C МИРУ ПО НИТКЕ

В честь 210-летия со дня рождения великого филолога, автора «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля книжный магазин «Москва» и лексикографическая программа «Словари XXI века» приглашают Вас принять участие в акции «День Словаря».



22 ноября все желающие смогут обменять любую свою книгу (одну) на книгу программы «Словари XXI века». Для этого достаточно в период с 14:00 до 20:00 прийти к нам в магазин в отдел подарков, где будет находиться консультант, занимающийся книгообменом.

Внимание! В акции участвуют любые издания в твердом переплете в хорошем состоянии, купленные ранее или даже непосредственно 22 ноября в любом книжном магазине России.

Все собранные книги будут использованы на благотворительные цели.

Внимание! Количество словарей ограничено!

Любите словари! Читайте словари! Ищите нужные слова!

Словари, участвующие в акции:

вырезано

Источник

Крупнейшая американская книготорговая сеть представила своим инвесторам прогноз развития на ближайшие несколько лет.

Как сообщает журнал Publishers Weekly, исполнительный глава компании Barnes & Noble Уильям Линч (William Lynch) на недавней встрече с представителями корпорации Liberty Media, с недавних пор владеющей 16,6% акций книготорговца, изложил некоторые детали предполагаемой картины развития сети в ближайшие годы.

Согласно ожиданиям, продажи цифровых книг в 2015 году достигнут более 2 миллиардов долларов (против 250 миллионов долларов по итогам прошлого года). Продажи традиционной книжной продукции, напротив, сократятся с 3,6 миллиарда долларов в 2010 году до 2,8 миллиарда. Рыночная доля лидера книготоргового рынка США увеличится за пять лет предположительно с 17% до 20%, благодаря последствиям ликвидации ближайшего конкурента – сети Borders, а также возможному выходу из книжного бизнеса некоторых универсальных торговых ретейлеров, в ассортименте которых книги пока представлены. Линч полагает, что весь рынок печатных книг в США в 2015 году может быть оценен в 14 миллиардов долларов (против 21 миллиарда долларов в 2010 году), а общий рынок цифрового книжного контента имеет шансы вырасти в семь раз и достичь 7 миллиардов долларов.

По итогам первого квартала 2012 финансового года доля цифрового сегмента (Nook плюс контент, приложения и сервис самопубликации PubIt!) в общих продажах B&N оценивалась в 19,5%. И уже в этом финансовом году, если верить прогнозу, доход сегмента может составить 1,8 миллиарда долларов по сравнению с 880 миллионами долларов в 2011 году. Кстати, платформа PubIt!, по словам Линча, демонстрирует рекордные темпы роста и является сейчас самым быстрорастущим «подразделом» цифрового бизнеса книготорговца.

Источник

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представляет данные о том, как проводят свободное время москвичи и петербуржцы.

И москвичи, и петербуржцы чаще всего проводят свободное время, занимаясь домашними делами (35 и 36% соответственно). В тройку самых популярных занятий жителей Москвы также входят чтение (25%), просмотр телевизора и слушание радио (21%). В Петербурге эти занятия также являются одними из самых распространенных, однако чтение - в меньшей степени (21%), чем просмотр телевизора (25%).

В десятку наиболее популярных видов досуга также входят прогулки (18% - в Москве, 20% - в Санкт-Петербурге), общение с друзьями (12 и 11% соответственно), компьютер и Интернет (11% и 10% соответственно), посещение спортклубов (по 9%), хобби (по 9%), походы в театр (7 и 8% соответственно), кино (7 и 5% соответственно), музеи (по 6%). Далее следует посещение концертов (4 и 5% соответственно), прослушивание музыки (по 5%).

Наименее распространенные способы провести свободное время среди жителей обеих столиц - посещение кафе и ресторанов (2 и 3% соответственно), занятия для повышения квалификации (1 и 2% соответственно), в различных кружках и секциях (1 и 2% соответственно), посещение церкви (1 и 3% соответственно). О том, что свободного времени практически нет, сообщают 7% москвичей и 9% петербуржцев.

Среди московской молодежи наиболее популярный вид досуга - встречи с друзьями (26%), у петербуржской - прогулки (25% против 17% в Москве). Что касается респондентов старшего возраста, то и в Москве, и в Петербурге большинство из них занимается домашними делами (по 41%), однако в Северной столице больше тех, кто в свободное время предпочитает смотреть телевизор и слушать радио (41% против 36% в Москве).

Синхронизированные опросы проведены 15-27 октября 2011 года в Москве и Санкт-Петербурге. В них приняли участие по 1200 респондентов в каждом городе. Статистическая погрешность не превышает 3,2%.







Источник

Руководители старейшего российского издательства детской литературы Алла Насонова и Виктор Лысов — о текущей ситуации на рынке детской книги.



Директор «ДЕТГИЗа» Алла Насонова и заместитель директора Виктор Лысов рассказали в интервью новому журналу «Переплет» о литературном процессе и о том, чем живёт старейшее издательство детской литературы в России.

— Почему современная ситуация на книжном рынке такова, что постоянно, под разными соусами, переиздают классику, и очень мало – современных авторов?


А.Н. — Это нормальная практика, бизнес есть бизнес. Поскольку девяносто пять процентов издательств всё-таки относятся к литературе как к бизнесу. К которому, по моему глубокому убеждению, детская книга относиться не должна. Издают проверенные временем книги не потому, что Остер или Успенский нравятся публике или пишут глубже, сильнее, ярче, талантливей новых авторов. Просто они раскручены, советское государство вложило в их рекламу огромную сумму, которая сейчас не по карману ни одному издательству. Возьмём, к примеру, такого гиганта, как «Росмэн». Ему и не снился рекламный бюджет, аналогичный тому, который был в свое время у книг Михалкова или Успенского. Как мне в такой ситуации раскрутить Асю Петрову или Аню Ремез? Да я даже и не пытаюсь, надеясь, что их талант, правда жизни, заложенная в их книгах, фантазия, образность им присущая, раскрутят потихонечку сами себя.

— Так и происходит?

А.Н. — Да, по опыту нашего издательства это можно сказать. Но надо дождаться, пока автора узнают, пока сработает сарафанное радио, пока вести о книге, благодаря Интернету, дойдут до окраин российской империи. Книжка действительно раскручивает себя сама, но делает это, к сожалению, очень долго.

— Сейчас к современным молодым авторам повернулись лицом многие издательства…

А.Н. — Первые книги современных авторов в начале двухтысячных годов издавали именно мы. Любимые наши партнеры, «Детская литература», прекрасно существовали и продолжают существовать на переиздании серии «Школьная библиотека» и делают очень важное дело, пополняя запасы детских библиотек страны. Остальные тогда прочно сидели на переиздании проверенных книг – Линдгрен, Милна, Туве Янссон. В общем, на одном этом можно жить припеваючи, их не надо раскручивать, потому что русский человек во все времена падок на всё «заграничное».

— Именно поэтому иностранным авторам читатель прощает то, что не прощает своим? Если в книге русского детского писателя будет обнаженная натура, его подвергнут остракизму, а западному всё простят?


А.Н. (смеясь) — Напишите под псевдонимом, и вас напечатают! Написано на книге: «итальянский современный писатель», значит – надо почитать. Велико любопытство русского народа к тому, что делается там, за границей.


— При этом вы издаете, по преимуществу, российских, а не западных авторов…

А.Н. — Да, предпочитаем не связываться с западными, за редким исключением – если это тоже неизвестная в России, интересная проза или поэзия. И всё это, в общем, разовые издательские проекты. У нас был опыт издания книги финской писательницы Реетты Ниемеля, недавно мы выпустили сборник французской современной поэзии – «Мсье, мсье, который час?» и замечательную японскую сказку «Сказка про кота, который жил миллион раз». Она вышла благодаря сотрудничеству наших детских библиотек с японским детским журналом. Они нам порекомендовали эту книгу, рассказав о давней мечте писательницы Йоко Сано, которая дружила с Юрием Ковалём, издать эту книгу в его переводе. К сожалению, при их жизни это не получилось, а мы решили выпустить её в их память.

