Первый одесский литературный фестиваль начнется, в день рождения Бабеля

[Tessa]

Первый одесский литературный фестиваль начнется в день рождения Бабеля

Первый одесский международный литературный фестиваль, в программе которого встречи с писателями, кинопоказы, выставки, спектакли, откроется в Одессе в день рождения Исаака Бабеля 9 июля, рассказала РИА Новости организатор форума главный редактор журнала "Октябрь" Ирина Барметова.



"Этот фестиваль создан, чтобы поддержать культурные традиции Одессы. Его открытие приурочено ко дню рождения Бабеля, потому что именно он из всей блестящей одесской литературной плеяды стал звездой первой величины, его прекрасно знают и в Европе", - сказала Барметова.

Она отметила, что программа четырехдневного фестиваля будет очень насыщенной и разнообразной и включит в себя около 40 мероприятий.

В форуме участвуют около 50 приглашенных гостей: среди них писатели, критики литературоведы, режиссеры, актеры, музыканты, ученые Украины, России, США, Италии, Германии, Израиля, Грузии, Эстонии.

Перед гостями фестиваля выступит пианист Алексей Ботвинов, который создал музыкальный спектакль на музыку Рахманинова и Скрябина по мотивам романа Михаила Шишкина "Письмовник".

Студия имени Саввы Кулиша представит документальные ленты о еврейской культуре, а в специальной фестивальной программе "Писатель.doc" будут показаны новые документальные картины о писателях Исааке Бабеле, Анне Ахматовой, Сергее Довлатове, Викторе Некрасове.

Также откроется вернисаж графических работ художницы Татьяны Назаренко.

Зрители увидят моноспектакль по произведениям Бабеля, поставленный внуком писателя Андреем Малаевым-Бабелем. Свою версию постановки "Как это делалось в Одессе" покажет в документальном фильме-спектакле ташкентский театр "Ильхом". Над этим спектаклем работал, в частности, немецкий исследователь творчества Исаака Бабеля Рейнхард Крумм, который приедет на форум. Режиссер и сценарист Резо Габриадзе пригласит в свою творческую мастерскую, где поделится своими размышлениями о драматургии и сценической реальности.

В праздничные дни в музеях Одессы пройдут поэтические вечера, дискуссии, творческие встречи, круглые столы, презентации книг, альманахов и журналов.

В фестивале принимают участие прозаики Вячеслав Пьецух, Валерий Попов, Дмитрий Быков, Асар Эппель, Дмитрий Глуховский, Леонид Юзефович, поэт Юрий Кублановский, автор биографии Исаака Бабеля Рейнхард Крумм и другие.

Специально к памятной дате приурочен выход печатных изданий. Так, одесский альманах "Дерибасовская-Ришельевская" совместно с московским журналом "Октябрь" подготовили специальный номер с произведениями участников фестиваля, а Всемирный клуб одесситов выпустит книгу Бабеля с уникальными иллюстрациями.

Завершится фестиваль 12 июля торжественным открытием памятника Исааку Бабелю.

Организаторы и устроители форума - Одесский Литературный музей и московский литературный журнал "Октябрь".

Источник

 

[Tessa]

Об Одессе без крика

Первый Одесский международный литературный фестиваль: чем дальше от бабелевской матрицы — тем успешнее

Одесский международный литературный фестиваль (9—13 июля) был посвящен Исааку Бабелю и приурочен к открытию его памятника в Одессе. Скульптор — Георгий Франгулян, макет одобрен вдовой Бабеля, успевшей увидеть эскизы и умершей в позапрошлом году, — ей было 101. В лучших одесско-бабелевских традициях, в духе добродушного абсурда, памятник установить не успели — и фестиваль превратился в конференцию по бабелевскому творчеству с участием литературоведов, писателей, посильно усваивающих его уроки, художников, вдохновленных его прозой, и начитанных одесситов, гордых традицией. Отчет об этом событии обречен быть идиллическим, захлебывающимся, не лишенным одесского колорита и довольно пошлым. Сломаем-ка мы эту традицию.



