Ответ в темуСоздание новой темыСоздание опроса

> Джейкобсон Говард, Jacobson Howard
 Lona Пользователя сейчас нет на форуме
Отправлено: 22.02.2015 - 17:04:29 (post in topic: 1, link to post #698995)
Цитировать сообщение Цитировать выделенный текст


Persuasion MasterGold
не Подарок
Group Icon
Профиль
Группа: Global moderators
Сообщений: 30119
Поблагодарили: 115150
Ай-яй-юшек: 123

user posted image

Говард Джейкобсон (англ.Howard Jacobson)
Британский писатель и журналист, лауреат Букеровской премии 2010 года за роман «Проблема Финклера» (англ. The Finkler Question).
Говард Джейкобсон родился 25 августа 1942 года в городе Манчестер. Окончил Кембриджский университет. Читал лекции в Университете Сиднея, затем вернулся преподавателем в Кембридж.
Он - успешный телеведущий и ведет популярную колонку в газете «Independent».
Как писатель Джейкобсон наиболее известен своими юмористическими историями о британских евреях.
«Вопрос Финклера» – одиннадцатый роман в карьере писателя. Ранее Говард дважды выдвигался на премию Букера. Отмечается, что «Вопрос Финклера» стал первым комедийным произведением, удостоенным этой награды за всю 42-летнюю историю премии Букера, а сам Джейкобсон - старейшим лауреатом (68 лет) со времён присуждения премии Уильяму Голдингу в 1980 году.
Говард Джейкобсон также лауреат премии имени Вудхауза, присуждаемой за лучшее юмористическое произведение.
Когда критики называли его «английским Филипом Ротом», он отвечал: «Нет, я еврейская Джейн Остен».
За два года до «Вопроса Финклера» Говард Джейкобсон написал не совсем типичную для него вещь — не комическую и не про евреев. Главный герой романа «Акт любви» (The Act of Love, 2008) (и он же рассказчик) Феликс Куинн, владелец лавки антикварных книг, помешан на литературе и на любовном томлении. Собственно, Куинн — живой пример того, во что можно превратиться, если читать в детстве слишком много книжек про несчастную любовь. Жизнь для него — сплошная череда литературных аллюзий: тут ему мерещится «Анна Каренина», там — «Улисс».
ВикипедиЯ, Wikipedia Акт любви.
Библиография
Novels
1982 - The Exagoge of Ezekiel
1983 - Coming from Behind
1984 - Peeping Tom
1987 - In the Land of Oz
1987 - Redback
1992 - The Very Model of a Man
1996 - Expulsion from Paradise
1998 - No More Mr. Nice Guy
1999 - The Mighty Walzer
2002 - Who's Sorry Now
2004 - The Making of Henry
2006 - Kalooki Nights
2008 - The Act of Love - Акт любви
2010 - The Finkler Question - Вопрос Финклера
2012 - Zoo Time - Время зверинца
Non fiction
1978 - Shakespeare's Magnanimity: His Tragic Heroes Their Friends and Families (with Wilbur Sanders)
1993 - Seeing with the Ear
1993 - Roots Schmoots: Journeys Among Jews
1997 - Seriously Funny: From the Ridiculous to the Sublime
2011 - Whatever It Is, I Don't Like It: The Best of Howard Jacobson
2013 - The Swag Man

user posted image

Еврейский вариант Джейн Остин

Родившийся в Манчестере Говард Джейкобсон написал несколько художественных и документальных книг, он ведет ежедневную колонку в лондонской газете Independent.

"Могущественный Уольцер" ("The Mighty Walzer"), автобиографический роман Джейкобсона, вышедший в 1999 году, получил Премию Bollinger Everyman Wodehouse в номинации "Лучший юмористический роман года".

Седьмой роман Джейкобсона -"Становление Генри" ("The Making of Henry") – первая его книга, которая будет опубликована в Соединенных Штатах. И если Оливер Уольцер спасается от мира, попусту растрачивая свой талант и болтаясь с кликой других еврейских мальчишек, то Генри Нэгл просто отдаляется от окружающих и старается игнорировать факт смерти.

- Есть ли какая-либо взаимосвязь между Оливером Уольцером и Генри Нэглом?