— Вы подчеркиваете, что вы некоммерческое издательство…

А.Н. — Коммерческое, в том смысле, что мы живем своим трудом и зарабатываем деньги, продавая наши книги, мы принципиально недоходное издательство, мы сами выбрали для себя этот нелёгкий жизненный путь. Как и все нормальные люди, мы тоже хотим зарабатывать деньги. Просто нам самим интереснее делать книги, которые почему-то не являются коммерческими. Это, к примеру, книги возрождённые, забытые, недооценённые… Нам, слава Богу, есть что переиздавать и этого хватит еще на весь наш век. К примеру, у нас выходила чудесная книга Льва Брандта «Браслет второй», не переиздававшаяся с сорокового года, чудесная проза, равной которой, в общем, нет в детской литературе. Это проза о животных, но не природоведческая, как у Бианки, а художественная, тот редкий жанр, в котором написан «Холстомер» Толстого. Когда через трагическую историю животного человек познаёт самого себя. Глубокая философская проза для детей. Будет ли такая книга хорошо продаваться? Очевидно, нет.

— Как, впрочем, и книги молодых авторов. То есть у вас в издательстве два бесперспективных направления – хорошо забытые старые и никому не известные новые.


В.Л. — Молодые – это перспективное направление.

— Перспективное, но не прибыльное.

А.Н. — Не знаю, жизнь покажет. Нам рано еще делать какие-то выводы. Но вот, допустим, я сужу по первому сборнику фестиваля «Молодые писатели вокруг «ДЕТГИЗа». Он не только мгновенно был продан без остатка, но и был номинирован на главную издательскую премию России – «Лучшая детская книга года». А значит, образованные и понимающие люди прочли этот сборник и оценили по достоинству. Нам до сих пор пишут читатели из разных уголков страны и просят продолжения. Как руководитель издательства я пребываю в глубоком убеждении, что дети точно такие же читатели, как и взрослые. Я, например, очень люблю Достоевского, но им не ограничивается круг моих душевных потребностей. Читая Достоевского, я с жадностью слежу за современной прозой, с удовольствием читаю Дмитрия Быкова, Людмилу Улицкую, и так далее. Без современной книги я, как читатель, себя не представляю. Точно также и ребёнок, если он читает Линдгрен, Милна или Андерсена – это хорошо и полезно. Но любой ребёнок инстинктивно ищет ответы на свои сегодняшние вопросы, точно так же, как и взрослый читатель. Кроме классики ему необходима подпитка сегодняшней поэзией и прозой, в самых разных жанрах.

— Но как молодой автор добьется того, чтобы его рукопись была рассмотрена в «ДЕТГИЗе», если вы ничего о нём не знаете и никто вам его не порекомендовал? Возможно ли это?

А.Н. — Не очень легко, но можно. Огромный поток рукописей приходит самотёком – до десяти в день. Особенно после открытия сайта, чему я долго сопротивлялась. Мы, кажется, были последним российским издательством, у которого появился сайт. Но как только он открылся, к нам хлынул поток рукописей, и мы повесили объявление о том, что за свой счёт не можем их распечатывать. И, тем не менее, так получается, что если это действительно стоящая книга, она дойдет до нас какими-то другими путями.

В.Л. — Вот, к примеру, только что вышла книга Нины Дашевской «Семь невысоких гномов». Нина просто подошла к нам на книжной ярмарке и показала уже готовую книжку, с иллюстрациями талантливой художницы Ольги Швейцер, причем соавторы нашли друг друга по Интернету. Нам книга понравилась, не в последнюю очередь благодаря этим иллюстрациям, и мы тут же решили её издать.

— То есть это эффективный такой способ издаться в «ДЕТГИЗе»?

В.Л. — В случае с Дашевской это сработало, потому что книжка действительно хорошая. К нам часто приходят на стенд люди с готовыми книжками, но девяносто процентов из них сложно читать и уж точно не стоит издавать. Очень много, кстати, приходит так называемых профессионалов от литературы, которые говорят, что могут писать на любую тему. «Дайте мне тему, я вам книжку напишу!». Нам это неинтересно, мы так книги не делаем. Мы считаем, что автор должен родить своё. Хотя такие издательства есть, и это тоже род литературы, и она, как показывает практика, продаётся.

— Каким надо быть автором, чтобы услышать от «ДЕТГИЗа»: «Увы, это не наш формат»?

В.Л. — Мы вообще не любим слово «формат» применительно к издательскому делу. Формат бывает на радио.

— «ДЕТГИЗ» — единственное издательство в России, у которого есть отдельная программа, нацеленная на открытие новых имён – «Фестиваль молодых писателей, пишущих для детей». Как вы к этому пришли?

А.Н. — Нам хотелось, чтобы авторы «тёрлись» друг о друга и о старшее поколение, вырабатывали стиль, взгляд, получали знания… Вообще, если хочешь родить процесс, нельзя сидеть и ждать, когда среди лавины графомании блеснет единичный случай талантливого произведения. Нужно забежать вперед и возглавить литературный процесс. Что мы и сделали. Тут надо отдать должное, нас поддержали руководители Федерального агентства по печати. Надеемся, что и впредь будут поддерживать.

— Авторы теперь присылают рукописи именно на фестиваль, а не просто в издательство?

— Да, и в большом количестве. Каждый год прибавляются новые люди, в списке участников появляются новые имена. Костяк, конечно, должен оставаться неизменным. И нашими фестивальными находками пользуемся не только мы одни, но и другие издательства. Мы этому рады.

— А вы сами обращаете внимание на итоги литературных конкурсов, лауреатов премии?

— К сожалению, у нас нет дополнительного редактора, который следил бы еще и за этим бурлящим процессом. Но если нам сообщают о каких-то интересных авторах, мы обязательно обращаем внимание. Вот, к примеру, открыли для себя недавно замечательного автора Евгению Басову, хотим её издавать. Очень хорошая, серьёзная проза. Но издать – это ещё даже не полдела. Как дальше донести её детям? Нужно проводить работу с библиотекарями, педагогами, молодыми родителями. С прессой, наконец! Я знаю во всём Санкт-Петербурге и окрестностях ну трёх-четырех таких энтузиастов, заведующих библиотеками, которые будут рекомендовать детям читать эти книги, проводить с ними работу в этом направлении. Но это тоже капля в море.

— Благодаря отсутствию рекламы таких книг и раскрутки…

— Да, благодаря этому, но также из-за отсутствия интереса к детской книге вообще. Я имею в виду государственный, политический интерес. Государство не пропагандирует, не поддерживает и не стимулирует детскую литературу совершенно. Даже единственная государственная премия по детской литературе – «Алые паруса» - благополучно исчезла, просуществовав два года. Заявленная всероссийская детская книжная ярмарка «Читай-ка!» умерла, так и не родившись. Нет концепции, говорят. А дети между тем подрастают! Без книги…Если есть мощные институты поддержки детской книги, то и реклама не нужна. Смотрите, в крошечной Дании выходит два журнала о детской литературе, а у нас его пока нет.

Будем надеяться, что с появлением «Переплета» ситуация изменится. Но, чтобы выжить, он должен иметь поддержку правительства и распространяться по всем библиотекам страны. Вот тогда об этом можно будет говорить всерьёз, как о продвижении детской литературы. Это ведь не просто литература, а пропаганда и воспитательный процесс. Вы вырастите то, что вы вырастите. Чтение, как воспитание души, так же важно, как основное образование. Не менее стратегически важно для страны, чем вхождение в Европейский союз и в единое торговое пространство…

— Но в целом издание детской литературы, как мне кажется, сейчас переживает подъем, поскольку гораздо больше, чем, допустим в девяностые, издаётся хороших детских книг.

— По количеству наименований – да. Но по тиражам – в десятки раз меньше. А это просто «пшик». В стране с детским населением в пятнадцать миллионов ребят тиражи в пять тысяч экземпляров «погоды не делают», то есть не оказывают того педагогического и воспитательного эффекта, который должны и обязаны иметь! Я отдаю в этом себе отчет. У нас как жило пятнадцать миллионов детей, так и живёт. Где пятнадцать миллионов и где пять тысяч? В девяностые тиражи были еще тридцатитысячные, и повторялись по несколько раз. Издательств было меньше, это факт. Но охват аудитории был в сотни раз больше. «Вредные советы» Остера, изданные тогда, были у каждого ребёнка. Сейчас процесс можно назвать творческим развитием, но полной стратегической и социальной стагнацией.