Разумеется, без благодарностей и восторгов не обойдешься — уже потому, что в наше время любой, кто посильно преодолевает энтропию, заслуживает доброго слова. Спасибо Ирине Барметовой, главному редактору «Октября», которая вывезла в Одессу два десятка российских гостей, в том числе весьма именитых. Много потерял тот, кто не видел одесского литературного музея, демократичнейшего и дружелюбнейшего из всех, какие я знаю, не считая, может быть, дома Волошина в Коктебеле. Его директор Татьяна Липтуга, ее зам по науке Алена Яворская (Катаев, Олеша, двадцатые годы), ученый секретарь Елена Каракина (Жаботинский), Галина Закипная (Пушкин) — олицетворение эрудиции, такта и доброжелательности; нигде получение нужной информации и нужного архивного документа не обставлено такими минимальными формальностями и не сопровождается таким количеством полезных консультаций. Этот музей — самый домашний из тех, что мне доводилось видеть, — поистине идеальная площадка для фестиваля, для докладов и дискуссий, мастер-классов и творческих вечеров. Только тут — да в немногих одесских домах — осталось еще местное, столь многими воспетое сочетание ума и непосредственности (потому что непосредственная глупость, согласимся, ужасна); только здесь еще живо фирменное сочетание роскоши и нищеты. Что вы хотите: документов, мемуаров, рукописей — тысячи единиц хранения, а интернет есть на одном компьютере, в директорском кабинете. Про зарплаты молчу. Но в Одессе жаловаться не принято, и эту традицию мы ломать как раз не будем.

И гости приехали достойные — на их мастер-классы я и в Москве бы с удовольствием сбегал, проводись они тут. Из Петербурга — Валерий Попов, чуть ли не единственный современный российский новеллист. Не будем вдаваться в разницу между рассказом и новеллой, хотя она довольно очевидна — писать вялые, аморфные рассказы у нас научились сотни, кабы не тысячи, а вот новелла, по-бабелевски остроумная и лаконичная, по-мопассановски динамичная, по-трифоновски неоднозначная, дается единицам, и Попов тут признанный мастер. Из Москвы — Михаил Жванецкий, в рекомендациях не нуждающийся, а также рассказчик и переводчик Асар Эппель, написавший по «Закату» отличный мюзикл «Биндюжник и король» на музыку Александра Журбина; из всех переводов Эппеля именно этот — с прозаического на поэтический — удался ему наилучшим образом. Николай Богомолов, авторитетнейший специалист по литературе первой четверти ХХ века, — его семинар я слушал все пять лет на журфаке и многие монологи, поражавшие нас тогда, помню почти дословно. Вячеслав Пьецух, прямой наследник Бабеля по искандеровской линии, — насмешливый мудрец, скрывающий под ироническим спокойствием вечную русскую тревогу и тоску. Первоклассный поэт Юрий Кублановский, с которым я почти ни в чем не согласен, — но которого нельзя не назвать в числе лучших стихотворцев последнего тридцатилетия. Владимир Салимон, поэт не столько иронический, сколько элегический и неизменно сдержанный. Елена Якович, чьи документальные фильмы — о Бабеле и Викторе Некрасове — собирали полный Золотой зал музея. Приехал из Америки и внук Бабеля, актер и режиссер Андрей Малаев, и оказался прелестным человеком, насмешливым и деликатным. Публика была благодарной, гостиница «Бристоль» — роскошной, зал скульптур при музее — тенистым, море — теплым, Привоз — изобильным, и вообще всё было по высшему разряду; идиллия на этом заканчивается, и начинается разговор по существу.

