спасибо.
Джордж Мартин. Ретроспектива
Нынешний читатель ценит Джорджа Мартина прежде всего за бесконечную (то есть, пардон, неоконченную) фэнтезийную эпопею «Песнь Льда и Огня». Между тем, его рассказы куда изящнее, поэтичнее и глубже, в чем может лично убедиться всякий читатель этого двухтомника.
Генри Лайон Олди. Фанты для фэна
Сборник критико-публицистических статей и эссе двухголового харьковского мэтра, слегка разбавленных прозой. Написано субъективно, эмоционально, но чрезвычайно живо и увлекательно. Начинающим писателям-фантастам — конспектировать и зубрить наизусть.
Антон Первушин. «Гроза» в зените
Три версии нашего альтернативного прошлого (и настоящего) от главного российского популяризатора пилотируемой космонавтики. Отличный повод поспорить, способны ли передовые космические технологии изменить историю России и всего мира или «баловство все это».
Брюс Стерлинг. Старомодное будущее
Пожалуй, самая удачная подборка рассказов главного идеолога киберпанка, выполненных в самых разных жанрах: от утопии до высокотехнологичного шпионского триллера. Сегодня мы понимаем, что многими своими прогнозами Стерлинг откровенно попал пальцем в небо, но у него все же есть чему поучиться: например, уважению к современной науке и пониманию, насколько мы зависим от нее уже сегодня — и насколько будем зависеть в ближайшем будущем.
Карина Шаинян, Дмитрий Колодан. Жизнь чудовищ
Оба автора этой книги сходятся на том, что единственные персонажи в этом мире, о которых действительно стоит писать — чудаки, маргиналы, люди не от мира сего. Но если Колодан романтизирует, приподнимает этот образ, то Шаинян охотно вводит в повествование пугающих, безумных, озлобленных на весь мир аутсайдеров.
Александр Щеголев. Отрава
Образцовое издание, в идеале так должен выглядеть каждый авторский сборник. Шокирующая, но красочная обложка, многочисленные иллюстрации, предисловие, послесловие... Ну и сами тексты, конечно: в книгу вошли лучшие фантастические повести и рассказы Щеголева, написанные за четверть века. Для полного счастья не хватает только авторских комментариев к каждой новелле.
Тед Чан. Купец и волшебные врата
Она таки существует, философская научная фантастика — литература, в которой научные концепции используются для подтверждения или опровержения философских теорий — и занимает в иерархии жанров не последнее место! Чтобы доказать это, хватило бы одного сборника Теда Чана, куда вошли практически все произведения американского писателя.
10 лучших антологий
Время учеников – 3
Завершающая часть первой трилогии «Время учеников». Составитель Андрей Чертков и авторы антологии подводят своеобразный промежуточный итог творчества так называемой «четвертой волны» — последнего поколения отечественных фантастов, выросших на творчестве А. и Б. Стругацких.
Герои. Другая реальность
Составители этого сборника, Наталья Резанова и Виктор Точинов, попытались ввести в широкий обиход понятие «альтернативная классика». В результате идея сборников, составленных из свободных продолжений текстов Чехова и Толстого, Набокова и Чуковского, действительно пошла в народ: несколько крупных московских издательств уже объявили, что готовят подобные проекты.
Космическая опера / Новая космическая опера
Своеобразная хрестоматия по истории жанра. Составители, Дэвид Хартуэлл и Кэтрин Крамер, показывают, сколь долгий путь прошла за восемьдесят лет космоопера и как эволюционировала от типичного трэша в серьезную литературу, которой не брезгуют ни Самуэль Дилени, ни Дэн Симмонс, ни Иен Бэнкс.
Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези
Антология Эллен Дэтлоу и Терри Виндлинг — один из образцовых западных ежегодников, на страницах которого традиционно подводятся итоги и публикуются лучшие фэнтезийные и мистические новеллы года. Хотя на самом деле произведения, которые отбирает Дэтлоу, ближе по духу к так называемой литературной фантастике, чем к развесистой фэнтезюхе.
Лучшее за год: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Проект Гарднера Дозуа, аналогичный антологии Дэтлоу и Ко, посвящен научной фантастике. Ежегодник, участие в котором для многих известных писателей-фантастов значит не меньше, чем получение престижной литературной премии.
Научная фантастика. Возрождение / Научная фантастика. Ренессанс
О гибели классической НФ трубят не только в России, но и на Западе. Но там — совершенно безосновательно, что убедительно доказывают составители этого двухтомника. Пока научную фантастику сочиняют Тед Чан, Майкл Суэнвик, Нэнси Кресс, Ким Стенли Робинсон, Грег Иган и десятки других писателей того же класса, мнимый труп живее всех живых.
Предчувствие «шестой волны»
Попытка осмыслить, что же сейчас происходит с младой порослью нашей фантастики, предпринятая Андреем Лазарчуком, симптоматична. Вроде бы и многообещающие авторы есть, и тексты толковые пишутся, а «волна» все никак не докатится до берега — так, рябь какая-то...