— У издательства нет планов развивать другие направления, кроме художественной литературы?

В.Л. — Мы некоторое время назад издавали серию в помощь школьникам, там выходили замечательные книги Натальи Долининой, Ефима Эткинда. Сейчас вспомогательная литература сильно испортилась, превратившись в сборники «150 лучших сочинений» или «Прочти «Войну и мир» за полтора часа». У Долининой есть книжка «По страницам войны и мира». Современные дети это читать не будут точно. Там не пересказывается сюжет романа. Юный читатель приглашается к размышлению. Надо включить мозг, не замыкаться рамками школьной программы и необходимостью сдать ЕГЭ. Сейчас такие книги продаются плохо. Еще лет пять-семь назад у нас их закупали на школы. А сейчас, видимо, учителям стало неинтересно давать детям какой-то дополнительный материал помимо программы. Соответственно, детям неинтересно тоже. И поэтому эту серию мы позабросили, хотя очень хотим её возобновить.

— Сколько книг вы выпускаете в год?

В.Л. — Около двадцати книг в год. Но это предел наших технических возможностей. В следующем году мы можем выпустить только пять книг, если не получим грант. У нас работает «три с половиной» человека, и мы постоянно находимся под угрозой выселения из здания. Отчасти поэтому нет возможностей для той самой «раскрутки», о которой вы говорите. Но при этом мы активно участвуем в книжных ярмарках. И у нас есть постоянные читатели, которые из года в год приходят на наши стенды и покупают книги, причем не только новинки.

Источник

Знаковым явлением можно считать присуждение второй год подряд гран-при конкурса «Книга года» серьёзному интеллектуальному изданию. В этом году им стало собрание сочинений Андрея Платонова, вышедшее в издательстве «Время». И сегодня «КИ» предлагает поговорить о позиции небольшого издательства в выборе авторов, важности вкусовых пристрастий и сложностях книгораспространения интеллектуальной книги в России. У нас в гостях замечательный собеседник, генеральный директор издательства «Время» Борис Натанович Пастернак.



– Борис Натанович, примите наши поздравления с почётной наградой и заслуженным признанием собрания сочинений Андрея Платонова в 8 томах. Как вы считаете, почему именно этот проект издательства «Время» получил гран-при «Книга года»?

– Наверное, у жюри лучше бы спросить… Но у меня есть своя версия, и, думаю, она близка к той, которой руководствовались члены жюри. Дело в том, что Андрей Платонов до сего времени не имел собрания сочинений. Это было связано с целым рядом обстоятельств, в том числе с позицией наследников писателя. Но, как кто-то верно заметил, русской литературе всегда везло с вдовами, и вдова Андрея Платонова Мария Александровна сохранила архив в абсолютной целости и неприкосновенности. Он перешёл сначала к дочери, а от дочери к внуку Платонова, и внук передал его в Институт мировой литературы Академии наук. За это им всем огромное спасибо.

Для издательства «Время» история Платонова растянулась, наверное, лет на восемь: первые мы начали вести переговоры чуть ли не с момента создания издательства, когда с Аллой Михайловной Гладковой делились мечтами и выяснили, что нам обоим хочется в первую очередь издать Платонова – знакового писателя ХХ века. И вот мечта сбылась, к тому же ещё книга снискала такую высокую награду.


– Издательство «Время» – это Александр Солженицын, Фазиль Искандер, Михаил Жванецкий, Андрей Сахаров, Михаил Зощенко, Владимир Высоцкий. Скажите, каков главный критерий для вас в выборе, что издавать, а что нет?

– Критерий абсолютно субъективный, вообще-то говоря. Понимаете, тут стоит объясниться. «Время» – маленькое издательство…


- 11 лет уже вашему «маленькому издательству»…

- Оно, может быть, взрослое, но маленькое. Мы выпускаем сто книг в год. Это наша средняя цифра с 2007 года. И эти сто книг в принципе можно поштучно отобрать. Мы ведь не издательство-комбинат, которому надо чем-то заполнять объявленные серии. Мы выбираем из многих рукописей ту, которая нам нравится, и издаем. Если издаем собрание сочинений, то выбираем, во-первых, тех авторов, кто нам интересен и будет интересен не только нам – то есть важных, знаковых писателей; во-вторых, тех, кто плохо или мало издан, кто важен для литературы, но, увы, кому почему-то не повезло пока с изданием. Потому что нет большого смысла в том, чтобы в десятый раз переиздавать, например, Чехова, когда уже есть прекрасное издание, подготовленное специалистами. А, в-третьих, это всегда личный вкус. Конечно, скользкий такой критерий для литературоведа, но мы же – не критики, не литературоведы, мы читатели, в общем-то. И я исхожу из того, что если эта книга нравится мне, то, по всей видимости, она будет близка и интересна и моему кругу тоже, и, может быть, более широкому кругу читателей она тоже понравится. И чаще всего так и бывает. То есть получается, что мы издаём книги для себя.


– Издательство «Время» выбрало ХХ век, современную прозу и поэзию…Из каких соображений?

– Это не маркетинговый выбор. Сегодня выгоднее издавать переводную литературу – так, по крайней мере, нам говорит торговля. Но нам кажется, что по-прежнему важно и нужно издавать современную русскую прозу. Русская проза довольно долго была просто отрезана от мировой литературы, наших авторов крайне мало переводили на другие языки. Особенно современных, ХХ век. И обратный процесс многие годы шёл крайне вяло. Сейчас же на наши прилавки хлынул просто поток переводов. А если учесть, что русской литературы едва ли наберётся 5% в составе мировой, естественно, полки в российских магазинах заполнились переводами. В том числе, чрезвычайно достойных и заметных книг. Среди них, конечно же, современная русская проза теряется, она перестает быть приоритетной для издателей. И у нас выросло целое поколение писателей, которым трудно издаться.

Сегодня современный русский прозаик, написав роман, который вполне достоин быть изданным, оказывается в трудном положении. Он идёт либо в два-три крупных издательства, которые выпускают прозу, там ему говорят примерно следующее – имени у вас нет, финал неправильный, сделайте нам happy-end, да и фамилия у вас неподходящая, нужно подобрать звучный псевдоним, мы книжку в серию поставим, но придется сократить рукопись на треть – и так далее. Я не утрирую, это реальный разговор. И как только автор попадает в эти жернова, у него появляется масса причин сломаться. Либо он покупается на этот соблазн («черт с вами, буду писать чего хотите, рука у меня набита, и у меня получится ваша заказная книжка»), либо вовсе отказывается от контактов с издателем («пойдите вы все, я буду писать в стол, потом история разберется»), либо ещё что-нибудь. Все варианты негодны.


– И современные авторы идут к вам…

– Ну, не все, разумеется, малая их часть. Кто-то из них нам очень нравится, и мы его издаем. При этом маршруты складываются по-всякому. Например, у нас вышла чудесная книжка Михаила Нисенбаума «Тёплые вещи». Я рукопись не читал (ну, не все я успеваю!), читала Алла Михайловна Гладкова – и ей книжка очень понравилась. Но после выхода книги совесть меня все-таки мучила. И я несколько дней назад решил: «Дай-ка я всё-таки прочитаю». Уселся, открыл и спохватился в три часа ночи, подумав: «Да что ж я, в самом деле, как школьник зачитался!». Прекрасная книжка. Я, рассказывая об этом писателю, нашему автору Петру Алешковскому, признался: «Слушай, вот такая замечательная книжка, а я её подписывал в печать, не читая». Он ответил: «Так у неё такие рекомендации были!». Я в ответ: «Какие рекомендации?». Он: «Ну как? Это вам Женя Попов эту книжку рекомендовал, он и автора к вам отправил». Я говорю: «Откуда ты знаешь?» Он: «Ну как? Это мне Женя Попов и рассказал». То есть я, как муж, который все узнаёт последним, вдруг выясняю, что это целая история. Молодой человек, не профессионал, написал свою первую книжку, показал её Евгению Попову, а тот – при том, что сам Попов издается не у нас – рекомендовал ее издательству «Время», где её прочли и сказали: «Берём!». Вот такая приятная цепочка. К сожалению, эти цепочки не у каждого автора складываются.