- Оба связаны со мной. Мой герой – это человек, котрому немногое дается легко. Он размышляет, была ли бы его жизнь лучше, будь он поумнее. Он боготворит женщин, но иногда злится, что потратил слишком много времени на свою страсть к ним. Этот тот, у кого есть собственный голос – голос, который очень важен для меня.

- Оба героя - евреи. А вы, что в вас еврейского?

- Условно говоря, я и не еврей. Я не хожу в шул. Я чувствую, что у меня еврейский склад ума, у меня еврейский интеллект. Я чувствую, что связан с еврейскими умами прошлого. Я не знаю, в какие беды втягивает человека этот любящий поспорить ум. То, чем является еврей, формировалось опытом на протяжении пяти тысяч лет, это то, что определяет еврейское чувство юмора, это то, что определяет еврейскую сварливость и упрямство.

- Может ли творчество быть еврейским?

- Этот феномен отнюдь не однозначен, конечно. Дело не в том, что твой сюжет должен разворачиваться в штетле. Дело в качестве ума. Я говорю и о еврейском писателе-мужчине, и о писательнице-женщине. Это должен быть сильный, готовый к спору голос. Кажется, что ты прислушиваешься к этическим спорам, которые напоминают о Талмуде. Евреи любят значение языка. Они ищут ясности, пытаются вывести правило, установить, как одна вещь отличается от другой. Для еврея язык всегда на службе ума.

- У вас также есть свои представления о том, как евреи используют юмор.

- Дело в серьезности еврейского воображения, которое может обратить шутку против самих евреев. Еврейские писатели – садисты в отношении своих читателей, не только еврейских читателей. Это мазохистская стратегия. Мазохист принимает любую критику в свой адрес. Он не только принимает ее, но и сам первым начинает себя критиковать. Сам рассказываешь шутки, направленные против самого себя, и достигаешь интеллектуального и морального превосходства. Мы больше шутим над собой, чем кто-либо другой. Делая это, мы побеждаем. Мазохист затем становится садистом, как говорят, показав свое превосходство и быстроту – потому что затем шутка обращается против того, кто ее слушает – я думаю, именно так работают еврейские шутки.

В отношении таких шуток можно сказать: "Только еврей может делать такое". Не каждый еврей способен на еврейские шутки. Требуется упрямство, терпение, жестокость, сообразительность, умение выбрать момент. У нееврея всего этого в комбинации быть не может.

- А еврейский роман?

- Говоря о еврейском романе, имеешь в виду патриархальный голос, голос требующий, надоедливый. Еврейских женщин написание таких романов не вдохновляет: они пикантные, непристойные. Это как мужской клуб. Женщины не любят такие гигантские монологи. Женщина борется против законодателя, который сломит ее, будет сдерживать ее, заточит ее.

- Почему меня это наталкивает на мысль об Оливере, уродующем фотографии своей польской бабушки: он вырезает ее голову и приклеивает к другому телу? Он боится женщин?

- Я задумывал проследить, как женщины из его семьи участвуют в его сексуальном взрослении. Он любит их до бесконечности – надо принимать во внимание его сильную привязанность к матери, бабушке и тетям – он вырезает их из семейных фотографий, чтобы они стали частью его подростковой сексуальной жизни.

- Это вырезание – антиженский жест?

- Он вырезает их из семейной жизни и получает возможность включить их частичку в обычную порнографическую жизнь подростка. Я не думаю, что это извращение.

- Следите ли вы за еврейскими писательницами?

- Я знаю и люблю Бернис Рубенс и Линду Грант, обе пишут хорошо, но я не могу сказать, что я знаю, что происходит в этом мире.

- Каково это – быть еврейским писателем в Англии?

- Ощущение такое, что все время борешься за жизненное пространство. Я все время куда-то тороплюсь, пытаюсь добраться до начала очереди. Если не будешь прокладывать себе путь локтями, то не попадешь туда. Мне кажется, что у еврейского писателя в Америке больше свободного времени. Я не страдаю как еврейский писатель. Меня читают, но, мне кажется, не всегда понимают до конца. Их забавляет комедия. А если книга очень забавна, они решают, что она не настолько серьезна, как должна быть. Я думаю, еврей знает, что очень смешно – значит очень серьезно. Это часть моей задачи, что-то, что я должен пропагандировать.

- Вы считаете себя писателем-юмористом?

- Если это значит быть серьезным писателем, то да. Комедия – это очень важная часть того, что я делаю. Иногда я говорю, что я – еврейская Джейн Остин.