Убить чужого / Спасти чужого
Интересен прежде всего принцип, по которому сформирована эта двухтомная антология: известные писатели-фантасты (Дивов, Лукьяненко, Громов, Лукин, Лазарчук и другие) ведут своего рода диалог. Каждый рассказ представляет собой ответ на произведение какого-то другого автора, опубликованное в одной из двух этих книг. Занятная литературная игра: в России такого еще не делали.
Ужасы
Ежегодная антология британца Стивена Джонса, заслужившего репутацию самого авторитетного редактора-составителя в области литературы ужасов. Отличный путеводитель по миру хоррора для всех, кто внимательно следит за развитием жанра.
Цветной день
Сборник, составленный критиком и редактором Аркадием Рухом, достоин остаться в истории отечественной фантастики «нулевых» как памятник писательскому поколению, пришедшему в литературу в середине десятилетия. Правда, для некоторых это памятник, метафорически выражаясь, надгробный. Не успев толком самореализоваться, многие авторы сборника с головой ушли в издательские проекты и фэнтезийные «опупеи», поставив тем самым большой жирный крест на себе как на самостоятельных творческих единицах.
10 лучших критико-публицистических книг
Роман Арбитман. Поединок крысы с мечтой
Подборка книжных рецензий, написанных за полтора десятилетия — едких, остроумных, порой излишне хлестких. Любопытно, что многие книги, о которых писал Арбитман, давным-давно забыты, а вот рецензии все еще читаются, как динамичный триллер.
Кир Булычев. Как стать фантастом. Записки семидесятника
Книга Игоря Можейко, более известного под псевдонимом Кир Булычев — своеобразная автобиография на фоне эпохи. История не столько о творческих исканиях, сколько о том, как те или иные события в политической жизни СССР повлияли на судьбу известного писателя-фантаста и историка-востоковеда.
Михаил Назаренко. Реальность чуда
Очерк творчества Марины и Сергея Дяченко, выполненный профессиональным литературоведом, писателем и большим поклонником киевского дуэта. Много неожиданных параллелей и выводов даже для тех, кто знает книжки Дяченко как свои пять пальцев.
Вячеслав Рыбаков. Напрямую
Сборник статей и эссе ведущего фантаста «четвертой волны», автора «Очага на башне», «Гравилета «Цесаревич» и «Звезды Полынь». Резко, искренне, откровенно — хотя иногда политические взгляды писателя вызывают оторопь. Не менее увлекательное чтение, чем художественная проза того же Рыбакова.
Ант Скаландис. Братья Стругацкие
Сколько бы претензий ни предъявляли к этой книге, одного у работы Скаландиса не отнять: перед нами первая и единственная биография братьев Стругацких, изданная на русском языке. Может быть, со временем появятся и другие, более тщательные и подробные — но пока приходится довольствоваться тем, что имеем.
Дэвид Дж. Скал. Книга ужаса
Глубокое, хотя и несколько одностороннее (с упором на фрейдизм) исследование феномена ужаса — в литературе, театре, изобразительном искусстве и в первую очередь кинематографе XX века. Настоятельно рекомендую всем поклонникам ужастиков.
Лайон Спрэг де Камп. Лавкрафт
Де Камп, младший современник Говарда Филипса Лавкрафта, дотошно и обстоятельно изучил биографию классика, исследовал его черновики и письма — и, разумеется, проанализировал творчество. В результате получился выпуклый портрет большого писателя и сложной, неоднозначной личности.
Борис Стругацкий. Комментарии к пройденному
На протяжении почти тридцати лет братья Стругацкие оставались фантастами №1 в Советском Союзе. О том, каково это было, как приходили и обкатывались новые идеи, как писались легендарные тексты АБС, с каким трудом они пробивались в печать, рассказывает один из братьев, Борис Натанович Стругацкий.
Геннадий Прашкевич. Красный сфинкс. История русской фантастики от В.Ф. Одоевского до Бориса Штерна
Несмотря на неизбежные ошибки и неточности, это, пожалуй, самая примечательная авторская энциклопедия российской фантастики за последнее десятилетие. Некоторая субъективность, эмоциональная окрашенность текста придает дополнительный шарм статьям о писателях, многих из которых (от Ивана Ефремова до Бориса Штерна) Прашкевич знал лично.
Константин Фрумкин. Философия и психология фантастики
Среди серьезных исследователей фантастики нередко можно встретить литературоведов, но культурологи и философы обращаются к «жанровой» литературе очень редко. Работа Фрумкина — приятное исключение: автор не только владеет научным инструментарием, но и неплохо разбирается в фантастике, внимательно следит за тенденциями и трендами, так что неловкости за него не испытываешь — чего нельзя сказать о большинстве представителей академической науки, случайно забредших в Страну Фантазии.
Василий Владимирский
Страница статьи