– Не у всех есть такие рекомендации.

– Ну что делать? Надо кому-то давать читать, чтобы написанное тобой кому-то понравилось. Таких историй я могу рассказать много. Это не значит, что мы с неводом идём, сгребаем всё, что шевелится, потом даём это читчикам, они читают, отбирают лучшее… У нас слишком маленькое издательство для этого. Но какой-то изюм выковыривается из булки, и мне такой подход очень нравится.


– Если говорить о проектах текущего года, какие книги, собрания сочинений вы бы отметили?

– Наша гордость – это полное собрание сочинений Александра Исаевича Солженицына. Уже 15 томов издано из обещанных 30. И думаю, что это не финал — могут появиться и дополнительные тома.


– Как идёт работа? Я знаю, что её начинал ещё сам Александр Исаевич.

– Да, мы успели поработать с Александром Исаевичем. Он был на редкость внимательным, тщательно читал все корректуры, что делает далеко не каждый автор. Очень хотел успеть увидеть «Красное колесо» изданным при его жизни. Он был мужественным человеком, прекрасно понимал, сколько ему оставалось жить, несколько раз произносил фразу: «А это уже потом, это уже после меня». Мы всегда говорили: «Ну что вы, что вы! Сто лет, до ста лет». Он отвечал: «Нет-нет, всё, уже хватит». Вечером накануне ухода из жизни он читал корректуру 14-го тома, она осталась у него на рабочем столе. Сейчас Наталья Дмитриевна Солженицына всю составительскую работу взяла на себя. Она относится как раз к тем вдовам, с которыми русской литературе повезло. Работает, как целый институт. У Солженицына гигантский архив, работы хватит ещё на очень долгий срок. Дай ей Бог здоровья и сил.

Что ещё? Мы вчера подписали договор с выдающимся русским филологом Вячеславом Всеволодовичем Ивановым на издание собрания сочинений его отца Всеволода Иванова в 5 томах. Он называет отца великим писателем ХХ века, к тому же абсолютно непрочитанным – массовый читатель ведь знает только «Бронепоезд 14-69» и больше ничего. Это будет хорошее собрание сочинений, как раз в нашем вкусе, первое на рынке.


– Детская литература также присутствует в вашем издательском портфеле. Сегодня многие издатели повернулись в этот устойчивый по спросу сегмент книжного рынка. Какими принципами вы руководствуетесь при выборе авторов и тем в детском направлении?

– Несколько лет назад, когда этого общего интереса ещё не было, мы сделали ставку не просто на детскую литературу, а на отдельный её сегмент – литературу для подростков 10-14 лет. Многие говорили и говорят, что для книжного чтения это уже потерянное поколение, воспитанное на компьютере, нужно оставить их и работать на двух-трехлетних. Но нам всё-таки казалось, что это не так, и мы с настойчивостью идиотов пытались книги для подростков выпускать. Хороший подарок нам сделала Мариэтта Чудакова, написав «Дела и ужасы Жени Осинкиной» в трех книгах. Мариэтте Омаровне казалось важным, чтобы дети поняли, что они граждане, что они живут в собственной стране, где все будет от них зависеть, что надо быть активными людьми. Ее очень беспокоит потеря молодежью чувства собственной страны. Нас такая писательская позиция совершенно устраивала. И я очень рад, что «Женя Осинкина» своего читателя нашла.

Очень мне нравится и серия, которую пишет моя дочь в соавторстве с Андреем Жвалевским. «Жвалевский / Пастернак» – это уже некий бренд, который совсем неплохо выглядит на рынке и обрел преданных читателей. Вышли уже четыре книги у нас, одну из которых, «Правдивую историю Деда Мороза», издательство «Лабиринт» выпустило в роскошном подарочном исполнении – всё-таки про Деда Мороза, отличный подарок к празднику. Но мне и наш вариант нравится – не как подарок, а просто как книга для чтения. У этой серии очень близкий мне вектор – увлекательное, но в то же время очень познавательное чтение: история, фольклор, бытовая культура давних времен… Только что вышла из печати очередная их книжка, «Москвест» – снова путешествие во времени, десять веков истории Москвы. Рекомендую.


– Наверное, совершенно справедливо Ирина Прохорова сказала о литературе нон-фикшн, что это бизнес для энтузиастов. Как вы считаете?

– Да, конечно, для энтузиастов. Но почему только нон-фикшн? Тут, понимаете, какая штука… К примеру, Вадим Мещеряков, прекрасный издатель, был до этого банкиром. И уже дважды на моей памяти, когда у него возникали какие-то проблемы, он бросает такую фразу: «Ну, а если не получится, закрою к черту издательство». Вот я такую фразу произнести не могу – потому что, во-первых, я не был банкиром и у меня нет предыдущей финансовой биографии, которая мне позволила бы спокойно перебирать возможные интересные занятия, а во-вторых, – мне жалко своего дела. Мало ли как складываются дела на рынке – обидели, что-то не пошло, не сложилось – но я другого не умею и не очень-то хочу. Мне бы хотелось заниматься издательским делом, я его энтузиаст. Ведь кто такой энтузиаст? Это человек, который любит свою работу. Он её хочет делать. У нас крупные издатели любят хвастаться тем, что вот когда-то у них была плохо поставлена торговля, и они пригласили специалистов по продаже йогуртов или колготок – и продажи книг сразу пошли вверх. Технологии вещь хорошая, но они, к сожалению, очень часто тащат за собой целый поезд всяческих дополнительных условий – стандартизацию, упрощение, быструю сменяемость ассортимента. Все это мало подходит к книгам. И, кстати, не раз я искал потом следы этих людей, которые якобы наладили «правильную» торговлю книжками, но они куда-то испаряются. Уходят обратно в йогурты, что ли? Во всяком случае, не задерживаются в книжной отрасли. Для торговли книгами нужны люди, которые знают, любят, ценят именно книги.

Знакомая мне рассказывает: открылся возле дома новый книжный магазин, зашла посмотреть – и вышла совершенно расстроенная. «Хороший маленький книжный магазин в хорошем месте, а ассортимент как в «Ашане»». Это ведь приговор. Либо ты работаешь со своими, ценимыми тобой книгами, и тогда у тебя не «Ашан», и есть шансы собрать вокруг себя своих покупателей. Либо ты пытаешься встроиться в конвейер – и тогда у тебя нет никаких шансов.


– Собственно, покупатель, которому нужен ассортимент «Ашана», пойдёт в «Ашан», а не в маленький книжный магазин.

– Да, он просто с тележкой проедется, купит помидоров и колбаски, а заодно и пару комиксов с детективчиками. Главная беда, что у нас нет этой сети независимых маленьких магазинов, не складывается она. Открывается один, закрывается другой. Три, пять, семь существует, а должно быть сто или двести. Я уж не говорю про то, что они должны быть не только в Москве, а везде – по периметру страны. Как этого добиться, я не знаю. Но, видимо, весь расчёт опять на тех самых энтузиастов, о которых вы упомянули.


– Казалось бы, сам кризис, падение продаж говорят о том, что стоит задуматься, что и как ты продаёшь. Наверное, прав Вадим Мещеряков, что будущее будет за специализированными независимыми магазинами. Сети сейчас переживают сложные времена, пришло время дробления, специализации.

– Мне бы очень хотелось, чтобы это время пришло. Тенденция уже такова. Маленькому издательству легче. Я понимаю ужас крупной сети, когда её руководителю говорят, что прибыль упала на 30%. Для сети это смерть, у неё рентабельность, может, 10%. А нужно платить зарплату сотням людей, аренду и так далее. И пытаться сохранить вал новинок – сети ведь живут новинками и бестселлерами. Они каждый квартал вынуждены выдавливать из себя тысячу новинок. Большим махинам сложнее, при катаклизмах загибаются, как известно, в первую очередь динозавры, а мелкие и пушистые выживают, приспосабливаются. У нас выпуск названий книг сократился на 30% – ну что ж, будем придумывать что-нибудь новое и перспективное, а пока поживем на то, что имеем.