- Кто ваши литературные кумиры?

- Я люблю комедию Диккенса, Теккерея и Остин. Корни американских еврейских писателей – в европейской традиции: Достоевский, Кафка, Бабель. Я люблю английских писателей XIX-го века, в творчестве которых слышатся отголоски века XVIII-го. Я большой поклонник прозы XVIII-го века. Мне нравится звучность и нравоучительность. Мне нравится процветающая там этическая серьезность, которая пропитана остроумием и сатирой. Я хотел бы, чтобы и сегодня было можно писать, как Диккенс, и все равно быть популярным писателем. Но это в прошлом. Частично это вина серьезного писателя, который считает, что он должен играть другую роль, но также это и вина массового читателя, который больше такую литературу не воспринимает. Я размышлял о том, почему меня не читают в Америке. Может быть, именно поэтому.

- Вас не читают в Америке?

- Как оказалось, специфика моего англо-еврейского голоса может быть проблематичной. "В Стране Оз", мою четвертую книгу, никто в Америке не опубликовал бы. Они решили, что она слишком иронична. Я говорю о еврейском чувстве юмора, но если прибавить к этому английское чувство юмора, получается адская смесь.

- Почему "Могущественный Уольцер" так и не был опубликован в Америке?

- Ответ американских издателей был таков: то, что, на мой взгляд, делает книгу особенной - воскрешение в памяти еврейских мальчишек Манчестера, детство которых пришлось на 1950-е – по их мнению, делает ее слишком "иностранной". Мне показалось, что американские издатели потеряли интерес к этической жизни. Там все уже сделал Оги Марч. Я не затронул современного нерва.

Здесь, в Англии, мы еще не сделали этого, не переписали о еврейской жизни все, что было возможно и максимально открыто. У нас не было такого расцвета, как у вас - Беллоу, Рот, Мейлер. У нас есть еврейские писатели, но они стесняются писать на откровенно еврейские темы, не желая показаться евреями сверх меры, опасаясь, что из-за этого они будут выглядеть провинциально.

- Провинциально?

- То есть не принадлежащими к ядру английской культуры. Еврейскость не входит в ядро английской культуры. И это близкие к сфере культуры евреи Англии чувствуют всякий раз, когда ставят пьесу, например. Но это не значит, что нас не уважают или игнорируют. Американская культура – это уже еврейская культура. Это ваше, это наше. Американские евреи изменили облик американского языка. Так что, когда еврей пишет для американцев, он уже пишет что-то еврейское. Здесь же мы до сих пор ищем свое место.

- Похоже ли было ваше детство на детство Оливера Уольцера?

- Я был скромным мальчиком, а писателем стал, потому что боялся мира и хотел его переделать. Я играл в настольный теннис, ходил в бары и кофейни, и Манчестер был моим вторым городом, после Лондона. Но никто из нашей компании туда не вернулся. Мы уехали в Лондон. В школе мы "цепляли" девочек – свою скромность к 16-ти годам я переборол, а потом шли на дискотеку. А поскольку мы были еврейскими мальчишками, мы смотрели на мир немного по-другому. Это был наше отличие. А потом появились итальянцы.

- Расскажите мне о бизнесе вашего отца. Он занимался чем-то похожим на то, что делал отец Оливера.

- Он был уличным торговцем и устраивал что-то вроде липовых аукционов. Моей задачей было выносить товары в толпу и собирать деньги, и в детстве меня это смущало. Но к тому времени, когда мне было 16 или 17, мне начало это нравиться. Мы ездили в разные города и встречались с девчонками в Ноттингеме и Шеффилде. Иногда у нас был большой фургон, иногда маленький. В 11 вечера я отправлялся поездить по округе и находил девчонок... Такой и должна быть жизнь подростка...

- Когда вы путешествовали по Соединенным Штатам, ничто не напоминало вам о вашем детстве и юношестве в Англии?

- Лос-Анджелес немного напомнил мне Прествич, еврейский район Манчестера, где я рос: та же узость, подкрепляемая "важничанием". Катскиллские горы или то, что от них осталось, я полюбил – ничто в моем опыте не подготовило меня к этим отелям. В Катскиллских горах каждый еврейский мужчина кажется помешанным на своей жене и детях. Еврейская жизнь там была и до сих пор остается более обдуманной. Мы до сих пор не уверены, готовы ли неевреи принять нас.