Рискну сказать малоприятную вещь, но Одесский международный фестиваль — и сама местная культурная жизнь — будут тем более успешными, чем дальше отойдут от бабелевской матрицы, от того самого образа Одессы, создание которого считается главной заслугой Бабеля в русской литературе. Создать-то он создал, но теперь это надо преодолеть. Мне — и, думаю, не мне одному — давно уже невыносимо видеть, как почти вся Россия превращается в памятник себе. Это случилось, увы, с Петербургом, где живой культуре почти негде быть — она задыхается в безденежье и безработице, у нее почти нет площадок для нормального творческого общения, и это далеко не улучшает местные нравы. Это случилось и с Одессой, симметричной Петербургу почти во всем, — тоже расчерченная, размеренная, но южная столица, женский лик империи, ответ Екатерины Петру. Сейчас Одесса пребывает не в материа¬льном, слава богу, но в явном духовном упадке, и хорошо, если фестиваль переломит эту тенденцию: здесь очень мало своих поэтов, а те, что есть, — несопоставимы с титанами двадцатых и даже с лучшими из киевлян. С прозой все тоже как-то не очень, судя по даримым образцам и обзору журнальных публикаций. Лучший одесский прозаик и очень интересный поэт Мария Галина давно переехала в Москву, и правильно сделала. Одесса живет на проценты с капитала — но сколько же можно, помилуйте, эксплуатировать пять рассказов и одну пьесу Бабеля, два романа Ильфа и Петрова и повесть Катаева? Заметим, что ни Багрицкий, ни Бабель, ни Олеша не были так уж замкнуты на Одессе, как и Грин на Крыме: их весь мир манил, им Дидель-птицелов и Тиль были ближе соседа с Молдаванки. Бабель —писатель первейшего класса, но Беня Крик — не самый интересный его герой; честно говоря, от одесского юмора тошнит давно, и не потому, что это юмор плохой, а потому, что он ужасно однообразен. Украинизация Одессы, конечно, не пошла ей впрок, но думается, что город провинциализируется и без этого: эксплуатация штампов — занятие расслабляющее, паразитическое. Одессе, если она хочет остаться культурной столицей евразийского юга, нужен новый миф — и необязательно ждать нового первоклассного прозаика, чтобы его создать. Бабель возник на прекрасно удобренной почве — Чуковский, Куприн, упомянутый Жаботинский, десятки меценатов, графоманов, издателей эту почву рыхлили и подкармливали, и, чтобы в Одессе появилась своя новая культура, — ей преж¬де всего необходима среда. Для этого в городе есть всё необходимое — такой талантливой, отзывчивой и умной публики мне давно не приходилось видеть, вопросы задаются по делу, ответы понимаются с полуслова. Но в Одессе плохо с литературными альманахами, студиями, издателями, концертными площадками и дискуссионными клубами. И думается мне, это происходит не только потому, что мало денег и утрачивается статус: Одесса по-прежнему богатый портовый город, туристическая Мекка и знаменитый курорт. Дело в том, что миф о городе крикливых торговок, аристократичных жуликов и меланхоличных еврейских философов, о городе контрабанды, торговли и воровства, многословных острот и легкомысленных красавиц — чрезвычайно удобен для эксплуатации. В конце концов, мы все с нашими водкой, икрой, Достоевским, Карениной, балетом, Сталиным и спутником так надоели сами себе, что дальше ехать некуда, — а ничего нового придумать не в состоянии. Так и выезжаем на этом наборе, отлично сознавая его унылость и неадекватность. Нужно, чтобы кто-нибудь громко сказал о пошлости одесского культурного мифа, который в свое время был очарователен, но время это прошло.

Напоследок об одном соображении, которое пришло мне при чтении проницательной богомоловской статьи, посвященной анализу одного из «Одесских рассказов». В начале ХХ века явились два, что называется, градообразующих текста — одесский цикл Бабеля (в центре которого, конечно, «Закат») и «Петербург» Андрея Белого, его вторая редакция вышла в свет почти одновременно с «Одесскими рассказами». Самое интересное, что и то и другое посвящено теме отцеубийства или по крайней мере явно фрейдистскому конфликту главного героя с отцом: Николай Аполлонович Аблеухов должен осуществить покушение на ненавистного отца-сенатора, а Беня Крик насмерть схватился с могучим Менделем, слывущим грубияном даже среди биндюжников. При всем несходстве внешнего оформления этих конфликтов они глубоко неслучайны: речь-то идет о закате. Без победы Бени над Менделем, без освобождения Николая Аблеухова от отцовского скрипучего диктата не будет ни новой Одессы, ни нового Петербурга.

Надо бы сейчас как-нибудь деликатно, без отцеубийства, повторить этот акт освобождения — и отринуть изношенные мифы ради нового величия.

Иначе Одесса таки будет ходить по кругу тудой-сюдой и говорить за Беню, чтоб он так был здоров, хотя шо может быть хорошего, я вас умоляю, в бандите, который давно умер-шмумер? Дело надо сделать, одесситы, и потом можно слюни пускать.

Дмитрий Быков


Источник