Рынок – это организм ненасытный и далеко не всегда справедливый и объективный. Например, в крупных сетях считают, что если книга не продалась за три месяца, то это неуспех, маркетологи неверно просчитали тираж. У нас же есть книги, которые продаются три года, и мы совершенно спокойно идем на их издание. Просто это такие книги, таков на них реальный спрос. Мы выпустили, допустим, тиражом три тысячи и по тысяче в год всё продали. Я считаю, что это успех — книга попала к своему читателю, значит мы не зря её сделали. Если сосчитать складские и прочие затраты, наверняка мы еле-еле вышли в ноль с этой книгой, но мы на ней заработали совершенно иное – имидж и репутацию издательства. Это очень важно.


– Какой в среднем тираж книг издательства «Время»?

– Тиражи очень разные, но в целом маленькие. У нас типовой тираж 3–5 тысяч, сейчас нижняя планка опустилась до 1,5 тысяч экземпляров. Это уже предел рентабельности.


– 3-5 тысяч по нынешним временам – нормально.

– Да, но такой тираж делает книгу дорогой. Мы не можем соревноваться в цене с большим издательством, потому что, когда они печатают 30 тысяч, понятно, что их книга получается втрое дешевле, чем наша с тиражом в 3 тысячи экземпляров. Если бы мы издавали одинаковые книги, их книги продавались бы, а наши лежали. Понимая это, мы выпускаем совершенно разные книги. Такую книгу, которую создали мы, они не сделают. По разным причинам. Например, по такой: это наш автор, мы его открыли, привлекли к сотрудничеству, вывели на рынок. Он нам нравится, хотя коммерческий успех у него пока не слишком велик. Но мы в него верим и готовы подождать.

Но мы бы, конечно, умерли с голоду, если бы опирались только на малотиражные книги. Понятно, что у нас есть вполне успешные писатели-друзья, которые работают с нами на обоюдовыгодных условиях. Это люди, которые, по сути, формируют нам портфель продаж, авторы, верные нам и имеющие огромную читательскую аудиторию. Например, Михаил Михайлович Жванецкий. В принципе книги «Времени» очень редко попадают в большие сети. Но, когда у издателя-монополиста нет «своего» Жванецкого, он не может не взять нашего, потому что покупатель просит. Монополисту гораздо выгоднее продавать свои книги, но и ему невозможно обойтись без 20-40 топовых названий других издателей, которые спрашивают покупатели. Это позволяет нам резко поднимать тиражи некоторых книг. Суммарный тираж книг Жванецкого составляет уже сотни тысяч. Похожая история с Юнной Мориц. Она редко издаётся, но выпустила уже четыре книги у нас, и следующая книга опять наша, и никто ее не может переманить, потому что она подружилась с нами, мы ее устраиваем как издатели. Мы, как она считает, правильно издаём её книжки. Вот на таких авторах и делаются какие-то деньги.

Хотя бывает и иначе. Солженицына, к примеру, издают очень много, в том числе и крупные издательства. Отдельными изданиями выходят и романы, и рассказы. Тем не менее, прекрасно продаётся и наше собрание сочинений. Оно занимает особую нишу – это товар для библиотек, институтов, зарубежных славистов, которым нужны выверенные издания. Александр Исаевич в свое время сказал – и мы этой фразой руководствуемся – «Мы выпускаем эталонное издание». Наталья Дмитриевна к нам ужасно придирчива, относится гораздо строже, чем ко всем другим издателям.
Иногда это бывает обидно, и мы ей говорим: «Наталья Дмитриевна, вы нас корите за эту запятую, но посмотрите, как выпустили там-то и там-то…». На что она отвечает: «Я хочу, чтобы «Время» выпустило книгу в эталонном виде».


– Если мы говорим о среднем тираже 3-5 тысяч, то сколько по времени занимает его реализация?

– В среднем год. Для издательств, которые работают с новинками, это длинные продажи. Наш ассортимент сложился почти за 10 лет, в каталоге есть книги 2005-2006 гг. издания. Они продаются, не устаревают. Это книги постоянного спроса. Такая история с книгой Норы Галь «Слово живое и мертвое». Мы уже четыре тиража сделали. Первый за год продали, книги нет на рынке, и вдруг начинают через год поступать заказы – а нет ли у вас Норы Галь? Печатать опасаемся — а вдруг продадим сто штук, и она больше никому не понадобится. Решили сделать три тысячи. И они опять ушли. Это такой капельный спрос – уходит и уходит, тираж за тиражом.


– Прекрасно, что есть такие книги при нашей несовершенной системе распространения. Кстати, насколько хорошо до регионов доходят книги издательства «Время»?

– Очень плохо. Большие сети решают свои проблемы, а мы свои. На сегодня наш главный оптовик – «Книжный клуб 36`6», у него по стране порядка 700 клиентов, он хорошо с нашими книгами работает, мы им очень довольны. Но в принципе мы не хотели бы слишком жесткой зависимости от оптовиков. Клуб же, кроме всего прочего, нравится нам тем, что он не требует от нас непременно «массовки», берёт и по 200-300 экземпляров, к примеру, той же современной прозы и не возвращают их нам, если за три-четыре месяца не продал, за что мы коллегам очень признательны.. Очень перспективный для нас канал сбыта – Интернет-торговля. Мы работаем с «Озоном» и «Лабиринтом». Причем, «Озон» получает наши книжки через «Книжный клуб 36`6», а с «Лабиринтом» мы работаем напрямую. И там, и там хорошие результаты. Есть и третье направление. В регионах начинает просыпаться какое-то собственное движение к книге. В Перми, в Твери, в Воронеже... Красноярску повезло, что у него есть Михаил Прохоров, он проводит огромный культурный фестиваль, в котором книжная доля очень высока. «Время» принимало участие во всех КРЯККах (Красноярская ярмарка книжной культуры).. Мы завязали очень тесные отношения, подружились, можно сказать, с Красноярским библиотечным коллектором. Книжные коллекторы почти исчезли в стране, их просто упразднили, остались два-три, в том числе Красноярский – самый крупный и очень эффективный. У них в крае гигантские расстояния, сам не довезешь книги в каждую библиотеку, а они это делают. Наш ассортимент библиотекам очень подходит. Качественная литература, хороший справочный аппарат, твердые переплеты – ровно это просят библиотеки. Для нас красноярский маршрут оказался очень продуктивным.

А есть еще фонд «Пушкинская библиотека», с которым мы второй год работаем, специально для них выпускаем каталог, который в электронном виде рассылается по адресам и даёт очень хорошие заказы из регионов. Для нас такие решения очень эффективны.


– А как вы оцениваете потенциал рынка электронных книг?

– Считаем, что это растущий, развивающийся сегмент рынка. Участвуем в нем, подписали договоры с компанией «ЛитРес» и ещё с несколькими игроками, которые предложили нам свои услуги. Во все договоры с авторами стали закладывать пункт о правах продажи их книг на электронных носителях. Но мы убеждены, что рынок электронных книг никогда не заменит рынка книг бумажных. И не только потому, что «на наш век хватит». Это не так. Бумажная книга никуда не денется в принципе. Это просто разные товары. И обоим найдётся место на рынке. В каком соотношении, не знаю. Но мне очень нравится, что электронные книги сегодня вытесняют с рынка всякую бумажную лабуду. Зачем покупать бульварную литературу? Чтобы потом выбрасывать? Бумагу переводить?


– Лес будем беречь.

– Совершенно верно. А серьёзная литература и не исчезает с бумажного рынка, и отлично себя чувствует на электронном. Например, из наших книг в электронном формате лучше всего продаётся Солженицын. К нему большой интерес, его изучают и в школе, и в институте. Не всегда нужно покупать книгу за 700 рублей, чтобы процитировать в реферате или сочинении два абзаца. Можно, конечно, заглянуть в Интернет. Но при этом Интернету нужно доверять. А такого доверия Интернет далеко не всегда заслуживает. Купив же за 40 рублей электронный вариант книги, читатель понимает, что получает иметь точный, выверенный экземпляр, на нем стоит копирайт, на него можно сослаться. Это очень серьёзный сегмент рынка.


– Вы уже в 2009 году говорили, что начали работать с «ЛитРес». Прошло два года, есть ли динамика?