- Ваших персонажей обвиняют в том, что они трагически замкнуты, погружены в себя.

- Да. Насчет трагичности, впрочем, я не уверен. Между самопогруженностью и способностью к творчеству не должно быть конфликта. Можно заново создать мир, и ты будешь его центром. Улисс, герой самого сильного романа о самопогруженности (один день внутри головы человека), был евреем. Если вы собираетесь задержаться внутри чьей-то головы, то лучше пусть это будет еврейская голова. Больше нравственных терзаний, чем где бы то ни было.

Из-за относительной новизны Америки евреи смогли почувствовать, что у них есть возможность поучаствовать в основании культуры, создании языка и чувствительности. Еврейскость Америки проявляется во многом. Этого нельзя сказать об Англии. Здесь мы чаще натыкаемся на углы. Английские евреи вносят большой вклад в жизнь страны, но редко открыто ссылаются на свое еврейство. Для нас величайшее достижение - это считаться англичанами.

Элизабет Манус, Something Jewish
Перевод Ирины Ревякиной, Sem40.Ru, 29-09-2004


Страница автора в Нашем Каталоге

Topic Link: Говард Джейкобсон - Вопрос Финклера

 


--------------------
"Это было навсегда, пока не кончилось"
PMПисьмо на e-mail пользователю
Bottom Top
 Поблагодарили за полезное сообщение: uistiti, dominoolga, Valeriy468, Ster, Iudushka, Galina
 uistiti Пользователя сейчас нет на форуме
Отправлено: 16.03.2015 - 12:41:05 (post in topic: 2, link to post #702053)
Цитировать сообщение Цитировать выделенный текст


Тетя Диккенс
Group Icon
Профиль
Группа: Privileged
Сообщений: 641
Поблагодарили: 1731
Ай-яй-юшек: 7
Штраф:(0%) -----

Вручение Букера и речь Джейкобсона (2010 г.)


Перевод с сайта Радио Свобода:
Цитата
Новоиспеченный лауреат начал свою речь с того, что у него нет слов:

– К счастью, я подготовился заранее. Эта речь датирована 1983-м годом – вот сколько времени мне пришлось ждать. Есть у меня и другие варианты: 1994-го года, 2002-го, затем я слегка подредактировал текст в 2004-м, а потом опять – в 2006-м и 2008-м. Язык этих речей становился с годами все более и более сердитым. Возникает желание расквитаться с членами жюри, присудившими тебе премию, за все те премии, которые они тебе не присудили. Хотя, конечно, состав жюри изменился. Одним словом, я всех простил – они всего лишь выполняли свой долг.

Времени остается мало, поэтому поблагодарю вкратце: мою мать за то, что привила мне любовь к литературе; школьных учителей английского; моего литагента Джонни Геллера, который верил в меня, когда оснований верить не было; издательство "Блумсбери" – я только что выкинул отсюда имена редакторов, но помощь их была неоценима, они подарили мне новую жизнь; и, наконец, мою жену Дженни, которая не покидала меня ни на миг, оставаясь неутомимым критиком, помощником и любимой.
Код
Доступно только для зарегистрированных пользователей

Важную часть речи почему-то не перевели. Джейкобсон говорит о состоявшихся за неделю до вручения премии литературных чтениях в Royal Festival Hall. Присутствовало около 1500 человек. Участие принимали авторы, прошедшие в короткий список Букера. Событие это показало ложность вредной мысли о несовместимости понятий развлечение и чтение. Чем лучше написана книга, тем большее удовольствие она доставляет читающему ее.


--------------------
"Пути - нет, но надо идти".
Надпись на стене монастыря в Толедо
PMПисьмо на e-mail пользователю
Bottom Top
 Поблагодарили за полезное сообщение: dominoolga, Lona, Ster, Iudushka, Вася с Марса



0 Пользователей читают эту тему (0 Гостей и 0 Скрытых Пользователей)
0 Пользователей:

Опции темы Ответ в темуСоздание новой темыСоздание опроса
 
  


Анклавы Клуба в социальных сетях:
Клуб любителей Аудиокниг - Твиттер  Клуб на ФейсБук  Клуб любителей Аудиокниг - наш канал на YouTube  Канал Клуба Любителей Аудиокниг в Телеграм