– Динамика есть, за квартал продаём электронных книг примерно на 40 тысяч рублей, в 2009 году продавали на 3 тысячи. Рост налицо, но это всего лишь доля процента от «бумажных» продаж.


– Сейчас много внимания уделено проблеме пиратства в Интернете, которая является серьёзной угрозой для развития рынка. Какие вы видите пути решения?

– Нашему издательству пираты не вредят. И мне кажется, эта проблема вообще надумана. Она поставлена крупными игроками рынка, которые несут реальные потери, потому что им хочется, чтобы все эти 82 романа Донцовой покупали только через них. Но покупатель прекрасно понимает, что можно один раз купить, выложить в Сеть для скачивания, и платить за это не стоит. Я вижу поток литературы, за который платить не стоит. Я бы и сам её качал, честно говоря, если бы она мне зачем-нибудь понадобилась.

Путей эффективной борьбы с пиратством я пока не вижу. Законодательно запретить мне скачать книжку у легально купившего её пользователя невозможно. Всегда находится человек, который покупает, а потом без лицензии распространяет. Это как с программным обеспечением для компьютеров.

И еще один момент. В Америке тоже много воруют из Сети. Как они считают – примерно 40%, но там отработаны и пути оплаты товара. Когда же я хочу честно заплатить в России, я замучаюсь с этим. Создайте нормальные условия в электронных платежах, и у вас сразу на 20-40% вырастет число людей, которые готовы покупать, а не воровать.


– Борис Натанович, ваш прогноз по книжному рынку России в 2012 году.

– Я не эксперт рынка, и могу только делиться своими ощущениями. Например, я уверен, что будет расти сегмент электронных книг в области учебной и вспомогательной литературы. Наверняка очень вырастут продажи научно-популярной литературы. И это здорово, это был какой-то потерянный сегмент рынка в последнее десятилетие. Мне кажется, что сегодня растёт интерес к поглощению, усвоению знаний. Выросло поколение напуганных родителей, которые вдруг увидели, что их дети перестали читать. И если раньше на это как-то не обращали внимания, это казалось совершенно естественным, вдруг оказалось, что – всё, навык утрачен, есть телевизор, компьютер, тысяча развлечений, которые вытесняют чтение как таковое. Это страшный удар для родителей, которые вдруг увидели таких далеких от себя детей, что начали настаивать: «Давай читай, давай быстренько учись». Вот этот процесс продолжится.

Будут расти выпуск и продажа детской литературы, причём во всех сегментах. И наверняка останется и будет развиваться наш любимый сегмент собраний сочинений, потому что собрания имеют свойство устаревать, а необходимость в них всё равно остаётся.


– Пять лет назад была разработана Национальная программа поддержки чтения, но в общем-то ничего не меняется… Как вы считаете нужно ли бороться за читателя, продвигать, поддерживать чтение и каким образом?

– Это бюрократическая программа. Есть только один способ поддержать чтение, зато очень эффективный – чтение в семье. Если мама, папа читают, значит, – и дети читают, а если родители сами не читают, а только покрикивают «Читай!», «Учись!», – то дети ничего читать не будут и учиться не будут. Это семейное дело.



Борис Пастернак о книгах и о себе


Так получается, что я сейчас читаю гораздо рукописей, чем книжек, а в рукописях читаешь очень много всякой ерунды. Правда, говорят, что дегустатору необязательно есть всю кастрюлю, можно попробовать на вкус и отложить. Но это некоторое лукавство, потому что только очевидную графоманию можно быстро распознать. Есть много средней литературы, когда ты читаешь и ждёшь: «Ну, может быть, он все-таки как-то выкрутится в финале, выдумает что-то». Кроме того, много знакомых людей, с которыми ты связан давними отношениями, и книгу должен дочитать, потому что потом тебя непременно спросят о чем-то конкретном, а ты проявишь полное незнание сюжета. А есть ещё бестселлеры, есть премированные книги, есть новые засветившиеся имена. Всё это приходится читать, поскольку надо быть в курсе.

Какие книги повлияли на развитие личности? Ну, это было давно. Я с началом активного чтения попал точно в 60-е, так что – Солженицын, Шаламов, Платонов, Булгаков, Бабель и далее. Это то, что вызывало потрясение. Переписывал от руки сборники Мандельштама, купюры из «Мастера и Маргариты» (то, что не вошло в публикацию «Москвы») аккуратно вклеивал в журнал. У меня был знакомый в библиотеке, который работал на «Эре», и по ночам он мог кое-что снимать, так ко мне попали «Доктор Живаго» и «Архипелаг ГУЛАГ». Это было такое чтение, которое могло бы любого сформировать, так что все ноги растут оттуда.

Источник

ЕРЕВАН, 18 ноя - Новости-Армения. Известный актер театра и кино Артем Карапетян, озвучивавший персонажей Луи де Фюнеса и Алена Делона, скончался в пятницу в Москве, сообщил агентству «Новости-Армения» президент Фонда развития армянской культуры и фестиваля "Карот" Мецо Игитян.

По его словам, Карапетян, которого называли "королем дубляжа", будет похоронен на Ваганьковском кладбище Москвы.

Артем Карапетян родился 28 июня 1926 года в Тбилиси. В 1949 году окончил студию при Русском драматическом театре имени Грибоедова в Тбилиси и стал актёром Ереванского театра имени Станиславского. С 1953 года он выступал в Ереванском театре музкомедии, в 1954-1955 гг. был актером Тбилисского ТЮЗа. В 1957-1961 гг. Карапетян был сотрудником Армянского Гостелерадио, с 1961 гг. – киностудии имени М.Горького.

Он был ведущим актером дубляжа и закадрового перевода в советском и российском кино. Его голос звучит в каждом третьем переозвученном фильме или телесериале, его голосом говорят персонажи Луи де Фюнеса, Жерара Филиппа, Ива Монтана, Алена Делона.

Среди наиболее заметных актерских работ Карапетяна: «Призраки покидают вершины» (Баграт), «Сердце поёт» (Пул), «Лично известен» (длинноволосый), «Гиперболоид инженера Гарина» (секретарь), «Крах операции «Террор» (Артузов), «Чёрные сухари» (Оливетти), «Последний подвиг Камо» (Карахан), «Моя судьба» (Фролов), «Визит вежливости» (переводчик), «Совесть» (Резников), «Чёрный караван» (Кушбеги), «Если враг не сдаётся» (генерал Джошуа), «Нежный возраст» (военком), «Твоя воля, господи!» (Анри).

вырезано

Полная картина литературного процесса в Петербурге ХХ века впервые представлена в новом энциклопедическом словаре, выпущенном филологическим факультетом Санкт-Петербургского государственного университета. Об этом сообщила главный редактор издания Ольга Богданова.



Она отметила, что этот труд делался огромным коллективом авторов - литературоведов, критиков, литераторов - "без внутренней цензуры". "Внешней цензуры в России давно нет, а вот как избавиться от сохранившейся во многих из нас внутренней? Мы руководствовались единым принципом - собрать под одной обложкой все литературные союзы, группы, направления, идеологии - от классиков и официально признанных писателей до оставшихся в самиздате. Объединили писателей разных поколений и эстетических позиций. Не забыли тех, кто пишет для детей и занимается жанром фантастики. Нашлось в словаре место для представителей андеграунда и считавшихся в советское время "несерьезными" авторами текстов рок-музыки", - рассказала Богданова.

Словарь "Литературный Санкт-Петербург: ХХ век" стал единственным пока изданием, включающим имена литераторов, связанных с историей одного города, и охватывающим одно столетие. Наряду с всемирно известными именами - такими как Александр Блок, Дмитрий Мережковский, Даниил Хармс, Сергей Есенин, Михаил Зощенко, Корней Чуковский - в издание включены авторы второй половины столетия - Иосиф Бродский, Андрей Битов, Сергей Довлатов, Федор Абрамов, Даниил Гранин, Глеб Горбовский, Вадим Шефнер, Михаил Кураев. Среди молодых - Павел Крусанов, Елена Шварц, Сергей Носов. Есть и совсем юные, будущие мастера ХХI века - Дмитрий Петровский, Михаил Лялин, Ольга Слюсаренко. Также в энциклопедию впервые вошли имена "Митьков", а также поэтов-музыкантов - Бориса Гребенщикова, Виктора Цоя, Юрия Шевчука.

Всего в двухтомном издании - 900 статей. Большую помощь их авторам оказал Институт русской литературы Российской академии наук (Пушкинский Дом), который долгие годы собирал материалы на участников литературного процесса прошлого века.

Источник

Елена Прудникова, писатель-историк, сценарист



Мнение издателей о причинах кризиса в книжном деле можно свести к абзацу из материала «Конец одной книги», который появился на сайте «Эксперт» 11 ноября. Там констатируется факт, что оборот книготорговли в России неуклонно падает — до 15–20% в год. «Это объясняется не только конкуренцией книг с электронными носителями, но и соперничеством с другими способами проведения досуга — интернетом, торгово-развлекательными центрами, телевидением».

На самом деле это не объясняется ничем из перечисленного. Как сказала Дарья Донцова в интервью газете «Наша версия на Неве»: «Какие ридеры?! В России во многих местах и телефона-то нет!» Кто не верит — пусть попробует отправить электронную почту из любого российского райцентра.

Кроме того, у книг перед электронными носителями и интернетом есть одно колоссальное преимущество: они гораздо меньше влияют на зрение. Первоначальное страстное увлечение интернетом начинает проходить, и из разговоров на форумах выясняется, что все больше людей пользуются интернет-версиями изданий только для того, чтобы определить, стоит ли книга того, чтобы ее прочесть? И если стоит — покупают бумажный вариант. Что касается ридеров, то там отсутствует такой важнейший эффект, как партитурное чтение. Да и все обладатели электронных книг, которых я знаю, покупают их, чтобы читать в дороге, но не дома, на даче, на отдыхе и пр.

Тезис о других способах проведения досуга опять не выдерживает критики. Люди, которые проводят досуг перед телевизором или в развлекательных центрах, не читали книг раньше и не будут читать их впредь (за исключением дешевых боевиков и дамских романов — но давайте о них не будем…).

Не надо передергивать

Конечно, перечисленные факторы влияют, но едва ли они способны дать обвальное, на 15–20% в год, падение интереса к чтению. Поищите в своем окружении людей, которые вдруг, в последние три-четыре года, прекратили читать. Читательская аудитория деградировала уже в 1990-е, сейчас положение стабилизировалось. Кто читал пять лет назад, тот не оставляет книгу и теперь.

«Да что и говорить — даже менеджеры моей компании иногда не могут вспомнить, когда они последний раз покупали книги», — жаловался «Эксперту» еще в сентябре главный исполнительный директор «Топ-книги» Геогрий Лямин.

Неправильный вопрос. Ему следовало спросить, когда его менеджеры читали книги. Тогда он получил бы совсем другой ответ. Если конюх Ваня не любит коровницу Маню, это не значит, что он потерял интерес к женскому полу. Так и падение продаж ни в коей мере не означает, что люди стали меньше читать. Это означает, что они не желают читать ту литературу, которую предлагают им магазины, только и всего.

Каждая вновь выпущенная книга вылетает из типографской машины не на пустую полку, а конкурирует со всеми книгами, выпущенными ранее. За годы социализма в стране были напечатаны даже не миллионы, а миллиарды книг, и большая часть этого книжного моря где-то существует. В любой читающей семье в шкафу стоит не одна сотня томов, в нечитающей — несколько десятков. В принципе в современном городе даже страстный библиофил вполне способен прожить, вообще не заходя в книжный магазин. Я сама за последние несколько месяцев не купила ни одной книги в магазине, хотя читаю ничуть не меньше, чем раньше.

Причина нынешнего кризиса — не падение интереса к чтению, а целый клубок проблем, копившихся 20 лет. Все те 20 лет, в течение которых книгоиздатели гнались за быстрыми деньгами, за сиюминутной прибылью, постепенно загоняя самих себя в угол. «Попрыгунья-стрекоза лето красное пропела, оглянуться не успела…»

Проблема первая: цены

Если сравнивать себестоимость книги (сделать это нетрудно — любому автору гонорар платят в процентах от отпускной цены) и продажную цену, то убеждаешься: за время путешествия от типографии к прилавку ее цена до последнего времени ухитрялась вырасти в три-четыре раза. И только в последнее время, когда в связи с отсутствием спроса цены на книги практически перестали расти, — в два-три раза. При этом снижение отпускной цены на продажную цену совершенно не влияет. Продажная цена выставляется исходя из предположений продавца, за сколько ее купят. На эти предположения влияют автор, серия, внешний вид книги, даже бумага — но никак не отпускная цена. Если книга выглядит на 400 рублей, издательство может ее хоть даром отдать — она все равно появится на прилавках за те же 400 рублей.

Для жителя мегаполиса нынешние цены, в общем-то, подъемные. Купить одну-две новые книги в месяц может себе позволить почти каждый работающий человек. Для провинции эти цены уже велики, для райцентров и деревень — неподъемны. Но ведь ценовая политика сетевых магазинов диктуется из мегаполисов! А цепочка посредников для несетевых провинциальных магазинов еще длиннее, чем для столичных! Вот и получается, что большинство книг сейчас продается в Москве, Петербурге и в интернете. Поэтому и тиражи у них не 50–100 тыс., а 4–5 тыс. экземпляров. Однако одну книгу в два месяца может купить и житель райцентра.

Проблема вторая — качество

Да, но за сумму, обозначенную на ценнике, читатель вправе потребовать если не шедевр, то добротную вещь, которую он будет читать не один раз. Однако добротной вещи он не получит.

Вспомним, как все начиналось… Коммерческое книгоиздательство в России встретили с энтузиазмом. Новые жанры — фэнтези, боевик, дамский роман, любовный роман. Новые виды книг — покетбуки, яркие цветные обложки. Издание литературы сериями, которые постсоветский читатель собирал страстно, стараясь не пропустить ни одной книги. Новые авторы — яркие, сильные, не просидевшие по 20 лет в передней Союза писателей, обещающие вырасти в подлинных мастеров.

Но почему издательства решили, что так будет всегда? Что автор и читатель пребудут неизменными во веки веков?

Прошло 20 лет, и что осталось? Новыми жанрами читатель наелся. Российский дамский роман уже почти умер, фэнтези при смерти, разве что боевики не наигравшиеся в свое время в войну взрослые мальчики потребляют по-прежнему. Или уже нет? Серии наш читатель раскусил быстро: сперва «паровозом» идут несколько хороших книг, потом к ним прицепляется откровенная макулатура. Поэтому у читателя выработалось стойкое недоверие к новым именам.

Серии давно уже никто не собирает, но издательства по-прежнему работают с сериями — так дешевле. И в этих сериях благополучно умирают хорошие книги, иной раз настоящие шедевры, которые надо раскручивать отдельно, как раскручивали в свое время, например, «Код да Винчи», продавать стотысячными тиражами и получать настоящие прибыли. Успешные серии можно пересчитать по пальцам (причем не в художественной литературе), неуспешные стали братской могилой для десятков перспективных книг.

Стремясь наполнить серии, издательства эксплуатировали авторов на износ. В результате яркие, сильные мастера либо исписывались, начинали гнать откровенную макулатуру, либо уходили из литературы. Многие авторы сейчас попросту молчат. Когда я спрашиваю, почему, отвечают: подождем, пока схлынет волна заполонившей рынок макулатуры. Вот только боюсь, что это не волна, а цунами, которое схлынет вместе с издательствами и книжными магазинами.

Взять перспективнейший жанр фэнтези — там уже несколько лет не появлялось не то что сенсаций, а просто интересных новых книг. Уже не в погоне за прибылями, а чтобы выжить, издательства начали гнать вал, заваливая рынок книгами авторов, вытащенных с сайта «Самиздат», и жестоко эксплуатируя уже не молодых мастеров, а дебютантов. В результате фэнтези рискует разделить судьбу дамского романа. В тесной компании с боевиком, детективом, научной фантастикой и пр.

Проблема третья — типа маркетинг

Почему при социализме книги издавались и раскупались миллионными тиражами (при совсем не дешевых ценах), а сейчас, как правило, тиражи ограничиваются 5–10 тыс.? Потому что книги мало выпускать, их надо продвигать на рынок. Так, как это делается в кинематографе: снимается блокбастер, вкладываются деньги в творческий коллектив, в рекламу, а потом, если угадали, гребут прибыли. В тени блокбастеров живут остальные фильмы, а зритель не оставляет привычку ходить в кино.

В книгоиздательстве все с точностью до наоборот. Выпускается серия, в которую сваливаются вместе потенциальные мастера, поденщики, халтурщики, все книги выпускаются тиражом 5 тыс. экземпляров, а потом ни одна не допечатывается. Почему? А потому, что тиражом 5 тыс. расходится практически все. Мальчики же и девочки, громко называющие себя «маркетологами» и «рекламщиками», чувствовать вкусы читательской аудитории не умеют в принципе, и что допечатывать, просто не знают. А поскольку во многих издательствах они еще и сидят на окладе, а не на проценте, зачем им рисковать? Денег больше не станет, а за убыток могут ведь и наказать.

Так что рекламы и продвижения удостаиваются случайные издания, как правило, являющиеся интересными с точки зрения московского офисного планктона, к которому относятся сами «маркетологи». А теперь представьте себе чувства человека, который, поддавшись на такую рекламу, купил книгу стоимостью рубликов этак в четыреста (цена рекламы входит в цену товара) и, начав читать, обнаружил, что написана она плохо, сексуальные переживания московского клерка ему неинтересны, да и остальные проблемы героев тоже….

Десять лет такой работы, и читатель начал плеваться при виде рекламы, а издательства — бояться ее. Издатели разучились рисковать, а кто не рискует — тот сидит на пайковом хлебе и квасе. Умение найти автора, раскрутить, грамотно с ним работать — это все в прошлом. Издательства доедают остатки прежних проектов, а что будет, когда их доедят?

Дальнейшее — молчание.

Проблема четвертая — торговля

Современный книжный магазин вызывает у читателя острый дискомфорт. Представьте себе, что вы любитель фэнтези. Вы входите в магазин с намерением купить новую книгу и обнаруживаете добрый десяток серий, в каждой по 10–20–30 книг с яркими пестрыми обложками и ценами от 200 рублей, с ничего не говорящими вам именами новых авторов и примерно одинаковым литературным стилем. Ничто среди этой пестрятины не останавливает взгляд, ничто не цепляет, каждый месяц полки пополняются еще добрым десятком новых книг такого же средне-троечного уровня. Если в отделе есть хотя бы консультант, если он понимает в предмете — считайте, что вам повезло. А если там только безликие мальчики и девочки… Вы покупаете книгу наугад — неудачно, еще раз наугад — опять неудачно…

В общем, в магазины я больше не хожу. Мелких книготорговцев, с которыми можно поговорить о книгах и что-то купить, выжили. Остались газетные киоски, где сейчас можно приобрести недорогие и достаточно приличные издания, и магазины «Первая полоса», которые кроме газет приторговывают еще и книгами. Правда, большая часть того, что продается в киосках, — это «хорошо забытое старое». Новой литературы они боятся. И правильно делают.

Источник

Агентству "Мельница" впервые удалось доказать, что если артисты исполняют на концерте собственные песни, заключать договор с Российским авторским обществом (РАО) не обязательно. Московский арбитражный суд признал, что "Мельница" не должна платить РАО за концерт группы Muse.


Московский концерт британской группы Muse прошел в "Олимпийском" 22 мая 2011 года, на разогреве выступала американская рок-группа We Are Scientists. Как сообщал "Ъ" 24 мая, выступление сопровождалось "супераншлагом": билеты были распроданы еще в первой половине апреля, и при аудитории примерно в 25 тыс. человек концерт стал одним из рекордных по количеству зрителей.


В начале июля организатор концерта, агентство "Мельница" (ООО "Мельница XXI век") обратилось в арбитражный суд Москвы с требованием признать незаключенным договор с РАО "на предоставление лицензии на право использования обнародованных произведений путем публичного исполнения". По этому договору ставка РАО составляет 5% с выручки от продажи билетов; общество считает, что сумма могла бы приблизиться к 4 млн руб. Как следует из искового заявления, договор с РАО датируется 20 мая, то есть он был составлен еще до проведения концерта, когда не было понятно, какие именно произведения будут исполнены. После концерта стало ясно, что исполнители всех произведений — Мэтью Беллами, Крис Уолстенхолм и другие — оказались и самими авторами. Они получили авторское вознаграждение непосредственно от "Мельницы", говорится в заявлении.


Московский арбитражный суд согласился с доводами истца и 21 октября признал договор незаключенным, сообщили "Ъ" в "Мельнице". Соответствующее решение опубликовано на сайте суда. Суд ссылается на ст. 432 Гражданского кодекса, согласно которой договор считается заключенным, если между сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. В случае же "Мельницы" и РАО предмет договора сторонами согласован не был.


Важно, что дело рассматривалось именно в арбитражном суде, отмечает представитель "Мельницы" Анатолий Семенов: в судах общей юрисдикции сложилась многолетняя практика рассмотрения подобных дел в пользу РАО. Согласно поправкам в Арбитражный процессуальный кодекс (направлены на создание суда по интеллектуальным правам; в октябре были приняты Госдумой в первом чтении.— "Ъ"), с 2012 года все аналогичные дела будут подведомственны только арбитражу.


РАО намерено обжаловать решение. "Понять мотивы, по которым суд принял такое решение, невозможно. Тем более что ранее тот же арбитражный суд Москвы отказал в аналогичном иске "Мельницы" по концерту Элтона Джона",— говорит гендиректор РАО Сергей Федотов. В случае с концертом Muse вознаграждение причитается не только самой группе, но и издателю ее записей — компании Warner/Chappell, напоминает он, а доказательств того, что все деньги реально выплачены и получены правообладателями, в суде представлено не было.


Похожее дело находится в Тушинском районном суде Москвы: РАО пытается взыскать с "Мельницы" 4,3 млн руб. отчислений за проведенные концерты Валерия Кипелова, Григория Лепса, Гарика Сукачева и группы "Машина времени". В марте суд вынес решение в пользу РАО, однако в мае "Мельница" и Гарик Сукачев обратились в Мосгорсуд с кассационными жалобами, настаивая, что к делу должны были привлечь самих правообладателей. 6 октября Мосгорсуд отменил решение Тушинского суда и направил дело на новое рассмотрение, дата которого пока не назначена

Источник

В Министерстве культуры Московской области состоялось заседание Конкурсной комиссии по присуждению Областной литературной премии им. М.М. Пришвина 2011 года.

"В 2011 году на рассмотрение Конкурсной комиссии были представлены произведения восьми авторов из Подмосковья. После обсуждения и голосования члены Конкурсной комиссии приняли решение рекомендовать на звание лауреата Областной литературной премии им. М.М. Пришвина 2011 года писателя, краеведа из Серебряно-Прудского муниципального района Алексея Ивановича Волкова за книгу "Край Серебряно-Прудский - история в лицах и событиях", - отмечает министр культуры Правительства Московской области Галина Константиновна Ратникова.

Почётными дипломами Министерства культуры Московской области будут награждены следующие авторы:
- Мария Григорьевна Аверьянова (Раменский муниципальный район) за книги "Край Раменский. Галерея имён" и "Живой голос войны";
- Алла Дмитриевна Белова (городской округ Реутов) за книгу "И снова к подножию шагнуть";
- Евгений Степанович Холкович (городской округ Серпухов) за книгу "Записки старого серпуховича";
- Альберт Иванович Шилин (Подольский муниципальный район) за книгу "Варшавское шоссе".

Областная литературная премия им. М.М. Пришвина была учреждена в 2004 году губернатором Московской области. Наградой поощряют авторов лучших произведений в прозе о Московской области. За этот период в конкурсе приняли участие 140 авторов из 45 муниципальных образований Московской области. В разные годы звания Лауреата премии им. М.М. Пришвина были удостоены писатели: Василий Михайлович Песков, Владлен Эдуардович Дорофеев, Николай Николаевич Старченко, Владимир Иванович Полянчев (посмертно).

Источник